Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
поле не скошенной еще пшеницы, через овраги  и  разбросанные  стометровыми
пятнами березовые островки. Рябины, сползающие вниз по оврагу. Странные  и
родные, будоражащие душу. Мне легко, мне не терпится, я бегу все дальше  и
дальше.
   Цель моего утра - Синий утес. Он возвышается многометровой  стеной  над
грустной рекой. Серо-синий, кое-где изъеденный ветрами, размытый дождями.
   Я пришел.
   И я снова встречаю ее.
   Она появляется среди берез, словно ждала моего прихода. Сегодня она  не
машет мне рукой. И не поймешь, веселая она или грустная. Она словно плывет
по желтому ковру из сухих березовых листьев. Она  останавливается  в  пяти
метрах от меня и смотрит долгим взглядом.
   - Здравствуй, - говорю я.
   - Здравствуй, - отвечает она.
   - Значит, я увижу их?
   - Ты не передумал? Еще есть время.
   - Нет. Я все решил.
   Она подходит ко мне и треплет волосы на макушке.
   ...Так было и в первый раз.
   Я встретил ее здесь же. Много лет я прихожу сюда в конце сентября. Она,
как и сегодня, словно  возникла  среди  деревьев,  черноволосая,  в  белом
платье. Я посмотрел на нее. Нельзя было не посмотреть на нее хоть раз. Все
равно она пройдет мимо. Все равно пройдет стороной. А она подошла ко мне.
   - Тебе не холодно в  таком  легком  платье?  -  спросил  я.  Ведь  было
действительно прохладно, сентябрьское солнце уже не так греет.
   - Нет, - ответила она.
   Мы замолчали. Да и о чем было говорить? Желтый дождь шелестел вокруг. Я
и знал, и не знал  ее.  Она  была  похожа  на  женщину,  которую  я  любил
когда-то. Только это было давным-давно.
   Она пошла, и я пошел рядом с ней.
   - Хорошо здесь, - сказала она.
   - Хорошо.
   Мы подошли к обрыву. Противоположный берег Маны был  низкий,  заливной,
весь в озерах и старицах. Горизонт отстоял от нас километров на двадцать и
терялся в сероватой дымке. Я не хотел уходить, не уходила и она. Стоять  с
ней рядом было радостью, и я сказал:
   - Ты очень похожа на одну женщину.
   - Я знаю, - ответила она.
   - Ты не можешь этого знать. Это было очень давно.
   - Я все знаю.
   - Ты колдунья?
   - Нет-нет, - испугалась она. - Просто я все знаю.
   - Тогда скажи, как ее звали.
   Она назвала ее имя. Назвала правильно и добавила:
   - Это и мое имя. Спроси еще что-нибудь.
   Я не стал спрашивать, повернулся  и  пошел  прочь  от  обрыва.  Мне  не
хотелось ее ни о чем спрашивать. Она все знала. Я  поверил  в  это.  Я  не
хотел вспоминать то, что каждый день старался забыть. Но она догнала меня,
остановила и потрепала рукой по макушке.
   - Не обижайся. Мне очень хотелось побывать здесь.
   - Пожалуйста. Я не буду мешать.
   - Всегда ты так. Разве дело в том, чтобы только не мешать?
   - Что же еще?
   Она покачала головой. И грусть была в ее глазах.
   - Нарви мне букет. Я возьму его с собой.
   - Сейчас уже нет цветов.
   - Цветов нет, но есть листья. Разве они менее красивы, чем  цветы?..  Я
помешала тебе? Ты хочешь остаться один? Скажи тогда,  зачем  ты  приходишь
сюда?
   Я не ответил.
   - Я приду сюда завтра, - сказала она. - А ты?
   - А я - нет.
   - Не верю. - Она повернулась и ушла,  и  растворилась  среди  берез.  И
тогда я бросился за ней, но не догнал, потому что  некого  было  догонять.
Только ветер вздымал  маленькие  вихри  листьев  и  бежал  дорожкой  среди
деревьев, словно это был ее след.
   На следующий день я встретил  ее  с  букетом  листьев.  Я  излазил  все
овраги,  стараясь  найти  красивые.  Красные,  оранжевые,  темно-желтые  и
светло-серые. Букет ей понравился.
   - Почему ты не захотел этого сделать вчера?
   - Я боялся, - честно признался я. - Боялся, что не уйду от тебя.
   - Ты и тогда боялся, - тихо сказала она.
   - Когда тогда?
   - Когда у тебя должен был родиться сын.
   - Кто может знать, сын или дочь?
   - Но я знаю. У тебя родился сын.
   - Нет! Ты ничего не можешь знать. Это было давно. Тебя и самой-то  еще,
наверное, не было тогда... Да. У меня должен был быть  ребенок.  Но  я  не
захотел этого. Струсил? Возможно. Тогда было слишком трудное время,  чтобы
рождались дети...
   - У других все же рождались.
   - Ну и пусть. Я ни о чем не жалею.
   - А ты совсем не изменился.
   - Ты говоришь так, словно знала меня раньше.
   - Знала.
   В тот день мы больше не говорили  об  этом.  Просто  бродили  по  лесу,
загребая ногами листья, разглядывая муравейники, смеясь и радуясь солнцу и
прозрачному воздуху. Я помогал ей  перепрыгивать  через  ручьи,  переносил
через  маленькие  болотца,  потому  что  она  была  в  летних  туфлях.   Я
разглядывал ее украдкой. Да. Она была очень похожа на ту  женщину,  только
той сейчас было бы не двадцать лет.
   - Хороший был день сегодня? - спросила она.
   - День был самый лучший, - искренне ответил я.
   - Ты уже однажды говорил это, - погрозила она мне пальцем.
   - Значит, сегодня еще лучше.
   - Мне пора. Я ухожу. А завтра снова буду здесь.
   - Где ты живешь?
   - Там же, где и ты. - И она ушла и  снова  затерялась  среди  берез,  и
маленькие смерчи побежали за ней, но не догнали  и  успокоились,  улеглись
желтыми полисами.
   На следующий день я сказал:
   - Ты и есть та женщина, которую я когда-то любил.
   - Конечно, - согласилась она. - Я - это она.
   - Как можно поверить в возможность такого?
   - Но ты же сам пришел к этой мысли.
   - Значит, это возможно?
   - У нас стало возможным. А у вас нет.
   - У вас, у нас... Как это понять?
   -  Я  расскажу.  Помнишь,  в  вашем  классе  учился   один   мальчишка?
Белобрысый, худой. Он любил стихи и плохо справлялся с физикой.
   - Помню! Мы же с ним потом в одной роте служили.
   - Так вот. Он стал великим  физиком.  Он  разработал  теорию  Возможных
Миров.
   - Неправда. Его убили. Я был с ним рядом, когда он упал. Я  вынес  его,
но он был уже мертв.
   - Расскажи...
   - Что рассказать?
   - Почему его убили, почему ты остался жить...
   - В разведке. Мы неожиданно увидели трех автоматчиков. Он встал  передо
мной. Он заслонил меня.
   - Вы увидели их одновременно?
   - Нет. Я чуть раньше. Он  смотрел  в  другую  сторону.  Надо  было  нам
упасть.
   - Ты и сейчас так думаешь?
   - Я часто думал, что мог заслонить его прежде, чем это сделал он.
   - Почему же ты этого не сделал?
   - Не знаю.
   - Так вот. Ты успел это сделать. Он вынес тебя к своим, но ты  был  уже
мертв. Ты умер, а он остался жить.
   - Нет. Все наоборот. Ведь я стою перед тобой.
   - Это здесь. А в мире, который является для вас только возможным,  тебя
нет.
   Я поверил ей, хотя не мог себе представить этого странного  мира.  Мира
Возможного. И отсутствие себя в этом мире я не мог представить.
   Был еще день. Я просил ее рассказать  мне  о  Мире  Возможного.  И  она
рассказывала. И мир ее был прекрасен. Не  своими  городами  и  реками,  не
полетами,  за  пределы  солнечной  системы  и  радостным  трудом.  Он  был
прекрасен мыслями, чувствами и отношениями людей. Она рассказала  мне  про
моих друзей. О белобрысом худом Поэте, который стал Великим Физиком.  И  о
других, которых уже не было на этой Земле или о которых я ничего не  знал.
И чем больше она рассказывала, тем явственнее я  понимал,  что  моя  жизнь
была цепочкой маленьких  и  больших  предательств,  невидимых  окружающим,
потому что они были спрятаны глубоко в душе; цепочкой страхов и  сомнений,
когда нужно было действовать  прямо  и  решительно;  цепочкой  недомолвок,
которые незаметно перерастали в боль и страдания других людей.
   Я испугался любви к женщине, испугался, что она  затянет  меня  в  свой
непонятный мне мир. И я посоветовал ей избавиться от ребенка,  чтобы  быть
свободным. Я спрятался за спину своего лучшего друга,  когда  нам  в  лицо
смотрели дула автоматов. Я не подал руки одному человеку, когда тот в этом
нуждался, посмеялся над другим, когда этого не следовало делать,  я  ушел,
когда мне не нужно было уходить, закрыл глаза, когда нужно  было  смотреть
еще пристальнее, чем прежде.
   - Неужели все это правда? - я покачал головой.
   - Правда, - сказала она, имея в виду свое, потом посмотрела на  меня  и
смолкла на полуслове.
   - Не смотри на меня так, - попросил я.
   - Что с тобой? - спросила она и погладила мен волосы  длинными  гибкими
пальцами. - Ты поседел...
   На следующий день она спросила:
   - Почему ты никогда не спросишь о своем сыне?
   - Так он все-таки родился?
   - Да, в нашем мире он родился. Ему уже двадцать два года.  Он  работает
летчиком-испытателем и любит одну очень красивую девушку.
   Она рассказывала мне о  нем,  а  я  все  слушал,  слушал,  слушал.  Мне
хотелось знать о нем все: Мне хотелось видеть его. И тогда я стал  просить
ее, чтобы она привела его сюда.
   - Это невозможно, - сказала она. - Ведь его нет в вашем мире. И  он  не
может появиться здесь.
   - А ты? Значит, та женщина еще жива, если ты здесь?
   - Да. Это должно быть так. Тебе не хочется увидеть ее?
   - Я боюсь.
   - Ты всегда боялся.
   Она ушла и не появлялась целый год. А в этом году в  конце  сентября  я
увидел ее вновь. На том же самом месте. Она нисколько  не  изменилась.  Ей
снова было двадцать лет. Я бросился к ней  и  прижал  к  себе.  И  она  не
протестовала, только заметила:
   - Ты изменился за год.
   Да. Она была права.
   За год я изменился.
   Теперь я был не только слушателем, я рассказывал сам, а она смотрела на
меня удивленными и радостными глазами. И глаза ее  говорили:  "Тебе  стало
лучше..." Да. Я прожил беспокойный год. Лучший год в своей жизни.
   Мы рассказывали друг Другу, а потом просто молчали, и  желтые  кружочки
березового дождя падали нам на плечи.
   - Ты был у нее?
   - Был. Она не захотела меня видеть.
   - И ты ушел?
   - Нет. Я все же видел ее. И рассказал ей все.
   - Она простила тебя?
   - Нет. Но она улыбнулась.
   - Ты любишь ее?
   - Люблю.
   - Ты вернешься к ней?
   - Нет. Я ей не нужен. У нее есть семья.
   И был еще день. И еще. Один счастливее  другого.  Она  возникала  среди
белых стволов берез, и я бежал к ней. Мы сидели, обнявшись, у самой  воды,
и река медленно текла у наших ног, что-то шептала нам,  чего  нельзя  было
понять из-за ее глубины.
   - Я хочу посмотреть на ваш мир, - сказал я вчера.
   - Я ждала этого. Ты не боишься?
   - Нет.
   - Все равно это невозможно. Тебя нет в нашем мире. И  ты  не  можешь  в
него попасть. Разве что на мгновение. Но тогда  ты  не  сможешь  вернуться
назад. И, прожив мгновение там, исчезнешь, перестанешь существовать везде.
   - Все равно я хочу увидеть его, этот мир. И тебя, и  сына,  и  Великого
Физика, и всех остальных.
   - Подумай. Здесь мы могли бы встречаться еще долго.
   - Нет. Разреши мне все увидеть собственными глазами.
   - Хорошо. Подумай хотя бы до завтра.
   ...Она появилась среди берез, словно ждала моего прихода.  Сегодня  она
не машет мне рукой. И не поймешь, веселая она  или  грустная.  Она  словно
плывет по желтому ковру из сухих березовых листьев. Она останавливается  в
пяти метрах и смотрит на меня долгим взглядом.
   - Здравствуй, - говорю я.
   - Здравствуй, - отвечает она.
   - Значит, я увижу их?
   - Ты не передумал? Еще есть время.
   - Нет. Я все решил.
   Она подходит ко мне и треплет волосы на макушке.
   - Поцелуй меня, - говорит она. - Там будет много людей.
   Мы стоим, прижавшись друг к другу,  двадцатилетняя  женщина  и  я,  уже
совсем седой, поседевший в один день. Я чувствую, что она  не  хочет  меня
отпускать. Ведь теперь она потеряет меня навсегда. Она отталкивает меня  и
шепчет беззвучно: "_Люблю_".
   - _Люблю_, - говорю я ей.
   - Подожди меня здесь, - говорит она. - Я дам тебе знак.
   Она уходит все  дальше  и  дальше,  медленными  шагами,  оглядываясь  и
останавливаясь на секунду. Обнимает березу. Может быть,  ей  трудно  идти,
или там кнопки неведомого мне аппарата.
   Она отрывается от ствола, выпрямляется, зовет меня к себе. И  я  иду  к
ней.
   Я хочу хоть на миг увидеть мир, в котором я не испугался  своей  любви,
мир, в котором я не убил своего сына, мир, в котором я не  предавал  своих
друзей, не прятался за их спины.
   Я иду к тебе, моя молодость! Возьми меня хоть на миг!
   Ветер взвивает сухие желтые листья,  создавая  маленькие  стремительные
вихри. Ветер режет лицо, сушит глаза... Я иду, и  она  все  ближе,  ближе.
Остался один шаг...



   10. ОКТЯБРЬ

   Трижды в день мы ходим с Маркизом на этот пустырь.
   Когда-то  здесь  был  ипподром,  но  потом  город  разросся,  забор   и
деревянную трибуну снесли, конюшни  перевели  в  другое  место.  На  новом
ипподроме я никогда не был. А здесь началось строительство. Сначала возник
Дворец Зрелищ и Спорта, но места еще оставалось  много.  Потом  на  другом
конце -  три  девятиэтажки-башни.  Плавательный  бассейн  пятый  год  зиял
огромными пустыми глазницами окон.
   Ипподром прикрыли, но еще долго строительство на нем не начиналось.  Он
весь зарос  травой,  полынью,  репейником  и  ромашками.  Тогда-то  жители
окрестных домов и начали заводить себе собак. Это  волна  прокатилась  как
эпидемия. А однажды  жена  и  дети  заявили,  что  нам  нужна  овчарка.  Я
предполагаю, что они сговорились предварительно, так как напирали на  меня
дружно и энергично.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг