- Румата Эсторский сделает это.
Неизвестно чему хохотнув, рыжий черт поправил пустые ножны и спросил:
- Позволительно ли мне выразить свои сомнения ?
Министр кивнул.
- Тогда я посмею возразить и, не указывая на другие многочисленные
трудности, сделать это следующим образом: Румата Эсторский, как вы верно
заметили, относится к так называемым "добрым людям", и он не способен на
столь жуткое преступление.
- Способен. При этом он еще изведет изрядное количество простого люда.
Что касается добрых людей, то все самые жуткие преступления этого мира
совершаются вовсе не злодеями, а так называемыми "добрыми людьми".
- Вам виднее, ваше преосвященство, но как быть с главным препятствием?
Я вижу, вы меня отлично поняли: речь идет о самом Румате Эсторском. Странный
человек. Странный. За все годы слежки он еще ни разу не замечен в
душегубстве. Такой вот благородный дон. Оригинал. То ли обет дал, то ли по
каким высоким соображениям, говорят, бывают и такие, но не убивает он, и все
тут. А ведь встречал, встречал я таких чистюль, и неоднократно. Знаете где?
- Я слушаю.
- В монастырях. Там полно таких хилых графских сыночков с чернотой под
глазами. Их папаши назлодействуют, изведут кучу народу, а сыновья потом не
знают, как эту кровь отмолить.
- Здесь не все так просто. И к делу, к делу!
- Ах да, мы же о Румате. Но с ним все ясно: он не убивает... людей. В
таком случае все зависит от самого дона Рэбы.
- Говори.
- Вот если бы означенный дон Рэба мог предстать в глазах благородного
дона Руматын ес о в с е мчеловеком.
Рэба внимательно посмотрел на Рыжего. Прохвост и глазом не моргнул.
-Это возможно.
- И как бы это богопротивно ни звучало, но заодно создать у
благородного Руматы Эсторского впечатление, что дон Рэба связан с силами
сатанинскими...
- Такое впечатление создано.
- Отлично! Тогда состряпать планчик по убиению раба божьего Рэбы труда
не составит. Какой благородный дон устоит перед соблазном очистить мир от
порождения ада? Минуточку.
Рыжий взял со стола разряженный арбалет, щелчком крутнул медное
колесико. Задумался. Лицо отсутствующее, вдохновенное, не от мира сего. Да
-а, интрига, сочиняемая сейчас Рыжим, будет посильнее любых стишков Руматы.
Зная способности своего помощника, Рэба в этом ни секунды не сомневался.
Рыжий кардинал, как порой называл его про себя первый министр, обладал в
этой области уникальными способностями.
Откинувшись в кресле, Рэба рассматривал помощника. До чего все-таки
безжалостны волны времени. По-прежнему обаятелен, как встарь хорош, но уже
проутюжили рыжие кудри две залысины, ав придворных заботах и хлопотах давно
выцвела знаменитая задиристая ухмылка, которая еще несколько лет назад не
сходила с лица Рыжего даже на виселице. Собственно, под виселицей дон Рэба и
познакомился с Рыжим.
Вешали Рыжего. Звался он тогда Рика Весельчак и был действительно
весел, молод, задирист, чубат и невероятно, дьявольски дерзок. Голодные,
злые от трехдневной погони бароны уже ладили на перекладину добрую пеньковую
веревку, уже созвала баронская челядь окрестный люд на казнь, уже волокли к
виселице Рику Весельчака, дабы не повадно было означенному Рике обыгрывать
на постоялых дворах баронских недорослей при помощи костей с запаянным
свинцом, красть баронских лошадей, соблазнять дев невинных, выдавать себя за
состоятельного соанского купца и обкрадывать под ложным видом сим
гостеприимных обывателей и прочая, и прочая, и прочая...
Глашатай зачитывал список злодеяний, а Рыжий лишь дерзко скалился да
перемигивался с двумя пухленькими селяночками, на свою беду оказавшимися в
первых рядах и обещал так сплясать на виселице в паре со смертью, как никто
с нею не плясал.
Рэба ценил людей, умеющих умирать, всегда старался перетащить таковых
на свою сторону, но в тот день ему просто повезло. Им повезло. Не помогли бы
никакие заверения, что забирает он Рику Весельчака, дабы допросить люто и
казнить прилюдно; остервеневшие бароны, питавшие к дону Рэбе особую любовь,
уже нехорошо улыбались, уже надвигались, поигрывая плечиками и явно
подумывая, а не повесить ли их на пару, когда подоспела рота гвардейцев, а
за ней и отряд арбалетчиков.
ТакВесельчак очутился при дворе в качестве одного из слуг дона Рэбы.
Рика-облаза, этот хорошо завихренный барбос, пришелся к королевскому двору
как нельзя лучше, но хватило его ровно на неделю скучной придворной жизни.
За это время он выполнил пару мелких поручений, перессорил всю челядь,
соблазнил тройку королевских фрейлин и сбежал к своим дружкам-бандитам,
прихватив в качестве сувенира кошелекс пояса самого Рэбы.
В последующем Рика Весельчак умирал еще не один раз. Он умел умирать.
Можно сказать, он любил это дело. Через год Весельчак был сожжен на костре
специальной комиссией Святого Ордена "за отъявленное безбожие, закоренелое
язычество, отягощенное связями с демонами и попиранием святынь". На самом
деле под "попиранием святынь" имелась в виду невероятная по масштабам афера
со "святыми индульгенциями-универсумами", которыми Рика Весельчак и иже с
ним наводнил практически все области Империи, за десять грошей гарантируя
купившим индульгенцию-универсум спасение души, удачу в делах, избавление от
любой болезни, ну и там по мелочам: хорошего мужа, праведное богатство и
исполнение любых богоугодных желаний. Но то ли у верующих желания оказались
не богоугодные, то ли сам Всевышний обиделся за оценку его трудов, то ли
подействовали разоблачения Святого Ордена, но вскоре наваждение у народа
прошло и во всем Арканаре было не сыскать старушки, которая бы не мечтала
подбросить хворосту в костер для Весельчака.
Еще через год Рику Весельчака утопили. Случилось это на рудниках,
некогда заложенных высокоученым алхимиком Ботса. И опять привселюдно, опять
под безумно-восторженные вопли толпы, на этот раз вольных рудокопов,
отдавших ему годовую добычу серебра в обмен на фальшивые расписки и обещания
превратить сдаваемое серебро в червонное золото. И все почему-то видели
дипломы всевозможных Академий, пышный патент "королевского алхимика", и
никто не обратил внимания на рыжие вихры, просвечивающие сквозь белокурый
парик. Ни золота, ни тем более своего серебра рудокопы не увидели,
удовлетворившись очередным утоплением рыжего прохвоста. Потом Весельчака
вешали, четвертовали, колесовали, распинали, побивали камнями, сажали на
кол, и каждый раз побеждал незыблемый закон Средних веков: человек,укравший
не просто много, а баснословно много, не горит в огне, не тонет в воде, его
не берет ни сталь, ни веревка, ни кол осиновый. Да и дружки злодейские
всячески помогали. Их у Рики было достаточно. В умении купить народную
любовь на украденные у народа деньги с Рикой еще поди потягайся.
В конце концов Рэбе это надоело. Авторитет короны, покой государства
требовал вмешательства. Дон Рэба поймал Весельчака, припомнив кошелек, лично
перешиб ему ломиком пару-тройку ребер, посадил на цепь да подержал
Весельчака на цепи в подземелье с полгодика. В дальнейшем одарив мелким
титулом и внушительных размеров поместьем, сделал личным помощником. Так
окончательно умер Рика Весельчак - неутомимый облаза, прохвост, шулер,
разбойник и вор, и появился Рыжий - талантливый политик, толковый
организатор и первейший помощник министра охраны короны. Его верная
разбойная тень, без которой ну никак не обойтись приличному средневековому
министру.
Дон Рэба отметил посторонний звук, упрямо пытающийся добратьсядо его
сознания. Рыжий опустил кулак от лица -покашливание прекратилось. Нетрудно
было догадаться: план готов.
- Итак, я слушаю. Только в самом общем виде.
Рыжий взял арбалет, прицелился куда-то в потолок, сделал вид, что
стреляет, потом - пируэт и, когда первый министр уже приготовился
взорваться, заговорил. Надо отдать Рике должное: задуманное он излагал
четко, просто, ясно, так что через минуту вся интрига была как на ладони.
Ключ к интриге - пассия Руматы, а точнее - ее брат. Братца надо
сыскать, облагодетельствовать, может быть, повысить в чине и намекнуть, что
Орден не одобряет распутное поведение своих слуг, а такжеих родственников.
Мол, перспективы дальнейшей карьеры туманны, пока его сестра живет в грехе,
пусть даже и с благородным доном. Дальнейшее просто: подпоив брата и его
дружков, сообщить им об отъезде Руматы ( мнимом); наверняка пьянчуги не
вытерпят и попрутся выжигать благородный вертеп да вызволять сестричку из
лап сановного сластолюбца и соблазнителя, а тут - второй ключ: нежданное
явление Руматы исразу же подлое убийство Миры, Киры, или как ее там,на
глазах оного благородного дона, конечно, человека военного, тренированного,
но и таковой не выдержит, ежелиубийцы орудуют прямо на твоих глазах. А
братец и Киру,кстати , вызовет под стрелы.
Рыжий излагал план и ненавязчиво, в такт дирижировал арбалетом, адон
Рэба уже думал о другом. О том, как легко Рика нащупал самое уязвимое место
Мечтателей, их вечную слабость - неумение, нежелание жить по законам
времени, в котором они оказались. Ну кто благородному дону Румате мешал
освятить в церкви свои отношения с этой рыжей? Брат ему бы руки тогда
целовал. Хвастал бы по всем пивным. Куда уж! Плевать хотел благородный
Мечтатель на требования времени, не указ они ему, вот и получи...
Рыжий нацелил арбалет в потолок и изобразил выстрел, этой пантомимой
завершив изложение интриги. Аккуратно положил арбалет на стол - разве что не
раскланялся.
Комбинация была настолько изящной, простой и ясной, что Рэба мысленно
поаплодировал своему помощнику. Хват. Мастер. Знатный импровизатор! Как
ловко вплел арбалет в свое злодейское действо. Рэба хорошо знал эту
способность Рики, но каждый раз не уставал этой способности удивляться: вот
так запросто, ухватить первыйподвернувшийся под руку предмет, порой
случайный и, оттолкнувшись от него, выстроить целый план, вставить в него
этот же предмет, в данном случае - арбалет, и в итоге умудриться сплести
концы с концами - это дано не каждому.
- Я могу идти? - Рыжий с поклоном подвинул арбалет епископу. Тот
отодвинулся.
- Нет. На тот случай, если план провалится, -Рэба махнул рукой на было
открывшего рот помощника, - повторяю, если замечательный план наш в пример
всем замечательным планам провалится, на этот случай потребуетсяотец Кабани.
Сыскать мне его и доставить в Веселую Башню.
- Живого или мертвого?
-Зачем мне мертвый отец Кабани? Он что, лев? Скорее осел, а кому нужны
мертвые ослы? К тому же он много болтает. А при пьяных болтунах и у молчунов
развязываются языки. Таких любят - наша забота эту слабость использовать.
Зачем епископу отец Кабани? Вопрос был буквально нарисован на
физиономии Рики, но как раз это епископ и не собирался ему объяснять.
- Чуть не забыл, ваше преосвященство, тамкапитан охраны давно жаждет
предстать. Тот, которого вы приготовили на место Цупика. Не терпится ему.
Просить?
- Что ему нужно?
- Говорит: какое-то каменное чудище, ну прямо из ада, завелось во
дворце...
- Мне сейчас не до фантазий!
Брови Рики полезли вверх.
- У капитана? Фантазии? Впрочем, не кажется ли вашему преосвященству,
что нам во дворце становится слишком тесно?
И, оскалившись в жутковатой ухмылке, Весельчак исчез. Тяжелая портьера
колыхнулась и замерла. Вот и все. Вопрос решен. Тетива натянута. Осталось
лишь нажать на спусковой крючок.
Епископ извлек из кармана невиданный для средневековья предметец,
маленькое зеркало, и поднес его к лицу. Неудовлетворенный результатом дон
Рэба еще раз проверил степень ублюдочности своей физиономии. Слабовато для
первого министра, ты так не распускайся, друг,подумал он и спешно добавил
гримаску подлости. Привычное сочетание подколодного злодейства и сановной
тупости, столь необходимое для первого лица королевства, вновь воцарилось на
его физиономии. Теперь можно и за работу.
Сотни неотложных дел, составляющих жизнь первого министра, закрутили,
завертели дона Рэбу. Встреча с представителями торгового люда, прием послов
и делегации Соана, беседа с осведомителями, шпионящими за негоциантами, и
все срочно, все сейчас, ибо иначе не имеет смысла.
Перевел дух он не скоро, а только уединившись в охотничьем домике, что
рядом с Веселой Башней.
Со всей осторожностью министр открыл стоящее перед ним серебряное
ведерко. Там находилась еще одна штуковина, невиданная для раннего
средневековья. Дон Рэба пересыпал порох. Аккуратно черпал его из ведерка
деревянным совком и набивал в кулек, и этот тряпичный кулек был для него
сейчасдороже всего на свете. И только дон Рэба знал, ч т о суждено
взорватьэтому скромному кулечку.
Внезапно дверь распахнулась. По залу кабаном промчался жирный монах и
рухнул перед столом.
- Беда, ваше преосвященство, беда! Веселая Башня разрушена, везде
мятежники и они бегут прямо сюда. Спасайтесь, ваше преосвященство,
спасайтесь!
Дон Рэба поднял голову и задумчиво уставился на своего секретаря.
- Восстание, восстание в Веселой Башне! И верховодит там Румата
Эсторский, я сам видел, как этот головорез отпускает узников и машет своими
мечами.
Министр с трудом подавил зевок.
- Неужели? Ну раз сам Румата , тогда нам надо поторопиться. Нет, что я
говорю? Нам надо просто бежать сломя голову.
Только и сказал он, после чего спокойно продолжил свою работу. Он
собирался подойти к решающей встрече во всеоружии.
Глава 3
На площади перед Веселой Башней происходило вовсе не восстание. На
площади перед Веселой Башней творился настоящий шабаш - это Румата
освобождал барона Пампу.
Полуголый барон скакал на лошади и, как кегли, сбивал бросавшихся
наперерез монахов. При всем честном народе, на глазах ошалевшей от
неслыханной дерзости охраны благородный дон Румата Эсторский тащил на
веревке освобожденного им ученого лекаря Будаха. Безумная старуха каркала
из-под забора. Одни монахи бестолково носились по площади, другие, сбитые с
ног кобылой барона, сидели и ошалело трясли головами.
С некоторым изумлением дон Рэба взирал на то, что некогда было лучшей
тюрьмой королевства. Он вдруг понял, что зря надеялся на неделю спокойной
работы. Нет у дона Рэбы никакой недели. Сорвавшийся с резьбы Румата мог
убить его в любую минуту. И действительно, почему бы одному благородному
дону во имя высших идеалов не зарезать другого благородного дона? Особенно,
если имперские книгочеитак и подстрекают, так и подзуживают...а вот и один
из них.
Румата вовремя закрыл епископа от было угрожающе двинувшегося на него
доктора Будаха. И все закончилось мальчишескими колкостямипо поводу
печальной участи отца Аримы, не ко времени занявшего замок барона Пампы.
Привычная печать забот легла на лицо дона Рэбы. Меньше всего епископа
сейчас интересовалвопрос жизни и смерти отца Аримы. Не Пампа, так кто-нибудь
другой - действо рассчитано безукоризненно. Не тешило тщеславие и то, что
умнейший дон Румата так ничего и не понял в его интриге со Святым Орденом.
Это как раз понятно. Заботило главное. Как умрет сам дон Рэба? Вот что
важно. Ирония судьбы. Годы каторжной работы за плечами, а в запасе нет и
пяти дней. Время - его целая вечность. И как же его вечно не хватает!
Рика... Где Рика? Надо срочно предупредить Рыжего, дабы он ускорил
осуществление плана, ведь следующая встреча с Руматой наверняка будет
последней, и дон Рэба лопатками, всей спиной почувствовал, как туго
взведенная пружина времен толкает, мчит его к этой встрече. Рика, где Рика?
- Хотели меня видеть, ваше преосвященство?
То ли бабочкой отлепившись от стены, то ли выйдя из-за тени колонны, а
может, и выскочив прямо из-под земли, но Рыжий стоял перед ним в полупоклоне
и улыбался. Епископ в который раз за этот день про себя чертыхнулся, но не
от внезапности появления прохвоста ( к фокусам Рыжего он более или менее
привык ) и не от донесшегося запаха вина, нет, ему не понравилась сама
довольная физиономия облазы. Уж кто-кто, а дон Рэба отлично знал, что
означает сия благостная улыбочка на кривой роже. Это же сколько надо
спереть, чтобы так невинно улыбаться?
- Мой друг, вы не забыли о последнем поручении?
- Я? Ну что вы, ваше преосвященство. Брат Киры уже лейтенант, и мы это
дело сегодня собираемся хорошенько отпраздновать. Кстати, благородную
сволочь братец любит, как поп пахать! И представляете, выиграл у меня два
золотых. Он далеко пойдет, мерзавец. Хорош!
Еще бы. Навернякарыжий, как и ты, подумал Рэба.
- Так что все отлично, ваше преосвященство. Позвольте, я вас проведу во
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг