Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Вы пешком идете в Москву? Кстати, мне думать нечего, потому что я вас
совершенно не знаю. Вы для меня такой же прохожий, как и все остальные. Вы
даже не представляете себе, как вы мне безразличны!
   Она вдруг спохватилась, что говорит слишком много, и умолкла.
   Ах, как она была красива! Как она мне нравилась!
   Мне казалось, что она по чьей-то доброй воле идет по улице  только  для
того, чтобы ее увидели люди. Но я не переставал удивляться этому странному
безразличию прохожих. Лишь кое-кто мельком бросал на нее взгляд.  Не  чаще
даже, чем на меня! Нет, я  не  возмущался  прохожими,  в  глубине  души  я
смеялся над их слепотой: равнодушно пройти  мимо!..  "Эх  ты,  парень!"  -
готов был я оглянуться и крикнуть вослед  пижонистому  фигляру,  горделиво
прошествовавшему мимо нас, который даже не посмотрел на нее, а  лишь  меня
смерил  высокомерным  взглядом.  Безразличие  прохожих  к  моей   спутнице
изумляло меня и где-то в  глубине  души  успокаивало:  мне  легче  и  реже
придется ее оберегать от других. А такие пижоны -  вон  как  тот!  -  пока
осмыслят, что они прохлопали, мы с ней будем уже далеко-далеко.
   Она была так стройна! Белые туфельки на ее ногах выглядели очень  мило.
Правда, носки их были изрядно побиты,  хотя  они  были  и  новые.  Ничего,
ничего... Конечно, это мини-платье в цветочках, хотя она пока что  и  была
школьницей, можно было бы сменить на более длинное.
   Мы шли, молчали около минуты.
   Грубовато, совсем нелюбезно, я вдруг спросил ее:
   - Как вы знакомы с Ниготковым?
   - Ах, это вы?? Вы все еще не ушли? - удивилась она.
   - Что вы о нем знаете?
   - Все.
   Итак, сейчас я спрошу, и покров  таинственности  с  розовато-фиолетовой
персоны спадет.
   - Что все? - опросил я.
   - Абсолютно все!
   - Что он сделал?.. Скажите!
   - Это семейная тайна.
   - Говорите! - вскричал я. - Немедленно!
   - Пожалуйста... - очень тихо сказала она, - никогда не кричите на  меня
при всех... Я этого не заслужила.
   - А где же?.. - задохнулся я. - Дома можно кричать?
   Она вздохнула и сказала:
   - Дом - это не улица...
   - Что Ниготков сделал? - допытывался я. - Кто он?  И  что  за  семейная
тайна?
   - Такая... И почему это, интересно, я встречным и  поперечным  прохожим
должна все рассказывать?
   Я промолчал.
   -  Ну  хорошо,  -  вздохнув,  проговорила  она  через  минуту.  -  Могу
сказать... Он упорно настаивает на разводе.
   - На разводе?! - снова так вскричал я, что  обратил  на  себя  внимание
прохожих.
   Она вскинула над большими глазами красивые брови (может быть,  вскинула
чуть выше,  чем  следовало),  округлила  глаза  и  снисходительно,  словно
умудренная долгим опытом добрая женщина, ласково спросила:
   - Вы заинтересованы в нем? Вы что, его племянник или брат?
   - А вы что, его жена?
   - Увы! - задумчиво, печально покивала она головой. -  И  я  мать  троих
детей...
   - Сколько же вам лет?!. - Я остановился, пораженный новыми фактами.
   - Тридцать два. Пошел тридцать второй... Вы понимаете: детей ведь  надо
воспитывать и кормить... А я одна.
   - Где же вы работаете? - ужаснулся я, глядя на свои, ставшие  какими-то
синими руки. Такого же цвета стало и все мое тело, и, конечно, лицо.
   - Санитаркой в областной  больнице,  -  просто  ответила  она.  -  Сами
представляете: ведра, тряпки, полы...
   - Я завтра же пойду на ЭФОТ, - следуя за ней, решительно  сказал  я.  -
Это наша фабрика. Экспериментальная фабрика особых и праздничных тканей. И
стану работать на любом месте. И  не  поеду  в  Москву  на...  -  едва  не
проговорился я. - Хотите, я буду вам помогать?
   - Нет, мне подачки не нужны. Я справлюсь одна.
   - Ну... не как подачки...
   - Простите, пожалуйста! -  виновато  улыбнулась  она.  -  Я  не  совсем
уместно пошутила. Вы не сердитесь?
   - Не-ет... - поводил я плечами.
   - Ну, ну, что вы?.. - решительно остановилась она передо мной. - У  вас
что, нет чувства юмора?
   - Возможно...
   - Жаль! - вздохнула она. - Но не унывайте: и так как-нибудь проживете!
   Я не унывал, но был подавлен.  И  она,  наверное,  видела,  знала,  все
понимала своим женским сердцем. Просто я был оглушен ее присутствием,  был
слишком счастлив, что видел ее и слышал. И боялся потерять ее...
   - Вы что, спите на ходу?.. Дядя Демид настаивает  на  разводе  с  тетей
Светланой! Вам нехорошо? О, простите! Я не думала, что вы поверите в такие
бредни: что я была замужем и вообще...
   - Нет, нет... Ничего! Не  волнуйтесь,  пожалуйста...  А  кто  эта  тетя
Светлана? - безразлично спросил я.
   - Мамина сестра.
   - Так... - глубокомысленно протянул я, возвращаясь в  более  или  менее
уравновешенное состояние. - Значит, он вам седьмая вода на киселе?
   - Может, и восьмая.
   - Как вас зовут? - довольно буднично спросил я.
   - Устала я от ваших вопросов... - не тяжело, а просто глубоко вздохнула
она. - Меня зовут Лариса.
   - Очень приятно! - протянул я ей свою руку, но она почему-то своей  мне
не подала. - Разрешите, понесу вашу сумку, - нашелся я.
   - Пожалуйста, - улыбнулась она. - Да у вас ведь чемодан!
   - А меня зовут Константин, - сказал я. - Просто Костя. Дымкин.
   И тут нам вдруг не о чем стало говорить.
   После продолжительного молчания она оживленно сказала:
   - Несколько дней назад я по радио слыхала песню. Там были такие  слова:
"Наш Костя, кажется, влюбился, кричали грузчики в порту..."
   "Она иногда выдавала такие сюрпризы, что я даже смущался.
   - Портовые грузчики - ребята веселые... - с апломбом заметил я,  открыл
свой пустой чемодан и положил в него ее хозяйственную сумку.
   Мы подходили к огромным старым деревьям в конце улицы, где когда-то был
парк. Здесь я уже лет сто не бывал!..
   - Лариса, а вы не знаете, кому ваш дядя покупает цветы?
   - Цветы? Не представляю. Конечно, не своей жене, не тете Светлане.  Они
вместе не живут уже два года.
   - Он настаивает на разводе, а вы говорите, что они два года  вместе  не
живут?
   - Ну и что? Не разведены юридически, но вместе не  живут.  Он  считает,
что и дом, и почти все вещи принадлежат  только  ему.  Вот  он  и  требует
развода "по-хорошему", а тетя расходиться с ним вообще не  собирается.  Да
неприятно об этом говорить! Почему он вас так волнует?  Давайте  лучше  не
вспоминать о нем! Хорошо? - улыбнулась она.
   - Но он такого цвета...
   - Какого цвета? - испугалась она. - Что это вас все мучает?
   - Так, ничего.
   - Значит, он покупает цветы для женщин... Ах, бедная тетя Светлана! Как
я ее понимаю!
   Лариса сказала, что она должна меня оставить.  Мы  договорились  с  ней
встретиться на следующий день.
   Я,  счастливый,  с  легким  пустым  чемоданом  помчался  на  автобусную
остановку, чтоб сразу же поехать к железнодорожным кассам и  сдать  билет.
Веселая и возбужденная, став золотисто-шафрановой, на остановку  прибежала
Лариса. Оказывается, я едва не увез ее пустую хозяйственную сумку...



НЕОБЫЧНЫЙ ДРУГ

   Наше первое свидание состоялось на следующий день, в десять часов  утра
на пляже.
   Мне это солнечное утро запомнилось на всю жизнь.
   Мы купались, загорали и  непрерывно  болтали.  Я,  что  мог,  рассказал
Ларисе о своем странном  цветовидении.  Рассказал  и  о  нашем  с  Вадимом
Мильчиным приключении в остинском лесу.
   Она смеялась и удивлялась, как все здорово и смешно  там  произошло.  И
сначала не верила моему рассказу, думала, я все выдумываю. В том  числе  и
про свое цветовидение. Когда я упомянул о Ниготкове, о  том,  как  ошибся,
приняв за него совсем другого человека, Лариса сказала:
   - Скорее всего это он гам и был. У него  где-то  там  старинные  друзья
живут.
   - Но как же он успел появиться дома? - недоумевал я.
   - Ну не знаю. Может, на вертолете прилетел.
   В полдень мы сложили в сумку нашу одежду и пошли по берегу.  Я  включил
магнитофон, и мы под тихую музыку неторопливо  брели,  говорили  о  разных
разностях. Лариса что-то рассказывала о своей школе, о друзьях.  Вспомнила
о своей младшей сестре Жене и вдруг загрустила, совсем  сникла,  перестала
говорить. Я спросил, что произошло. И она сказала, что в прошлом  году  ее
сестра Женя утонула... Пошла с подругой купаться и не вернулась...
   Что я Ларисе мог сказать?.. Она забеспокоилась, что дома ее ждет  мама,
и мы повернули обратно. Я  проводил  ее  до  дому.  Предложил  встретиться
вечером. Она сказала, что, наверное, сможет выйти, дала мне  номер  своего
телефона, и мы расстались.
   Настроение у меня было плохое. Я  съездил  на  нашу  фабрику,  вернулся
домой, и бабушка послала меня на базар... Часов в семь я позвонил  Ларисе,
мне никто не ответил, и я пошел в кино. Так, чтоб отвлечься  от  некоторых
своих мыслей.
   Дома я оказался часов в девять.
   Со  стола  еще  не  убирали.  Не  дождавшись  меня,  семья  только  что
поужинала.
   Из спальни с развернутой газетой появился отец.
   - Садись, Костя, ешь, - недовольно сказала мне мать.
   По тому, как отец сел на диван, я понял: он сел для долгой беседы.
   - Ну как живешь, Костя? - спросил он. - Расскажи хоть!
   - Что "как"?.. - торопливо принимаясь за еду, небрежно проговорил я.
   - Давно я тебя не видел. Завтракаем без тебя: спишь; обедаем,  конечно,
без тебя; ужинаем тоже без тебя.
   - Я же не маленький.
   - Да, большой, независимый... На обследование не едешь,  на  работу  не
ходишь...  Оставил  пока  эти  пустячки?  Инвалид  третьей   группы   ждет
социального обеспечения! Позор!
   Я ел торопливо.
   - Еще котлетку положить? - спросила бабушка.
   - Ценное предложение, еще две, - кивнул  я  и,  чтоб  отвлечь  отца  от
неприятных для меня разговоров, сказал: - Бабушка,  вот  к  старости  люди
мудрыми становятся...
   - Не всем это. Костя, удается! - перебила она меня.
   - Ну это верно, - согласился  я.  -  Вот  и  тот...  Один  тут  человек
ярко-фиолетового цвета, почти как клюквенный кисель... Вроде бы умный.
   - Ты вот что, слушай, - сердито сказал отец, отведя в сторону хрустящую
развернутую газету, - оставь-ка людей в покое! А  то  взялся:  тот  такой,
этот сякой!
   - Почти все люди всяких зеленоватых оттенков, а он фиолетово-сиреневый,
- сказал я. - Наш замдиректора по хозчасти. Представляете?..
   - Все зеленые!.. Ты сам-то еще зеленый, чтоб обо всех людях без разбору
судить. Ишь взялся! Чем, спрашиваю, занимаешься?
   - Дня через два начну работать.
   - Где?
   -  В  одном  тут  месте.  Место  неплохое.  Очень  хорошее!  Смогу   по
пятьсот-семьсот процентов плана давать.
   - Это где же? - поспокойней спросил отец.
   -  Контролером  в  трамвайно-троллейбусном  управлений.  Я  ведь  сразу
безбилетников вижу. Они почти все одинакового цвета...
   - Вот только сунься в трампарк! - отец схватил газету и быстро начал ее
складывать. - Нашелся контролер! Только  попытайся.  Я  тебе  дам  семьсот
процентов! Ишь!.. Где полегче ищет. Пальцем указывать!  Завтра-послезавтра
поезжай на обследование. Неизвестно, что с глазами сделалось, а он  сидит.
Контролер! Чего ждешь, спрашивается? Пока отслоение сетчатки начнется? Или
глаукома, или совсем перестанешь видеть? Так?  Уж  ведь  и  ешь  в  темных
очках.
   - Ну, отец, хватит, - сказала мать. - Он и сам не рад. А ты, Костя,  об
этом подумай, что отец говорит.
   Сложив газету, пожалуй, уже в шестнадцать раз, отец поспокойней сказал:
   - Пора тебе, Костя, всю эту чепуху бросить. Хватит  носиться!  Все  без
толку. Не школьник уже.
   - Клюквенный кисель будешь пить? - вмешалась бабушка.
   - Конечно! Три стакана.
   Бабушка налила киселя полный стакан и, вопросительно взглянув на  меня,
сказала:
   - Ишь, какой красивый!
   - Да, красивый, - кивнул я, глядя на серое содержимое стакана.
   - А то чего это тебе, - совсем  спокойно  сказал  отец,  -  по  базарам
ходить, редиску покупать. Не старик же ты. Костя, не пенсионер...
   Сегодня днем я по просьбе бабушки ходил на рынок за свежим луком  и  за
редиской. Около часа прослонялся у цветочного ряда, но Ниготкова так и  не
увидел. И вот теперь вдруг я подумал, что ведь он цветы может покупать и в
другом месте. И даже в этот поздний час...
   - Извините, скоро приду... - торопливо вставая из-за стола, сказал я. -
Очень даже вероятно!..
   Цветы в это время продавали только около сквера у почтамта.
   Я был у импровизированного цветочного ряда через десять минут.
   Ниготков расплачивался за три огромные пепельно-серые розы!
   Я позвонил Ларисе, чтоб она срочно  приехала  на  Нахимовскую  улицу  к
спортивному магазину.
   Когда я появился в условленном месте, Лариса  уже  ждала  меня.  Я  еще
издали увидел знакомое золотисто-лимонное пламя.
   - Ты напугал меня! Что случилось, Костя?
   - Лариса, ты не могла бы по  моей  огромной  просьбе  под  каким-нибудь
предлогом навестить своего дядю Ниготкова?
   - Зачем еще? Поздно ведь, Костя.
   - Он только что купил розы. Три огромные розы. Я должен знать, кому  он
их преподносит!.. Понимаешь?!
   - Нет, не понимаю.
   - Ниготков не просто так фиолетово-сиреневого цвета. В этом я  убежден.
Из всего, что мне о нем известно, ничто не объясняет  мне  его  фиолетовый
цвет. И вот только эти цветы... Знаешь, Лариса, и Шерлок Холмс не  упустил
бы такой детали: одинокий, пожилой человек - тем более фиолетовый! - и эти
цветы...
   - Ты что, считаешь, что  пожилой,  одинокий  человек  не  может  дарить
цветы?
   - Прости, Лариса. Все из-за этого Ниготкова... Но  я  должен  выяснить:
если он покупает себе, для собственного удовольствия,  я  об  этих  цветах
перестану думать. Выброшу это из головы!
   Мы быстро все обсудили. Чтоб случайно  не  обратить  на  себя  внимание
друзей Ниготкова и не бросить тень на  поздний  визит  Ларисы,  мы  с  ней
договорились встретиться на троллейбусной остановке  вблизи  ее  дома.  На
третьем номере троллейбуса она от дома Ниготкова могла  доехать  до  самой
своей улицы.
   Прошло минут сорок, а Лариса все не появлялась. Да, конечно, надо  было
мне остаться на Нахимовской улице и ждать ее недалеко от дома Ниготкова!
   Начали сгущаться поздние летние сумерки...
   Я уже давно обратил внимание на этого дядю с собакой.
   Он стоял  за  киоском,  в  котором  продавали  мороженое.  Мужчина  был
грязного  сизо-розоватого  цвета.  Огромную,  забитую  собаку  прекрасного
песочно-бежевого свечения он держал на "поводке"  -  на  какой-то  толстой
веревке, гнилой и негнущейся. Мужчина одной рукой то и дело  прикасался  к
огромному козырьку своей сизой фуражки, а другой рукой дергал за  поводок.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг