рассказывал часа три.
Словно сожалея о том, что он с таким жаром и подробностями все выложил
нам и не оставил ни малейшей тайны, Эпсилон-Кобальский глядел на море.
Сидел, обхватив колени руками, сопел и молчал. И все думал, думал и по
временам вздыхал. Очень ему хотелось рассказать, и он рассказал. А зачем?
Ну это еще ладно: рассказал... А вот как рассказать о всей долгой жизни
Кобальского, которая была и его прошлой жизнью и которую он помнил. За
которую он вроде бы и в ответе, хотя сам, лично Эпсилон, тогда и не жил. А
прожито не так, совсем не так... И не вернуть и не переладить все. Вот и
выпалил про этот грот, и сил не стало, пусто...
Может быть, он совсем о другом думал. Но, по-моему, об этом...
Георгий-нумизмат тоже молчал, только изредка менял позу, лениво, как
старый волк, глядел по сторонам; лежа на боку, что-нибудь трогал на
"трапезном ковре". Жевал.
В глаза друг другу мы не глядели, будто совершили какой-то постыдный
поступок. Только раз перехватил я взгляд нумизмата, открытый, пристальный.
Я нарушил молчание:
- Лучше нам всем вернуться. И вам ни к чему лететь куда-то и увозить
то, что не продается.
Они оба продолжали молчать.
Через минуту я спросил:
- Станислав Юлианович, а что это такое все-таки, ледяной телескоп?
Не сразу, нормально, по-человечески он сказал:
- Станислав-Зеро считает, что это своеобразная телепортационная
установка... - скромно прокашлялся. - Некогда на Земле были инопланетяне,
которые при помощи этого телескопа в виде сигналов улетели обратно к себе
домой. Понятно, там у них, на планете, при помощи такого же телескопа (или
подобного устройства) сигналы преобразуются в живые физические
структуры... А опережающее и отстающее отображения - это всего лишь
эпифеномен, частное следствие одного из свойств телескопа, а именно:
совершать информационные преобразования...
- Вашей эрудиции можно позавидовать, - сказал я Кобальскому.
- Эрудиция - ерунда! - снова оживляясь, убежденно ответил он. - Весь
разум человека - вот это драгоценность! А одна эрудиция... - Он лениво
махнул рукой. - Вот тот крепкий фанерный ящик мы везем... В нем что? Не
знаете? В нем тот рой, о котором я упоминал. Правда, штука удивительная!..
Станислав-Зеро от того роя капель - а это вам не какие-нибудь вульгарные
капли! - научился почерпывать такие знания!.. Все зависит от первого
вопроса. Ответ роя тоже и ответ, на который у тебя обязательно возникнет
несколько вопросов. И тебе надо выбрать - задать один, а не сыпать градом
вопросов. Потому что обязательно получишь такой ответ, который вызовет у
тебя слишком много вопросов. И трудно будет выбрать один... Тут всегда
задача - углубиться в проблему, свести диалог с роем "в клин", то есть
быстрее получить однозначный ответ... Главное, что все потом помнишь!
Конечно, прежде чем занимать внимание роя, самому надо кое-что знать. Или
надо иметь проблему, загвоздку. Если бы не этот рой, Станислав-Зеро так и
не понял бы, что это такое - я имею в виду масс-голограф - и как с ним
работать.
- Рой, значит, что-то вроде ледяного телескопа? - спросил я.
- Дудки! - сердито обернулся он ко мне. - От телескопа эрудированным не
станешь. Хоть сто лет перед ним стой. Так, по-человечески умней, мудрей
будешь... А рой дает эрудицию колоссальную! Особенно если самому кое-что
подчитывать.
- Да, - сказал я, - есть такие орешки, которые и ледяному телескопу
будут не по зубам.
- Ты это что имеешь в виду? - зло насторожившись, тихо спросил меня
Кобальский.
- Я хочу сказать, что если б Станислав-Зеро махнул рукой на
опережающего, он давно уже околел бы в гроте.
- Максим считает, что он среди нас опережающий, - глядя мимо меня, как
будто бы совершенно равнодушно проговорил нумизмат. - А мы "орешки",
которые все еще заблуждаются.
- Я считаю, Георгий Николаевич, - сказал я, - что в гроте Кобальский
кое-что понял. Но его упорно и умело сбивают с толку. Как только он
выбрался из грота...
- То есть? - резко спросил он.
- То есть?.. А то и есть, что побег и вывоз не выгорят.
- Почему же?
Я засмеялся.
- А-а!.. Все Кобальские кое-что поняли. А я теперь одинок. Ну и
хитер!.. - предельно сдержанно протянул нумизмат.
- Не понял... - сказал Кобальский.
- Льет воду... Разве ты, Станислав, не чувствуешь, как он гладит тебя
по голове.
- Меня гладить - руки отсохнут! - возмутился Кобальский.
- Боюсь, он всех вас собьет с толку.
- Так надо разрядить атмосферу. Ну и что ты тут нам объяснял, гражданин
опережающий, а?..
- Я хотел сказать, - равнодушно проговорил я, - что Станислав Юлианович
Кобальский-Зеро сюда не приедет: в свое время опережающий оставил в нем
неизгладимый след.
- Да мы с ним две капли воды! - объявил Эпсилон.
- Ну... две не две... - покачал нумизмат головой. - А терять голову не
стоит. Она вам, Эпсилон, еще пригодится. Все те объекты из Большого грота
надо вывезти как можно быстрее. Сегодня увезем масс-голографическую
установку, телескоп и рой... Вы, Максим, знаете все. Не лететь с нами вам
теперь ну... никак нельзя! Стоят все эти вещи баснословные деньги. И вы
обделены не будете. Обещаю...
- Захватывает дыхание, - восторженно вдруг зашептал мне Кобальский, -
лишь стоит хотя бы смутно представить себе все невероятное богатство
хранилища! Слишком всего много!.. Что-то можно оценить хотя бы
приблизительно: что сколько миллиардов стоит. А сколько, скажи, стоит тот
белый диск на белом квадрате?.. На том диске, если угодно, располагается
"модель" бесконечности!.. Цена всем вещам баснословная!
Пришел Бет с чаем. Налил нумизмату и мне. Поставил бутылку с пуншем.
- Не нравится мне это сибаритское чаепитие!.. - недовольно сказал
Кобальский. - Вон там опять вертолет летит. Засекут нас тут с телескопом.
Все отберут.
- Запомните! - предупредил нумизмат, наливая в чай пуншу. - Все мы
астрономы. Спецы по солнечным пятнам. Главное - смелость и
самоуверенность! Ясно?.. И не чудить! - повернулся он ко мне.
"Мешанина в голове у Эпсилона, - сидел и думал я. - То верно понимает
ценность человеческого разума. То словно бы сам теряет разум, твердит:
сколько же миллиардов стоит телескоп..." А нумизмат был непоколебим: не
подошел ни к объективу, ни к окуляру телескопа. Боялся.
9
По отлогому берегу, по бездорожью на ревущем мотоцикле к нам
приближался какой-то человек. Заглушил мотор, положил мотоцикл набок,
подбежал к нам.
Это был... дядя Станислав!
- Дядя!.. - крикнул я и вскочил на ноги, но тут же осекся, потому что
хорошо знал, да только на миг забыл, что "дядя" всего лишь плут Зет.
- Поди прочь, щенок! - злобно огрызнулся он и решительно направился к
Кобальскому, то есть к Эпсилону.
- Спокойно!.. - сказал "дяде" шеф.
- Ты почему не дождался меня у глиняного холма? - коротко спросил
"дядя" у Кобальского.
- А ты мне сказал?!. - отворачивая лицо, спросил тот.
"Дядя" сильно ударил Кобальского в висок. Тот упал. Тяжело подымаясь,
закричал:
- Альф, на помощь! Бет!.. - и "дяде": - Что ж ты сразу с нами не
поехал?!.
- А кто бы дома замел следы? А?.. Все бросили! Набрали кое-каких
сокровищ - и хватит?
- Сам же собирался прикатить к берегу... - нагловато возмущался
Кобальский. - А сам...
На шум подбежал Бет, потом Альф.
- За что ты его? - спросил Альф "дядю".
- За то, что глуп!
Альф ударил "дядю" по лицу. Тот пошатнулся, но на ногах устоял, тут же
развернулся и коротким ударом Альфа сшиб. Альф упал лицом вниз и так
остался лежать, лицом вниз.
Бет побежал к лодке.
- Вернись, Бет! - приказал нумизмат. - Не смей!..
- Где наш Зеро? - спросил "дядя" нумизмата.
- Это я у вас у всех должен спросить, - тихо, грозно сказал нумизмат, -
где именно находится Станислав Юлианович Кобальский, мой друг?
- А гомеопат?
- И об этом должен я у вас спросить и спрошу. Максим, - обратился
нумизмат ко мне, - иди повозись в развалинах. Успокой нервы. Я покамест
побеседую тут... Крайне необходимо!
- Простите, шеф, - подавленно произнес "дядя". - Третья попытка
все-таки и...
Я поспешил оставить их. До чего опротивели мне их физиономии и надоело
слушать их планы! Уже оценили, сколько стоит ледяной телескоп,
масс-голограф и рой несчетного числа каких-то капель!.. Как какие-нибудь
ростовщики, барыги или перекупщики: "сколько стоит"!.. Сколько стоит небо.
Почем печаль, зелень травы, память. В какую цену мечта. Сколько стоит
радость, леса всей планеты... Прикидывают... Поглядели б они сами на этот
парад ушей!
Мне было ясно, что душой "выгодного дельца", вдохновителем
"коммерческого" побега являлся нумизмат Георгий Николаевич. Попытаться
образумить его, склонить к отказу от бегства, убедить его, что его взгляды
на жизнь неверны, сказать, что он попросту мелкий воришка, который взялся
продавать то, что не может быть ни продано, ни куплено, потому что
принадлежит всему человечеству, - все это говорить ему было бесполезно.
Бежать он решил во что бы то ни стало, потому что рыльце у него уже было в
пуху. По его же словам, бывали в его жизни "шалости": разного рода
недозволенные граверные работы, в связи с которыми приходилось "пачкать
руки краской", случалось тревожить в курганах "спящих" скифов, да и
интерес к "уникальным мелочам незабвенной старины" затянулся...
Едва ли мог я образумить и Эпсилона, тем более в постоянном присутствии
его шефа. Да и времени было мало.
Я был убежден, что появись здесь настоящий Кобальский, все можно было
бы повернуть. У меня не оставалось сомнений, что истинный Кобальский
куда-то бежать от найденных им интереснейших сокровищ уже не хотел. Из
хранилища и не вылазил, все изучал... Да и не мог человек после тех
прозрений, которые пришли к нему в гроте, после возвращения к человеческой
порядочности, настолько сильно снова попасть под влияние в общем-то
пустопорожнего нумизмата и пуститься в авантюру... Видно, так, поначалу
увлекся: вот-де продадим за миллиарды!..
Все ждали его, но он не появлялся.
Надо было действовать. Времени оставалось мало. Вечером они собирались
лететь.
И я решил переломить Альфа и Бета. Найти бы только удобный момент. Я
был уверен, что, уж во всяком случае, Альф не горит желанием лететь и
возьмет мою сторону. А предпринять надо было следующее: сломать модель
самолета, на увеличенной копии которого злоумышленники собирались лететь.
Если не Альф, то это должен был сделать я. И в крайнем случае, чтоб побег
вообще был невозможен, расколоть зеркало масс-голографа. Варварство? Зато
был бы цел телескоп, который они уже едва не загубили.
Я подошел к развалинам, вскарабкался по обломкам плит и через пролом
проник в автомобиль. Пробрался через одну дыру, через другую.
Выпрямился... и вдруг отшатнулся, замер.
Перед большим третьим отверстием, в столбе солнечного света, в котором
неподвижно парила легчайшая золотая пыль, стоял человек. Его одежда, руки,
лицо - все было запорошено желтовато-оранжевым налетом. В руках наперевес
он держал ломик. Вид у мужчины был устрашающий. Глубоко запавшие глаза
горели, как мне вначале показалось, лихорадочным светом. Не выпуская из
рук ломика, мужчина рукавом стер с лица пот и сказал:
- Не бойся. Я Гамм.
- Вы не утонули? - удивленно воскликнул я.
- Ну разумеется... Только не кричи, не говори громко. А то все это...
разом тут рухнет.
- Гамм, это вы сделали такой пролом?
- Да... Чтоб выкатить твой автомобиль. Все равно мне пока что делать
нечего. Жду, когда они соберутся лететь. Парень, я помогу тебе. А пока что
не ссорься с ними.
- Хитрецы вы все.
- Не все. И Альфу можешь доверять, но... Но! - поднес он к своим губам
палец.
- Так вы не за них?.. Не с ними?
- "Не за них..." - этак успокоительно хмыкнул он, отступил и, едва
видимый за золотым - в солнечном луче - столбом пыли, сел перед
пространным полумраком.
- Значит, - осторожно поинтересовался я, - среди ребят из "алфавита"
раскол?
- Совсем нет! Не "раскол" из-за какого-нибудь мелочного несогласия... А
трудное возвращение некоторых из нас к истинным человеческим ценностям.
Да, вот так-то! Ты понимаешь?.. В самом Станиславе-Зеро очень уж сильна
была двойственность. И очень жаль, что плоскун - это вечно скептическое
ничтожество - получился таким выразительным. Так вот, мы с Альфом решили
помочь Станиславу-Зеро. Я избавлю его от шефа и от гомеопата. Жду, когда
Зеро появится здесь.
- Появился один Зет.
- Я знаю. Странно, что все еще нет Станислава-Зеро и гомеопата.
- Когда Зеро прибудет, я найду, что ему сказать, - убежденно заверил я
Гамма. - Слишком смело? Но я возьму на себя роль опережающего! Без всякого
телескопа. Уверен, мне удастся переубедить его. А через него Эпсилона и,
может, Зета. Чтоб сорвать вывоз сокровищ! А если не удастся, я вступлю с
ними в открытую борьбу. Вот увидишь. Гамм! Ты, конечно, поможешь мне? И
Альф. Может быть, и Бет... Я сломаю модель самолета. Или разобью зеркало
масс-голографа. И они не улетят.
- Максим, это, конечно, смелый шаг. Но делать этого пока что не
следует. Подождем появления Зеро. Когда он будет здесь, ему от разговора
со мной не отвертеться. Как опережающий, я это сделаю лучше тебя. Я
вытравлю из него плоскуна, если он в нем снова окреп. А тогда он заставит
Эпсилона и Зета сделать кое-что полезное для нас! Если же это - будем
готовы ко всему - не удастся, обрушим на них другую силу. Есть у меня,
Максим, еще один план. И разреши мне пока что о нем не распространяться...
Пытался я их образумить с этим их бессмысленным вывозом сокровищ.
Осторожно так пытался. Не поняли. Увидел во мне откровенного врага. И
Георгий столкнул меня за борт лодки. Незаметно для Альфа и Бета. Хорошо,
что недалеко от берега... А что касается Станислава-Зеро, то еще в гроте
опережающий очень доходчиво объяснил ему, что божок плутовства и обмана
лишь гасит в человеке полузабытый душевный огонь! Следовательно, сам
Станислав-Зеро уже многое понимает. Ведь это же его опережающий говорил
ему!.. Я, Максим, например, точно знаю, что на всякой могиле, где будет
покоиться романтика плутовства, вырастет только одна травка - полынь
забвения. Ну да ладно!.. А тебе я помогу. Это точно. Если, конечно, сам не
сумеешь от них уйти... Очень-то не рискуй. А теперь надо заняться делом.
Твой автомобиль может еще пригодиться. Будем работать и негромко
разговаривать. Мне есть что тебе рассказать. Послушай, вот смех!.. Как
поначалу бросились мы изготавливать глыбы драгоценных камней!.. Ха-ха! Как
все размечтались!..
Не один час провозились мы с Гаммом, пытаясь до внешнего отверстия
докатить мой автомобиль. Под собственной тяжестью оседали и то в одном, то
в другом месте частями обрушивались остатки глиняного сооружения. Перед
вечером в передней части с грохотом обвалилась крыша. И мы с Гаммом вовсе
не опасались, что нас здесь придавит навсегда, если рухнет все это, в
тридцать метров, рыхлое строение. Странно: ни тени страха у меня не было,
чувство осторожности не то что притупилось, а и вовсе исчезло.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг