превратились в рыб. Еще четыре тысячи и десять лет длилось второе время -
"солнце земли". Появились люди-гиганты. Но вскоре земля вздыбилась,
гигантских людей поглотили трещины и пропасти. Настало третье время -
"солнце ветра". Оно закончилось ураганами невиданной силы, а люди были
превращены в обезьян.
- Ныне длится четвертое время - "солнце огня", - монотонно бормотал жрец.
На его бесстрастном лице светилась вера. - Да, Солнце Огня! Оно завершится
через тысячу лет от сегодняшнего дня.
- А что будет потом? - в голосе ярла звучала скрытая насмешка. Он мог бы
рассказать жрецу о Валгалле, о страшном часе Рагнаради, о песнях скальдов.
Но поймет ли его тольтек?
Жрец приоткрыл глаза, враждебно глянул на Асмунда. Ничтожный, еще смеет
улыбаться. Если бы не воля Топильцина... Всадить бы нож в грудь чужака,
вырвать сердце и подарить его Тескатлипоке. Но Пернатый змей, посланец
богов, покровительствует чужаку. И тот может улыбаться.
- Через тысячу лет великий огонь сожжет всех людей, - процедил жрец и
снова закрыл глаза. - Так будет! Трижды погибали люди, их было слишком
много. Погибнут и в четвертый.
Асмунд подавил зевок. Эти тольтеки, не знающие железа, домашнего скота, не
знающие даже, что такое колесо, не открыли ему ничего нового. Их мир был
так же стар, как земля и небо, океан и фьорды. Всюду одно и то же.
Побеждает лишь сильный, в это Асмунд верил.
А жрец монотонно твердил:
- Смерть держит каждого в невидимых объятиях. Легкое сжатие - и тебя нет.
Не нужно бояться смерти - ее никто не боится.
"Вот с этим я согласен", - подумал ярл. Он видел, как бесстрастно ложились
на жертвенный камень пленники тольтеков. Здесь все привыкли к виду смерти,
к священному насилию над жертвой. Так хотят боги тольтеков, и так будет
делать он, Асмунд. Он будет, как все. Чтобы победить.
"...Угождай великим богам. Корми богов. Они требуют сердца людей.
Несчастье и смерть повсюду, они - как змеи, притаившиеся в траве", -
вспоминал Асмунд слова жреца, разглядывая храмовые украшения. Скульптура
повсюду изображала змею - символ неумолимой и беспощадной силы. Чудовищные
статуи выставляли напоказ черты, полные значения. Мать богов - Коатликуэ
стояла на толстых ногах с когтями вместо пальцев и раскрывала перед
сморщенной грудью безобразные лапы. На зобастой шее не голова, а курносый
череп, потому что она была также и богиней земли, то есть Смертью. В
глубине храма Асмунд видел еще одну скульптуру. Мертвая женщина, ее
изваяли стоя, с закрытыми глазами на отекшем лице, с обвисшей нижней
губой. "Койолшауки", - с трудом припомнил ярл. А сам бог войны обладал
двумя лицами, в них смешались черты ягуара и человека. Все -
преувеличенное, и во всем - особенный смысл, призванный вызвать страх.
Асмунд не боялся чужих богов. Разве сравнить их с богами викингов, с
валькириями и героями Валгаллы? Не удивишь его и видом жертв, у которых
вырвано сердце. В набегах на Остров саксов он встречал нечто похожее... Он
был тогда еще юношей. Отряд викингов углубился в дремучие кельтские леса.
Перед мысленным взором ярла встала мглистая лунная ночь, холмы, у подножия
которых собрались толпы кельтов. Слышался тихий говор, лязг оружия. Потом
наступила тишина. В ущелье прорвался первый луч солнца... Женщины с
длинными косами, в ослепительно белых одеждах золотыми серпами распарывали
грудь пленным. Вырвав живое сердце, они показывали его восходящему солнцу.
Потом сжигали в огне, пылающем на высоком жертвеннике из четырех каменных
плит, поставленных торчком. Сердце юного Асмунда дрогнуло, когда он увидел
этих женщин, - они были прекрасны и зловещи.
4
Топильцин сидел на возвышении, покрытом шкурой ягуара. Его сак бук, белый
плащ, свободными складками спадал на пол.
- Теперь ты знаешь язык тольтеков. И будешь служить мне. Забудь о своем
прошлом, как забыл его я... - Топильцин умолк, и его жестокое лицо
постепенно приобрело выражение угрюмой задумчивости.
Разве мог он сам забыть прошлое?.. Перед глазами Кецалькоатля встал шумный
город Солнца - Тула-Толлан. Долгие годы был он там могущественным
правителем, и его слово, слово посланца богов, было священным для всех
тольтеков. Но высшая знать и жрецы, подстрекаемые сводными братьями по
отцу, великому Мишкоатлю, сумели победить его в борьбе за власть...
Топильцин вспоминал, как ему пришлось ночью покинуть Толлан. Днем и ночью
шел отряд его телохранителей на юго-восток, к морю. Через горы и безводные
пустыни, под палящим солнцем. И нельзя было остановиться: преследователи
шли по пятам. О эта отчаянная битва при Синалоа!.. Лишь боги помогли ему
вырваться из смертельного кольца. Да, сводные братья хотели видеть его на
жертвенном камне. Не удалось... Сколько лет прошло с тех пор, как он
здесь, в болотистых джунглях Ноновалько? Тогда он потерял все. Но не
сдался. Вот его новый город, столица будущего царства,
Тулапан-Чиконаутлан. У него много друзей в Толлане, многие из них
последовали за ним в изгнание. И он, Пернатый змей, оправдает их надежды.
Мир еще услышит его имя. Боги помогут осуществить великий замысел.
- Служи нашим богам... - словно очнувшись, медленно продолжал Топильцин. -
Это говорю тебе я, Пернатый змей.
- Да, - пробормотал Асмунд, - я, потомок Вотана, буду служить тебе, вождь.
Но я викинг, и моя рука скучает без оружия. Назови своих врагов!
Топильцин удовлетворенно наклонил голову, встал. Его плащ распахнулся.
- Ты верно понял мои мысли... Боги тольтеков учат: добро - это победа, это
чужие сердца, вырванные из груди. Зло - это поражение и твое сердце на
жертвеннике. - Резкие черты Топильцина исказились, в глазах вспыхнул
огонь. - Я, Пернатый змей, только побеждаю!
- Я тоже, - сказал ярл. - Победа всегда приходит ко мне...
- Скоро я двину воинов на завоевание мира...
Топильцин зорко вглядывался в ярла.
- На рассвете ты поведешь отряд, - добавил он спустя некоторое время. -
Надо испытать силу врага.
- Я готов, вождь. Но мне нужен мой меч.
...Топильцин допытывался, не богами ли послан к ним ярл. Но Асмунд качал
головой и рассказывал о фьордах, штормовом море Севера, о жизни викингов,
саксах, арабах, римлянах, византийцах. Топильцин лишь улыбался,
воспринимая его слова как искусную выдумку. Ибо никто из тольтеков не
видел никогда ничего подобного. А раз так, значит, этого не существовало.
- Бытие, - веско говорил он ярлу, - это хитрость богов, трудная загадка.
Познать смысл жизни дается лишь избранным, и тольтеки во всем полагаются
на знания богов. Они открыли тольтекам начало их бытия, которое в
бесконечном удалении поколений. Предки наших предков шли сюда, в страну
теплых вод и Солнца, тысячи лет. Шли сквозь горы снега и льда. Лютая стужа
уносила детей и стариков, долгий ночной мрак сковывал сердца живых. Но
великие боги зажигали в небе цветные огни - и мрак отступал. На пути к
солнечному югу тольтеки победили множество врагов, и довольные боги,
пресытившись сердцами жертв, наградили верных... Но боги ненасытны, они
ждут новых побед и новых жертв.
Топильцин протянул руку на юго-восток:
- Там лежат царства. По богатству им нет равных.
Асмунд слушал. Перед его глазами вставали очертания могущественных и
сказочно богатых государств, тучные поля маиса, белокаменные города с
взметнувшимися к небу пирамидами, храмы и дворцы правителей.
- ...Там сильные, мудрые жрецы, познавшие тайны земли и неба. Но я сломлю
их могущество, а знания этих жрецов будут служить тольтекам. Пока у меня
мало воинов. Но придет время, и я, великий Пернатый змей, крикну: "Горе
вам, люди майя! Берегитесь, жрецы и правители белокаменных городов!.. Я
несу конец вашему могуществу. Кто сможет остановить тучи моих воинов? Горе
вам, майя!"
Викинг смотрел на мощную фигуру Пернатого змея, в ему казалось, что он
вот-вот расправит крылья для полета. Да, он был великим вождем.
- Завтра на рассвете, - медленно повторил Топильцин, не глядя на ярла, -
ты поведешь воинов в земли майя. Верю; ты победишь.
5
Второй месяц двухтысячный отряд тольтеков пробирался по запутанным тропам
Ноновалько - страны, опаленной солнцем, покрытой непроходимыми лесами,
болотами. Город Пернатого змея - Тулапан-Чиконаутлан - остался далеко
позади. Только теперь Асмунд начал понимать, что такое Ноновалько. Здесь,
в Долине девяти рек, как в муравейнике, жили, копошились бесчисленные
воинственные племена. Даже воины могущественного Толлана, лежавшего где-то
на северо-западе, не осмеливались проникать сюда. Племена постоянно
враждовали между собой. Каждую минуту они готовы были кинуться в
смертельную схватку - с любым, кто захотел бы посягнуть на их свободу и
несуществующие богатства. Племена ица, киче, тутуль-шиу, какчикелей... То
была грозная, никем не управляемая сила. И этих варваров Топильцин
надеется объединить, поднять на войну против майя? Асмунд с сомнением
качал головой. Трудное дело, хотя вождю тольтеков виднее, он ведь посланец
богов.
...Какой-то непонятный звук нарушил привычную симфонию девственной сельвы.
"Цок!" - прозвучал он снова. Ярл подал знак ахкакаутину. Воины
остановились. С ветви альгаробо вспорхнул пугливый кецаль. Возбужденно
застрекотали обезьяны.
"Цок, цок, цок!" - все настойчивее звучало в сельве.
- Это каменотесы, рабы, - вполголоса сказал ахкакаутин. - Они строят храм.
Я посылал разведчика. Он говорит: осталось семь полетов стрелы.
- Пора, - Асмунд вытащил из ножен меч. Стальное лезвие блеснуло в лунном
свете.
Воины развязали тюки, надели длинные рубахи, толсто простеганные хлопком и
пропитанные солью. Эта жесткая и прочная одежда хорошо защищала тело от
копий, стрел, обсидианового меча.
Медленно продираясь в густом подлеске, тольтеки вспугивали ядовитых гадов,
кишевших под ногами. Все громче раздавались цокающие звуки.
Асмунд со своим отрядом напал так внезапно, что успел почти без
сопротивления продвинуться до главной площади города. И только здесь,
среди храмов и дворцов, началась битва. Казалось, каждый дом, каждая
ступень пирамиды сражались против тольтеков. Стража и правители майя не
сразу поняли, кто осмелился напасть на священный Копан. Свист летящих
стрел, глухой скрежет обсидиановых мечей, хрипы умирающих, воинственные
крики наполнили еще не вполне проснувшийся город.
...Яростный бой кипел на ступенях главной пирамиды. Ряды воинов, словно
волны, то взлетали вверх на несколько ступеней, то отступали вниз.
Постепенно ярлу и его воинам удалось пробиться на широкие площадки -
уступы пирамиды. Они закрепились здесь. Но сопротивление майя нарастало с
каждым мгновением. Жрецы и стража бились насмерть. К тому же все новые
силы вливались в их ряды. Тольтеков пока спасала сама религия майя: она
требовала не убивать врага, а брать в плен, чтобы принести в жертву богам
или продать в рабство. Уже много людей Асмунда попало в плен, и он видел,
как их волокли на вершину пирамиды - к жертвенному алтарю.
Сверху обрушилась новая волна защитников. Ряды тольтеков дрогнули,
медленно покатились вниз. Асмунд понял: если сейчас не произойдет чуда -
все они погибнут, их не выпустят отсюда живыми. Топильцин с презрением
будет произносить его имя. Никогда он, Асмунд, не увидит родных фьордов,
не вдохнет воздуха открытого моря.
- За мной, вперед! - крикнул ярл, прыгая сразу на две ступени вверх.
Бешено вращавшийся над его головой меч превратился в сверкающий круг. В
шлеме с забралом, в кольчужной рубахе, от которой отскакивали стрелы и
копья, он был неуязвим. Майя пятились от него, считая, что неведомого
воина охраняют чужие боги.
В крови ярла ожил дух убитого берсерка Ролло. Асмунд впал в настоящее
безумие, находя мрачное упоение в убийстве. Франкский меч легко крушил
деревянные щиты и шлемы, просекал рубахи из хлопка, бронзовые тела. Всякий
раз, когда удар достигал цели, поверженный падал сверху прямо на ярла, и
он едва успевал сбрасывать с себя безжизненное тело. Ступени пирамиды были
высокими и узкими, но ярл не чувствовал усталости. Он поднимался вверх все
выше, а за ним двигались тольтеки.
Уже близка вершина пирамиды... Вдруг позади жрецов Асмунд разглядел
огромные плюмажи головных уборов. Его сердце забилось толчками. Он понял:
наступает решительная минута. Такие плюмажи могли принадлежать лишь двоим
- правителю и Верховному жрецу. Стоит захватить их в плен или убить - и
победа за ним. Враждебное войско разбежится, потому что потеря вождя
означает: боги покинули обреченных.
Тут Асмунд заметил, что жрецы майя что-то задумали: за линией стражи,
оборонявшей вершину пирамиды, собрался хорошо вооруженный отряд. "Сейчас
этот отряд бросится вниз, - подумал ярл. - Своими телами опрокинет нас.
Правитель и Верховный жрец, воспользовавшись общим замешательством,
вырвутся из ловушки".
Хрипло, дико закричал Верховный жрец - и воины устремились вниз. Решение
пришло к Асмунду мгновенно.
- Ложись! - скомандовал он во всю силу своих легких. Приказ был настолько
неожиданным и невероятным, что все воины, и тольтеки, и майя, не
рассуждая, бросились ниц на каменные ступени. Воины, начавшие атаку, не
смогли удержаться на ногах... Гора барахтающихся тел, все увеличиваясь,
поползла вниз. И тогда Асмунд встал. Прямо перед ним - без охраны и свиты
- стояли две одинокие фигуры: правитель и Верховный жрец Копана. Ужас
сковал их движения.
В лучах утреннего солнца сверкнул франкский меч...
Нагруженные добычей тольтеки покидали город. Они шли мимо дымившихся
громад храмов, мимо испепеленных жилищ, среди разбросанных тут и там
изваяний богов. Асмунд дремал в носилках, которые несли пленники, и
вспоминал празднество в честь победы. Оно состоялось там же - на ступенях
главной пирамиды.
...Тольтеки были полны пьянящей радости победы. Огромный барабан, в
который били два силача, наполнял своими звуками весь мир. Под этот
всезаглушающий грохот вверх по пирамиде, к площадке на ее вершине, где был
невидимый снизу алтарь, тянулась живая цепь знатных пленников. По трое в
ряд: два тольтека, а между ними обреченный. Высокие ступени достигали
бедра. Не выпуская связанных рук пленника, тольтеки разом вспрыгивали на
ступень. Поворот - и наверх мягко вздергивалась жертва. Размеренно, гулко
рычал священный барабан. Подчиняясь его ритму, цепь не рвалась. Каждая
ступень была занята. Словно исполняя танец, вновь и вновь возносились со
ступени на ступень звенья - тройки. Ярла невольно поразило то, что ни один
из обреченных не сопротивлялся. Многие даже гордо прыгали сами. Потом он
понял, что участь умереть на жертвенном алтаре не страшила майя. Ведь души
жертв вступали в особую обитель неба, где их ждали боги. Бытие там
несравнимо с долей тех, кто умирал на земле - от болезни, укуса змеи,
когтей зверя, просто от голода. Заглушаемое грохотом барабана, таинство
жертвоприношения совершалось как бы неслышно.
Многие тольтеки впали в священный экстаз: они выли, раздирая себе уши,
лица, пронзая длинными шипами языки. Своей мукой и кровью они надеялись
еще теснее скрепить союз с богами, даровавшими победу.
6
- Приведите,- жестом приказал Топильцин.
К его ногам бросили коренастого человека с плетеной корзиной за спиной.
Человек был схвачен воинами у границ страны Ноновалько.
- Кто ты? - спросил вождь.
- Я из людей тутуль-шиу, господин. Продаю перья кецаля, есть у меня и
камни чальчихуитес. Я купец, об этом знают все.
- Откуда и куда идешь?
- Был в Уук-Йабналь, великий вождь. А иду в Толлан.
- Город Солнца... - медленно произнес Топильцин, в его лицо омрачилось. -
Когда будешь в Толлане, поклонись богам.
- Повинуюсь, великий господин.
- А теперь расскажи обо всем, что видел в стране майя. Все, что захочет
знать Рыжий Након. - Топильцин сделал едва заметный жест в сторону ярла. -
Говори только правду.
- Только правду, великий вождь, - пробормотал купец, косясь на глубокую
яму в трех шагах справа. Оттуда доносились глухие стоны и вопли. Он знал,
что это такое. Яма пыток... На жертвенный камень обреченные шли с надеждой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг