выкатились бы?
- Очень хочу представить такое. Спасибо за сохранение такой тайны. Но
это только ее половина.
- А вторая половина у ваших медицинских комиссий, которые так
оплошали?
- Вовсе нет! Совсем просто! Все подготавливалось. Врачи проникли туда
наши, члены Союза обездоленных. Они знали, что так надо.
- Что так надо?
- Надо, чтобы председатель Союза обездоленных Генри Гри вернулся из
спасательного звездного рейса национальным или даже всепланетным героем.
- Героем или героиней?
- Ты сразу берешь быка за хвост и начинаешь крутить его, как ослу.
Пускай героиня! Однако в полет предстояло отправляться обязательно мистеру
Генри Гри, который только что уступил в предвыборной борьбе за сенаторское
кресло от штата Алабама Джесси Грегори. Республиканцы уже считают это место
за собой забронированным! Тогда-то Генри Гри и начал свою подготовку, чтобы
после четырех лет полета он вернулся бы на гребне волны небывалой
популярности, которой прибавилось бы от романтической скрытности Генриэтты,
от этой маскарадной вуали, - и американский звездонавт снова прикрыл свое
лицо листьями притянутой березовой ветки. - Такое решающее преимущество так
необходимо трем миллионам обездоленных, которых надо вытащить из ямы
страданий и бедствий. За это можно рисковать жизнью, командир, отданной не
только за трех спасаемых человек в космосе, а за три миллиона погибающих на
Земле. Как ты думаешь, командир, какая цифра, какая задача больше?
- Ну, парень!.. То есть Генри... фу ты!.. не разберешься с тобой,
Генриэтта! Скажи сперва, зачем тебе на первых порах понадобился этот
маскарад со штанами?
- Э-э, командир! На Капитолии еще не бывало женщины-сенатора. Королевы
правили, но не в Америке! А обездоленные страдают там. Им нужен защитник -
мистер сенатор. И Союз обездоленных решил добиваться кресла для своего
председателя, лихого парня Генри Гри. Ковбой и ученый! Каскадер и поэт! К
тому же "свой парень"! О'кэй?
- О'кэй, о'кэй! Парень что надо! Видел я его киноподвиги! Спрыгнуть в
автомобиле с моста на крыши вагонов идущего поезда, промчаться по ним до
локомотива, а потом слететь с него на шпалы и скакать по ним с немыслимой
скоростью впереди поезда - это, брат, трюк небывалый! За одно это тебя в
звездный рейс можно взять. И как бы ты снова не проиграл на выборах. Видно,
там другие трюки требуются. Так чего же ты снова в эту свалку лезешь?
- Чтобы победить! Национальный и всепланетный герой уже не тот
противник республиканцам, как прежде. Популярность звездонавта должна
помочь Союзу обездоленных получить своего сенатора в Капитолии. И мой Долг
добиться этого.
- Эге! Так вот какому Долгу клятва давалась!
- Клятва давалась Жизнью, которая принадлежит не Генри Гри и не
Генриэтте Грин, а миллионам обездоленных американцев! Ради них были
пройдены все математические тесты и физические испытания, ради них можно
погибнуть, командир, но не предать их, не изменить Делу их защиты. Вот и
суди теперь сам, кого выбрать для исполнения Долга: трех, терпящих бедствие
в космосе, или трех миллионов, погибающих на американской земле?
- Да, задаешь ты мне задачу! Так что? Выходит дело, ты лететь с нами
не хочешь?
- Еще как хочу, но есть особая тайна, Бережной. Узнать ее - это
понимать, чего стоит отказаться от полета с тобой и с Никитой.
- А Никита при чем? Он незаменимый штурман. У него таких вопросов
возникнуть не может.
- Нет, командир, я не о том...
Послышались всплески весел. Мальчики возвращались, гребя теперь против
течения.
- А они правильно сказали про влюбленных, Бережной.
- Про кого?
- Про меня, командир, - и Генриэтта задорно помахала мальчуганам
сорванной веткой. - Разведчики, прокатите в лодке! - крикнула она.
Ребята смутились, посовещались и стали подгребать к берегу.
- Нет, ребятки, я пошутила! - снова крикнула американка. - У меня
командир, и еще какой строгий!
- Какой командир? - заинтересовались мальчишки.
- Бережной, звездолетчик! Знаете такого?
- Ух ты! - воскликнул один из ребят.
- А Никиту Вязова вы знаете? - крикнул другой.
- Еще бы! А ты?
- Он нас, меня, Сашу Кузнецова, и вот его, Витю Стрелецкого, из воды
вытащил. Передайте ему, что мы его век помнить будем!
- Передам, непременно передам! - отозвалась Генриэтта.
Лодка стала удаляться.
- Славные ребята! - глядя вслед ей, сказала американка и добавила: - И
Никиту, наверное, тоже любят.
- Что значит тоже? - насторожился Бережной.
По набережной другого берега пронеслись два электромобиля, за ними
следом - вереница велосипедистов. Генриэтта задумчивым взглядом следила за
ними.
- Что значит "тоже", спрашиваешь? Отвечу, командир, что ради своего
Долга, понимание которого у тебя есть, я отказываюсь от своего счастья.
- От какого счастья?
- От звездного счастья! Когда в полете все выяснилось бы обо мне, я
открылась бы Никите во всем.
- В чем ты открылась бы ему? В том, что ты женщина?
- Это он сам понял бы. Нет, открылась бы в своих чувствах к нему!
- Да ты совсем с ума сошла! А еще в сенаторы метишь! В Никиту
влюбилась!
- Разве это удивительно? Я призналась бы ему в этом меж звезд. Это
красиво!
Бережной свистнул.
- Ну знаешь! Не привержен я к фатализму, но вспоминаю поговорку,
которой люди себя утешали.
- Какая поговорка?
- "Что ни делается, все к лучшему!". Хорошо, что не придется тебе
признаваться Никите, что летит с ним рядом в безвременье влюбленная в него
женщина. Ему это ни к чему. Он на Земле оставляет чудную девушку.
- А что толку? Она останется здесь, у нее пройдут годы, пока у него
отсчитываются минуты. Она его забудет. Появятся муж, дети, внуки, правнуки,
и только самые далекие ее потомки, может быть, дождутся нас с Никитой,
по-прежнему молодых и счастливых.
- Чем счастливых?
- Взаимной любовью, командир, которая расцветет у тебя на глазах. Ты
думаешь, что молодой великолепный мужчина за долгие годы полета не влюбится
в летящую с ним вместе женщину? О, Бережной, я могу быть обворожительной,
но... все это, увы, не случится, ибо долг ведет каждого из нас в разные
стороны.
- Не хотел бы я видеть всего такого!
- Ты не только бы увидел, а еще и поженил бы нас. И знаешь, когда? В
невесомости, как только тяговый модуль тормозить начнет при подходе к
спасаемому звездолету. Невесомость - это прекрасно! Недаром я всегда
восхищалась, как парашютисты умеют свадьбы справлять в свободном полете. И
завидовала им. Спрыгнут с самолета, повенчаются, бутылку шампанского с
друзьями разопьют, а потом только парашюты раскроют. И я хотела, чтобы так
же и мы!.. В командире нашем воплощается вся земная законность. Не правда
ли? И тебе пришлось бы соединить нас брачными узами без уз тяготения. Не
так ли? - Американка смеялась.
- Не бывать тому! - уже сердито воскликнул Бережной. - Дезертирству
твоему в последнюю минуту перед вылетом! Не бывать тому!
Глава четвертая
КРИСТАЛЛИЧЕСКАЯ ВСЕЛЕННАЯ
Бесконечность подобна нескончаемой спирали, периодически повторяющей
свои элементы.
Джордж Хьюш-младший.
Мисс Мэри Хьюш, вне себя от горя, обиды и гнева, ворвалась в служебный
кабинет родителей, профессоров Джорджа Хьюша и Джосиан Белл.
Миловидное личико ее было заплакано, волосы, словно наэлектризованные,
торчали в разные стороны, подчеркивая короткую стрижку, глаза метали
молнии.
Обеспокоенные ее видом ученые оторвались от своего атласа
Кристаллической Вселенной, который составляли, споря и ссорясь, вот уже
двадцать пять лет.
- Что с вами, бэби? - взволновалась Джосиан Белл.
- На вас лица нет! - встревожился и профессор Хьюш.
- Подумайте только, ма и па! Они снова отказали мне в звездном рейсе,
признавая заслуги родителей, поставивших своей теорией великие задачи
звездоплавания, и даже отмечая мои наблюдения и математические успехи, но
доказать мне самой правильность вашей теории не дали!
- О, бэби! - мягко заговорила миссис Белл. - Когда вы хотели улететь
на звездолете "Скорость" вскоре после отъезда Генри Гвебека в Канаду, вас
еще можно было понять, но сейчас... снова рваться в звездные бездны, чтобы
не застать отца с матерью уже в живых и даже не предупредить их о своем
намерении, согласитесь - это жестоко!
- И нам остается поблагодарить Звездный комитет, который включил в
качестве математика в экипаж звездолета не вас, а американца Генри Гри, -
вставил профессор Хьюш.
- Что? И вы говорите это с облегчением, когда вместо вашей дочери
берут каскадера, которому выступать в цирке, а не вычислять трассы
звездолета. Мне больно это от вас слышать!
- А вы думаете, нам не больно слышать о ваших сумасбродных желаниях! -
рассердился профессор Хьюш. - Своими наблюдениями возродить "парадокс
времени" Эйнштейна и после этого стремиться в другой масштаб времени, не
задумываясь о тех, кто останется в прежнем земном беге лет!
- Когда я просилась в звездный рейс, то ничего еще не знала об ином
масштабе времени, мечтала только о псевдо-Земле, чтобы доказать вашу
теорию!
Мистер Хьюш саркастически усмехнулся.
- Не заставите ли вы меня, дочь моя, подумать, что псевдо-Земля вам
понадобилась, дабы застать ее в чуть более раннем развитии, чем наша
подлинная планета, и встретить там своего Генри Гвебека из псевдо-Канады,
пока он не обзавелся семьей, и повернуть историю тамошнего
псевдо-Человечества на свой лад.
- Уважаемый профессор Хьюш, - вмешалась Джосиан Белл, - не кажется ли
вам крайне вульгарным упоминание в таком ключе нашей с вами теории
Кристаллической Вселенной?
- Я говорю лишь в научном плане, - пожал плечами Хьюш.
- Вы издеваетесь над девочкой, почтенный профессор, и к тому же
опошляете собственное научное детище, которое по праву считается столь же
фундаментальным в космогонии, как теория Чарлза Дарвина в естествознании.
Мы с вами открыли закон возникновения звездных миров, выстраивающихся из
первохаоса в галактические кристаллы с повторяющимися доменами, а вы... вы
хотите заподозрить дочь в желании использовать звездный рейс для
перенесения во времени назад, притом без нарушения закона причинности.
- Перестаньте ссориться! - затопала ногами Мэри. - Говорите
по-человечески, а не на вашем ужасном научном жаргоне! У человека подлинное
несчастье, а они не могут отрешиться от выдуманных ими звездных кристаллов!
- Однако, уважаемый стажер Мальбарской радиообсерватории, - выспренне
начал Хьюш, - насколько я понимаю, унаследовать занятие этими звездными
кристаллами, перекроить архаическую звездную карту неба с ее условными
мифическими созвездиями, где звезды отстоят друг от друга на
умопомрачительных расстояниях, никак между собой силовыми полями не
связанных, предстоит именно вам, поскольку вы не только наша дочь, но и
наследница наших замыслов и достижений.
- Знаю, знаю! Древние звездочеты, произвольно соединяя видимые ими
звезды в условные рисунки, не подозревали о действительной структуре
галактик. И мне еще предстоит продолжить ваше дело, вырисовывая
кристаллическую решетку Вселенной, уходя все глубже и глубже в
бесконечность.
- "Бесконечность подобна нескончаемой спирали, периодически
повторяющей свои элементы", - изрек профессор Хьюш.
- Но ведь теоретические представления надо практически проверить!
- Разумеется.
- Ведь когда вам не хватает какой-либо звезды в предполагаемом узле
супероксионального галактического кристалла, вы высказываете предположение,
что она заслонена той неизлучающей материей, масса которой не уступает
массе видимого вещества Вселенной.
- С вами приятнее говорить о научных проблемах, чем о невероятных
желаниях самой отправиться со звездолетом в космос.
- Да, я хотела этого, но в моей жизни мне постоянно попадается на пути
какой-нибудь Генри Г. То Генри Гвебек, то Генри Гри! Ненавижу их обоих!
- Но, бэби, успокойтесь, пожалуйста, - умоляюще сложила руки миссис
Джосиан Белл.
- Тем более что времени переубедить Звездный комитет у вас не
осталось. Только что сообщили о начале показа по видео отлета экипажа на
околоземную орбиту, где звездонавты переберутся в модуль звездолета. И
сразу старт!
- Я хотела... хотела сама доказать правильность вашей теории! Найти в
звездных кристаллах Вселенной точное повторение Солнечной системы. Я даже
не стала бы спускаться на псевдо-Землю. Зачем мне еще какой-то псевдо-Генри
Гвебек! Мне вполне достаточно коварства одного земного Генри Гвебека.
- Тогда перейдем к видеоэкрану. Станем свидетелями отлета в
безвременье отважных звездонавтов, снова русских и американца.
- Генри Гри, авантюрист, трюкач из кино, умудрившийся внушить всем,
что он к тому же еще и математик! Я бы дала ему элементарную задачку, на
которой он запнулся бы!
- Не будьте такой злой, Мэри. Что вам сделал этот американец? Он ведь
не работал у нас стажером.
- Я это прекрасно знаю, ма! Не следует мне лишний раз напоминать, кто
у нас работал стажером, чье место я теперь заняла. И может быть, совсем не
напрасно, в отличие от американского каскадера.
- Кто же отрицает ваши достижения, бэби! Вы сами сказали, что даже
Звездный комитет, отказывая вам, как и тысячам других претендентов,
вспоминал об этих заслугах. Ведь вы, как правильно заметил профессор Хьюш,
дали новую жизнь забытой теории относительности Эйнштейна.
- Вот об этом лучше и продолжать нашу беседу, пока начнутся проводы.
Хотя, признаться вам, я с юности не люблю кого-либо провожать, - сказал и
поморщился профессор Хьюш.
- Тем более когда улетают в безвременье и без возврата, - и миссис
Джосиан Белл горестно вздохнула.
- Увы! Что-то они застанут у нас тут, пока слетают на псевдо-Землю? -
с нескрываемой печалью произнесла Мэри, у которой настроение менялось, как
в Бремене, где в минувшем году, гостя у подруги, она даже в солнечную
погоду не могла выйти без дождевого зонтика.
Джосиан Белл сразу расплылась в улыбке.
- Ну, вот так-то лучше. Прошу к видеоэкрану. Если хотите, я сварю вам
кофе. Приятнее будет смотреть.
- Смотреть все равно будет неприятно. Если б я улетала, я бы
по-особенному помахала рукой, так, чтобы только один человек на Земле
понял.
- Ну вот, опять за то же! - в отчаянии воскликнула Джосиан Белл. - Не
стоит он того, поверьте мне, бэби!
- Я сама знаю, что не стоит.
- Знать - это владеть информацией, осмысливая ее, - заметил профессор
Хьюш, вставая с места и направляясь в большую комнату радиообсерватории,
где стояла удобная мягкая мебель и видеоэкран.
Джосиан уже хлопотала с кофейником.
Через короткое время в обсерватории запахло ароматным кофе.
Мэри, немного успокоившись, устроилась на ручке отцовского кресла и
ласкалась к мистеру Хьюшу с кошачьей грацией.
Раздался мелодичный звонок у входной двери, заставивший Мэри
вздрогнуть.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг