Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
Вадим Кирпичев

                           Краски Боттичелли




   - Добро пожаловать, мой юный друг! То, что вы сейчас прочли, поверьте,
самым счастливым образом вывернет вашу жизнь. Признайтесь, надоело ходить
в неудачниках? И правильно! Ну зачем вам эта пустая юношеская мечта?
   - Осади, батя. Я ничего не собираюсь продавать вашей лавочке. Просто на
книги потянуло.
   - Нездоровится, понимаю.
   - Вроде того. Дай, думаю, какую-нибудь книжонку куплю э-э... по
философии.
   - В такой вечер?
   Дождь так зазвенел по асфальту, словно в небесах перевернули ящик
сапожных гвоздей. Старик повертел в руках человеческий череп, отставил его
в сторону, захлопнул книженцию, размером с надгробную плиту, и уткнулся
крючковатым носом в черный квадрат окна. Я - в полки. Кирпичины томов
китайской стеной громоздились до потолка.
   - Что-то у вас насчет философии слабо, папаша.
   - Гм. Вы, судя по всему, поклонник современных мировоззрений. Извольте!
Вот Дессауэр, Миттельштрас, Фромм, Дюэм. Не желаете?
   - Тю на тебя, батя, я их всех читал. В натуре.
   Проклятый книжник лыбился, а глаза тусклые - две консервные банки на
дне лужи. Надо было уходить. Или показывать свою глупость. Я буквально
видел, как черт, вывалив от удовольствия алый лапоть языка, дернул за мой.
   - И какие нынче в Москве цены на мечту? Я из чистого любопытства
спрашиваю!
   - О, разумеется!
   Чересчур резво для его годочков книжник выдвинул кассу, вспухшую
квашней пачек, и разноцветные, веселые бумажки затопорщились в радостной
готовности. Так косятся на задранную ветром юбку - я быстро отвел взгляд
от денежного ажура. Старик хмыкнул.
   - Цены, говорите? Ценами утешить не могу - низкие цены. Товар-то
копеечный, для столицы - ерундовый. Завелась у кого мечтишка - и куда? В
Москву! Москву норовят удивить. И везут теплоходами, самолетами, тащат
целыми составами, а потом не знают, куда и деть. Опять же, весна - сезон.
Так что много не дам, этак тысяч...
   Книжник назвал сумму.
   Свет в магазине померк, распахнулся занавес - я тогда околачивался в
театре рабочим сцены - и пахнуло пропеченными солнцем соснами,
парикмахерской одурью магнолий; белыми домишками у самого синего моря
замельтешила внизу Ялта. Закатиться в Крым с подружками-хохотушками,
отдать карточный долг - денег хватало на все.
   Сейчас мне стыдно и назвать сумму, а в те годы...
   - Маловато даете за душу, Марк Соломонович!
   - За вашу - нормально, Сережа.
   Старый еврей перехватил мой взгляд в сторону таблички на двери
директора, ответил на ухмылку. Его вышла на сто лет умнее. Тогда мы
уперлись взглядами-лбами. К моему стыду, и взгляд у старика был
баранистей.
   - Откуда имя узнали?
   - Да всех вас таких зовут Сережами. Ох-хо-хо-хо...
   Книжник вздохнул - так умеют только старые евреи, - прикрыл свои
жестянки, забормотал:
   - ... не знаю, что с вами? Не осмелились утвердить местечко для своей
мечты, поэтому весь мир ходит у вас в виноватых. Злой и циничный, как
всякий проигравший; заурядный неумеха, пустой выдумщик, ничтожный
мечтатель, не шевельнувший пальцем для достижения цели; ленивый и
вороватый, такому лишь дармовое любо; бездарный фантазер, который не
почешется ради счастья; молодой глупец, брезгующий уникальным
предложением: обменять неприятности на наличные - ваш рентгеновский
снимок. Насмешки друзей, вопли жены, стенания и слезы родителей, что
хорошего видели вы от мечты? Скоро утомите себя, обтреплете ее и
вышвырнете тайным образом, как дохлую кошку, а здесь деньги...
   - Спасибо за доброту, батя, только надбавить бы. Душа все-таки...
   - Никогда не торгуйтесь со старым евреем, молодой человек!
   Куда флегма делась. Старик сиганул чуть ли не под потолок.
   - Удивительно, до чего люди любят демонстрировать свое невежество!
Мечта - это дряблая часть души, ее болезненно-желчная составляющая.
Всего-то! И весу в ней процентов десять от целого. Но кому я говорю? Все -
передумал. Ни рубля не дам. Был охотник до мечты, да весь вышел. Да-с.
Мечтенка-то у вас мелковатая, эгоистичная. За что платить? За вечный
источник разочарований, за ваш успех? Нет, я сошел с ума! О, я жалкий,
неудачливый торгаш! О, я альтруист несчастный!
   Вороньим ором начертав рыдания, старый альтруист нахохлился в черный
квадрат.
   Я задумался.
   О Ялте. Как отыграю карточный долг. Вернусь с деньгами к мечте.
Заставлю кусать локти бросившую меня жену. О том, что никогда и ни у кого
не сбывается.
   Мне бы за черным квадратом заметить беснующуюся ночь, ночь с четверга
на пятницу - время колдунов и ведьм. Догадаться, кем устроен сей
дьявольский спектакль.
   Нет, не агент преисподней, не сумасшедший ученый, не старик и вовсе не
еврей стоял передо мной. Но где мне было тогда узнать, кто!
   Есть на свете удивительные зеркала.
   - Вас что-то смущает, Сережа? Смелее! Разве я похож на врага рода
людского?
   Я сделал все, что мог - промолчал. Этого оказалось достаточно. Книжник
затарабанил пальцами по черепушке, развалил фолиант, зачастил:
   - Здесь вам не антураж для сытых дамочек. Астролог, Мысленник,
Кудесник, Кости волшебные, магнетизм и волхвование фармазонов - все это
лишь введение в тайны этого тома. Никакой оккультности и дешевой
хирологии. Гормоны мечты суть выделения обычных желез, а железа - такой же
внутренний орган, как почка. Подумаешь, почка! (Расшвырялся моими почками
старик.) Перед вами чистая наука! Симбиоз высшего знания и тайной
физиологии мозжечка. Позитивное скрещивание теллурических вихрей и слияние
семи аспектных центров микрокосма. Абсорбция толерантной ментальности и ее
апробация в лунных фазах. Знаете, кто я? Не знаете! А я астральный
эндокринолог, если хотите, простой зодиакально-депрессивный хирург.
   Хирург приступил к операции.
   Швырнул кости - выбросил две двойки. Возжег свечи, начертал в воздухе
звезду магов, мелькнул хищным профилем. Выдернул из рукава звездную карту,
разорвал ее в клочья, затолкал в череп. Ударил в бубен и закружил в
жизнерадостном танце, гнусавя мантры да звеня колокольцами. Затем хирург
хлебнул из горла, натянул брезентовые рукавицы и стал целить пожарным
рукавом мне в рот.
   Вдруг зодиакальный живодер озабоченно зацокал языком, подскочил к
фолианту.
   - Йо-йо, чуть не забыл! Для безболезненного отделения дряблой
субстанции необходима деструкция кармы в момент утери восьмеричности.
   - Чего?
   - Гм, подлость требуется. За шесть часов до операции вам надо совершить
хотя бы одну мелкую пакость.
   - Расслабься, батя. Все о'кей.
   - Какой славный молодой человек! Укольчик, секундочку потерпим.
   Он стал ловко в меня вправлять пожарную кишку, прильнув к экранчику на
другом ее конце, и вовсю орудуя никелированными рычагами.. Через миг я был
растянут по трубе Уренгой-Помары-Ужгород. Свет стал ал, летел кусками.
Весь мир свернулся в тарелку, упал со стола и разбился на черные квадраты.
А в груди заскребла зверушка. Зверушка визжала, вертелась, царапалась, а
ее упрямо тянули крючком. Зверушка захныкала. Я же знал: никакая это не
зверушка, а моя собственная душа. Мир кувыркнулся через темноту. Загоготал
торжествующе Марк Соломонович, задрал голову в кровавом нимбе и принялся
запихивать себе в глотку что-то пищащее. С кривых клыков книжника на
подбородок струились алые капли.. Но здесь свет свернулся в берестяной
свиток и канул в бездонную черную воронку, разверзшуюся в моей груди...
   Я хватал воздух выпотрошенной рыбой, а надо мной хлопотал старик -
добрая душа. Куда и делись глаза-жестянки - Марк Соломонович ласкал меня
очами и отпаивал, не жалея, вонючим зельем из штофа темно-изумрудного
стекла. Заодно ворковал, что, мол, за операцию и спасительное зелье с меня
бы надо изрядно вычесть. Милейший старик. Я тогда подумал: он пытается
залить сосущую черную воронку у меня в груди. Но я ошибался.
   На улице долго не мог сообразить, куда идти, обвыкая хребтом к
смертельной тяжести пустоты. К безразличию. Вдруг в алом квадрате возникло
лицо книжника, только теперь это был мужчина вполне средних лет. Миг
таращился книжник в темноту и сгинул. Интересно, за чей счет он так
помолодел? Впрочем, и это мне было уже все равно.
   Ночь длилась сто лет.
   Водянистый утренний свет стоял в окнах. Невольно мои губы прошептали:
   - И это все?
   Деньги горкой лежали на столе. Малеванная, резаная, бумажная святыня,
со всех сторон обмусоленная мечтами и слюной человечества. Почему так
говорю? Плевать я хотел на деньги. Лишь бы затянулась сосущая черная
воронка в груди.
   Пачки по карманам - и вперед, в Замоскворечье, где дернул меня черт
довериться книжнику. Шагая по Климентовскому, чуть не угодил под машину.
Пустяки - всего-то стал дальтоником. Нежданное упрямство подгоняло меня -
и ничего. Магазин растаял под ночным дождем. А перед глазами кружили одни
и те же старинные улочки, в голове - одни и те же вопросы. Не прихватил ли
резвый старик всю мою душу? Кто он на самом деле? С какой стати помолодел?
Ко всему неотвязная мысль угнетала меня: я не понимаю чего-то самого
главного. И все блукал по переулкам, по вопросам...
   Миг - и в чистеньком дворике грибом нарисовался мой магазинчик.
Вчерашнего объявления не было и в помине, только сгорбленные клиенты с
понимающим видом нюхали пыль веков. За кассой похожая на черепашку
девчонка в очках уткнулась в тетрадку. Скучища. Звенела муха. Очкастая
черепашка по листику дожевывала свой конспект.
   - Здрасть, здесь Марк Соломонович?
   "Какой-такой Марк Соломонович?" - ждал я встречного вопроса, но
случилось чудо. Черепашка кивнула на кабинет директора. Сжав в кармане
отвертку, я шагнул в полумрак. Марк Соломонович что-то писал. Пачки
полетели на стол. Кучерявая шевелюра книжника удобно устроилась в мою
ладонь.
   - Все отменяется, батя. Вер-ни гор-мо-ны! Да-вай меч-ту!
   - Мо-о-дой че-о-век, мы про-одаем мечты, но в типо-о-графском виде...
   Я задрал башку : тьфу, это был не он.
   - Ладно. Извини, дядя, с дружком тебя спутал.
   Растолкав плечистых жлобов, проштамповавшихся в дверях, я вылетел вон.
Хорошо, бабки прихватил.
   Ноги сами привели в пивбар. День стартовал, и кореша вовсю боролись со
всемирным законом Ньютона. Благороднейшее дело, а я, крепкий, здоровый
мужик, ничем не мог помочь корешам. Отворотным зельем опоил меня из
темно-изумрудного штофа проклятый книжник. Прощай, водка. Афидерзейн,
пиво. Чем теперь зальешь сосущую воронку в груди? Хоть плач от обиды.
Мечта украдена, спиться невозможно - жизнь потеряла всякий смысл. Давай,
парень, бросай монетку, выбирай : или режь вены, или становись обывателем.
   Мой жребий определила вернувшаяся на второй день жена. Как она о
деньгах узнала? И долго еще игра света на каменистых тропках чудилась мне
в глубине полировки, и солнце июльской Ялты сияло в лаке новой мебели, и
зазывный смех подружек-хохотушек издевательски звенел в ушах... Семья наша
теперь считалась образцовой. Жена говорила, что никогда не была так
счастлива со мной, только по ночам почему-то выла. Работать вернулся я в
родное СМУ-15; из театра, как меня не упрашивали, рассчитался (если
честно, не сильно и упрашивали).
   Дни замельтешили словно в счетчике валюты, упаковываясь в пухлые пачки
годов. И все это время я кормил черную воронку в груди надеждой на встречу
с моим губителем. Пусть меня не отпускало чувство, что самого главного я
так и не понял, но свои три вопроса знал четко. Мечта или душа утеряна
мною? Кто ты, Марк Соломонович? За чей счет помолодел, старик? Всего три
вопроса задам я книжнику, а после вырву украденное из его груди.
   По пыточному делу мною была собрана целая библиотечка. Изысканность
мастеров заплечных дел маньчжурской династии Цин, здравый примитивизм
гестаповцев, животрепещущий напор подручных Генриха Инститориса,
славнейшего и ученейшего инквизитора-молотобойца, моцартианская
естественность чекистских приемов - все было близко моему общемировому
славянскому духу. Эрудицию отметили? Удивительно, но нашлись интересные
книжонки и на другие темы. От нечего делать я закончил техникум. Стал
прорабом. Поступил на заочный в институт и быстро выяснил: простоватым
парнем был я в молодости. Как все. Пивбары, гитара, карты проклятые,
попса, журнал - только на пухлых коленках попутчицы в электричке. На
уровне журнальчика или чуть выше, все мои культурные потребности тогда и
удовлетворялись.
   Именно образование помогло ответить на первый вопрос из трех. Старик не
взял лишку. Сосущая воронка в груди и была осиротевшей без мечты душой.
Мечта... искра зажигания любви, ее цвет. Маньеристской метафорой мне не
дано было блеснуть в те годы. Нынче, откинувшись на пуфике эпохи Людовика
Х1У и лицезрея подлинник Боттичелли, я бы сравнил мечту разве что с
волшебными красками моего великого флорентийца Сколь ничтожна баксовая
цена холста без них!
   Откуда столь разительная перемена в судьбе? Настало золотое время
прорабов! А когда кооперативная песнь песней смолкла, я перепрыгнул в
министерство, где в карьер освоил чиновный серфинг на столе - искусство
использовать очередной исходящий девятый вал переименований для
последующего полета к кремлевским звездам. Сгубила меня трезвость.
Специфика строительного министерства измеряется в декалитрах, и уже
начальнику отдела надо иметь печень, как у жеребца Ильи Муромца. А что тут
за душой? Легенда бывшего алкоголика?
   Меня жалели, но...
   Я взялся за недвижимость, за банковское дело. Статус бизнесмена в
законе и заплечные тайны святой инквизиции весьма пригодились в коммерции.
Но за деньги пришлось заплатить сполна. Однажды, после беседы с одним
жизнелюбом-заемщиком, я выключил утюг, начистил "испанский сапог", вымыл
руки и... отшатнулся от зеркала. Настоящее чудовище щерилось на меня,
тухлая рожа с двумя жестянками в луже. Жизнь, что ты вытворила с неплохим
рабочим пареньком? До каких высот опустила?.. Эх, пришлось ликвидировать и
зеркало.
   С каждым месяцем круг поиска книжника сужался. Катастрофа случилась,
когда мои бывшие министерские начальники дружно поперли в политику.
Нашелся таки губитель. Только я искал дряхлого старика, еврея и прохвоста,
а увидел крепкого мужика, русского и политика. Человек укравший мою мечту
оказался политиком, и к дельцу такого уровня было не подступиться со всеми
моими деньгами. Журналисты ему прощали уже любую глупость.
   Я заметался. Бросился искать гормоны на подпольном рынке человеческих
органов. Раз свою мечту не вернуть, на худой конец сгодится и чужая.
Только бы не мучиться с черной дырой в груди. И вот в Очакове, на окраине
Москвы, в темной подворотне, невозмутимый парень показывает в тряпочке
нежный товар. В мускулистых ручищах повизгивало нечто упитанное,
чистенькое, розовенькое, полосатенькое - ну прямо американская мечта. Но
цена! Оборот московской мафии за шесть месяцев. А в мои годы остаться с
голой мечтой?
   Настала пора калькулировать жизнь. Месть не состоялась. Деньги, кроме
сытости, ничего не дали. На горизонте пятый десяток, а в груди пусто. Кто
я? Имя мое - легион. Число - тьма. Один из прогудевших мечту по пивбарам,
в дым развеявших ее по курилкам ничтожных присутствий, один из продавших
свою мечту. Слишком поздно подсказали мне краски бессмертного флорентийца,
что недостижимость мечты не имеет никакого значения. И еще. Мечту можно
купить, если готов заплатить за нее настоящую цену. Только деньги здесь ни
при чем. У меня оставалось слишком мало того, чем платят за мечту. Я
бросил бизнес. И стал... книжником.
   Ночь. Ночь с четверга на пятницу - время колдунов и ведьм. Дождь.
Залихватский весенний дождь гвоздит по асфальту, запанибрата лупит по
лобовому стеклу. Оставив "Мерседес" на стоянке, я Большой Ордынкой выхожу

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг