яблоко! Клянусь, он сорвал его для себя - ибо даже чудовища мечтают о
вечной юности!
Услышав это, король Ллинмар поднял голову, глаза его блеснули.
Советники загомонили:
- Да, он взял яблоко, нет сомненья! Соблазн вечной юности велик, и
злодей не мог устоять!
- Тем лучше! - сказал король, и в голосе его прозвучала сталь. - У
нас было два дела: месть и спасение Яблони. Теперь эти два дела стали одним.
Нужно не медля найти Фахана и отнять у него яблоко, а заодно взыскать с него
виру за все то горе, что он причинил нам. Но только где искать его? Кто
знает, какое зло породило его, и в какой гнусной норе он скрывается ныне?
Вперед выступил Камлах. Прославленный как мудрейший из сидов, жил он на
свете так долго, что помнил времена войн с фоморами. И сказал Камлах:
- Откуда берутся все злые отродья? Он - из фоморов, я помню такого.
Фахан - порожденье скал и пустыни, лютый враг всему, что растет и цветет.
Искать его надо там, где земля всего бесплодней.
- Черные Скалы! - воскликнул король. - От моря до моря нет края
бесплодней! Клянусь, Фахан скрывается там!
- Быть может, и там, - степенно ответил Камлах. - Есть еще пара
мест, но они куда отдаленней. К примеру...
Но тут речь Камлаха прервали. Юный Гвион, с суровым лицом стоявший в
стороне, вдруг стремительно подошел к трону и, преклонив колено, так
обратился к королю:
- Владыка сидов и отец мой! Молю тебя, позволь мне отправиться на
поиски Фахана! Праведный гнев пылает в моем сердце, ибо гнусное отродье
посягнуло на самое святое и драгоценное - на Красоту! Клянусь, я найду
Фахана и отомщу ему за каждую слезинку, что проливает ныне наш народ!
И ответил ему король Ллинмар:
- Возлюбленное дитя мое! В этот скорбный час твои речи даруют надежду!
О, если бы не мой сан - как хотел бы я сам встретиться с Фаханом лицом к
лицу! Но я - король, а место короля - на троне. Долг не позволяет мне
ехать самому. Но я рад, что вместо меня поедешь ты, мой сын! Поезжай, и
возвращайся со славой!
Так Гвион взял на себя это нелегкое дело. Весь остаток дня он провел с
мудрецами, наставлявшими его перед дорогой. Лишь вечером он смог, наконец,
поговорить с матерью.
Королева была печальна и бледна. Сердце ее сжималось при мысли о
невзгодах и опасностях, угрожающих сыну. И она сказала ему на прощанье:
- Будь осторожен, Гвион, мой мальчик! Найти Фахана - только полдела,
нужно еще его победить. Ты слышал рассказ стражников? Обычное оружие
чудовище не берет. Ты доблестный юноша, но ты еще молод, и горячность может
повредить тебе. Сначала узнай способ убить Фахана, и лишь потом выходи на
битву. И помни, что помощь может прийти откуда не ждешь.
И королева, улыбнувшись сквозь слезы, благословила сына.
Ранним утром Гвион отправился в путь. Он был облачен в золоченые латы,
сиявшие так ярко, что витязь казался ослепительной вспышкой света. Конь под
ним был золотисто-гнедой, носивший гордое имя Пламенный. Это был лучший конь
во всей стране, стремительный и не знающий устали. На копье Гвиона
развевался зеленый флажок с королевским гербом. Все, кто только был во
дворце, собрались посмотреть на его отъезд, и теперь восхищенно
перешептывались, восторгаясь статью коня и осанкой всадника. Провожаемый
последними напутствиями и пожеланиями удачи Гвион выехал за ворота и
обернулся. Король и королева смотрели ему вслед с любовью и надеждой. Гвион
еще раз поклонился им на прощание и, пришпорив коня, в мгновение ока скрылся
вдали.
VI.
Уже осень вовсю хозяйничала на земле, когда Гвион достиг Черных Скал.
Место это, пустынное и неприютное, тянулось на много миль, простираясь до
самого моря. Земля здесь была столь бесплодна, что даже сорняки и колючки не
пытались выжить. Повсюду из бурой, спекшейся почвы торчали зловещие черные
камни, подобные гнилым зубам во рту великана.
Конь под Гвионом нервно заржал и попытался повернуть назад.
- Стой, Пламенный, - приказал Гвион, крепче сжимая поводья. - Верный
товарищ мой, неужто ты струсил? Ведь сюда мы и стремились - что поделать,
раз Фахан выбрал себе такое неуютное жилище!
Пламенный остановился, опустив голову и прядая ушами, потом медленно и
неохотно пошел вперед. Гвион ласково потрепал шею коня, сам чувствуя
нестерпимое желание развернуться и бежать прочь из этих мест. Серо-лиловое
небо казалось небывало низким. Ветер, порывы которого были злобны и хлестки,
как удары бича, нес мелкую черную пыль, забивавшуюся в глаза и оседавшую на
одежде. Мрачные черные камни громоздились вокруг и угрожающе нависали над
всадником, словно спрашивая - зачем пожаловал? И ни звука вокруг, кроме
завывания ветра и медленных, глухих шагов коня.
- Эй, Фахан, - крикнул наконец Гвион, не стерпев угрожающее молчание,
- выходи на бой, если ты не трус! Немалый путь проделал я, чтоб встретиться
с тобой лицом к лицу! Выходи же - я знаю, ты слышишь меня!
В ответ на эти слова из-под земли раздался глумливый хохот, а ветер,
рассвирепев, рванул так, что едва не выбил Гвиона из седла.
- Фахан, - в ярости вновь закричал он, - я не ребенок, нечего пугать
меня ветром! Ты смеешься надо мной? Вольно тебе смеяться, сидя в своей норе!
Вылезай, сойдемся в битве - тогда и посмотрим, кто посмеется!
Ветер тут же стих, словно по знаку, и Гвион услышал из-под земли такие
слова:
- Пошел ты прочь,
Собачье мясо!
Камень найди мой -
Тогда потолкуем!
- Камень? - крикнул Гвион. - Ну что ж, я найду твой камень!
Он огляделся, пытаясь приметить камень или скалу не такую, как прочие.
Увидев невдалеке большую круглую скалу, Гвион ударил по ней:
- Вот твой камень!
Голос захохотал и ответил:
- Не тот!
Тогда витязь стал медленно объезжать проклятое место и ударять по всем
камням, хоть немного отличавшимся от других. Но камней в Черных Скалах было
немало, и каждый из них был непохож на соседей. Снова и снова слышал Гвион
гнусный хохот и ответ:"Не тот!" В отчаяньи Гвион начал было ударять по всем
камням подряд, но быстро опомнился - ибо и за несколько лет он не смог бы
так найти единственный нужный.
- Вдоволь ты поглумился надо мной, Фахан, - сказал он. - Хватит с
тебя! Я уезжаю, но я вернусь и найду твой камень - тогда мы потолкуем!
Сказав так, Гвион повернул коня и поскакал прочь.
VII.
Долго скитался Гвион, расспрашивая всех встречных о Фахане, и искал,
сам не зная что. Два раза возвращался он к Черным Скалам и пытался раскрыть
секрет камня Фахана, но безуспешно. Фахан, словно устав потешаться над ним,
молчал, и Гвион напрасно бродил средь камней.
Осень сменилась зимой, а зима - весной. Однажды, когда на земле уже
воцарилось лето, Гвион медленно ехал по лесной дороге. Было жарко, и юноша
думал, где бы напиться. Тем временем деревья расступились, и Гвион увидел по
левую руку поляну, покрытую прекрасной зеленой травой. Вдалеке, среди кустов
шиповника, журчал прозрачный родник. Гвион радостно поскакал к нему, и вдруг
услышал странные тоненькие голоса, звучащие жалобно и сердито.
- Он топчет нас! Ах, он топчет нас! - доносилось откуда-то снизу.
Гвион остановился, осмотрелся вокруг, но никого не заметил. Он посмотрел
вниз - но и там не было ничего, кроме земли и травы. Не зная, что и
подумать, он снова тронул коня.
- Ах, скорей бы этот мужлан убрался отсюда! Нам больно! - запищали
голоса.
- Кто здесь? - воскликнул Гвион. - Кто разговаривает со мной?
- Листья и Травы. Твой конь своими ужасными, огромными копытами
ступает так тяжело, что топчет нас целыми сотнями! А вдруг ты пустишь его
пастись - что тогда с нами будет?
И Травы, ужаснувшись, подняли такой гомон, что Гвион едва сумел
докричаться до них:
- Эй, да вы умеете говорить? Может ли быть такое? Прошу вас, простите
моего коня и меня, мы очень хотим пить, потому и поехали напрямик к роднику.
Мой конь постарается ступать осторожнее и, обещаю, я не позволю ему здесь
пастись. Но скажите, какое чудо дало вам дар речи?
- Мы - дети Богини Дану! Этот родник принадлежит ей, и все, кто пил
из него, получают дар речи. Все Деревья, Кустарники и Травы в округе
питаются этой водой и могут говорить.
Гвион подивился такому чуду и возблагодарил Богиню за щедрость. Потом
он подумал, что Зеленый Народ может знать средство против Фахана, и спросил:
- Маленькие господа! Не слыхали ли вы о чудовище по прозванию Фахан?
Быть может, вы знаете, чего он боится, и как найти его камень?
- Да, мы слыхали о таком, - ответили Травы тихо. - Мы боимся его,
боимся даже его имени. Правда, куда больше, чем нас, он терзает Деревья -
мы слишком малы и ничтожны для его злобы! Но мы не знаем, чего он боится.
Спроси Шиповник! Он растет возле самого родника, и в нем столько силы
Богини, что он должен знать!
Гвион поблагодарил Травы за добрый совет и направился к роднику. Первым
делом он напился и напоил коня, ибо жажда их была велика. Пламенный, едва
отведав воды, встряхнул золотой гривой и звонко заржал:
- Клянусь, вот прекрасная водица! Приятно пить, а еще приятней -
говорить!
- Пламенный! - воскликнул Гвион. - Ты тоже обрел дар речи?
- Что ж тут удивительного, - ответил конь. - Ты ведь слышал, что
сказали маленькие господа. О, как я благодарен им и Богине! Наконец-то я
могу сказать тебе, что подкова на моей задней правой ноге вот-вот отлетит!
- Если ты благодарен Травам, то должен обещать мне, что не станешь
пастись здесь.
- Конечно, - серьезно сказал Пламенный. - Я и сам это прекрасно
понимаю.
Оставив коня утолять жажду, Гвион подошел поближе к зарослям Шиповника.
Кусты его были сплошь усыпаны ярко-розовыми цветами и пахли так чудесно, что
кружилась голова. Гвион молча стоял, не зная как обратиться к Шиповнику и с
чего начать, как вдруг услышал нежный, ласковый голос:
- Привет тебе, Гвион, сын Ллинмара. Присядь рядом с нами и расскажи,
что гнетет твое сердце?
Повинуясь голосу, Гвион сел и начал рассказывать о горе, постигшем
сидов, о смерти Яблони и бесплодных поисках Фахана. Долго рассказывал он, а
когда закончил - обратился к Шиповнику с такими словами:
- Прекрасный Шиповник, поведали мне, что ты знаешь, чего боится Фахан.
Прошу тебя, если знаешь - скажи!
Вот что ответил Шиповник:
- Юноша! Дело твое благое, и я с радостью помогу тебе. Да, я знаю, как
можно убить Фахана, нашего старого врага. Для этого нужно особое оружие, и
добыть его нелегко. Лишь деревянным мечом можно поразить Фахана, а меч этот
должен быть вырезан из тела живого дерева, которое согласилось умереть ради
других. Вокруг тебя - заповедный лес, пьющий из родника Богини. Иди и
спроси Деревья - быть может, ты найдешь того, кто тебе нужен. Дерево,
согласившееся умереть, сруби и вырежи из него длинный двуручный меч. Только
таким мечом сможешь ты убить Фахана.
- А как найти его камень?
- Это легче. Сорви зеленую, живую ветку и возьми ее с собой в Черные
Скалы. Как только прикоснешься веткой к камню Фахана - она засохнет и
рассыплется в прах в твоей руке.
От всей души поблагодарил Гвион Шиповник и, собираясь уходить, спросил
напоследок:
- Многое ведомо тебе. Быть может, ты знаешь, есть ли у Фахана чудесное
Яблоко? Весь народ сидов надеется, что я смогу добыть его и возродить
Яблоню.
- Нет, - ответил Шиповник. - Про то ведомо только Фахану.
VIII.
Когда Гвион вошел в заповедный лес, то сразу почувствовал, что Деревья
рассматривают его и ждут, что он скажет. Не по себе стало ему от этой мысли,
но вспомнил он, что иного пути нет.
И воззвал Гвион к Деревьям:
- Братья мои! Как младший к старшим пришел я. О страшном и небывалом
хочу вас молить. Много дней преследую я Фахана, злобную тварь, убийцу
Яблони, мечтающего извести все, что растет и цветет. Ни железо, ни сталь не
берут его. Поведали мне, что убить его можно лишь тем, что ненавидит он
больше всего на свете - деревом. Для этого один из вас, милые братья,
должен согласиться умереть. Из поверженного тела его я сделаю меч, и тем
мечом убью злодея, терзающего Зеленый Народ. Братья! Есть ли среди вас тот,
кто готов положить жизнь за правое дело?
Молчали Деревья. Молчал Дуб, нахмурясь, думая невеселую думу. Гордые
Ясени молча стояли и презрительно, свысока посматривали на Гвиона. Щеголи
Клены тихо шелестели листвой, самозабвенно любуясь своим нарядом. Они не
хотели умирать.
Снова воззвал к ним Гвион:
- Знаю я, что о многом прошу. Смерть никому не мила, ни человеку, ни
зверю, ни дереву. Что мне сказать вам? Пока жив Фахан, ни один из вас не
может вздохнуть спокойно. Жуткие сны тревожат вас - о шипастых "яблоках" и
черном яде. Разве вы не хотите, чтоб Фахан умер? Разве не радует вас, что
те, кто сейчас только семечко или желудек, никогда не будут дрожать от
страха пред ним? О братья, неужто нет среди вас смельчака, готового
пожертвовать жизнью?
Задрожали Осины, затрепетали в страхе. Черная Ель бросила в Гвиона
шишкой. Плакучая Ива еще ниже опустила ветви, словно сгорбилась под
непосильной ношей. Нет, никто не хотел умирать.
Долго бродил по лесу Гвион и с мольбами обращался к Деревьям. Молча
слушали они, не откликаясь на его призывы. Наконец обессилевший Гвион вышел
на поляну, где стояла древняя Береза, вся дуплистая и почерневшая от
старости. Там упал он в траву и долго смотрел ввысь, на прозрачное, чистое
небо. Потом Гвион поднялся и сказал:
- Ну что же, не мне винить вас, братья. Оставайтесь с миром, растите и
зеленейте. Видно, придется мне напрасно пасть в битве с Фаханом - ибо
вернуться к отцу и объявить ему о своем бессилии я не смогу. Прощайте!
Но едва Гвион произнес эти горькие слова, как услышал скрип за своей
спиной. Старая Береза склонилась к нему и произнесла тихим надтреснутым
голосом:
- Что это ты говоришь, сынок? Зачем тебе, такому молодому, умирать?
Или я, старая, ослышалась? Туговата я стала на ухо...
- Нет, матушка, - ответил ей Гвион, - ты расслышала правильно.
- Ну-ка, сынок, расскажи мне все с самого начала. - ворчливо сказала
Береза и добавила, - Не дело юношам мечтать о смерти.
Тогда все поведал ей Гвион - о гибели Яблони, о празднике, ставшем
горем, о долгих поисках Фахана и о том, как узнал он, наконец, способ
сразить чудовище, да только без толку. Молча слушала Береза его рассказ, а
когда он закончил - сказала:
- Э, сынок, не у тех ты спрашивал! Разве они, молодые и крепкие,
согласятся умереть раньше срока? Вот я - другое дело. Не сегодня-завтра
меня повалит ветер, так что смерть мне не страшна. В стволе моем, правда,
кругом дупла и труха, но, я думаю, можно найти местечко покрепче и вырезать
меч...
- Неужто ты согласна умереть, матушка? - спросил Гвион, и жалость
колыхнула его сердце.
- Про то я тебе и толкую, - проворчала Береза. - Конечно, я могу
простоять с грехом пополам еще десяток лет... Летом хорошо, воздух легкий, и
птицы поют - совсем забываешь о старости. А вот зимой плохо - стоишь и все
ждешь, что тебя повалит жестокий ветер. Но чем без толку гнить в этом лесу,
я лучше после смерти послужу доброму делу. Да, сынок, я согласна умереть.
Иди за топором.
- Топор у меня с собой, - тихо промолвил Гвион.
Обнял он корявый, растрескавшийся ствол Березы и ласково сказал ей:
- Клянусь тебе, матушка, не зря ты умрешь! Будет прославлена твоя
благородная жертва всеми, кто только услышит о ней. Прощай!
- Прощай, сынок, удачи тебе, - тихо промолвила Береза.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг