- Если мне будет это позволено.
- Будет. Кольцо по-прежнему у тебя.
И Марк ощутил легкий толчок, как будто у него из груди вырвали комок
воздуха.
36.
Марк лежал ничком, уткнувшись лицом в жесткий снег.
Так, ткнули мордой, подумал он, еще не поднимаясь. Хорошо хоть не в лужу.
Он почувствовал, что замерз. Руки без перчаток скрючились от холода, тело
бил озноб. Широкое загородное небо с ясными звездами нависало черной
ледяной коркой над миром, в который он так хотел вернуться.
Хотел, так двигайся, - приказал Марк самому себе и поднялся на ноги.
Шоссе пролегало метрах в двухстах. Редкие машины проносились мимо почти со
свистом, тычась в темноту спицами фар. Надо ловить попутку.
Где он находится, Марк не знал. Москва полыхала на горизонте электрическим
маревом. Значит, пока туда.
Стуча по мерзлой земле каблуками, Марк выбрался к обочине. Примерно
полчаса он беспомощно размахивал руками, стараясь привлечь к себе
внимание. Но ночью случайного попутчика не желал подбирать никто. Когда он
решил, что так, очевидно, и замерзнет в одиночестве, грузовик "Вольво"
оглушительно заскрежетал тормозами.
Машина пошла юзом, но в последний момент водитель почти чудом удержал ее
на скользкой корке шоссе. Пока Марк бежал следом, а потом еще добирался до
кабины мимо огромного, не меньше товарного вагона, зачехленного кузова,
шофер уже выбрался наружу с другой стороны и зачем-то полез осматривать
днище.
- Во ведь как бывает, - крикнул он Марку, словно старому приятелю. - Зверь
- тормоза! Чуть не скинуло, к чертовой матери!
- Мне бы до Москвы, - Марк стоял рядом, сунув озябшие руки в карманы. - Я
заплачу.
- Я сам тебе заплачу, - водителю было лет сорок, широк в плечах, небрит и
на первый взгляд нетрезв. - Третьи сутки гоню, засыпать начал. Залезай,
там у меня тепло.
В кабине было не то чтобы тепло - жарко. Марк неуклюже вскарабкался по
блестящей никелем лестнице, откинулся на мягкую спинку, расстегнул куртку,
чтобы дать теплому воздуху сразу достичь тела. Пока он осматривался,
"Вольво" мягко заурчал и рванулся вперед.
- Ты как здесь очутился? - водитель с интересом взглянул на Марка красным
воспаленным глазом, второй глаз при этом привычно держал ленту дороги. -
Здесь кроме бандитов и не шатается никто.
- А я и есть бандит, - неудачно пошутил Марк.
- Тогда вот, - серьезно ответил водитель и отогнул край кожаной куртки,
показывая рукоятку пистолета. - Или вот, - он легко выдернул откуда-то
сбоку короткий ломик.
- Я пошутил, - признался Марк. - Случайно я здесь, долго рассказывать.
- Как хочешь. Тебе в Москве куда?
- Не знаю.
- Во, чудила. А кто же знает, я? Я, между прочим, не в саму Москву еду.
Транзит. Сейчас по кольцевой, и в Нижний.
- Новгород?
- Нет, Задрыпанск. Так что давай, решай, где тебя лучше выбросить.
- А с тобой нельзя? - воодушевился Марк. - Мне в Москве делать нечего. А
так бы рванули вместе.
- Да? - удивился водитель. - Давай. А то я в этом рейсе без напарника.
Намаялся уже. Водить умеешь?
- Это? - удивился в свою очередь Марк.
Он смотрел на дорогу почти с высоты второго этажа. "Вольво" рвал воздух,
как артиллерийский снаряд.
- Не умеешь и не надо. А анекдоты знаешь?
- Знаю несколько.
- Ну ты, парень, и весельчак! - водитель опять покосился на Марка
воспаленным глазом. - Ладно, поехали.
- Сто баксов хватит?
- Сто, - водитель насмешливо фыркнул. - Ты какие-нибудь другие слова
выучил? Леша, - он протянул жесткую ладонь. Или Алексей. Или Алексей
Михайлович.
- Марк Викторович, - церемонно представился Марк, и оба захохотали.
37.
Они проскочили Москву по касательной, хотя было где остановиться
переночевать. И даже не в машине. Но Леша сказал, что потерял много
времени на таможне, опаздывает и подремлет чуть попозже.
- А ты, если хочешь, ложись, - предложил он Марку.
Сзади заманчиво раскачивался спальный гамак, но Марк не стал
злоупотреблять гостеприимством - оставлять Алексея одного за рулем
казалось ему свинством. Вдвоем хоть поговорить можно.
- Значит, решил путешествовать? - Леша то включал, то выключал радио.
Похоже, музыка и последние известия ему надоели.
- Надо, - неохотно ответил Марк. - У меня в Нижнем дела.
- Ну, тогда тебе совсем повезло, - не очень поверил ему Леша. - Завтра
доберемся.
Два раза их останавливала ГАИ. Один раз пытался прижать к обочине темный
жигуленок без опознавательных знаков, но Леша так уверенно пошел на таран,
что нервы у сборщиков дорожной дани не выдержали - жигуленок позорно
отстал.
- И часто так? - поинтересовался Марк.
- Всю дорогу. Обрыдло все, ушел бы совсем, да здесь платят прилично. А
сколько хороших ребят за последние годы погибло, сосчитать трудно. Но сам
я этим паразитам-грабителям спуску не даю. Я и в горло вцепиться могу.
- Да, твоей работенке не позавидуешь, - посочувствовал Марк.
- А у тебя что, лучше? Ты кем работаешь?
- По коммерческой части.
- Так и подумал. Похож. И хорошо зашибаешь?
- Средне.
- На ложку супа, на пачку масла, на баночку икры?
- Иногда.
- Очень мне разговорчивый попутчик попался, - пробурчал Алексей себе под
нос. - Но хоть не спишь, и то ладно.
Поочередно миновали сонные Балашиху, Ногинск, Покров. Остались справа
знаменитые ерофеевские Петушки - Марк читал когда-то, но так и не понял,
чем же эта вещь забирает многих, про пьянку, да и все.
Под Владимиром гаишники тормознули машину в третий раз.
- Значит судьба, - философски сказал Леша, привычно доставая документы. -
Здесь и подремлем.
Краснощекий в меховом полушубке лейтенант потребовал зачем-то осмотреть
груз.
- Я не могу ковырять пломбу, командир, - Алексей забегал то с одного, то с
другого бока гаишника, стараясь не подвернуться под дуло короткоствольного
автомата, который лейтенант держал перед собой. - Документы же в порядке!
- Дорожный досмотр, - тупо повторял парень и смотрел на водителя
придурковатым взглядом нашкодившего кота.
- Все, блин, последний рейс! - Алексей заскочил в кабину и достал из-под
сиденья бумажник. - Сейчас отвяжется, - пообещал он Марку.
Лейтенант отвязался сразу и пошел к своей машине, за стеклами которой едва
виднелись фигуры ожидавших его в тепле товарищей.
- Этому дай, тому дай, - бормотал Леша, выруливая "Вольво" к стоянке, где
притулились еще три или четыре похожих фургона. - Но хоть поспим здесь
спокойно. Гаишники не уедут до утра. Покараулят.
Марк снова выбрался на холод, потянулся. Для покойника ты слишком хорошо
выглядишь, усмехнулся про себя. Как там теперь с душами? Осталось две?
Может, ты теперь и вовсе египтянином стал - у русских душа одна на все
случаи жизни.
От соседних машин к нему направились две тонкие фигурки. Девчонки! Откуда?
- Дяденька? - спросила та, что побойчее, по виду пэтэушница. - Вы спать
сейчас будете?
- А что же еще? - удивился Марк. - Не плясать же?
- Мы думали, может, вам скучно? - вступила вторая, белобрысая. Таких в
каждой деревне немерено.
- А ну, кыш отсюда! - шуганул их из кабины Леша, приоткрыв дверцу. - И ты
тоже, гусь, давай сюда. Спать пора.
- А в чем дело? - снова удивился Марк, глядя, как девчонки, ежась в своих
синтепоновых курточках, безропотно потопали обратно.
- Не видишь, что ли? - огрызнулся Леша. - Обслужить хотели.
- Меня?
- Тебя, тебя, а если надо, то и черта лысого тоже.
- Вот не подумал бы, они же маленькие.
- Да удаленькие. Что тут говорить, таких на каждой трассе навалом. Кто
просто подвезти просит, а кто профессионально работает. Почти от самой
границы у плечевых проституток все трассы схвачены.
- Плечевых?
- Да, шоферский термин. Я вот, например, работаю на плече Варшава-Нижний.
Ну и они тоже.
Уступив Алексею гамак, Марк остался спать на сиденьях. Но хотя и
чувствовал, что устал смертельно, лег не сразу. Курил, смотрел на седое от
звезд небо. В вышине проплыли два спутника по противоположным орбитам.
Выброшу я это кольцо, - с тоской подумал Марк. - Уеду куда-нибудь далеко и
выброшу. Зачем мне все это? А, может, подарю. Но только не другу, ни боже
мой. Значит какой-нибудь сволочи, мелькнуло, когда дремота уже властно
захватила все тело. Тогда уж лучше удавиться прямо сейчас.
38.
Проснувшись первым, Алексей будить Марка не стал. Тот, иногда приоткрывая
тяжелые веки, видел, что еще не рассвело, но ночевавшие около шоссе машины
поочередно выползали на дорогу, словно неуклюжие гусеницы, а потом,
стремительно набирая скорость, уходили одна за другой к смутно светлеющему
горизонту.
Взошло по-зимнему тусклое солнце, и Марк очнулся окончательно. "Вольво"
мчался прямо к огромному красному диску, словно к мишени. Леша, надев
темные очки, что-то негромко напевал, отстукивая пальцами по баранке
незатейливый ритм.
- Погода, а? - крикнул он Марку. - Красота! А пейзаж? Средне-русская
возвышенность.
Возвышенность вспучивалась холмами. Щетки березняка, деревни, жалкие и
одновременно милые старые колоколенки и церквушки. Марк вдруг ощутил себя
настолько причастным к этой земле, что еще чуть-чуть и навернулась бы
слеза.
Фу, какая сентиментальность, - укорил он себя. Но тут же и подумал, - ну и
что, что в этом плохого? Да, я живу здесь, это моя родина. Так чего же
стесняться?
Но все равно внутри чувствовалась какая-то неловкость, словно он заглянул
туда, куда и заглядывать-то не надо. А надо просто знать, что это есть, и
все.
В Вязниках остановились перекусить, а потом Алексей погнал фургон так, что
они обходили попутные легковые и грузовые машины, как будто те стояли на
месте.
Под Нижним вдоль дороги с равными интервалами потянулись колодцы, словно
домики накрытые одинаковыми крышами, и город открылся сразу в проеме
раздернутого, как занавес, горизонта.
До этого в Нижнем Новгороде Марк не бывал никогда. Так что на вопрос
Алексея, где его лучше высадить, неопределенно махнул рукой. Алексей
понял, усмехнулся, приткнул "Вольво" рядом с конечной остановкой
троллейбуса.
Руки жали крепко, прощались немногословно. Да и что было говорить,
встретились - разбежались. Кроме общих фраз ничего не шло на ум. Но Марк
поймал себя на том, что смог бы, наверное, проехать с Лешей не одну тысячу
километров. Посмотреть страну, чувствуя рядом надежное плечо товарища. Но
он отогнал эти мысли так же, как и умиление пейзажем. Не нужно ничего в
этом мире кроме твердой уверенности в самом себе, в своих силах, в своем
выборе. А остальное - от лукавого.
Он попытался все-таки напоследок сунуть Алексею деньги. Тот брезгливо
отстранил бумажку, хотел что-то сказать, но в конце концов только хлопнул
Марка по плечу и подмигнул воспаленным глазом.
Короткое путешествие кончилось, надо было как-то устраиваться дальше
одному.
39.
Неизвестно почему Марк решил остановиться в гостинице "Нижегородская".
Просто шел и дошел. Сначала, конечно, добрался до центра, прогулялся по
улице Свердлова, пообедал, а дальше ноги сами привели.
Такие гостиницы есть в любом городе. Их и называют находчиво по тому
имени, который носит данный населенный пункт.
Типовое пятиэтажное здание торчало на краю обрывистого берега Оки. Отсюда
же хорошо видно место слияния Оки с Волгой, мост, красно-белое здание
Нижегородской ярмарки.
Проходя мимо памятника Горькому, Марк приветственно снял с головы
несуществующую шляпу. Кстати, о шляпе, головным убором следует обзавестись
- холодно.
Номер нашелся без труда. Большой люкс Марк брать не стал, зачем ему две
комнаты, сгодится обычный одноместный.
Паспорт для прописки предъявить все же пришлось, и Марк подумал, что
неплохо было бы выправить себе документ на другое имя. Но к кому
обращаться с подобной просьбой?
Объяснив, хотя его об этом и не спрашивали, что вещи остались на вокзале,
Марк поднялся к себе на третий этаж. Комната как комната, вид на Оку, что
уже хорошо, чисто и неуютно. Пахло какими-то лекарствами, но все равно
жить можно. А вот надолго ли, неизвестно.
В конце концов следует что-то решать. Разницы Нижний это или Самара -
никакой. Но если приехал сюда, то все же зачем? Что же теперь так и
мотаться по стране перекати-полем?
Постояв у окна, Марк подумал, что самым правильным сейчас было бы
завалиться спать. Вчерашний день и ночь выдались хлопотными. Таких
приключений другому на всю жизнь хватит. Но отдыхать днем он пока не
научился. Вечная у него эта проблема, что в детском саду, что в пионерском
лагере. Другие сопят, как миленькие, а он все лежит - глаза в потолок. Да
и сейчас, взрослый уже, а привычки те же. Ладно, следует погулять, сумку
купить, шапку какую-нибудь. Деньги есть.
Марк проверил наличность. Вытащил из нагрудного кармана толстую пачку
долларов. Вместе с проигрышем Портного сумма стала вполне приличной.
Меньшую часть переложил в бумажник, остальные, надорвав карман, пропихнул
за подкладку. Все равно получалось ненадежно. Будь это рубли, и вовсе было
бы непонятно, что с ними делать. Таскать с собой "дипломат"?
Только он вышел из гостиницы, повалил крупный снег. Большие мягкие хлопья
мигом облепили местами еще не до конца опавшую листву, и деревья разом
сгорбились от тяжести. Но одновременно снег принес неясное ощущение
праздника и чистоты. Темно-красная стена нижегородского кремля чудилась
исторической декорацией, и лишь облупившиеся купола больших церквей не
давали полностью уйти в иллюзорный мир.
В бесцельных прогулках всегда есть своя прелесть. Москва вдруг
представилась далеким и чужим городом. Таким далеким, что все, случившееся
с ним там, Марк начал воспринимать отстраненно, как бы со стороны.
Джесертеп, Анубис... Все это осталось в другой жизни.
В таком расслабленном настроении Марк бродил по центральным улицам, а
потом зачем-то съездил на другой берег на вокзал. Потом начался поход по
магазинам, где кроме добротной дорожной сумки и кожаной меховой кепки он
накупил разнообразной мелочи вроде бритвенных лезвий и зубной пасты,
носовых платков и носков. Поймав себя на этом, Марк подумал, что, похоже,
он инстинктивно хочет на какое-то время осесть на одном месте. Пришел
момент оглядеться.
Знакомство с городом завершилось тем, что неожиданно для себя Марк
очутился на рынке.
Фрукты и на улицах продавали чуть не на каждом углу, но здесь царил свой
особенный, базарный мир. К концу дня торговля шла уже вяло.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг