уголовного кодекса, по которой выносится приговор, равно как и сам
вынесенный приговор, хранится в глубокой тайне.
Далее адвокат поведал остолбеневшему экипажу "Искателя", почему именно
ни статьи обвинения, ни приговора никто никогда не узнает.
- В этом и состоит основное отличие нынешних процессуальных норм от
прежних, весьма, весьма несовершенных. Если преступник узнает, какое
преступление он сможет совершить в будущем, мысль об этом, безусловно,
западет ему в голову, и решение суда окажется своеобразным стимулом
зарождения преступного замысла. А ведь именно ради пресечения того замысла
и выносится приговор.
У Кошкин голова шла кругом.
- А почему нам не сообщают, какому же наказанию нас решили
подвергнуть? - спросил Альварец.
- По той же причине, - объяснил адвокат. - Зная меру наказания,
соотнеся ее с прежним уголовным законодательством и сообразуясь со своими
наклонностями, преступник сможет установить, какое именно преступление ему
инкриминируется. Следовательно, решение суда окажется своеобразным
стимулом... Впрочем, об этом я уже говорил.
Кошкин содрогнулся.
- К-капитан, - заикаясь, сказал он. - Т-ты не находишь, что эта камера
похожа на камеру смертника?
Альвареца прошибло потом.
- Смертная казнь на Когоа отменена, - адвокат все-таки зевнул. - Она
признана в новых условиях нецелесообразной... Мне пора. - Он подошел к
двери. -
Если я вам понадоблюсь, нажмите кнопку. Вот здесь, у двери. В любое
время, но лучше днем.
Альварец и Кошкин снова остались одни. Альварец посмотрел на штурмана.
На штурмана было жалко смотреть. Кошкин посмотрел на капитана. На капитана
тоже было жалко смотреть.
- Ты что-нибудь понял? - спросил Альварец.
- Понял, - ответил Кошкин.
- Что ты понял?
- Нам отсюда не выбраться.
- Почему?
- Ты что, не понимаешь?
- Нет, - честно ответил Альварец.
- Потому что, если мы выйдем, значит, мы отсидим здесь вполне
определенный срок. Так?
- Так, - согласился Альварец. - Ну и что?
- Мы, когда отсюда выйдем, этот срок знать будем. Так?
- Так, - снова согласился Альварец.
- Значит, рассуждая теоретически, мы сможем установить, какое именно
преступление нам инкриминировалось... инкрими... В общем, будет
инкриминиро... А, неважно. Так?
И с этим Альварец согласился. Он только спросил:
- А на кой черт нам это устанавливать?
- Ты погоди, - мотнул головой Кошкин. - Дай договорить.
- Договаривай.
- Следовательно, освобождение осужденного опять-таки может
способствовать возникновению в голове преступника... Ну, это он нам уже
объяснял. Следовательно, мы будем сидеть здесь... - Штурман не договорил и
обреченно махнул рукой. - Понял, рецидивист?
- Между прочим, рецидивистов здесь быть не может, - угрюмо заметил
Альварец. - Как можно повторно совершить преступление, если и первый раз -
не успел подумать, а тут же загремел. Пожизненно-превентивно...
- Идиотские порядки, идиотская планетка, - заключил Кошкин.
- Порядки... - повторил Альварец. - Порядочки... - Он замолчал и
уставился остановившимися глазами в угол.
Кошкин тоже посмотрел в угол, но, поскольку там ничего не было, снова
посмотрел на капитана и спросил:
- Ты чего?
- Не мешай, - Альварец отмахнулся. - Значит, порядки... - Он вдруг
подошел к двери и решительно надавил на кнопку звонка.
- Ты чего?! - удивлению Кошкина не было границ.
- Сказано - не мешай. Главное - молчи. - Едва капитан произнес эти
слова, как появился адвокат.
- Я же просил - лучше днем, - буркнул он.
- Видите ли, - вкрадчиво начал Альварец. - Нам с моим другом, - он
повернулся к Кошкину, - кажется, что в отношении нас со стороны когоанских
властей допущена прискорбная ошибка.
Кошкин с готовностью кивнул. С еще большей готовностью он бы сказал
пару слов о когоанских властях, но капитан велел молчать.
- Все так говорят, - тускло заметил адвокат.
Альварец светски улыбнулся.
- Вы не совсем верно меня поняли, - сказал он. - Мы никоим образом не
подвергаем сомнению компетентность когоанских властей в... э-э, ну, во
всем, - капитан снова повернулся к Кошкину. Тут штурман был абсолютно не
согласен с ним, открыл было рот, но Альварец подмигнул ему, и штурман молча
кивнул еще раз. - Я говорю об ошибке с точки зрения именно когоанских
законов. Впрочем, это скорее не ошибка, а легкое недоразумение. Которое,
однако, может иметь очень тяжелые последствия.
- Для кого? - тускло спросил адвокат.
- Для когоанского уголовного законодательства! - неожиданно выпалил
Альварец. Этим он окончательно сбил с толку штурмана, но вызвал интерес
адвоката. В глазах того впервые появился слабый огонек.
- Объясните, - сказал адвокат.
- Извольте... Да не мешай ты! - цыкнул Альварец на Кошкина, который
пытался делать ему какие-то знаки. - Итак, мы осуждены превентивно. - Он
снова повернулся к адвокату.
- Совершенно верно.
- Без разглашения тайны приговора и вообще судопроизводства.
- Совершенно верно.
Приблизив свое лицо к лицу адвоката, Альварец сказал свистящим
шепотом:
- Она уже разглашена. - Это было сказано очень веско и
многозначительно.
Адвокат отшатнулся.
- То есть как?!
Альварец продолжал многозначительно смотреть ему в глаза.
- Да объясните же! - Адвокат явно занервничал.
Альварец обвел рукою пространство.
- Это тюрьма? - спросил он.
- Странный вопрос!
- Да или нет?
- Разумеется, да, но...
- Гражданам известно, что это тюрьма? - не слушая, спросил Альварец.
- Известно, но я не понимаю...
- А известно ли гражданам Когоа, что в этой тюрьме в настоящий момент
отбывают наказание некие заключенные? Превентивно, - добавил он и
торжествующе посмотрел на адвоката.
Тот задумался.
- Вы хотите сказать...
- Вот именно, - сказал капитан. - Вижу, что вы начинаете понимать.
Если, согласно новым законам, во избежание... - Он запнулся. - В общем,
если нельзя разглашать приговор, то тем более нельзя осужденных содержать в
тюрьме. По логике. Теоретически рассуждая, это может привести к тем же
последствиям, что и разглашение приговора.
- Теоретически, конечно, да, но...
Однако Альварец не дал перехватить инициативу.
- Теория в любой момент может получить практическое подтверждение, -
строго сказал он и придал своему лицу максимально преступное выражение. -
Вы же специалист, профессионал, вы должны учитывать, к чему может привести
любое отступление от духа и буквы закона.
Кошкин молча хлопал глазами. Он ничего не мог понять в том загадочном
диспуте, который происходил между Альварецом и адвокатом.
- Но не можем же мы содержать осужденных не в заключении! - с
отчаянием в голосе воскликнул адвокат.
- Согласен, - сказал капитан.
Адвокат замолчал. Судя по легким судорогам, пробегавшим по его не
вполне земному, но вполне озадаченному лицу, он мучительно искал выход.
- Выход есть, - веско сказал Альварец.
В глазах адвоката вновь вспыхнул огонек.
- Говорите, говорите же, - забормотал он. - Назовите, какой выход, что
за выход?
- Осужденные условно... назовем это так, согласны?
- Согласен, согласен, - закивал адвокат.
- Осужденные условно должны содержаться в помещении, которое может
считаться местом заключения условно.
Огонек погас. Адвокат разочарованно спросил:
- Где же мы найдем такое место?
- Есть такое место.
Кошкин вытаращил глаза:
- Ты что, капитан, рехнулся?!
- Это место является в настоящий момент территорией Когоа и в то же
время как бы не является ею. Следовательно, оно может считаться местом
заключения и в то же время как бы не может считаться таковым, - и капитан
назвал пораженному адвокату это место.
Вскоре осужденных перевели в помещение, которое одновременно как бы
являлось и как бы не являлось территорией Когоа.
Закончив заполнять бортовой журнал, капитан Альварец сладко потянулся:
- Устал... Ну что? - спросил он у Кошкина. - Далеко еще до базы?
- Минут сорок лету, - ответил штурман. - Как думаешь, втык будет?
- За что?
- За опоздание.
- Отговоримся, - капитан махнул рукой. - Мало ли что? Непредвиденные
обстоятельства.
Кошкин задумался.
- А интересно все-таки, - сказал он. - Что же за преступление мы с
тобой должны были совершить?
- Балда, - буркнул Альварец. - Мы его как раз сейчас и совершаем. На
языке когоанского судопроизводства это, наверное, назовут так: "Побег из
места заключения с помощью места заключения".
СВЕТ МОЙ, ЗЕРКАЛЬЦЕ....
"Искатель" при вынужденной посадке здорово тряхнуло. Капитан Альварец
разбил нос о приборную доску. Несмотря на пристежные ремни.
- Вот зараза... - простонал он. - Кошкин, ты живой?
- Живой... - отозвался штурман Кошкин и выполз из-под кресла. Из
лихости он обычно игнорировал ремни. Примерно один раз в декаду это стоило
ему нескольких шишек.
- С приездом.
- Еще одна такая посадка - и я откажусь с тобой летать.
- Посадка... - буркнул капитан, осторожно вытирая платком разбитый
нос. - Хорошенькое дело... Да тут и планет никаких быть не должно...
Натыкали, понимаешь...
- Кто натыкал? - полюбопытствовал штурман.
- Не знаю - кто, а натыкал... Да что ты пристаешь с дурацкими
вопросами?! - капитан разозлился. - Лучше скажи, куда это нас занесло!
- Понятия не имею, - тотчас ответил Кошкин. Он склонился над пультом,
и его пальцы запорхали по клавишам. - Наш БК, он же - "Кровавый Пес", в
отключке. Как и... - Он еще раз пробежался по клавишам. - Как и прочая
электроника.
- Просто замечательно, лучше не бывает. - Альварец скривился. -
Поздравляю.
- Принимаю поздравления. - Кошкин шаркнул ножкой. - Сделаем разведку?
- Сделаем, сделаем... - Капитан распутал наконец перекрученные ремни,
расстегнул их и поднялся. - Ну ладно, ты хоть данные об атмосфере сообщить
можешь?
- Могу, - бодро ответил Кошкин.
- Слава богу, - проворчал капитан. - Хоть что-то можешь... Выкладывай.
- Она отсутствует.
- Кто?
- Газовая оболочка, в просторечии именуемая атмосферой, - по-прежнему
бодро объяснил Кошкин.
- Вот черт! - Капитан сплюнул. - Опять скафандры. Мне они вот так
надоели. - Он резанул себя по горлу ребром ладони. - Стоп! - Он с сомнением
посмотрел на штурмана. - Что-то тут не так... Как же отсутствует? А что же
нас в таком случае затормозило? Мы же могли в лепешку! - И он выразительно
потрогал распухший нос.
- Этого я не знаю. Это мы узнаем там, - штурман указал в иллюминатор.
Капитан тоже посмотрел в иллюминатор.
- Я узнаю, - поправил он. - Я.
- А я? - обиженно спросил Кошкин.
- А ты останешься тут. И постараешься привести в порядок нашего БК.
Ясно?
- Ну вот... - заныл Кошкин. - Опять...
- Отставить разговоры! - рявкнул Альварец. - Выполнять приказание!
Оставшись один, Кошкин уныло прошелся по каюте и подошел к компьютеру.
Компьютер по-прежнему не работал. Штурман со злостью пнул его ногой.
Компьютер обиженно загудел, на пульте зажглась лампочка, свидетельствующая
о готовности к работе.
- Ух ты! - от неожиданности штурман едва не сел на пол. - Родной ты
мой! Ожил, дорогуша!
Он лихорадочно набрал первый вопрос - о координатах планеты. БК-216
тут же выдал ответ, и Кошкин бухнулся в кресло.
Ответ выглядел следующим образом: "+/- 0".
- Это в какой же системе? - озадаченно спросилКошкин.
Компьютер не ответил. Кошкин задал вопрос о расстоянии до базы.
Компьютер незамедлительно выдал: "+/- бесконечность".
- Типичный бред. - Кошкин вздохнул и отключил его. - Налицо сотрясение
мозга. Рано радовались.
Тут он спохватился, что, занявшись компьютером, забыл вызвать
капитана.
Альварец не отвечал.
- Новое дело. - Кошкин окончательно расстроился и оставил безуспешные
попытки. В силу природного оптимизма он не верил, что с ними когда-нибудь
может
произойти что-то непоправимое. Но молчание капитана беспокоило его все
сильнее. Кошкин очень не любил неопределенности. Поэтому, посидев примерно
с полчаса, он не выдержал, влез в скафандр и отправился на поиски.
Кошкин уже довольно далеко отошел от места вынужденной посадки
"Искателя", когда в наушниках послышался щелчок, а за ним - треск и слабый,
но очень злой голос капитана. Штурман прислушался.
- Какого черта? - говорил капитан. ("С кем это он?" - подумал Кошкин.)
- Я, слава богу, в своем уме, а я в своем, и я прекрасно знаю, что
настоящий капитан я, а я знаю прекрасно, что я настоящий капитан, и это не
удостоверение, не удостоверение это, у меня такое же, и такое же у меня, а
твое - липа, липа твое!
"Та-ак... - подумал Кошкин. - Симптомчики. Похоже, сотрясение мозга не
только у компьютера. Ну и ну... Не планета, а психушка, ей-богу..."
Он пустился бегом, благо поверхность оказалась идеально ровной, словно
отполированной, только кое-где попадались камни, по направлению к
высившимся на горизонте остроконечным скалам.
Добравшись до скал, Кошкин увидел картинку, окончательно убедившую его
в том, что сотрясение мозга было не только у компьютера.
И не только у Альвареца.
- Приплыли... - обалдело сказал штурман.
У подножия скал, в ярких лучах местного светила, он увидел не одного,
а сразу двух Альварецов, похожих друг на друга как две капли воды.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг