Будучи по натуре человеком порядочным, жилье он оставил семье. С работы
выперли тихой сапой. А где еще найти утешение убитому горем рассейскому
мужику, прочно засевшему под тонким слоем культурного грима в каждом из
нас, как не на дне граненого стакана? А переход со дна стаканного на дно
социальное - дело верное, хотя и не на все "сто".
Его дважды привлекали за бродяжничество, и оба раза судьба сводила его
с Артемом. Криминала за ним действительно не наблюдалось, а кроме того,
его взгляды на жизнь были весьма занимательны, так что вместе они провели
времени больше, чем многие из закадычных друзей.
- Ладно, - сказал, подумав, Артем. - Даю тебе сорок минут, - и ногой
отодвинул дверь вместе с Никиткой.
- Ты мне только сорок секунд предоставь, - пробурчал Гусь, входя, -
потом умолять будешь, чтоб остался.
Никитка разочарованно смотрел им вслед, он крепко подозревал, что
задушевной беседы с "шерлоком холмсом" сегодня ему не видать. Но его
бурная грусть тут же испарилась, стоило Артему подбросить в воздух пачку
"LM".
- Неважно живешь, лейтенант, - говорил между тем господин Гусь,
водружая коньяк на журнальный столик. - Не многого ты добился в мое
отсутствие.
Артем выставил два толстодонных чешских стакана и коньячную рюмку.
Повздыхав, распечатал икру и огурцы, нарезал колбасу и хлеб...
- Мне тоже рюмку давай, - сказал Гусь. - Хочу быть в форме.
- Ты что? Всерьез думаешь, будто я твое пойло глотать стану? -
огрызнулся Артем и налил себе пива.
Бомж медленно потянул рюмку ко рту, с вожделением вдыхая ароматы
дубовой древесины, истово, словно причащаясь, выцедил коньяк до капли.
- Потому и живешь ты паршиво, лейтенант, что зажрался, - промурлыкал
он, блаженно откидываясь на спинку кресла. Артем невольно отметил про
себя, что накидушку придется выбросить: кто его знает, какие бациллы свили
гнездо в одежде бродяги? - Ты ведь не ловчишь, не воруешь. Тебе, как
честному работяге, надо жидким чайком глотку споласкивать. А ты дармовым
коньяком брезгуешь.
Артем, следуя примеру собутыльника, медленно, маленькими глотками выдул
стакан пива и принялся намазывать икрой полупрозрачный лепесток
"бородинского".
- Закусывай, - сказал он Гусю. - И выкладывай, зачем тебя сюда занесло.
- Сначала дело, - ответил Гусь, - со жратвой успеется. Я промышляю
"пушниной". Вчера рыскал в торговом центре и услыхал прелюбопытнейший
разговор. На твое счастье, лейтенант, с добычей намедни было негусто, так
что был я свеж и трезвехонек на загляденье.
- Собеседников знаешь? - спросил Артем, запивая бутерброд изрядной
дозой темного бархатистого пива. Пиво было относительно холодным, потому
что киоск располагал вместительным холодильником.
- Одного знаю, - сказал Гусь, бережно извлекая из красной бумажной
пачки длинный, хорошо сохранившийся окурок. - Угости огоньком ценного
информатора.
Артем чиркнул зажигалкой.
- Ты помнишь Штокмана? - сказал Гусь после долгой, глубочайшей затяжки.
- Второго не знаю, но понимаю так, что это кто-нибудь из приятелей твоего
нынешнего клиента: здоровый такой лосина с "пушкой" под пиджаком.
- О чем речь вели? - насторожился Артем. При ведении дел Штокман
разборчивостью не отличался. Нынче они играли в одни ворота, но кто его
знает, что у него на уме?!
- О чем? - ухмыльнулся Гусь. - Да ни о чем. Обычные иудины штучки.
Сломок любопытствовал насчет того, сможешь ли ты вытащить клиента. Между
прочим, отзывался о тебе весьма уважительно. Штокман тоже, но утверждал,
что даже тебе ничего не светит, потому что дело с явным инфернальным
оттенком.
- С каким?
- Ну, с дьявольским, чтоб тебе понятнее было. При этом ссылался на
мнение Эдуарда.
- Ясно, - сказал Артем, а про себя тихонько удивился интуиции
хронического капитана. - И что?
Гуселетов довольно прижмурился, наслаждаясь ядовитой крепостью "Примы".
- А ты меня впускать не хотел, - попенял он в ответ. - С лестницы
спустить собирался.
- Замнем, - предложил Артем.
- Сперва извинись.
- Пока не за что. Изыскания Штокмана меня занимают в очень
незначительной степени.
- Ладно, - сказал Гуселетов. - Возможно, тебе будет интересно узнать,
что он затевает у тебя за спиной, но это не главное.
Артем смотрел тяжело, исподлобья, хруст маринованного огурчика
показался посетителю хрустом зубов. Не исключено, что и его собственных, в
перспективе. Гусь быстро наполнил коньяком рюмку и опрокинул ее в горящие
глубины алкогольного естества. Галлюцинация исчезла, теперь собеседник
выглядел хмуро, но не столь угрожающе.
- Ну, - поторопил он Гуселетова, взявшегося за колбасу.
- Насколько я понял, Штокман подбивает свидетелей на сговор.
- Ссылаясь на "отключку" клиента?
- Да. Была драка, и потерпевшая убежала.
- Ловко, - одобрил Артем.
Гуселетов посмотрел ему прямо в глаза и усмехнулся.
- Он забыл, с кем играет в команде, я полагаю? - спросил с откровенной
подначкой.
- Правильно полагаешь, - подтвердил Артем. - Клиент клиентом, но
девушку надо найти. Вопрос престижа.
Гуселетов налил полстакана и сделал хороший глоток.
- На это я и рассчитывал, - сказал он. - К делу. Ты мне двести баксов,
я тебе - спеца по инфернальным вопросам.
- Спец у меня уже есть, - Артем стряхнул пепел в пасть бронзового льва,
стоящего на задних лапах между собеседниками. Не хотелось думать о том,
что двухсот рублей, выброшенных на эту безделушку, сегодня хватило бы дней
на пять. - Ты мне докажи, что твой моего круче.
Бомж зачем-то оглянулся на дверь, придвинулся ближе.
- Субъект, о котором я тебе говорю, ходит в Ад. А твой?
Артем прикрыл глаза, сдерживая радостный вопль плотно стиснутыми
зубами. Слух напряженно ловил тяжелое дыханье Гуся.
- Для тебя и полдня без опохмелки - Чистилище, - хмыкнул Артем, беря
стакан.
- Быстро ты навострился цены сбивать. - В зрачках Гуся затаилась
неизъяснимая бездна иронии. - Вот только захлебываться нужно поменьше, да
волосы подлиннее отпустить.
- А это еще зачем? - удивился Артем.
- Чтобы уши прятать, если торчком встают! - Гуселетов не спеша вынул
сигарету из артемовской пачки, закурил и, откинувшись на спинку кресла, с
безнаказанностью единственного свидетеля бросил на стол зажигалку. Артем
смолчал, ожидая продолжения, но Гусь молчал тоже - он прочно владел
создавшимся положением и явно подчеркивал это.
- Что ты со мной в игрушки играешь? - сдался сыщик. - Колись!
- Денег не вижу, - ответил Гусь.
- Да зачем тебе столько? Отберут ведь. А не отберут - горячку
схлопочешь.
Гуселетов, не торопясь, отхлебнул из стакана и, зажав сигарету в зубах,
принялся за изготовление чудовищного сэндвича: намазал два куска хлеба
толстым слоем икры, накрыл пластиками колбасы, а сверху пришлепнул кружки
огурцов, затем соединил куски вместе.
- Я собираюсь завязать, - сообщил он Артему, наполняя стакан. - Пью
последнюю и, заметь, в приличной компании. Вздрогнули!
Загипнотизированный сыщик чокнулся со своим бывшим подследственным.
- Встретил я недавно хорошую женщину, - с чувством сказал Гусь. -
Красивая, молодая... по крайней мере для меня. У нее в Истоке нечто вроде
частного детского сада. Ну, то да се... пообщались, поговорили... Детсад -
дело хлопотное, без мужика - почти невыгодное. А какой из меня работник,
когда с утра до вечера руки - будто отбойный молоток?! Хватит! Надоело!
Завязываю!
- А как же свобода? - подначил Артем. - Помнишь, как ты мне насчет нее
соловьем заливался?
- Дурак был, вот и заливался, - помрачнев, ответил Гуселетов. - Не
отрекусь - грешен. Но человек - не ангел. Не божественным разумом жив,
сердцем трепещущим. Что на сердце, то и в голове. А в сердце у меня тогда
пусто было. Поверь старому бродяге, лейтенант: для человека свободы нет. Я
не шучу, на своей шкуре испробовал, своими мозгами дошурупил: человек без
обязанностей хуже змея. Единственно возможный вариант свободы - это выбор
души, кем ей быть: Сатаной или Человеком. В высшем понимании принцип воли
означает только одно - способность осознанного причинения Зла.
- Ого, куда тебя занесло! - ухмыльнулся Артем. - Уж не адопроходец ли
тебя на эту мысль натолкнул?
- Он тоже, - угрюмо ответил Гусь. - Весной я обитал в дачных поселках:
сегодня там, завтра здесь. И в конце апреля набрел на один особняк.
Дворец, понимаешь ли, а оградка плевая, можно сказать - никакой. Откуда
мне было знать, что у него собаки ученые и по пустякам не визжат?!
Перемахнул изгородь, тут они меня и взяли в клещи, сбили с ног, прижали
рожей к земле... Все, думаю, пришел мой смертный час - загрызут. - Он
хватанул добрую дозу успокоительного и продолжал, заметно повеселев. - На
мое счастье, хозяин дворца был дома, и охрана не дремала - откуда ни
возьмись нарисовались два добрых молодца и освободили меня из собачьих
клыков. Ну, скажу тебе, лейтенант, и хоромы же у него! А пойло! А закусь!
Был он изрядно во хмелю. и по этому случаю обрадовался захожему человеку,
даже такому, как я. Говорил он мало и путано, больше пил, но и того, что я
услышал, оказалось довольно, чтобы волосы дыбом поднялись. Согласись,
лейтенант, что не каждый день встречаются люди, посещающие Ад так же
просто, как мы сортир!
- Это в Аду, что ли, капитал себе сколотил? - перебил Артем.
- Посредством своих путешествий, - кивнул Гусь. - Я плохо понял,
поскольку был уже изрядно "под шафе", но за экспедиции платят ему
сумасшедшие бабки.
- Кто?
- Да все, у кого они есть! - огрызнулся Гусь при виде скептической
физиономии собеседника. - Просидели мы с ним, сколько, даже не знаю,
залили изрядно и слопали груду всевозможных деликатесов, а потом отправили
меня восвояси с бутылкой виски, батоном колбасы и предостережением насчет
вторичного появления. В другой раз нарисуешься, говорят, собакам скормим.
И помалкивай.
Он аккуратно, почти нехотя, допил стакан и запустил зубы в свое
кулинарное сооружение.
- Виски я обменял на ведро браги, - продолжил, насытившись, - и
помалкивал, пока не услышал про твои затруднения. Вот тогда все и сошлось.
Есть под Кунгуром старушенция, которая, по слухам, освобождает организм от
алкогольной зависимости. Соображаешь, лейтенант? Хочешь - пьешь, не хочешь
- плюешь. Красотища! Но и берет два "лимона" по-старому. Да еще дорога в
оба конца, да прожитье... Короче, как ни крути, двести "зеленых" надо
иметь. И дашь их мне ты, лейтенант! За консультацию. Или за информацию -
это, как хочешь, так и решай.
Артем вылил в стакан остатки пива. За разговором и не заметил, как
опорожнил первую "торпеду". История, рассказанная Гуселетовым, очень
походила на правду, да и не осмелился бы Гусь, зная характер Артема, врать
для обычной корысти. Уж очень плохо могло это для него кончиться. А с
другой стороны, чужих денег не жалко - пускай берет. Лишь бы впрок пошли.
- Короче, сделаем так, - сказал строго. - Под мое честное слово даешь
координаты. Завтра на вокзале перед отбытием получаешь билет и деньги,
вручаешь расписку. Но учти, Гусеныш, если от тебя хотя бы отдаленно
попахивать будет... ты у меня вместо "бабок" получишь!..
Ответ был вполне в гуселетовском духе: полупустая бутылка "Белого
аиста" со свистом выпорхнула в раскрытое окно. Проделав сию незамысловатую
операцию, Гусь открутил голову пластиковой "торпеде" и налил в стакан
"Фанты".
- Договорились, - сказал он, вынимая из кармана грязноватый листок
бумаги, аккуратно сложенный вчетверо. - А зовут его, на предварительной
стадии, просто - Большой.
6
Утро было свежим и солнечным. А свежим, наверное, потому, что Артему
давно не приходилось подниматься в такую рань. Приняв душ и позавтракав
остатками вчерашнего пиршества, он уселся за руль своего "лимузина" и
позвонил Андрею.
- Слушаю, - раздался усталый, опустошенный голос несчастного
миллионера.
- Есть важная информация, парень, - сказал Артем. - Еду проверять.
Гарантировать ничего не могу, но если выгорит, готовь двести баксов к
четырнадцати ноль-ноль. Расписку получишь вечером после восьми. И передай
Штокману, чтоб у меня за спиной не егозил, не дергался. Так и скажи - ноги
вырву!
- Не понимаю...
- Зато он поймет! А ты на его хитрые варианты не клюй, ему главное -
процесс выиграть, репутацию лишний раз подкрепить. А то, что нынешние
свидетели при первой же возможности тебя догола разденут - ему плевать!
Если сам знаешь, что невиновен, жди меня до двух пополудни. Там решим, как
быть. Врубился?
- Жду до двух, - ответил Андрей и повесил трубку.
Артем сунул сигарету в зубы и включил зажигание.
"Московский тракт проложен до Берлина, Сибирский тракт ведет во
Владивосток..."
Любопытная дорога: оба названия присвоены ей от промежуточных пунктов.
Читателю, скорее всего, абсолютно безразлично, на каком отрезке какого
именно направления наш герой свернул на малозаметную лесную дорогу...
Вглубь вела одна-единственная колея, но через полкилометра ухабистые
вмятины от колес, то там, то здесь перечеркнутые змейками одеревеневших
корней, вдруг преобразились в трехметровую полосу из каменных плит,
аккуратнейшим образом забетонированную в стыках. Если бы не опасение
нарваться на встречный транспорт, по ней можно гнать не хуже, чем по
скоростной автостраде, а может, и лучше. По сторонам неспешной рысью
пробегали стройные смолистые сосны, бросавшие на дорогу узорчатое кружево
тени. В открытое окно автомобиля вливались темные струи озона, жужжание ос
и шмелей и базарная птичья трескотня.
Все вокруг располагало к покою, умиротворенью и праздности. Что ж,
адский "челнок" выбрал себе подходящее место для восстановления сил. Артем
ему даже немного завидовал, хотя лично ему - истинному горожанину - куда
больше импонировала сугубо урбанистическая обстановка. Он любил уличную
толчею и не считал город за город, если до окраин его можно было доехать
за полчаса. И все-таки какая-то маленькая, почти не ощутимая частичка души
в самой глубине его дремучей сущности неизменно тянула на дикий, вольный
простор.
Дорога совершила плавный вираж и неожиданно уткнулась прямиком в
массивные лиственничные ворота, окованные узорчатой бронзой. Артем
огляделся и невольно присвистнул. Если его не впустят, обратный путь
придется проделывать задним ходом.
По обе стороны от ворот, насколько хватало глаз, тянулась невысокая -
по грудь - каменная стена, исчезавшая за частоколом сосновых стволов и
подлеска. Артем выбрался из машины и, предупрежденный горьким опытом
Гуселетова, заглянул поверх ограды. За воротами дорога вливалась в
квадратную каменную же площадку, окруженную крепко прореженным сосняком,
обширной лужайкой с тщательно подстриженной травой и окаймленную широкой
полосой махровых георгинов лилового цвета, плавно переходящих к
бледно-розовому слева направо. Кроме сосен, на пространстве лужайки в
живописном беспорядке там и здесь были разбросаны группы кустарников,
приобретших округло-волнистые очертания отнюдь не по причине природной
склонности к благородству.
На площадке располагался дворец, столь поразивший воображение
Гуселетова. Внешне выглядел он не так, чтобы очень: одноэтажное строение
на низком фундаменте из полированного розового гранита, метров
сорока-сорока пяти в длину и метра четыре по вертикали. Перпендикулярно к
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг