Александр Колпаков.
Нетленный луч
Сборник "Нетленный луч"
Изд. "Советская Россия" М., 1971, Стр. 95-111
Текст подготовил Рябчун А.М. Дата последней редакции: 02/03/2001
1
- Да, это фиолетовое смещение... - повторил Эомин и вновь
испытал нечто вроде растерянности. Чувства, ранее неизвестного,
а потому - непонятного.
Протекли минуты и часы. Эомин будто забыл, что вызван на
беседу с главным лицом в Совете Галактики.
- Я жду, - напомнил Урм, председатель, что изображение на
видеопанели, пройдя по каналу дальнодействия огромный путь от
центра Галактики до Земли, было настолько живым и реальным, что
казалось - Урм находится тут же, рядом с Эомином.
Эомин медленно перевел взгляд на узкое, продолговатое лицо
Урма, человека из расы "гомо галактос", не имеющего с
землянином почти ничего общего. Ничего - кроме подавляющего
своими размерами лба. Этот лобный купол нависал над Эомином,
словно требуя ответа.
И тогда Эомин нарисовал на биоэкране воссозданную в мыслях
картину своего недавнего путешествия... Туманный
пространственный диск, окутанный слоями магнитной защиты,
мчался по четырехмерным равнинам пространства-времени, огибая
холмы и пики гравитации. Вот он вошел в соприкосновение с
океаном Дирака и, пробив его по кратчайшему расстоянию,
оказался на границах Метагалактики. Здесь был абсолютный мрак,
пустыня, вакуум на пределе разрежения. Здесь умирал луч света,
миллионы лет назад покинувший область светоносных звезд. Но
разумная жизнь теплилась и в этой ультрапустыне.
Вглядевшись, Урм различил в глубине биоэкрана сферическое
тело. Оно становилось все крупнее, объемнее, медленно
поворачиваясь вокруг продольной оси. Чаши нейтринных и
гравитационных телескопов густо усеивали его поверхность.
Сфероид ярко светился изнутри. Там, в его недрах, угадывались
дороги, сады, пятна растительности, города. То была одна из
многих планет-обсерваторий космического человечества. Выбросив
наружу тысячемильные стрелы генераторов, она непрерывно сосала
Пространство, сгущая рассеянную в нем энергию и превращая ее в
зримые потоки тепла и света. А это значит - в жизнь.
"Вот уже более миллиона лет, - рассказывала мысль Эомина, -
телескопы обсерватории нацелены в таинственные дали Мегамира.
Они следят за нарастанием величайшей от начала времен драмы.
Дело в том, что откуда-то из глубин Абсолютной Вселенной на
Метагалактику стремительно надвигаются новые, еще непознанные
материальные структуры. Внутри этих структур существуют свои,
иные, нежели всемирное тяготение, законы бытия. Да, там
создатель всего - не гравитация. Фундамент же нашего
трехмерного, замкнутого на себя пространства-времени
неотвратимо - и необратимо - расшатывается. Отрицая самое себя,
гравитация уступает место новым, неизвестным силам мироздания.
Это они, эти силы, сдвинули к фиолетовому концу все линии в
спектрах далеких галактик, наблюдаемым с Земли".
- Понял, - наклонил голову Урм. Его бесстрастное лицо не
отразило ничего, кроме сосредоточенной работы разума. - Все
закономерно. Материя нашей Метагалактики завершает последний
виток миллиардолетней спирали развития. Свой виток бесконечной
спирали, - уточнил Урм, подумав.
Что же произойдет? Какова сущность нового, идущего из
Мегамира пространства-времени? Имеет ли оно что-нибудь общее,
родственное с трехмерным континуумом? И что должно предпринять
человечество в подобной ситуации?.. Эти и многие другие вопросы
мысленно задавали Урм и Эомин друг другу. И не находили ответа.
Ни тот, ни другой не смогли представить себе то, чего никогда
не было. Материя Мегамира эволюционировала в каких-то неведомых
формах вещества и поля, развиваясь в недоступных пониманию
противоречиях.
Урм больше не смотрел на светящуюся полусферу биоэкрана, и
тот медленно угас. Зыбкие ячейки микроструктур на его своде,
казалось, еще хранили очертания грозного Мегамира, силы,
вызванные из небытия мыслью Эомина. "Да, все это неизбежно, -
думал Урм. - Естественный переход материи из одной формы бытия
в другую. Он был постепенным, и мы просто не думали о нем. Но
сколько длился этот переход?"
- Двенадцать миллиардов лет, - вслух продолжал он свои
размышления. - Огромный временной отрезок. Все же в масштабе
А-Вселенной - это краткое мгновение.
- Двенадцать миллиардов лет, - как эхо отозвался Эомин. -
Количество трансформируется в качество. Новый цикл развития. Но
какого? Этого мы не знаем. Никогда не узнаем. Один! Только один
виток бесконечной спирали. - Он помрачнел. - Начинается новая
ветвь спирали. Но уже без нас. Без нас!..
Фигура на видеопанели пришла в движение. Взгляд
председателя потерял свою обычную невозмутимость.
- Хорошо. Я соберу Совет, - медленно произнес Урм. - Мы
обязаны принять решение.
- Да, - кивнул Эомин.
Беседа была окончена. Луч дальнодействия задрожал,
изображение Урма потускнело, а затем растаяло в дымке. Эомин
побрел к выходу. В операторском зале он невольно остановился.
Некоторое время стоял неподвижно, безотчетно впитывая вечную
красоту Космоса. Прозрачная стена зала, непроницаемая для любых
излучений, была совершенно невидимой, и ему представлялось, что
он просто парит над дисковидным телом орбитального спутника,
где размещалась станция дальнодействия. Небесный купол горел
миллионами звезд. Их пронзительно-холодные зрачки были
спокойны. Надменные, бесстрастные, величавые светила ни о чем
не догадывались. На какое-то мгновение Эомина охватило чувство
неизмеримо глубокой утраты. Да, близится естественный конец
всей этой извечной красоты. Пусть, это неизбежно, вздохнул он.
Весь видимый мир, сверкающий уже миллиарды лет ослепительными
огнями, наполненный неустанным движением, - исчезнет. Как
бабочка-однодневка на весеннем лугу. Эомин с трудом оторвал
взгляд от небесной сферы и направился в секцию пульсаций. Там
он усилием воли включил дезинтегратор. Плавно переместились
чаши приемников, охватывая Эомина со всех сторон. Вокруг него
быстро запульсировали туманные вихри. Медленно распались
биоструктуры его тела, возвращаясь в изначальное
электронно-протонное состояние.
В виде луча света Эомин пронизал околоземное пространство.
Через несколько минут он вышел из башни интегратора -
одного из многих, установленных на поверхности земного шара. На
этот раз здание интегратора было расположено на дальневосточном
побережье, в одном из заливов Охотского моря. Вечно синее небо,
лазурный водный простор, пышное цветение природы - на миг
утишили боль в душе Эомина. Он жадно вдыхал воздух древней
колыбели людей - землян и "гомо галактос". Вот над головой
Эомина, словно яркая птица, порхнула на орнитоплане совсем юная
девушка - вероятно, школьница из того вон города-цветника, что
пеной легких зданий сбегает к морю со склонов когда-то высокого
горного хребта. Она тоже ни о чем не догадывается, любуясь
морем, солнцем, небом. Как и десятки миллиардов других. "Да,
они ничего не должны знать, - подумал Эомин. - Зачем омрачать
радость живущих, к чему перечеркивать смысл жизни их
предков?.."
Эомин, вернувшись в здание-башню, вызвал центральную
станцию связи.
- Где сейчас Динос? - спросил он всепланетного информатора.
- Шестой спутник Юпитера, - лаконично ответил информатор
спустя секунду. - Испытывает новую модель антиракеты.
- Вызываю его в 8-й восточный интегратор...
"Антиракета..." Эомин усмехнулся. Вполне в духе Диноса.
Всегда что-нибудь испытывает. Все рвется в какие-то
недостижимые дали. Совсем недавно именно он, Динос, уговаривал
его совершить с ним отчаянное путешествие в Мегамир.
- А зачем в Мегамир? - спросил тогда Эомин.
- Отыщем один из тех миров, о которых я узнал в древнейших
записях.
- Объясни подробнее, - попросил Эомин, снисходительно
разглядывая Диноса. Казалось, тот был весь начинен взрывчатой
энергией. Движения Диноса были резки и порывисты, глаза горели.
Он являлся одним из немногих представителей мало сохранившегося
и редко встречавшегося подвида "гомо эмоцио".
- Я наткнулся там на любопытные мысли одного первобытного
естествоиспытателя. Его имя случайно уцелело на магнитных
паутинках - "Эйнштейн". Так вот, послушай:
"...Возможно, что существуют другие миры, вне всякой связи
с нашим, то есть вне всякой постижимой для нас связи. Возможно
- пожалуй, даже вероятно, что мы откроем новые звездные миры,
далеко выходящие за пределы того, что исследовано до сих пор.
Но никакое открытие никогда не выведет нас из установленного
нами трехмерного континуума - так же как исследователь из
плоского, двумерного, мира никогда, что бы он не открыл, не
вырвется из своей плоскости.
Поэтому приходится успокоиться на конечности нашей части
вселенной. Вопрос о том, что за нею, не подлежит дальнейшему
обсуждению, потому что он приводит только к чисто логической
возможности, не поддающейся научному использованию..."
- Ну, что скажешь на это? - победно улыбнулся Динос.
Эомин пожал плечами:
- Первобытный мыслитель высказал объективную истину. Он
прав. Да, нам еще не удавалось проникнуть в эти миры. А дальше
что?
- Дальше? То, что я никогда не примирялся с этим. - Голос
Диноса звучал дерзко, вызывающе. - Мы умеем перестраивать по
своему усмотрению и вкусу целые галактики, так почему не
прорваться с Мегамир? Смелости не достает?
- О, конечно, - с едва заметной иронией проговорил Эомин. -
На планетах вымерли отважные люди.
- Не в этом дело, - с досадой возразил Динос. - Слишком
много размышляем. Увлеклись самоанализом. Поклоняемся
рассудочности. А требуется - Действие.
И вот теперь, увидев идущего навстречу Диноса, Эомин
припомнил все подробности того давнего разговора.
- Слушаю тебя, - отрывисто сказал Динос. - Зачем вызвал? У
меня нет времени...
- Должен сообщить тебе нечто очень важное, - прервал его
Эомин. - Боюсь, что после этого ты оставишь свои антиракеты.
И он рассказал о том, что происходит на границах
Метагалактики.
- Ну и что? - нетерпеливо произнес Динос. - Фиолетовое
смещение? Да о нем знали еще в первобытные времена. Так мы
превратим его в красное смещение!
Как всегда, эмоции подавляют твой разум, - поморщившись,
наставительно заметил Эомин. Он имел право на такой тон: был
вдвое старше Диноса и являлся главным Хранителем планетных
знаний. - Подумай лучше... Остановить начавшееся сжатие нашей
области Абсолютной Вселенной - задача невыполнимая. Да, мы
умеем перестраивать галактики. Гасить и зажигать звезды.
Строить новые планеты. Менять биоструктуру человека. Но вся
наша мощь - ничто перед фиолетовым смещением! Все равно, что
ребенку пытаться сдержать своими ручонками горный обвал. Смотри
- вот расчеты!..
Эомин мысленно запросил всепланетный вычислительный центр.
И позади, в пространстве над его головой, вспыхнули массивы
цифр и уравнений. Пляска, хоровод математических символов
продолжалась несколько минут. Динос следил молча, сжав тонкие
губы.
- Надеюсь, это тебя убедит? - с грустью усмехнулся Эомин.
- Эомин!.. - вдруг крикнул Динос с такой яростью, что тому
показалось, будто он способен ударить. - Почему ты так
возмутительно спокоен? Разыгрываешь роль древнеиндийского
гимнософиста? Я... Никогда не смогу примириться. Никогда! -
Волна противоречивых эмоций захлестнула Диноса, он обхватил
руками голову и, неподвижно глядя в пространство, добавил почти
беззвучно: - Не верю. Я должен убедиться сам...
- Но это же на Границе Метагалактики!
- Неважно. Я отправлюсь туда.
- Как знаешь. Кстати, - Эомин тонко улыбнулся, - еще раз
сможешь проверить сделанные расчеты. Там, на сфероиде, главный
астроном собрал лучших математиков космической семьи
человечества.
Бездонная глубина мудрости, накопленной тысячами
предшествующих поколений, была в этой печальной улыбке Эомина.
Некоторое время оба молча смотрели друг другу в глаза.
- Да, не стоит проверять, - вздохнул Динос, медленно сведя
перед грудью сжатые кулаки и так застыв. - О, если б нам
как-нибудь избежать катастрофы! Взлететь с нисходящей ветви
миллиардолетней спирали. И начать все вновь где-то в ином...
- К чему? - покачал головой Эомин. - Нельзя бесконечно
жить. Это не нужно. Противно законам природы. Да и невозможно.
Мы, гомо сапиенсы, и все живое вокруг нас должны уйти,
вернуться в недра вечной материи. Как звезды и галактики.
Динос молчал. Его дыхание стало прерывистым. Он был
подавлен. Родная Земля исчезнет. Да что там Земля, солнечная
система - весь видимый мир! Он обвел глазами горизонт. Ничто не
изменилось. Солнце все такое же. Вот море... Ослепительно белый
песок. Тень утесов... Голоса женщин - красивых, безмятежных,
любимых... Смех детей... Планета Земля, безмолвно вращаясь,
плывет в насторожившемся пространстве. Земля!.. Зачем ты,
Земля?
Динос лег на песок, перевернулся, погрузил в него руки. Он
задыхался. Он не мог даже заплакать, так пусто стало в его
душе. Потом Динос решительно поднялся, кивнул Эомину и ушел.
Туда, где сверкал на солнце прозрачный купол
трансгалактического биопередатчика. "Он что-то затевает", -
подумал Эомин.
- Пока Совет Галактики не вынесет решения, никто не должен
знать! - крикнул он вслед Диносу. - Слышишь, никто!
Динос не ответил.
2
Эомин томительно долго ждал известий из центра Галактики.
Но вот замерцала видеопанель дальнодействия, и он сразу
погрузился в атмосферу напряженных споров, словно очутился в
середине бурлящего водоворота.
Только что говорил Урм, и теперь его изображение, слегка
размытое, отступило на второй план. Арена и необъятный
амфитеатр Совета, заполненные до краев, едва вмещались в фокусе
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг