- Нет, просто... там один тип... вон, стоит на цоколе под девушкой.
Стас вытянул шею, выглядывая. У ног бронзовой девушки с книгой
действительно стоял парень в сером свитере и модных мешковатых штанах.
- Ага. И что за тип? Маньяк-убийца?
- Ой, если бы! - Девушка жалобно подняла брови. - Это Камушкин фэн!
- Вон как даже...
- Полный фэн, вообще безбашенный! Мы с ним встретились на олимпиаде по
математике, вот здесь же, а он теперь тут учится на первом курсе. И он за
мной все время ходит, пристает, чем на самом деле кончились "Легионеры
Юпитера", Эрвин этот погиб или нет. Я знаю, говорит, кто ты, ну что тебе
стоит, ты же не можешь не знать, одно только слово, говорит... Станислав,
пожалуйста! Я его боюсь!
- Ну хорошо, ладно, не волнуй... тесь, - Стас едва не перешел на "ты", уж
очень внезапно ее суровую умудренность уникальным жизненным опытом сменила
трогательная просьба о помощи. - Так он что, не понимает, что вы другой
человек?
- Он псих, - объяснила Юлия. - У него крыша съехала на этих "Легионерах".
- Серьезно говоря, книга действительно... сильная. - Стасу почему-то
захотелось заступиться за психа в сером свитере. У него самого, может,
крыша съезжала на "Легионерах". И они с Андрюхой до хрипоты спорили, погиб
Эрвин или долетел - обоим хотелось, чтоб долетел, но придумать хорошее
физическое обоснование не получалось... Старую Мэй об этом спрашивали чуть
ли не в каждом интервью, но она так и не раскололась: предлагала подумать
самим. Вспомнив все это, Стас с трудом преодолел искушение задать
идиотский вопрос пассажирке. Ведь псих-то прав: это же молодая Мэй Стоун,
генетическая копия - у нее мозги по необходимости должны работать так же,
ей достаточно вникнуть в ситуацию, описанную в романе, и она догадается...
Да нет, чушь собачья. Она другой человек. Она выросла в другой культуре,
не читала Уитмена и Китса, и неизвестно, читала ли Пушкина. Она не любит
фантастику. Она, в конце концов, лет на пять моложе, чем была Мэй, когда
писала "Легионеров"... Молчи, дурак, не пугай девочку.
- Лучше бы она была послабее, эта книга, - помолчав, ответила Юлия. - Он
мне надоел.
- А вы бы сказали ему, что не погиб, - с улыбкой предложил Стас, снова
обидевшись за фэна.
- Можно, но неизвестно, какие у него дальше возникнут вопросы. Раз
ответишь, потом не отвяжешься. Вдруг захочет, чтобы я продолжение писала.
С ножом у горла.
Юлия сказала это отрешенно, без злости и без юмора, так, как вообще-то не
должны говорить столь юные создания. Они уже повернули к химфаку, и Стас
теперь разглядел, что глаза у нее не карие и не серые, а зеленоватые - как
светлые камушки в холодной морской воде. А у той какие были глаза? Вроде
тоже светлые, на фото не разобрать...
- Куда же вы теперь с таким багажом? - спросил он, вытащив ее рюкзак - и
вправду тяжелый.
- В общагу, - она кивнула на главное здание. - Там подруга живет, палатка
на самом деле ее. Пройду через зону В...
- Так подруга, может, еще спит?
- Ну, прямо сразу не пойду, подожду полчасика. Посижу где-нибудь в кофейне.
- Кофейни закрыты. Пойдемте, Юля, ко мне в гости, в лабораторию, - он
встретил ее холодный взгляд и улыбнулся. - Про "Легионеров" спрашивать не
буду, я, может, и фэн, но не безбашенный. Просто составьте мне компанию,
попьем кофе вместе. А то мне неудобно, если вы так уйдете.
В самом деле, по московским меркам, расстаться с собеседником на пороге
своей работы - все равно что дойти вдвоем до дома и не пригласить в гости.
Но кроме этого, отпустить в утреннюю морось маленькую девушку с большим
рюкзаком, к тому же огорченную и напуганную... да что тут объяснять, все
понятно и ежу. Элементарное приличное поведение.
- Ну давайте. Спасибо.
В их комнате, конечно, никого еще не было. Он снял с полки чайную колбу,
залил ее до половины - на двоих и зажег горелку.
- А можно, я позвоню от вас?
- Да, конечно. Вон телефон.
Он зашел за шкаф и, пока искал сладкие галеты и обломок шоколадки, слышал
ее голос.
- Але, мам, это я. Доехала. Я в университете. Все нормально. Не, честно,
все хорошо. Еще не заходила, сейчас зайду. Ладно. Постараюсь. Ну целую, -
повесила трубку.
- Через пару минут закипит, - сказал он. - Чай, кофе?
- Чай, если можно.
Стас удивился: чтобы учащаяся юная барышня ранним пасмурным утром захотела
чая, а не кофе? Или уже язву заработала? Ну, как скажете... Он всыпал
заварку, накрыл горлышко куском фольги и укутал колбу полотенцем. Повисла
пауза.
- Мама о вас беспокоится? - Не самая удачная реплика.
- Мама? Да... - рассеянно ответила она и вдруг добавила: - Мама прочитала
где-то, что клоны, ну... что такие организмы стареют быстрее. Если клетка
взята у старого донора, якобы там что-то происходит с хромосомами. И к
моему возрасту надо присчитывать возраст ее, Мэй. Не прямо, а с каким-то
коэффициентом, но все равно...
- Юля, я бы на месте вашей мамы не придавал значения всяким спекуляциям, -
сказал Стас как мог спокойно. - Мало ли что пишут. Я не думаю, чтобы это
было точно известно. Откуда?
- Ну да, - так же спокойно сказала Юля. - Я и не верю. Ну как это может
быть - ДНК же не изменяется?
- Я тоже так считаю. - На самом деле Стас слыхал о том, что происходит с
ДНК у старых организмов, слыхал от приятелей-биологов, но сейчас ему было
спокойнее думать, что ДНК не изменяется. Теперь он понял, что делало
сходство таким полным: грусть и отчужденность. Вот что скрывала и
американская улыбка Мэй, и московская усмешка Юлии. Одиночество. Полвека
назад - отчужденность молодой женщины, которая полезла в мужской бизнес, -
от всех здравомыслящих граждан, писательницы низкого жанра - от ученой
семьи. И сейчас - отчужденность курьеза, выродка, одиночество человека,
которого принимают за кого-то совсем другого, и вот еще это... Он вспомнил
совсем некстати, что Мэй умерла от скоротечного рака и что
предрасположенность вроде бы передается по наследству, но оставил эту
информацию при себе. Может быть, она не знает... Да нет, знает, конечно.
И продолжил с максимальным апломбом, на какой был способен.
- По крайней, мере, меня так учили. Я, правда, химик, а не биолог, но,
полагаю, сейчас и химики про ДНК знают достаточно...
- А чем вы занимаетесь, Стас?
- Ну, чем... - Он и обрадовался перемене темы, и напрягся: как объяснить
все их заморочки вчерашней школьнице. Начал рассказывать, Юля кивала.
Спохватившись, разлил чай по стаканам, пар стремительно заструился вверх -
в комнате было холодно. Девочка набрала чай в ложку и стала капать чаем в
стакан, стараясь попасть точно в середину поверхности. Круги разбегались и
сходились, отражаясь от стенок, пульсировали, Юля, кажется, целиком ушла в
это медитативное занятие, и Стас догадался, что она не очень-то слушает.
- Заболтал я вас, да?
- А вы не пробовали производную брать?
- От чего? - тупо спросил Стас.
- Я хотела сказать: вы не пробовали продифференцировать вашу функцию? Ну,
эту, про которую вы говорили?
Она держала ложку в левой руке. Все правильно -злые языки болтали о Мэй,
что она прикидывается левшой специально, подражая Леонардо да Винчи. Фига
с два, невозможно так прикидываться: тонкие гибкие пальчики вертят черенок
ложки быстро, изящно и явно бессознательно...
- Еще не пробовали, - ответил он. - Мы вообще только что ее получили. А я
сам в математике не очень понимаю, я экспериментатор... Попробуем, спасибо
за идею, - он улыбнулся.
- Пожалуйста, - серьезно ответила она.
Попили чаю. Потолковали о проблемах поступления, о конкурсе на мехмат, о
льготах для медалистов и победителей олимпиад - справедливы они или нет.
Юля улыбалась, аккуратно отламывала дольки шоколада. Наконец встали,
обменялись прощальными вежливостями. Стас помог ей надеть рюкзак и прикрыл
за ней дверь. Провожать к выходу было бы уже перебором.
Может, еще увидимся, думал Стас, ополаскивая стаканы. Москва велика, но
кампус мал. Зря я ей не рассказал, что апеллировать непременно надо, не
отказываться из ложной гордости. Что характерно, она под конец говорила
совершенно правильно, как взрослая, - никаких "типа-как-бы". Значит,
сначала просто придуривалась. Может быть, стеснялась, а потом разглядела,
с кем говорит...
Что за черт, приятель, влюбился ты, что ли? Да нет, ерунда. Просто славная
девочка. А в самом деле, романтическая история. Нет, скорее дурацкая, чем
романтическая. Чего только на свете нынче не бывает. На этом и порешим.
Чайку попили, пора за дело.
Стас должен был сегодня набирать статью. Включил компьютер, взял
распечатки с графиками. Насчет математики он сказал Юле чистую правду: еще
студентом сдал матанализ и физхимию и забыл как страшный сон. Ну, мог бы
вспомнить, если бы приспичило, но шеф его ценил не за это. Математика была
епархией Андрея, а Стас продумывал и ставил эксперименты, паял платы,
тянул капилляры и готовил реакционные смеси, делал все это не просто
хорошо, а очень хорошо, и тем был доволен. Но теперь Стас поглядел на
формулу скорости реакции. Не так уж она им важна, эта формула, и
написали-то они ее просто так - чтоб было. И чего девчонка к ней
прицепилась?.. Почему-то он вспомнил, как расходятся и сходятся,
пульсируют круги в стакане. Юлины круги... Написал на полях "dV", почесал
карандашом затылок и полез в шкаф за справочником.
- Что тебе сказать, Стас, - протянул шеф, разглядывая график, вычерченный
красной ручкой прямо в распечатке, и обведенные кружками точки. - Тут есть
над чем подумать. Но помни, что инициатива наказуема: вторую статью тебе
писать, если что выгорит. Вольно ж было прибедняться, мол, математики мы
не знаем, сами не местные...
- Вообще-то это не я придумал, - сказал Стас, изо всех сил стараясь не
показать своего счастья. - Одна знакомая посоветовала.
- Знакомая, говоришь? - шеф поднял брови и весело ухмыльнулся. - Ты с ней
дружи, с такой знакомой. Интересная должна быть девушка!
- Оригинальная дева! - сказал Вадим. - Ну и молодежь пошла. Я потрясен. И
похожа как две капли! И математику знает! Одолжайся. "Камел", с
верблюдиком.
Вадим только что вернулся из Страсбурга, где ловил некий ген, не то вирус,
не то ген вируса. Поймал, деньги получил и теперь радостно понтовался,
изображая хозяина жизни. Голубая джинса дороже среднестатистического
делового костюма, классические марки сигарет, божественные английские чаи
в пакетиках, с неизвестными нам названиями, стопка заграничных журналов в
подарок друзьям - несколько номеров "Нэйчур" со статьей Вадима и
соавторов. Портило картину лишь неистребимое Вадимово сходство с кем-то из
великих одесских комиков. Южный акцент победить можно, но мимика
непобедима.
- Ты пей чаек, пей ("Он у меня в комнате сидит, он же меня и угощает!" -
привычно возмутился про себя Стас.) - Ты хоть понял, что она тебе все
наврала?
- Так она наврала?
- А то!
- Почему?
- А вот с этим не ко мне. Мотивации женщин - это к психологам.
- Почему ты думаешь, что наврала?
- Да я не думаю, я знаю! Что тут думать?! Сколько ей лет, твоей подружке -
семнадцать, восемнадцать? Ну пусть хоть пятнадцать. Вторая половина 80-х -
не клонировали тогда млекопитающих. Ни кошек, ни овечек, ни девочек. Ни в
Америке, ни в Европе, ни в Китае, вообще нигде. - Вадим фыркнул
по-ежиному. - Вот и все.
- Но ведь могли это делать неофициально, в коммерческой фирме? Методика-то
простая...
- Не могли, Стас! Не могли! Методика простая - если ее на бумажке
изобразить в виде фигурок и стрелочек. Так на бумажке я тебе что хочешь
нарисую, хоть Господа Бога, хоть Большой Взрыв, ну и что?
- Но, может быть, кто-то сильно умный опередил свое время? Бывают же
такое, сам знаешь!
- Бывает, - Вадим с достоинством проглотил намек на его юношескую великую
непризнанную работу. - Но не у них, а у нас. И не в этом случае. Я бы
знал! Если это делалось именно так, как она рассказывала, - в частной
лавочке за денежку, а не в подвалах ФБР, - я бы знал. О такой-то работе,
елки зеленые!.. Да если бы и в подвалах...
- Ты все публикации отслеживаешь? Во всем мире? И пятнадцать лет назад
отслеживал?
- Такого уровня - да. Их отслеживать не надо! Если и прозеваешь,
расскажут! Ты пойми, сейчас не девятнадцатый век, чтобы такие достижения
пропадали безвестно! Ну, допустим, в восемьдесят пятом не заметили -
заметили бы в девяностом. А уж если бы в девяностом прозевали - сейчас,
после Уилмута со товарищи, поднялся бы вселенский хай: ага, дескать, они
не первые со своей овцой! Сам знаешь, нас хлебом не корми, дай поспорить о
приоритетах...
- Погоди, так разве на животных этого не делали? Лягушек клонировали, я
читал...
- Ох, не говори мне таких ужасных вещей! Лягушек! Амфибии выводятся из
икры, или на химфаке этому не учат? Там имплантации нет, беременности нет,
там нет проблем!
- А суррогатные матери? - Стас уже все понял, но удержаться не мог. - Они
же давно...
- Причем тут это? Суррогатные матери, Стас, - Вадим стукнул пальцем по
столу, - вынашивают детишек из пробирки - нормальных детишек, полученных
из яйцеклетки и сперматозоида, похожих, соответственно, на маму и папу...
или, скажем, на маму и донора... или на папу и доноршу... Но обычных
детишек, Стас, а не клонов писателей!
- Вот именно. А ты бы видел ее. - Стас отхлебнул чаю. - Абсолютное
сходство. Один к одному - Мэй Стоун. Я чуть в дерево не врезался.
- Внимательней надо быть за рулем. Не на девушек смотреть, а на дорогу.
Да, сходство - это бывает. У папы в Керчи был кореш - вылитый Шикльгрубер,
Адольф. Не повезло мужику. Усы он брил, конечно, а с волосами был полный
абзац: острижется под машинку - похож, отрастит подлиннее - еще хуже... И
так бывает. И как только не бывает!
- Слушай, но я своими глазами видел фэна Мэй Стоун, который ее поджидал!..
- Стас, я тебя умоляю. Что ты видел? Юношу, который кого-то ждал? Кто тебе
сказал, что он именно ее ждал? Она же и сказала. Может, он ждал другую
девушку, или другого юношу, или препода, или автобуса? А сказать она могла
что угодно. Видит, барин чудной, с придурью, ну и решила пошутить... Ровно
то же самое с математикой. Как было? Ты перед ней соловьем разливался, она
кивала красивой головкой, а потом задала первый попавшийся вопрос...
- Не первый попавшийся, а очень хороший, - мрачно поправил Стас. - В
яблочко.
- Знаешь, что сказал один умный человек? Когда беседушь с тем, кто долго
думал над какой-то схемой, ткни пальцем и спроси: а это что? - и
собеседник поразится, как глубоко ты понимаешь предмет! Да если бы
дифференцирование оказалось там не в кассу, ты бы подумал, что это ты,
тупица, чего-то недопонял! И что ты вообще так волнуешься? Сколько ей лет,
ты говорил?
- Семнадцать-восемнадцать, а что?
- А тебе сколько?
- Пошел ты в баню.
- Понял, иду, - Вадим изобразил лицом обиду, но с места не тронулся. -
Однако же... девы нынче пошли...
- Да, шеф. - Английский чай совсем уже остыл. - Наверное, вы правы.
- Я всегда прав. Это мое имманентное свойство. Ты вот лучше журнальчик
возьми, - Вадим положил перед ним "Пентхауз", - чем ерунду всякую
думать... А что это у тебя в сумочке? "Третья стража", что ли, вышла?!
Ну-ка дай посмотреть!
Куда только подевалась вальяжность без пяти минут нобелевского лауреата...
Ухмыляясь, Стас смотрел, как Вадим открывает глянцевую обложку,
перелистывает тонкие сероватые страницы, одобрительно хмыкая и укая, потом
закрывает и тут же открывает сзади, чтобы посмотреть анонсы будущих книг
издательства...
- У-упс!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг