Однако закончить он не успел: сидящий на столе человек поднял руки к
горлу диспетчера, и шея того хрустнула, словно иссохшая ветка. Глаза
диспетчера дернулись вверх - будто хотели запомнить "инспектора", - но
через мгновение погасли и закатились.
Опустив руки, "Карло Маллони" позволил телу диспетчера соскользнуть
вниз - привалившись к штурвалу, труп замер в полусогнутом положении.
"Карло Маллони" слез со стола, подошел к двери и запер ее на замок. Потом
он вернулся к столу, сел за информационный компьютер и пробежался пальцами
по клавиатуре. Через секунду на экране компьютера высветилось расписание
движения судов на субботу. "Маллони" оставил без внимания сухогрузы и
топливные баржи, сосредоточившись на пассажирских судах. Всего за
сегодняшний день через Террено должны были пройти три теплохода. Две
строчки на экране светились красным - эти суда успели пройти через местный
порт утром, лишь одна строчка оставалась зеленой - пятидесятиместный
прогулочный катер должен был причалить в Терренском порту в семнадцать
тридцать - как и говорил покойный диспетчер. "Это хорошо,- отметил
"Маллони", - но еще лучше, если бы он не приходил сюда вовсе..."
Оторвавшись от компьютера, он посмотрел в окно: с восьмиметровой высоты
акватория порта просматривалась отлично - сейчас на реке шла обычная
жизнь: несколько местных судов были пришвартованы у причала, у дальнего
пирса разгружалась баржа с углем, небольшой катер уплывал на север, увозя
отдыхающих к пляжам... "Маллони" повернулся к скорчившемуся у штурвала
диспетчеру, секунду разглядывал его лицо, потом осторожно снял с головы
фуражку. Между козырьком и сверкающей золотом кокардой серебряными нитями
было вышито: "Террено". "Маллони" надел фуражку себе на голову, посмотрел
на свое отражение в экране компьютера и улыбнулся мертвой улыбкой. Потом
он перевел взгляд на "Гэймлер" - мощный прибор, использующий космическую
связь, на одном аккумуляторе он способен связаться с любой точкой
Европы... "Ну, сегодня-то он ни с кем не свяжется, - подумал гул, - будет
молчать, как рыба..."
Сжав пистолет, Марио шагнул к фигурам священника и Тито Дамаччо. В
следующий же миг он увидел покойников - слева от двери, между ящиками с
инструментами, лежали двое мужчин в малиновых комбинезонах, их шеи были
неестественно вывернуты.
"Дино и Стефано,- промелькнули в сознании инспектора слова
здоровяка-водителя,- механики из ангара..."
Марио перевел взгляд на стоящих людей и повторил:
- Не двигаться!
Затем он шагнул к висящему на стене телефону внутренней связи, поднял
трубку и приложил ее к уху, но, как и в будке охранника, ничего не
услышал.
- Упс! - сказал отец Федерико и подмигнул Марио: - Не работает! Сегодня
в этом городе ничего не работает, фрателло!
Марио сделал два шага к священнику - сейчас между ними оставалось еще
метров шесть - и, качнув пистолетом, приказал:
- Назад!
Два человека переглянулись, но не сдвинулись с места.
- Я сказал: назад! - повторил Марио.
- А что ты нам сделаешь, фрателло? - спросил отец Федерико, кривя губы
в ухмылке.- Что ты нам сделаешь, если мы не послушаемся? Выстрелишь?.. Но
ведь ты не имеешь права стрелять первым - ты полицейский. Тогда что?
Марио облизнул губы и, продолжая удерживать священника на мушке,
повторил в третий раз:
- Обоим отойти назад! Священник презрительно фыркнул:
- Да что ты заладил одно и то же - у тебя что, фантазии нет?.. Хочешь,
я покажу тебе фокус? - И прежде, чем Марио успел ответить, добавил: -
Смотри!
Он выхватил из кармана выкидной нож, щелкнул кнопкой и резким движением
вогнал выскочившее лезвие себе в горло - по самую рукоятку. Потом поднял
подбородок и спросил:
- Ну, как, впечатляет, фрателло?
На мгновение Марио ощутил себя зрителем какого-то дурацкого спектакля и
ошеломленно уставился на торчащий из горла священника нож. Тем временем
отец Федерико еще пару секунд стоял неподвижно, затем поднял руку, не
спеша вытащил нож из горла, продемонстрировав инспектору черную дырку в
том месте, где лезвие входило в плоть, и сказал:
- Ты все понял, инспектор криминальной полиции Марио Протти? - Он
сделал большой шаг к инспектору и неожиданно прорычал: - Опусти пушку,
придурок, и катись отсюда к чертовой матери! Никто не тронет тебя -
выкатывайся отсюда и беги на все четыре стороны! Ну!..
Марио поднял пистолет поверх головы священника и спустил курок.
Грохот выстрела напомнил падение железной бочки с обрыва. Отец Федерико
и Тито Дамаччо повернули головы и посмотрели на внешнюю стену ангара, где
над открытыми воротами образовалась дыра. Затем они снова взглянули на
Марио.
- Вы арестованы, - сообщил тот. - За убийство четырех человек и
сопротивление представителю власти.
Глядя на Марио, священник облизнул губы и втянул краем рта воздух -
словно вытягивая застрявший в зубах кусок мяса.
- Так ты ничего не понял, фрателло? - протянул он. - Ладно, тогда
поговорим по-другому.
Он поднял руку с ножом - трехдюймовое лезвие блеснуло в его руке словно
жало змеи. Марио перевел взгляд на нож, еще крепче сжал пистолет и
прицелился в левое плечо отца Федерико.
Когда священник сделал движение, он нажал на спусковой крючок. Вместе с
грохотом выстрела отца Федерико развернуло вполоборота - рука священника
улетела назад, но уже в следующую секунду он вывернул плечо и сделал еще
шаг к инспектору. Марио выстрелил во второй раз. На этот раз пуля попала в
правое плечо, однако отец Федерико лишь усмехнулся - словно ярмарочное
чучело, он двигался к Марио, дергаясь От выстрелов, с кривой ухмылкой,
прилипшей к губам...
Когда в теле священника появилось четыре отверстия, Марио остановился.
Несмотря на нелепость ситуации, его мозг работал нормально: на то, чтобы
вспомнить события прошлой ночи и сопоставить слова Пола Кирски о чудовище,
которое не берут пули, с тем, что происходило перед ним, у него ушел миг,
в следующее мгновение он понял, что дальше стрелять бесполезно, а еще
через секунду решил, что у него есть только один шанс спастись. Направив
пистолет на баллоны, он громко сказал:
- Замри, урод, или я разнесу эти штуки!
Отец Федерико, которого от инспектора отделяло три метра, сделал еще
шаг вперед и Марио решил уже, что ошибся, но в следующую секунду раздался
громкий голос Дамаччо - тот выдохнул что-то на шипящем языке, напомнившем
Марио свист змеи, и сразу же после этого священник застыл.
Марио облизнул губы и посмотрел на Дамаччо. Тот снова прошипел что-то
священнику, а затем выдавил:
- Тебя не тронут, Марио Протти, выходи из ангара и иди куда хочешь. Я
даю тебе слово: тебя не тронут!
Он бросил священнику что-то резкое, и тот, словно нехотя, шагнул к
самолету, освобождая Марио проход вдоль стены. Дамаччо тоже отошел к
самолету и повторил:
- Иди!
Секунду Марио колебался. Потом, не опуская пистолета, двинулся к
выходу.
Он прошел пару метров, чувствуя, что сердце колотится с силой отбойного
молотка, когда увидел, что одна из рук отца Федерико метнулась к нему,
превращаясь в воздухе в заостренную пику. Вместе с этим движением он
услышал вопль Дамаччо и упал влево, нажав на курок. Через мгновение "пика"
ударилась в стену, но еще раньше громыхнул выстрел и пуля пробила баллон.
Марио взмахнул рукой, защищая лицо - он был уверен, что баллоны взорвутся,
- но вместо этого услышал тонкий свист газа... "Пика" отца Федерико
метнулась назад, Тито Дамаччо выкрикнул что-то, и на этот раз Марио, хоть
ничего и не понял, по тону его догадался, что Дамаччо взбешен. Отец
Федерико бросился к самолету, а Дамаччо повернул голову и процедил:
- Ты сделал ошибку, Марио Протти! Большую ошибку!..
Договорив это, Дамаччо отвернулся от Протти, словно потеряв к нему
интерес. Марио на мгновение растерялся, но увидев, что путь наружу
свободен, вскочил на ноги и бросился к выходу.
Однако выйти из ангара он не успел: неожиданно он ощутил, что его
легкие превращаются в камень. В считанные секунды в груди Марио все
онемело, инспектор широко открыл рот, но парализованные мышцы груди не
могли вдохнуть воздух. Он махнул рукой, сбивая с ящиков инструменты,
рванул ворот рубахи, разрывая ткань на груди, словно хотел помочь мышцам,
но и это не помогло.
Через секунду Марио упал на колени. В глазах его все быстро темнело, в
ушах зашумело. За мгновение до того, как упасть на пол, Марио понял, что в
загадочных баллонах паралитический газ. Последним усилием воли он поднял
глаза и сквозь заволакивающую пелену разглядел две фигуры, скорчившиеся
под самолетом. Потом грудь его превратилась в раскаленный металл, боль
пронзила все тело, и, уже мертвый, он рухнул на пол.
Через мгновение после того, как Марио упал возле стены, гул с лицом
отца Федерико выскочил из ангара и вместе с водителем грузовика вытащил из
"вольво" огромную гидроэлектрическую помпу. Втащив ее в ангар гулы
присоединили ее впускной шланг к выходному вентилю простреленного
баллона,, а конец выпускного- к приемному клапану самолетного бака. "Тито
Дамаччо" включил помпу в сеть, и через мгновение тридцатисильный насос
начал перекачивать газ из простреленного баллона в бак "Пайпера"... Мощный
шум помпы, сопровождаемый тонким свистом выходящего газа, слышался в
ангаре минуту. Затем, когда баллон опустел, "священник" выключил помпу,
отсоединил впускной шланг от вентиля пустого баллона, присоединил его к
вентилю полного и снова включил насос. "Тито Дамаччо" развернулся, прошел
мимо четырех мертвых тел и оказался на улице. С помощью водителя "вольво"
вытащил из грузовика еще один насос и отнес его в дальний ангар, где
находились такой же "Пайпер" и восемь баллонов. Быстро соединив один из
баллонов с контейнером самолета, он начал перекачивать газ.
Меньше чем через шесть минут шестисотлитровые баки обоих "Пайперов"
оказались заполнены паралитическим газом - на это ушла половина из
привезенных на "вольво" баллонов. Когда священник отсоединил шланг от бака
первого "Пайпера" и отставил насос к стене, водитель грузовика заехал на
каре в ангар, подцепил сцепную муфту к буксирному замку самолета и выкатил
"Пайпер" к грузовику. Через минуту на площадке перед ангарами оказался и
второй самолет. После этого водитель и "Тито Дамаччо" залезли в кабины
"Пайперов". Вскоре заворчали двигатели, и метровые лопасти пропеллеров
двинулись по кругу, Тем временем "отец Федерико" принялся перетаскивать в
ангар еще остававшиеся в "вольво" баллоны,
За две минуты двигатели самолетов прогрелись. "Отец Федерико" прошел к
кабине грузовика, включил лежащую в ней рацию и связался с диспетчерской
комиссариата, Доложив о готовности и выслушав ответ с подтверждением,
отошел от машины и махнул рукой сидящим в кабинах. Двигатели обоих
"Пайперов", работавшие до этого на холостом ходу, резко взревели, заставив
обернуться работающих у дальних ангаров механиков, самолеты развернулись и
покатили к взлетным полосам словно два больших муравья, спешащих по
неотложному делу...
В двадцать минут двенадцатого пара десятитонных рефрижераторов выехала
из Рионе Нуово. Проехав мимо циркониевого завода, машины оказалась на
шоссе, связывающем Террено с Варесе, и двинулись на северо-запад. Через
полтора километра ровная дорога, прорезающая долину, перешла в извилистый
серпантин, идущий по склону горы, Водители рефрижераторов снизили скорость
и начали подъем над долиной. Еще через пятьсот метров они оказались в
месте, известном среди терренцев как "винное горлышко", - узкий проезд
ограничивался с одной стороны склоном Кальва-Монтанья, с другой - обрывом
в десятиметровый провал. Водители рефрижераторов еще больше сбросили
скорость, а подъехав к самому узкому месту "горлышка", остановились
совсем, блокируя проезд по нему. Потом они заглушили двигатели, и один из
них выбрался из машины. Усевшись в том месте обочины, откуда дорога
просматривалась в оба конца, водитель достал рацию и доложил о готовности,
затем поправил висящий на плече "скорпио" и замер, словно варан, ждущий
добычу.
В ту же минуту на противоположном конце долины - в четырех километрах
от юго-западного выезда из Террено - на шоссе, ведущем в Милан,
остановились два точно таких же рефрижератора. Их водители заглушили
двигатели и выбрались на дорогу. В этом месте позиция для блокирования
была менее удачной: с одной стороны склон горы уходил круто вверх, но с
другой от дороги тянулась ровная низменность, переходящая в берег Олоны.
Впрочем, почва здесь была болотистая, покрытая кустарником, и проехать по
ней мог разве что вездеход, к тому же у них в запасе был припасен еще один
вариант. Через минуту после того, как рефрижераторы перекрыли выезды из
долины, в тринадцати километрах от города - в том месте, где шоссе делало
развилку, - остановился крытый фургон. Его водитель выбрался из машины,
достал из багажника аккумуляторную батарею и несколько дорожных знаков,
установил их поперек шоссе перед развилкой, присоединил провода знаков к
клеммам батареи, и вскоре на шоссе замигали красные стрелки, обозначающие
направление объезда. Собрав знак ремонтных работ, водитель установил его
на шесте рядом со стрелками. Наконец, вытащив из фургона огромный щит и
пару подпорок, перенес все это к мигающим стрелкам, установил щит в десяти
метрах перед знаками лицевой стороной к Милану, вернулся к машине и поехал
в Террено.
Через двадцать секунд со стороны Леньяно на шоссе показалась черная
"ауди". Приближаясь к развилке, водитель автомобиля заметил мигающие
стрелки и принялся тормозить. Вскоре он остановился перед знаком ремонтных
работ и подался вперед, чтобы разглядеть написанное на щите, а через
мгновение, уяснив смысл надписи, чертыхнулся. Но делать было нечеговключив
указатель, он повернул влево, оставив справа мигающие знаки и желтый щит,
ярко-красные буквы на котором гласили:
ВНИМАНИЕ!
ВЪЕЗД НА ДОРОГУ ЗАКРЫТ
ВЕДУТСЯ РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ!
ПРОЕЗД В ТЕРРЕНО И ВАРЕСЕ ПО ОБЪЕЗДНОЙ ДОРОГЕ С-7 ЧЕРЕЗ ГАЛЛАРАТЕ!
Глава двадцать восьмая
Оставив позади улочку с вязами, "ланча" мчалась на юг. Мимо окон машины
на бешеной скорости проносились фонарные столбы и вывески магазинов, дома
и террасы кафе, ветер свистел в открытом окне "ланчи", но Гольди не
замечал его, сосредоточившись на дороге и вспоминая происшедшее полминуты
назад. Теперь он не сомневался в словах Аз Гохара - более того,
сопоставляя их с тем, что произошло за последние сутки, он находил им все
новые подтверждения. Теперь он мог по-другому взглянуть на события
сегодняшнего утра и понимал причину странного поведения Плаццн во время
утреннего разговора и то обстоятельство, что он единственный из всех
полицейских выжил у монастыря. Энио Плацци - начальник Терренской полиции,
Вассах Гул, - привел полицейских в монастырь, где еще раньше собрались
люди Пандоры и Борзо, для того, чтобы похоронить их всех скопом.
Подтверждением этому служили карабинеры, лежащие на пьяцца дель Фуоко.
Внезапно комиссар вспомнил вчерашний разговор с Плацци, и в голове его с
дьявольской точностью вырисовалась схема, которую он на мгновение увидел
ночью в больнице, но потом упустил, - он понял, каким образом были связаны
душитель бродяг и похитители трупов с чимитеро Нуово: первый убивал людей
и сообщал в полицию о новых трупах, чтобы те подбирали их и закапывали по
приказу Вассаха, вторые приходили на кладбище и выкапывали их, когда
приходило время. Все верно.
Автомобиль свернул на узкую улочку, соединяющую кольцевую дорогу с
корсо Нейтрале, и комиссар снизил скорость, в этот миг Аз Гохар выдохнул:
- Комиссар, остановите машину!
Гольди автоматически убрал ногу с газа и нажал тормоз.
Когда "ланча" замерла, он обернулся назад. За все время, что они ехали
от площади, никто из сидящих в машине ничего не сказал. Комиссар не знал,
какие мысли крутились в головах остальных, сам же он чувствовал себя
пятилетним мальчишкой, впервые попавшим за руль мотоцикла и не знающим,
как его завести. Сейчас он понимал только одно: он ничего не знает о гулах
и что делать дальше, - оставалось надеяться на Аз Гохара.
Глядя в глаза старика, он облизнул губы. Последний, скорчившись на
сиденье, секунду молчал - словно раздумывал над тем, что сказать, -
наконец протянул:
- Прежде чем мы будем решать, что делать дальше, прежде чем мы что-либо
сделаем или просто двинемся отсюда, мне необходимо выяснить одну вещь.
Комиссар, вы хорошо знаете свой город?..
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг