- Нет, значит, нет. Тем хуже для них!
Тактик развернул скакуна и начал удаляться, растаяв в уже сгустившейся
на плато темноте.
- Как ты думаешь, Оружейник, нападут они на нас? Мы, вроде бы, им еще
ничего плохого не сделали.
- Вроде бы, нет...
- А тело-то неизвестное обстреляли! И скалы в пар хотели превратить. Не
просто ведь так мы сюда приперлись?
- Ничего не могу сказать, - ответил Оружейник. - Это компетенция
Стратега и Тактика... Ну что, для начала двинем налево или направо?
- Давай налево, - предложил Лекарь.
Впереди ехал Оружейник. Лекарь за ним. У Лекаря арбалет нелепо болтался
и бил по спине, колчан с лучами свисал чуть ли не до земли. В случае
необходимости до него и не дотянешься сразу. Было видно, что не привык
Лекарь к оружию. Среди бинтов да скальпелей, вот где он чувствовал себя
свободно и легко. У Оружейника арбалет словно прирос к мундиру, ни разу не
шевельнулся отдельно, только вместе с телом, в такт осторожным шагам
скакуна. Так доехали они до восточного склона, постояли немного,
прислушались. Тишина, никаких посторонних звуков.
- Назад поехали? - спросил Оружейник.
- Ага. Давай.
И хотя места здесь было сколько угодно, они развернулись, как на узкой
тропе, и снова поехали спина в спину, только теперь впереди был Лекарь.
Вдруг с запада послышался какой-то шум.
- А ну-ка, пригнись! - тихо приказал Оружейник. - Кажется,
начинается... - И молниеносно сорвал арбалет с плеча, снял луч с
предохранителя. Лекарь никак не мог сдернуть свой. Запутался, зацепился у
него за что-то арбалет. - Фу ты! - вдруг с облегчением сказал Оружейник. -
Это же Тактик. Он объехал плато, потому и с другой стороны.
- Эй! - донеслось из темноты. - Патруль!
- Здесь мы, - отозвался Оружейник.
Тактик подъехал ближе. Арбалет у него лежал поперек луки седла.
- Доложите обстановку! - коротко приказал он.
- Все спокойно, - отозвался Оружейник.
- Все, говоришь? Не замечено никаких признаков нападения?
- Не замечено, Тактик.
- Не нравится мне это. Притаились враги!
- Да откуда ты взял, что здесь есть эти самые враги? - удивился
Оружейник.
- Разговорчики! - повысил голос Тактик. - О субъективных впечатлениях
не спрашиваю.
Оружейнику вдруг стало ясно, что Тактику позарез нужно это нападение.
Нападение! Враг! Все понятно. И Тактик будет точно знать, что ему делать.
Уничтожить врага! Победить! Зачеркнуть в памяти тот неприятный случай
днем, когда бомбарды "Толстяка" не смогли превратить в пар эту Планету.
Победителей не судят. У победителей даже не спрашивают, правы ли они.
5
На вершине крейсера вдруг зажегся прожектор, тревожно замигал,
заметался из стороны в сторону.
Тактик включил нагрудную радиостанцию, что-то выслушал, потом сказал:
- Понимаю... Хорошо... Приступаем к действиям.
- Ну?! - хрипло спросил Оружейник.
- Кто-то открыл люк крейсера, - сказал Тактик. - Проник внутрь или нет,
пока неизвестно. Скорее всего нет, потому что стреляли по убегающему.
- По какому убегающему? - недоуменно спросил Лекарь.
- Да разве в темноте разберешь? Кто-то открыл люк, был замечен и бежал.
Тактик снова прислушался к тому, что передавали ему по радио.
- Слушаю... Понятно... - И уже обращаясь к патрульным: - Неизвестный
бежал в нашу сторону. Звездочет и Советник заходят слева, а нам - от
центра и вправо.
- Километры здесь, - не очень радостно заметил Лекарь. - А нас трое.
- Ну и что?! - Тактик весь горел нетерпением. - Скачем к крейсеру
челноком!
И Тактик, натянув поводья скакуна левой рукой, правой высоко поднял
арбалет и помчался к "Толстяку". Лекарь жался ближе к нему. Оружейник
оказался крайним слева. Через две минуты из темноты выскочили на
взмыленных скакунах Звездочет и Советник.
- Что скажешь, Советник?! - крикнул Тактик.
- Стрелять по ногам! - ответил тот, мчась вдоль цепи. - Живые нужны!
Живыми будем брать!
- Есть, значит, у них ноги, - с удивлением пробормотал Оружейник,
пришпоривая и без того мчавшегося на предельной скорости скакуна.
- Слышите, живыми брать! - приказал Тактик.
Цепь начала заворачивать влево.
Сердце Оружейника билось в груди учащенно. Раза два скакун спотыкался и
сбрасывал Оружейника на камни. Но тот снова вскакивал в седло и боли не
чувствовал. Левее, ближе к центру, шибанул выстрел из арбалета.
"Началось", - подумал Оружейник. А оно и действительно началось! Еще и еще
раз громыхнуло из арбалета. Цепь смялась.
- ...вое! - донеслось до Оружейника.
"Что за "вое"?" - подумал он.
Выстрел грохнул совсем рядом.
- Не стрелять! Не стрелять! - орал кто-то, приближаясь со стороны
крейсера.
Облава смещалась к обрыву изломанным полукольцом.
- Не стрелять!
- Стрелять! - это голос Тактика.
- Не стрелять!
- По ногам целься! - А это голос Советника.
- Не знаешь, кого и слушать, - хрипло выдавил из себя Лекарь, внезапно
появившись перед Оружейником. - Ты, что ли? Своих перестреляем!
- Вот они! - кричал кто-то. - Вот! Двое!
Крики. Топот копыт.
Чуть правее себя Оружейник увидел неясную фигуру. Она растаяла в
темноте, растворилась. А в одно единственное мгновение случайно
удержавшейся тишины Оружейник услышал тяжелое дыхание тех двоих. Двоих! Он
поймал направление, бросил скакуна в их сторону. Мимо промчался Тактик,
стрелявший из арбалета.
- Упустили! - заорал он.
Цепь приблизилась почти к самому обрыву. Садануло еще несколько
выстрелов.
- Прекратить! Не стрелять!
"Это же Умелец! - удивился Оружейник. - Он-то как сюда попал?"
"Толстяк" грохнул из всех своих бомбард. Но это больше для острастки. В
пламени взорвавшихся где-то за десяток километров чугунных ядер Оружейник
увидел мчавшегося во весь опор Умельца. О, Пустынный Космос! Что же он
делает?! Умелец на всем скаку налетел на Тактика. И сделал он это не
случайно, а намеренно. Но Тактик вовремя оглянулся, развернул своего
скакуна и поднял его на дыбы. Скакуны столкнулись. Умелец вылетел из седла
на камни, а Тактик бросил своего скакуна к самому обрыву.
Взрывы ядер освещали местность, но в перерывах между вспышками тьма
становилась еще кромешнее, непрогляднее.
Оружейник соскочил с седла и нагнулся над Умельцем. Тот был жив.
- Останови его, - с трудом прошептал он.
- Вниз! - крикнул Тактик, спешившись. - Заходи к ручью!
- Да останови же его! Не стреляйте! Ведь такие же люди!
Оружейник начал что-то понимать, но еще не совсем, не до конца. А крики
погони раздавались уже откуда-то снизу. Умелец застонал. Оружейник хотел
было поднять его и усадить на своего скакуна.
- Скорее! Останови их! Да брось ты меня! - крикнул Умелец.
Оружейник кинулся к обрыву, заскользил вниз, как по мокрой глине,
натыкаясь на острые камни и разрывая в клочья мундир. Последние метров
десять он кувыркался через голову. Распластавшись на камнях, он услышал
торопливый говорок горного ручья.
- Люди это! - крикнул Оружейник, поднимаясь.
Тишина, а потом страшное предупреждение Тактика:
- Стой! Стреляю!
"Как будто они могут понять", - удивился Оружейник и различил впереди
себя человека, лежащего на животе, с раскинутыми в стороны ногами и твердо
держащего арбалет на локте.
- Тактик!
- Смотрите, чтобы через ручей не ушли!
- Тактик! Остановись!
Тень метнулась по камням через горный поток. За ней вторая. Обе они не
были неожиданными. Но первая все же подготовила успешный выстрел по
второй.
И выстрел грянул!
Крик!
- Ушел!
И тут второй выстрел. Стрелял Тактик. Оружейник упал на него сверху,
когда тот издал удовлетворенный, радостный вопль. Попал Тактик! Пронзил
врага лучом из арбалета! И хотя он не ожидал нападения сзади, не
растерялся, потянулся за ножом, но тут же сообразил, кто на нем, и только
попытался скинуть его с себя.
- Зачем ты стрелял?! - застонал от внутренней, душевной боли Оружейник.
- А... Оружейник... Раздавишь... Катись...
- Один есть! - крикнул Советник.
Тактик скинул с себя Оружейника, встал, отряхнулся. Советник и
Звездочет с арбалетами на изготовку стояли возле валунов, цепочкой
протянувшихся через ручей, не решаясь приблизиться к тому, что лежало там.
6
- Один есть! - передал Тактик по радио Стратегу. - Канониру остудить
стволы бомбард... А ну-ка! Я сам! - И Тактик прошел мимо расступившихся
Советника и Звездочета.
- Га-а-а-а-а-ды! - вдруг раздалось уже с той стороны. - За что вы его
убили!
Тактик остановился, вздрогнул, чуть не свалился со скользкого камня в
воду.
Похолодели спины стоявших у ручья. Голос-то ведь был свой, только
сумасшедший, дикий, гортанный.
Тактик нервно рассмеялся, крикнул:
- Эй ты! Выходи!
Тихий шорох шагов, и все смолкло.
- Эй, посветите фонариком, - попросил Тактик.
У Советника нашелся и фонарик. Четко очерченное световое пятно
скользнуло по камням и воде и замерло на мгновение, потом задрожало,
забилось в забавной и страшной пляске. Звездочет вскрикнул, застонал
тоскливо и жутко.
- Похож, очень похож, - сказал Тактик и носком сапога перевернул тело.
Голова Бунтаря нелепо качнулась и стукнулась о камень. Грудь его была
прожжена лучом арбалета.
- Да что же это?! - крикнул Оружейник.
- Выходит, на своих охотились, - констатировал факт Советник.
- А кто же второй? - всхлипнул Звездочет.
- Дурашка, наверное, - предположил Советник.
Оружейник надвинулся на Тактика, весь гнев и боль.
- Зачем ты стрелял?! Стрелял зачем?!
Тактик отступил на шаг:
- Ведь планетяне же...
- Зачем ты стрелял?!
Сильный и злой удар кулаком бросил Тактика в воду.
Сверху с обрыва засигналил Лекарь:
- Что там у вас? Поймали?
- Нет, - ответил Звездочет. - Убили.
- Убили? И кто же он такой?
- Бунтарь! Бунтаря убили!
- Бунтаря... Да как же так? Ведь за планетянами охотились...
- Что будем делать? - спросил Звездочет.
- Понесли на крейсер. Оружейник, держи голову.
- Взяли.
- Осторожнее!
- Чего уж теперь осторожнее...
Цепляясь за камни, трое медленно поднимали в гору четвертого. Чуть
поотстав, но уже догоняя их, отплевываясь и что-то невнятно бормоча, полз
Тактик.
Наверху нервно били подковами разгоряченные скакуны.
7
Дурашка был Офицером для Наказаний. Случалось иногда так, что
провинившегося нельзя было помещать в карцер. К примеру, Шкипера, который
проводил в это время сложный маневр "Толстяка" в пространстве, или
Стряпуха, готовившего обед. Так вот, наказание в таких случаях за всех
отбывал Дурашка. Плата за такую работу шла порядочная, наказание розгами
применялось редко, карцер был давно обжит, казался родным и уютным.
Находясь здесь частенько, Дурашка, как мог вычистил его, дал имена и
своему, и запасному топчану, привинченным к полу стульям и столу, графину
с водой и чашке, в которой ему приносили остатки обеда. Он научился
разговаривать с неодушевленными предметами, знал их повадки и привычки,
относился к ним с нежностью и уважением, любил и понимал. Ему и сам
крейсер представлялся живым существом. В те дни, когда никто из команды не
совершал проступков, он любил лазить по всяким закоулкам корабля,
поглаживать трубы и кабели, спрашивать о самочувствии планетарные и
космические двигатели, вытирать пыль или смазывать трущиеся части,
выслушивать стуки и вздохи "Толстяка". Словом, корабль он знал хорошо,
хотя никто об этом и не догадывался.
Команда относилась к Дурашке с юмором, не травила его, не смеялась над
ним. Разве что Звездочет, Советник, да сам Тактик иногда говорили: "Что-то
ты, Дурашка, давно не работал" - и совершали какое-нибудь нарушение правил
внутренней дисциплины, за что Дурашку немедленно отправляли в карцер. Но
он не обижался. Ведь это действительно было его работой! Случалось, что в
карцере поселялся еще кто-нибудь из команды. Звездочет молчал, не
опускаясь до разговоров с Офицером для Наказаний, Советник всячески
старался вывести его из терпения, Оружейник тоже молчал, но не так, как
Звездочет. Молчание его было легким, приятным. Бунтарь беседовал с
Дурашкой как равный с равным, сообщал ему много любопытных фактов, которые
откладывались в сознании Дурашки не в виде знаний, а в виде настроений и
чувств. Дурашка искренне сочувствовал попавшему в карцер. В таких случаях
ему казалось, что он плохо выполняет свою работу.
Вот и в этот раз, когда в карцер вошел Бунтарь, Дурашка застыдился,
покраснел от огорчения. Но Бунтарь никогда не принимал сочувствии. Его
радовало пребывание в карцере.
- Ну что? Займемся обучением? - спросил он просто.
Дурашка всегда был рад слушать его. Бунтарь заговорил о Планете. О том,
что она, наверняка, населена разумными существами. Пофантазировал по
поводу их вида и образа мышления. Посожалел о бессмысленном уничтожении
неизвестного тела в космосе. Все разговоры в карцере прослушивались
специальным устройством. Но вторичное наказание за один и тот же проступок
не полагалось и поэтому Бунтарь говорил не таясь.
Они знали, что "Толстяк" совершил посадку на поверхность Планеты. По
вибрации и гулу догадались, что бомбарды начали обстрел.
Время шло. Дурашка, случайно подойдя к двери, обнаружил, что она не
заперта. Это его озадачило. А в голове Бунтаря мгновенно созрело решение:
нужно бежать. Бежать, чтобы предупредить планетян о том, что их ждет в
случае контакта с "Толстяком" и что ждет Планету, если такой контакт не
состоится. В существовании на Планете разумных планетян он не сомневался.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг