остался торчать в дереве так же прочно.
Млый заворчал, как рассерженный медведь, и со второй попытки выдрал идола
из земли, как будто корчевал пень. Меч при этом не подался наружу даже на
сантиметр.
Пока он бесцельно бился со своим собственным изображением, отовсюду уже
бежали жрецы, призванные стариком. На Млыя навалились сзади, скрутили за
спиной руки. От резкой боли в груди и в спине Млый обмяк, бессильно
подкосились ноги. Его вынесли за ворота храма и бросили прямо на землю.
В толпе захохотали.
Более униженного положения Млый не испытывал никогда.
Хорошо слаженные действия жрецов, отлично владевшими приемами рукопашного
боя, напомнили ему о собственном бессилии.
- Отстаньте от него! - рыжая Дора подбежала к Млыю первой. - Разве вы
забыли, что горец ранен!
Девушка склонилась над Млыем и он почувствовал запах мускуса, которым
проститутки пользовались для вызова страсти у желающих принести жертву
Эгере. Больше всего Млыю хотелось сейчас уйти с площади, исчезнуть,
забиться в какую-нибудь нору и хоть на время остаться одному. Словно поняв
его состояние, Дора помогла подняться Млыю с земли, и, подставляя ему
плечо для опоры, повела прочь. Млый не сопротивлялся.
- Ты слишком спешишь, горец, - девушка на ходу заглянула ему в лицо. -
Слишком торопишься. Тебе надо набраться сил.
- С тобой их можно только потерять, - попытался неуклюже пошутить Млый,
испытывая невольную благодарность за помощь. - Отведи меня обратно в
трактир.
- Разве ты не пойдешь ко мне? - удивилась Дора.
Млый отрицательно покачал головой.
- Нет, мне нужно побыть одному.
- А кто будет лечить твои раны? - голос Доры звучал настойчиво. - Кто
будет за тобой ухаживать?
По пути она остановилась около лавки торговца лекарственными травами:
купила какую-то мазь и высушенный пучок растений.
Долгий обратный путь настолько измотал Млыя, что, вернувшись в свою
каморку, он буквально рухнул на постель и тут же забылся в нездоровом
горячечном сне. Временами он просыпался, чувствуя прикосновение мягких
ладошек к своей коже - Дора втирала в раны мазь, сделала горячий настой из
купленной травы и заставила выпить. Через несколько часов Млый очнулся и
почувствовал себя несколько лучше. Он ничуть не удивился, обнаружив, что
Дора никуда не ушла, но ее присутствие сковывало Млыя, он испытывал
непонятную стеснительность. Прогнать девушку мешала только благодарность
за оказанную помощь.
Каморка оказалась чисто прибранной, дверь Дора не закрывала, чтобы свежий
воздух беспрепятственно мог проникать внутрь и ничуть не смущалась
любопытных взглядов посетителей трактира, иногда покидавших зал
исключительно для того, чтобы поглазеть на раненого горца.
- Почему мне не разрешают уйти? - задал мучивший его вопрос Млый. - Кому я
здесь нужен?
- Ты сам знаешь кому, - тихо ответила Дора. Она успела не только прибрать
комнату, но и стереть краски с лица. Если бы не огненно-рыжие волосы, то
она, пожалуй, очень походила бы на Ольгу. - Тебя не пускают Отшельники. А
чтобы быть полностью уверенными, что ты останешься на месте, рядом с тобой
всегда будет старший жрец. О, он великий маг!
- Великий враг! - по-своему переиначил ее ответ Млый. - Жаль, что со мной
нет Сторожича.
- Я не знаю, о ком ты говоришь, - призналась Дора. - Но я тебе помогу. Я
тебя вылечу, и ты останешься в городе. Я видела, как ты бился с медведем.
Его мог победить только необыкновенный человек. Такого не случалось много
лет, а некоторые говорят - никогда. Ты и сам можешь стать магом!
Слова девушки прозвучали простодушно, но Млый насторожился. Она его
вылечит, и он здесь останется. Нет, так дело не пойдет!
- Дай мне побыть одному, - попросил он.
- Ты меня прогоняешь? - упавшим голосом сказала Дора. - Я тебе совсем не
нравлюсь?
Вот в этом Млый боялся признаться даже самому себе. Дора была не просто
привлекательна, она была красива. Нежная молочно-белая кожа с редкими
веснушками, большие темно-синие глаза, временами распахивающиеся в наивном
удивлении, полный чувственный рот. Нет, недаром говорил ему о Доре калека,
когда они шли к храму. Дора по праву могла считаться лучшей шлюхой Эгеры.
И все-таки - шлюхой!
- Уйди! - уже настойчиво попросил он. - Мне надо подумать.
Подумать предстояло о многом. Дора все-таки ушла, оставив в каморке легкий
запах мускуса, Млый закрыл дверь. Может быть, он прогнал девушку зря? Ведь
оставаясь один, он даже не может толком выспаться. Он все время боялся
нападения и нервно дремал, чутко прислушиваясь к каждому шороху. А теперь
выяснилось, что он не сможет вернуть себе оружие. Как только он окрепнет
достаточно для того, чтобы вступить в битву с жрецами, он попытается
отвоевать свой меч. Но, кажется, Дора говорила, что старший жрец - маг, и
он все время находится рядом. Теперь последние сомнения в том, кто
противостоит ему, у Млыя отпали. Конечно, старик! Вот его и следует
опасаться прежде всего.
Раны болели меньше. Даже сломанные ребра, похоже, начали срастаться. По
крайней мере, дыхание не затруднено, и можно больше не придерживать рукой
грудь при ходьбе. Млый вышел в общий зал.
- Смотрите, как его сумела приласкать Дора! - раздался крик одного из
посетителей. - Горец почти не хромает!
Не обращая ни на кого внимания, Млый сел за стол и подозвал к себе
трактирщика.
Он заказал большой кусок жареного мяса и много зелени, а когда трактирщик
попытался напомнить о долге, просто ухватил его за отворот рубашки и
прижал щекой к столу. Поелозив немного пухлой физиономией по доскам, как
тряпкой, Млый отшвырнул хозяина к стойке. Под одобрительный гогот
посетителей его заказ был тут же выполнен.
- Если понадобится, - тихо сказал Млый трактирщику, - я разберу твое
заведение по кирпичикам. Учти, ты будешь кормить меня, как следует, пока я
не стану здоров. И сегодня же отведешь мне комнату получше. Я побывал в
храме Эгеры и она велела мне служить ей, и я внял ее желанию. Отныне мне
может приказывать только она. Где старик? Я хочу поговорить с ним.
Решение поговорить с жрецом Млый принял неожиданно даже для себя. Надо
добиться ясности. Враждебное противостояние может только ухудшить его
положение в городе, значит, следует прибегнуть к хитрости. Пусть все, и
жрец в том числе, думают, что он смирился и не помышляет о побеге. Пусть
считают, что он сдался. Прежде всего, не надо торопиться. Он вызволит свой
меч из храма и вот тогда начнется настоящий разговор. А пока надо терпеть.
Старика поблизости не оказалось. Идти снова в храм Млый не захотел. Теперь
у него было достаточно времени, чтобы подождать. Значит, он будет ждать.
Новую комнату для себя он выбрал сам. Трактирщик всем видом показывал, как
он недоволен, но перечить не осмелился. Теперь Млый перебрался на второй
этаж, в комнату над лестницей. Окно выходило на противоположную от моря
сторону, рядом с ним рос старый платан, его ветки почти упирались в стену
дома.
После сытного обеда Млый расслабился, его снова потянуло в дрему и,
повалившись на чистую постель, он вдруг уснул по-настоящему крепко впервые
за последние дни.
Проснулся он как от толчка, словно его потрясли за плечо.
Тишина в трактире стояла мертвая. Не шумели в зале посетители, не слышно
было ничьих шагов - наступило время сна.
Этих тихих часов, означавших, что сейчас в Нави царит ночь, Млый опасался
больше всего. Хорошо хоть светло по-прежнему, не надо напрягать зрение,
чтобы различить опасность. А то, что ему что-то угрожает, Млый даже не
сомневался, он чувствовал это почти физически.
Еще недавно он радовался, что сумел перехитрить всех, сообщив трактирщику
о своем намерении служить Эгере. Но ведь со стариком он так и не
поговорил! К тому же, с чего это он вдруг решил, что ему поверят?
Млый, стараясь не скрипеть половицами, на цыпочках подошел к двери,
выглянул в коридор. Никого! Двери соседних комнат, где сейчас отдыхают
постояльцы, плотно закрыты. Вчера в трактире появились еще трое гостей,
прибывших откуда-то с юга, по крайней мере, так говорил хозяин. Кроме них
и Млыя других постояльцев в доме не было.
А старик? Как же он мог забыть о нем?
Для того, чтобы сойти по лестнице, не нужно было даже идти по коридору.
Прижимаясь к стене, Млый осторожно нащупал ногой ступеньку, но, так и не
спустившись вниз, замер и прислушался.
Еще накануне он бы не отважился покидать свою комнату во время общего сна
- сил не было. Сейчас он чувствовал себя лучше, раны почти не болели, и
хотя рука по-прежнему слушалась недостаточно хорошо, да и от хромоты он
избавился не полностью, вылазку совершить было можно. Сейчас он проверит,
откуда исходит ощущаемая им опасность. Возможно, кто-то пытается опять
поставить ловушку из волос на его пути. Впрочем, насчет того, кто мог бы
это сделать, он почти не сомневался. Дора говорила, что старик - маг.
Ставить ловушки для своих жертв - это как раз по его части.
Он помнил, что дверь в комнату жреца, находится сразу под лестницей. Для
того, чтобы убедиться, открыта дверь или нет надо просто лечь на ступени и
посмотреть вниз.
Дверь оказалась закрыта, но оставалась узкая щель наверху, как раз на
уровне глаз. Млый с любопытством заглянул внутрь комнаты. То, что он
увидел, заставило его сначала испуганно отшатнуться, но он тут же взял
себя в руки, и вновь приник к щели.
Старик не спал. Окно его комнаты было плотно задернуто черной шторой.
Прямо на столе без подсвечника горела толстая свеча, рядом с ней стояла
маленькая фигурка Эгеры-Марены. Жрец ходил по комнате, иногда взмахивая
руками, отчего распахивались, как крылья летучей мыши, широкие рукава
черного, такого же, как у Отшельников, плаща. Неожиданно он схватил со
стола холщовый мешок и вытащил из него отрубленную медвежью лапу. В первый
момент Млый принял ее за человеческую кисть. Творящееся на его глазах
колдовство подействовало гипнотически, Млый, чувствуя ужас, не в силах был
оторвать глаз от священнодействия.
Когти торчали, как пальцы. Старик поднес лапу к своему лицу, потом
поставил на стол, словно страшный канделябр.
Он дотронулся до первого когтя, и тот засветился жутким зеленоватым
светом. Так повторилось еще три раза, но последний коготь не зажегся,
сколько жрец к нему ни притрагивался.
Это гадание, подумал Млый. Просто гадание. Сколько жильцов в трактире?
Вместе с ним - пятеро, включая хозяина. Все они спят, потому и засветились
когти. Не спит он один".
Жрец это понял раньше него. Он что-то неразборчиво забормотал, и вдруг
ткнул в незасветившийся коготь горящую свечу.
Грудь Млыя, словно пронзил раскаленный прут. Он замычал от внезапной боли,
и тут же его глаза встретились с глазами старика. Дверь, как будто ее
толкнули, стала медленно отворяться. Последнее, что Млый успел разглядеть,
прежде чем вскочить на ноги, так это то, как старик медленно потянул на
себя рукоятку посоха, освобождая из него длинный узкий клинок.
Почему-то у Млыя даже не возникло мысли об открытой схватке, он
чувствовал, что проиграет. В медлительном взгляде старика он прочитал
собственный приговор, словно тот был страшным и неотвратимым орудием
Эгеры, воплотившейся в своем жреце.
Спотыкаясь, Млый бросился вверх по лестнице, не рискуя пробежать мимо
открывшейся двери, заскочил в свою комнату, и, не раздумывая, запрыгнул на
подоконник. Ветка платана не достигала окна метра на два. Только бы
выдержала, только бы не подвела раненая рука!
Млый прыгнул вперед с такой силой, словно хотел преодолеть бездонную
пропасть. Ему удалось зацепиться за ветку и повиснуть на ней. Можно было
бы карабкаться дальше по стволу, но временем следовало дорожить. Поэтому
он, прикинув расстояние до земли, расцепил пальцы и приземлился под окном
на корточки. Отбежав, хромая, на некоторое расстояние от дома, он вдруг
понял, что просто так скрыться от старика не удастся. Тот непременно
настигнет его, даже если придется преследовать не один час. Причем, погоня
вряд ли ограничится городскими улицами. Эх, если бы суметь раздобыть хоть
какое-нибудь оружие, пусть это будет простой нож!
Под ногами не обнаружилось ничего, кроме камней. Но не будет же он швырять
в жреца камнями, как проказливый мальчишка. Разве это защита?
Млый наклонился к самой земле и вдруг увидел кованый гвоздь, выпавший из
подковы. Сам еще не понимая, зачем это делает, он поднял его. Помнится,
Род говорил о древнем способе избавления от погони упыря. Следует
начертить Руну Покоя и...
К дому Млый вернулся кружным путем, почти полностью обежав квартал. Дверь
трактира оказалась распахнутой настежь, старика нигде не видно.
Теперь надо найти подходящее место для засады. Млый осмотрелся и, не
обнаружив ничего лучшего, забрался на козырек крыши, низко выступавший над
самым входом. Он затаился на нем, как кошка, поджидающая мышь, хотя в
действительности, добычей сейчас являлся он сам.
Вот когда Млый по-настоящему пожелал подлинного мрака ночи. Убежище
выглядело очень ненадежным. Он лег, прижавшись к черепице, продолжая
ощущать свою беззащитность. Заметит его жрец, еще издали заметит!
Старик показался с той самой стороны, откуда пришел Млый.
Увидев его пригнувшуюся к земле фигуру, Млый понял, что жрец идет по
следу, принюхиваясь, как собака. Длинный обнаженный стилет казался
палочкой поводыря, старик водил им, словно щупом.
Млый прижался к черепице еще плотнее. Вот старик подошел к двери и
завертелся на узком пятачке, заметался. Стилет выстукивал по земле
замысловатую дробь. Сейчас жрец посмотрит вверх!
Больше медлить было нельзя. Млый крепко сжал в руке найденный на дороге
гвоздь. Мелькнула мысль воспользоваться им как ножом, но слишком мал
кованый кусок металла, слишком ненадежен. Нет, надо делать то, что
задумано.
Чуть подавшись вперед, Млый почувствовал, как захрустела под ним
ломающаяся черепица. Уже не скрываясь, он оторвал кусок кровли и швырнул
его на другой конец улицы, а сам прыгнул в противоположную сторону.
Маневр получился удачным. Старик вскинул голову на звук, и, не разгибаясь,
каким-то лягушачьим подскоком кинулся к куску черепицы. В тот же момент
Млый оказался за его спиной. Он не стал убегать, а с размаху, словно желал
насмерть поразить врага, воткнул гвоздь в оставленный стариком след.
Подняв от земли голову, он увидел, как жрец, хищно оскалившись, вытянул в
его направлении руку с зажатым в ней стилетом. Млый собрал всю свою волю,
чтобы не удариться в беспорядочное бегство, и вычертил в воздухе Руну
Покоя.
Тут же жрец замер, как будто его хватил столбняк. Стилет бессильно
опустился клинком вниз. Губы старика беззвучно шевелились, словно он желал
позвать на помощь. Он судорожно дергал левой ногой, той самой, в след
которой Млый вколотил гвоздь, но двинуться с места не мог. Заклятие
подействовало!
Возможно, в любой другой момент Млый не стал бы поспешно покидать поле боя
и полностью насладился поражением врага, но сейчас времени для торжества
не оставалось совсем. Неподвижный взгляд жреца был устремлен прямо на
него. Дрожащий, как жало осы, стилет, по-прежнему выглядел грозно. Млый
даже не решился подойти ближе, чтобы отобрать у жреца оружие. Неизвестно,
как долго будет действовать заклятие, а убить, потерявшего способность
двигаться противника, Млый не мог себя заставить. Пусть стоит, дергается.
Ведь даже на помощь позвать не может. Главное - сейчас не мешкать, надо
спешить к храму Эгеры, вызволять меч.
Хромая, Млый направился к площади, где было расположено капище. На ходу он
пару раз обернулся - старик оставался стоять на месте, как прикованный.
Улицы были пока безлюдны - самое глухое время сна. Удача!
Углядев оставленную без присмотра переносную жаровню, Млый подобрал ее,
грохнул о землю и разломал на части. Вырванный из жаровни металлический
прут оценивающе взвесил в руке. Если нет ничего другого, то сгодится и
такое оружие. Он помнил, что в храме, видимо, где-то в задних комнатах
отдыхают сейчас жрецы. В отличие от старика они вряд ли покидают храм,
чтобы таскаться по трактирам. Без шума внутрь проникнуть удастся вряд ли.
Высокий частокол и поднимающийся над ним идол Эгеры без суетящихся как
обычно вокруг паломников и прохожих выглядели не совсем реально,
призрачно. Млый поймал себя на этой мысли и упрямо тряхнул головой -
только не надо расслабляться. Скорее всего, предстоит бой - проиграть его
нельзя, это верная смерть. Он подошел к самым воротам, когда от частокола
поднялась незамеченная им вначале фигура, закутанная в длинный плащ.
В первый момент Млый шарахнулся в сторону, проклиная себя за
неосторожность, но через мгновение узнал Дору. "Неужели проститутки даже
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг