помощью его плот, поставили с невероятным трудом сделанную мачту из
принесенного морем дерева, повесили парус и, взяв пресную воду в нечто
напоминающее бочку из выдолбленного камня, залезли на плот и тронулись в
путь на запад.
Месяц, а может быть, и больше носил их ветер, до тех пор, пока они снова
не причалили к берегу. Море приносило им и радости и горе. Оно трепало их
на волнах, но доставляло пищу. Тучи же изредка давали питьевую воду. Люди
дошли до полного истощения и находились на краю смерти. Так они оказались
на далеком берегу, где нашли странный народ, который украшал головы
перьями птиц. Увидев отчаявшихся, голодных и измотанных бушующими волнами
людей, местные жители не убили их и не сочли врагами. Племена эти не знал
Махукутах.
Местные жители, украшавшие себя перьями, научили атлантов вдыхать дым от
дурманящей травы с приятным запахом, которую они жгли в конце деревянной
трубки. Подержав ее конец во рту, они передавали трубку друг другу по
очереди. Непривычные к такому дыму атланты сначала задыхались, но потом
привыкли. Хозяева говорили, что дым - это знак священной дружбы.
Они расспрашивали беглецов, откуда те прибыли. С помощью знаков им удалось
рассказать о случившемся и в свою очередь узнать, что на этом берегу тоже
слышали о потопе. Когда Махукутах научился языку этих людей, он узнал от
них, что здесь уже побывали какие-то странные чужеземцы на корабле и что
они отправились дальше. Чужеземцы эти рассказали о неслыханных вещах: что
они беседовали с богами, которые, как только начался потоп, поднялись на
небо, и будто бы спаслась от страшной беды одна лишь девушка. Она
уцепилась за лапу птицы и улетела высоко на скалу.
Пастухи остались жить на новом месте. Вскоре они стали носить перья вокруг
головы и привыкли к местным обычаям и языку. Махукутах поправил плот. Ему
подарили бревна, веревки, холст для паруса, дали кремневое оружие. В один
прекрасный день он отправился вниз вдоль берега, с тем чтобы найти свою
страну. Вместе с ним на плоту поплыла пастушка-атлантка.
Много дней и ночей Махукутах вместе со своею женой плыл вдоль берега,
причаливая к нему лишь для поиска пищи и воды. Когда же он добрался до
знакомых ему рек и увидел свои звезды, его радости не было границ. Он тут
же направился на запад, в другое море, и остановил плот у длинных
островов, где на широкой, большой косе, разделяющей моря, находилась его
страна.
Махукутах со своей женой пошел в город, где он жил до того, как попал в
рабство. Жители тех мест, где он когда-то рос, узнали его с трудом. Он
рассказал им о великом потопе. Люди спрашивали его о том, как называлась
утонувшая страна. Он, отвечая им, называл ее страной Ацтлан. Слушатели
были довольны тем, что наконец была найдена разгадка тайны волн и
свирепого ветра, который недавно опустошил их берега.
- Пошел густой, как смола, черный дождь, - рассказывал Махукутах, - и
отчаявшиеся люди полезли на крыши домов, но дома рушились, и их сбрасывало
на землю. Тогда они стали взбираться на деревья, но те сбрасывали их со
своих веток. Когда же они прятались в пещерах, у пещер заваливался вход...
Все окружающие со страхом внимали каждому слову Махукутаха.
* * *
Весть о гибели Атлантиды постепенно распространилась повсюду. Люди на
плотах, на обломках судов, верхом на стволах деревьев и бревнах до
последнего мгновения ужасной катастрофы искали путь к спасению. Некоторые
смогли добраться до неизвестных берегов, неведомых частей света, где они и
остались жить. Забыв об утонувшей стране, они все же оставили в памяти
народов, среди которых оседали, привезенную с собой странную весть. Их
рассказы запомнились людям. Они изменяли их из века в век в силу своей
памяти и особенно в зависимости от того, как понимали эти рассказы.
Далеко на востоке, на огромных, почти круглых островах в южной части
земли, где жили люди с темной кожей и вьющимися волосами, тоже слышали об
улетевших в чудесной лодке вместе с богами мужчине и женщине. Люди
рассказывали потомкам, что после потопа все спасшиеся были переселены на
небо, а там они превратились в звезды.
Народы рассказывали об услышанном каждый на свой лад. Одни, унаследовав
историю бегства Тефнахта в чужеземной лодке, говорили, будто бы бог Фаэтон
попытался ехать по воздуху на огненной колеснице своего отца Солнца и, так
как не умел ею управлять, рухнул на землю, спалив все кругом и себя
самого. Другие рассказывали, что человек захотел вознестись выше того, кто
его сотворил, но упал с неба назад на землю и не смог более подняться...
Через несколько месяцев после исчезновения Атлантиды армия Пуарема
разграбила, опустошила и уничтожила все, что можно, в богатой стране Та
Кемет, подчинив ее молодому правителю Менеру. Под его властью были
объединены в государство все части страны народа роме.
Великий Жрец приказал построить храм своему новому богу Тоту, которым в
действительности был он сам, а мертвый правитель был бальзамирован и
положен в голубой саркофаг в небольшой пирамиде из шлифованного камня,
сделанной по типу больших могил, которые исчезли вместе с Атлантидой.
Острая вершина пирамиды, как говорили тогда люди, должна была сохранить
память о Горе-родоначальнице, рожденной из воды.
Жрецы-атланты выгнали жрецов племени роме и ввели в покоренной стране свою
науку и мудрость, свой обман, жадность и жестокость.
Прошли месяцы войны и грабежа. Страна Та Кемет наконец была объединена.
Однажды во время больших праздников в новом храме бога Тота рядом с
Великим Жрецом перед лицом жрецов, высших чиновников и знати из атлантов и
роме (среди них тоже были чиновники, писцы, военные командиры), скромно
стоявших на огромном дворе храма, молодой Менер, да будет он вечно здоров
и могуществен, начал свою речь словами:
- Я, сияющий в веках, перед вами по воле моего отца...
ГЛАВА XXVII
Время полета вокруг Земли подходило к концу. С высоты, на которой
находился необычный корабль, путешественники видели Землю словно Луну, но
только больше размером. Они с нетерпением ждали возвращения к деревьям и
рекам. Каждый из них по-своему переживал это. Аута старался научиться
всему, что было возможно, а в свободное время с тоской смотрел на Землю.
Он стал более мудр и учен, чем все ученые Земли, но ни наука, ни новые
привычки не могли утолить его тоску по Земле. Пятеро чужеземцев продолжали
и здесь свои исследования. Они то разглядывали Землю через разного рода
подзорные трубы, то углублялись в чтение записок, составленных ими еще во
время пребывания на ней. Одна лишь Неферт после первых дней страха и слез
стала спокойной. Она находила удовольствие в учебе и наблюдении за небом.
- Если бы мы летали всю нашу жизнь, - часто говорила она Ауте, - я все
равно не стосковалась бы по Земле.
Аута же с грустью смотрел на нее в эти минуты. Иногда он спрашивал ее,
любила ли она когда-нибудь покинутую ею Землю.
Позже, когда их путешествие подходило к концу, Неферт смогла определить
причины своего равнодушия к видневшейся через окно корабля Земле,
напоминавшей теперь огромную земную луну.
- Что я видела на Земле, которую вижу полностью только отсюда? - сказала
она. - Ничего, кроме дворца, огромного храма, нескольких жрецов и дворца в
садах Святой Вершины. Я не могла любить Землю, так как не знала ее.
Прошло много времени после их отлета, прежде чем Аута рассказал ей правду
о Тефнахте. Услышав его рассказ, она долго плакала. Позже Неферт начала
постепенно понимать настоящий смысл происшедшего. Она не любила ни
Атлантиду, ни людей и, по сути дела, пока была на Земле, не знала, кто
такие люди. Она любила единственного человека и была верна ему всей душой,
хотя вокруг нее все говорили, что это не человек, так как он раб и черный.
Только интуиция женщины подсказала ей, что тот, кого она видела лишь
мельком и с которым всего лишь раз поговорила, был умен, красив и добр,
что он должен быть для нее всем. Зная, какое наказание ожидает обоих, она
спрятала любовь в глубине своего сердца. Вероятно, поэтому ее любовь и
стала такой непреодолимой. А здесь, на небесном корабле, среди умных людей
другого мира, она поняла, что гордыня и ненависть ее отца, жестокость ее
брата отрезали ей дорогу к единственной настоящей любви и уничтожили самую
красивую страну мира. В это мгновение смерть отца показалась ей
естественной. Потом ей захотелось на Землю. Когда она призналась в этом
Ауте, тот не удивился. В порыве радости он сильно сжал ее в объятиях.
- Я ничего не знаю о тайне нашего полета, - сказала ему Неферт. - Я
привыкла к нему, вот и все. Если бы тебя не было со мной, я умерла бы от
страха в самом начале. Теперь же я не удивляюсь ничему; ни тому, что мы,
как духи, поднимаемся с пола на потолок, и ни тому, что я могу поднять
тебя одной рукой и пустить, словно птицу, чтобы ты полетел. - Потом она
испуганно посмотрела на него и крепко сжала его руку. - Но не без меня! С
тех пор как корабль стал вращаться вблизи Земли, ты перестал быть
пушинкой... - И она засмеялась.
- А теперь хочешь - полетим на Землю?
- Теперь - да. Теперь тебя никто не сожжет на костре за то, что ты любишь
меня, и меня никто не разрежет на семьдесят частей, чтобы потом выбросить
на городскую свалку, только за то, что я люблю тебя.
- А тебе не жаль Атлантиды? - спросил Аута. Неферт не ответила. Она
посмотрела на огромную, плывущую по черному небу звезду в голубых и
зеленых пятнах. Человек не может жить в коробке, какой бы вместительной
она ни была. Даже чужеземцы чувствовали себя стесненно и тосковали по
Земле почти так же, как и по своей планете.
Число витков, высчитанных Хором, еще не истекло. Но чужеземцы с
нетерпением ожидали возвращения на Землю для завершения исследований, с
тем чтобы окончательно узнать, стоит ли звать сюда своих соотечественников
или отправиться на поиски другой, более подходящей планеты.
- Почему вы считаете Землю непригодной для себя? - спросил однажды Аута.
- Она одновременно пригодна и непригодна, - ответил ему Хор. - Остается
разобраться лишь в том, каких качеств больше, хороших или плохих. Я знаю,
что она похожа на нашу планету, разве что на ней больше воздуха, а другие
необходимые для нас условия вообще нелегко найти.
- Разве нет планет, подобных вашей?
- Есть... и, должно быть, их предостаточно в необъятном звездном мире. Но
даже нашей долгой жизни не хватит для того, чтобы искать их.
- Однако к нашему воздуху вы привыкли довольно хорошо.
- Мы тебе никогда не говорили почему. Нам задолго были известны плотность
и состав вашего воздуха. Ты теперь знаешь, как мы исследуем видимые и
невидимые лучи... Вот они-то и показали нам это. Тогда в течение ряда лет
мы стали приучать себя к такой плотности в специальных комнатах. Но многие
так и не смогли привыкнуть. К тому же для всех такие комнаты построить
нельзя.
- Значит, если бы вы могли привыкнуть к воздуху, вам незачем было бы
уходить отсюда.
Хор улыбнулся: ему понравился вывод, сделанный представителем жителей
Земли, которые поклоняются звездам, а иногда просто корням деревьев. И он
ответил ему;
- Ты прав, но воздух - это еще не все. К воздуху привыкнут потомки тех,
кто прилетит на Землю. Да и к пище тоже. Нас смущают две вещи: смогут ли
привыкнуть хотя бы потомки к разнице в весе и найдем ли мы на вашей Земле
источники силы. Ты же понимаешь, нас не удовлетворят ни медные топоры, ни
путешествия на ослах.
- А почему ты заговорил о различии в весе? - спросила Неферт. - Я никак не
могу понять, почему вы ростом меньше наших мужчин, а говорите так, будто
бы вы тяжелее их. Даже я, по моему мнению, могу легко поднять каждого из
вас.
- А ну, подними меня! - воскликнул, улыбаясь, рулевой.
- Для вас мы легки, - сказал Хор с улыбкой. - Тяжелы мы для нас самих, так
как Земля ваша больше и притягивает к себе в три раза сильнее, чем наша
планета. Если вы прилетите к нам, вы станете легче и, вероятно, сможете
высоко прыгать без крыльев... Только вас никто не примет там за богов.
- Ты заметила, Неферт, - добавил Аута, - в начале полета нас ничто не
притягивало, и мы не обладали никаким весом! Затем корабль стал вращаться,
как планета, и мы снова обрели вес. Это нетрудно понять!
- Ну уж и не так легко, - сказал Хор. - Легко, когда известно. Тот, кто
узнал это впервые, вероятно, затратил всю свою жизнь и к тому же
воспользовался предположениями предшествующих поколений.
- Разве только силу притяжения предстоит нам исследовать? - вмешался снова
рулевой. - Вот, например, мы не знаем, сможем ли легко ужиться с вами.
Несмотря на то что мы похожи по крови и общему виду, наше тело холоднее
вашего.
- Это не самое главное, - сказал Хор.
- Для тебя, конечно, нет! - засмеялся рулевой.
- Речь идет о другом, - продолжал Хор без раздражения. - Наших людей не
так много. Необходимо знать, сколько человек живет на Земле...
- Их стало теперь меньше! - сказала Неферт. Хор закусил губу и продолжал:
- ...и сколько может прокормить планета. Мы никогда не посмеем
переселиться к вам, если наше прибытие окажется для вас бременем. Мы хотим
помочь вам или, как говорится у вас, заплатить за то, что вы нам дали, но
ни в коем случае не доводить вас до нищеты. Наше прибытие должно сделать
жизнь всех земных жителей лучше, а не хуже.
Полет становился утомительным для всех. Однажды Неферт прощебетала на
языке чужеземцев, который она начала усваивать:
- Рулевой, нельзя ли спуститься как-нибудь поскорее?
Все любили ее. Она скрашивала монотонную жизнь полета и, как часто на
языке атлантов говорил Хор, заменяла им букет свежих, никогда не увядающих
цветов.
- Не могу, цветок Земли. - Рулевой на этот раз посмотрел на нее с
сожалением. - Здесь нами руководят более суровые законы, чем ваши.
Уклоняться от исполнения законов Атлантиды мог каждый, а от этих никому не
дозволено. Остается еще более месяца, и тогда мы возвратимся. А ты знаешь,
Неферт, что теперь ты моложе оставшихся на земле девушек твоего возраста
на девять лет?
Неферт взглянула на него с удивлением;
- Смеешься надо мною?
- Нисколько, Неферт. Это закон, который ты не можешь нарушить Наше
путешествие продолжалось в целом один год, а на Земле, вот увидишь при
возвращении, пройдет десять лет.
- И так будет до самой смерти? - весело спросила Неферт.
- Нет, там мы будем жить одновременно со всеми жителями Земли.
Аута слышал об этом от Хора, но ему как-то не удавалось спросить его об
этом. Он посмотрел на Неферт. Таким образом, прошло десять лет, но время
для них пронеслось стороной: оно лишь на лету вырвало перышко крыла и
улетело вперед.
- А почему так происходит, Хор? Это случается всегда, когда летишь среди
звезд? - спросил он.
- Не всегда. Только когда летишь так, как летим мы теперь: со скоростью
света или близкой к ней.
- Время может сократить еще больше? - снова спросил Аута.
- Кажется, да, - сказал Хор. - Мы еще не пытались это исследовать.
- А если у вас вечная молодость, то почему вы не бессмертны? - спросила
тогда Неферт.
- Ты думаешь, мы не желаем этого? - улыбнулся Кор.
Среди пяти чужеземцев была одна женщина, жена одного из них. По сравнению
с жительницами Земли она была необычайно хрупкая и нежная, хотя
большинство девушек Земли превосходили ее в красоте. В беседах она
принимала участие редко: у нее было много всяких Дел, Она заботилась о
здоровье путешественников, исследовала особенности строения тела земного
жителя и жителя Красной планеты. Помимо всего этого, ей приходилось
изучать и делать заключение обо всем, что было связано с жизнью чужеземцев
в новых сложных условиях. Но теперь-то, отложив свою работу, она решила
заговорить:
- Придет время, и мы будем лечить смерть так, как сейчас излечиваем от
старости.
Неферт и Аута с недоумением взглянули на нее.
- Как так - излечивать от смерти? Вероятно, я ослышался?.. - сказал Аута.
Чужеземка взволнованно посмотрела куда-то в пространство:
- Нисколько. Мы будем лечить смерть.
- Но ведь лечат только болезни! - вздохнула удивленно Неферт.
- И старость тоже была болезнь, которая более не свирепствует среди нас,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг