Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
Кембриджа? - нарушая режим дыхания, выпалил профессор Хьюш.
     - Вовсе  нет.  Мы  с  Мэри  имели  в виду вашу приверженность к научным
традициям  и  вашу  уверенность,  что  все новое рождается только из анализа
пройденного,  что  требует взгляда назад, чем и обусловлено, образно говоря,
движение  спиной  вперед, когда все видно, что осталось позади ничем не хуже
движения лицом вперед.
     - Позади  остался  Лондон.  Дышите ровнее, не задыхайтесь. Постарайтесь
вспомнить  наши  былые  велосипедные  прогулки,  сблизившие нас. Однако ваши
возражения  не  дают  вам  права  замедлить  езду. Прошу нажать на педали. В
конце  концов  я  имею  право получить ответ не только от профессора Джосиан
Белл, но и от стажёра Мэри Хьюш-Белл.
     И  снова  миссис Белл покорно уступила мужу, прекратив спор и отдав все
свои силы ускоренному движению веломобиля.
     И  современный  XXI  веку  веломобиль несся в потоке электромобилей, не
уступая им в скорости.
     И  тем  возмутительнее было, что спешивших супругов остановила дорожная
полиция.
     Молодой полисмен на электрокаре обогнал их и преградил им дорогу.
     - В  чем  дело?  -  откидывая верх и поднимаясь со своего "двуспального
ложа",  воскликнул  профессор  Хьюш,  видя  неспешно по полицейской традиции
приближающегося к веломобилю дорожного полисмена.
     - Превышение  скорости,  сэр, - откозырял наконец страж дороги в ладной
форме блюстителя порядка.
     - Решительно  сегодня  все  сошли  с  ума!  То  инопланетяне с утра, то
нарушение  скорости  веломобилем, идущим в потоке электромобилей! Почему вы,
молодой  человек,  не останавливаете электрических машин? Или наш веломобиль
представляет  большую  опасность  для  пешеходов,  которых  даже не видно на
шоссе?
     - Уважаемый  водитель,  нарушение  скорости,  за  которой  мы  призваны
следить,  опасно  не  только  для  пешеходов,  которых  действительно нет на
шоссе, но и для вас самих, разгоняющих веломобиль до опасной скорости.
     - Для кого опасной?
     - Для  вас,  сэр.  И  для  вашей спутницы. Для ваших сердец, которые мы
призваны оберегать от излишней перегрузки.
     - Ну  знаете ли, почтенный страж дорог и нашего здоровья! Позвольте вам
представиться.  Джордж  Хьюш,  многолетний  чемпион  лондонских  велотреков.
Правда, вас тогда, по всей видимости, на свете еще не было.
     - Ах,  это  вы,  сэр!  Я много слышал о вас от своего отца. Я восхищен,
что  вы  сохраняете спортивную форму в вашем почтенном возрасте. И если бы я
узнал от вас секрет такого чуда, я был бы вам крайне признателен.
     - Выбросьте  к  чертям ваши электроэкипажи, передвигайтесь только силой
своих  мускулов  -  и  вы  сохраните  молодость до седых волос! Мы ехали так
быстро  потому,  что  спешили в нашу радиообсерваторию и огорчены задержкой,
хотя она и обогатила нас знакомством с вами.
     - Вы  можете  продолжать путь, сэр, ответив лишь на один вопрос. Имеете
ли  вы  отношение к мисс Хьюш, установившей связь с инопланетянами по радио,
о чем я всю жизнь мечтал.
     - Отношение?  Непосредственное!  Перед вами родители мисс Мэри, а также
руководители обсерватории, где она стажируется.
     - Я  искренне прошу извинить меня за вашу задержку, вызванную заботой о
вашем  здоровье.  Но  если  вы позволите, я постараюсь возместить потерянное
вами  время.  Позвольте  доставить  ваш экипаж в Мальбарскую обсерваторию на
буксире, избавив вас от необходимости работать педалями.
     Супруги переглянулись.
     Миссис Белл опередила строптивого мужа, заявил:
     - О,  мы будем так признательны вам, молодой человек, и вы даже сможете
познакомиться  с  нашей  Мэри.  Кроме  того,  мы с профессором Хьюшем сможем
обменяться  в  пути  некоторыми  соображениями  по  поводу  наблюдений нашей
дочери.
     Мистеру  Хьюшу  не  оставалось  ничего  другого,  кроме  как устроиться
поудобнее  в  катящемся  на  этот  раз на буксире "супружеском ложе", ведя с
женой   принципиальный   спор   о   том,  как  должна  вести  себя  стажёрка
обсерватории, их дочь Мэри.
     Веломобиль    радиоастрономов,    ведомый    на   буксире   полицейским
электромобилем,  мчался с завидной скоростью, обгоняя поток шоссейных машин,
доставив погруженных в научный спор ученых по назначению.
     Прощаясь  с полисменом, сказавшим, что он очень благодарен Мэри Хьюш за
установление связи с инопланетянами, мистер Хьюш не удержался от реплики:
     - Надеюсь,  молодой  человек,  вы  не  намереваетесь  оштрафовать их за
превышение световой скорости?
     Молодой  человек  улыбнулся.  Надо  сказать,  что и почтенный профессор
тоже  улыбнулся,  хотя  и  не  избавился от приведшего его сюда раздражения,
очевидно, не удовлетворенный дорожной беседой с миссис Белл.
     Растроганной  же  миссис  Белл  было  даже жалко распрощаться с молодым
полисменом,  не представив его дочери, но он, по его словам, был на посту, а
потому, откозыряв, умчался.
     Когда  профессор  Джордж  Хьюш вошел в общий с супругой кабинет, где их
дочь  Мэри сидела за его профессорским столом, склонив стриженую головку над
утренними  газетами, которые, по всей видимости, с нескрываемым наслаждением
перечитывала, он воскликнул, указывая на них:
     - Что это может значить?
     Мисс  Мэри  подняла свои невинные глаза на отца и с подкупающей улыбкой
обезоруживающе ответила:
     - Только то, па, что эти газеты прочтут в Канаде.
     Хьюшу  сразу  стало  все  понятно.  Этот  канадский  стажёр, красавец с
модными  кудрями  до плеч, слишком много внимания уделял Мэри, когда та была
еще   студенткой,  выдумывая  для  нее  всякие  прозвища,  вроде  "Дианы  со
стриженой  головкой"  или  "радио-леди", скрыв при этом, что у него в Канаде
осталась  жена  и  двое  детей.  Может  быть,  в Канаде свои представления о
джентльменстве,  но у профессора Хьюша в этом вопросе не было расхождений со
своей  дочерью.  Он  поощрял  ее стремление преуспеть в радиоастрономии даже
больше мужчин и особенно одного из них, коварного Генри Гвебека.
     Однако  все  же  профессор  Хьюш  не  мог  так  просто  преодолеть свое
возмущение  пренебрежением  к  нему,  как  к руководителю радиообсерватории,
чуждому псевдонаучных сенсаций.
     - Я  понимаю вас, детка, - сказал, сдерживая себя, мистер Хьюш, - но не
откажите  в  любезности  пояснить,  почему  мне  не удалось при каждодневном
просмотре записей автоматов увидеть якобы принятые вами сигналы?
     - О,  это  очень  просто,  па! Вы всегда оставались в своем собственном
времени.
     - В  каком  же  еще времени прикажете мне оставаться? - заворчал мистер
Хьюш.
     - Я  имею  в  виду,  что  сигналы с населенных миров могут приходить из
другого масштаба времени.
     - Из  другого  масштаба  времени?  Вы  что?  Воскрешаете  теорию  всеми
забытого Эйнштейна?
     - Ничто  так не ново, как забытое старое! Поэтому так полезно двигаться
вперед,  оглядываясь,  -  тихим  голосом  вставила  профессор  Джосиан Белл,
умильно глядя на дочь.
     Они всегда состязались с мужем, кто из них любит ее больше.
     - В  самом  деле,  -  продолжала Мэри, все так же невинно глядя на отца
своими  широко  открытыми,  всегда  вопрошающими  глазами,  -  почему  бы не
учесть,  что  во Вселенной могут существовать миры, движущиеся, по сравнению
с  нами,  с  субсветовыми скоростями. В этом случае посланные от них сигналы
будут приняты у нас необыкновенно растянутыми.
     - И  чтобы  их  распознать, вы перезаписывали радиосигналы с умноженной
скоростью?
     - Вы  совершенно  правы, па. Ведь я только ваша ученица. И мамина тоже,
- добавила она, глядя в сторону миссис Белл.
     - Разумеется,  разумеется,  вы  дочь и ученица своих родителей. Значит,
чрезвычайно замедленные радиосигналы проходили мимо моего внимания?
     - Не  только  вашего, па, но и мимо внимания всех радиоастрономов мира,
по преимуществу, как мне кажется, мужчин.
     - Конечно,   мужчины   среди   них  преобладали,  в  отличие  от  нашей
радиообсерватории,  где  я  в  меньшинстве,  -  недовольно согласился мистер
Хьюш.
     - Ускоренные  перезаписи  принятых  нашим радиотелескопом радиосигналов
дали удивительную картину. Вы сами увидите ее сейчас.
     - Да-да!  Пойдемте  в  аппаратную  радиообсерватории. Нет смысла терять
времени,  хотя  оно  и  другого  масштаба по сравнению с вашими, милая Мэри,
космическими корреспондентами.
     Научная  семья  дружно  направилась по крытой галерее к радиотелескопу,
защищенные от вновь начавшегося дождя.
     Аппаратная  меньше  всего  напоминала  обычную обсерваторию с куполом и
гигантским  телескопом,  у  окуляра которого астрономы, познающие Вселенную,
проводили бессонные ночи, умоляя бога, Природу или Удачу о чистом небе.
     Радиотелескоп  работал  при любой погоде, и сигналы с него записывались
в  этом  зале,  напоминавшем автоматическую диспетчерскую какого-либо завода
или крупной энергостанции.
     При   первом   же   взгляде   на  запись  с  повторяющимися  всплесками
радиосигналов профессор Хьюш закричал:
     - Вот-вот!  Так  я  и  знал!  Отчего появился библейский миф о том, что
женщина создана из ребра мужчины, то есть из его части?
     - Вы  получили  в  таинственном радиопослании из космоса разъяснение по
этому  поводу,  уважаемый  профессор  Хьюш?  -  не  без  иронии спросила его
супруга.
     - Если хотите, то именно так! - торжественно заявил мистер Хьюш.
     - Хотелось бы их выслушать.
     - А  разве  самим  вам, двум женщинам, непонятно, что здесь сделано все
наполовину, что и характерно для женской половины.
     - Половины  чего?  -  совсем  уже  не  тишайшим,  как  прежде,  голосом
поинтересовалась миссис Белл.
     - Половины  человечества,  -  нашелся  мистер  Хьюш.  -  Я имею в виду,
дорогие  мои леди, что работа сделана наполовину потому, что перезапись надо
ускорить вдвое.
     - Зачем?  -  удивилась Мэри. - И этой скорости, которую так трудно было
в  наших  условиях  осуществить, совершенно достаточно, чтобы по одному виду
сигналов судить об их несомненной разумности.
     - Мало  этого,  мало,  почтенные  леди  и  джентльмены (я имею в виду и
самого  себя,  как здесь присутствующего!)! Мало, ибо запись пока сделана не
в звуковом диапазоне, а надо, чтобы она зазвучала как голос из космоса.
     - Голос  из  космоса?  -  обрадовалась  Мэри. - О, па, я недаром всегда
хотела  походить  на  вас! Ведь это вызовет еще большую сенсацию. Какой же у
них голос, какой?
     - О,   это   нам   предстоит  услышать  и  очень  скоро,  у  меня  есть
соображения, как это сделать, - деловитым уже тоном заявил профессор.
     Обе женщины с нескрываемым восхищением смотрели на него.
     Возможно,  это  был  редкий  случай,  когда  в семейном (научном) споре
последнее слово оставалось за ним: "Голос из космоса".

                                Глава шестая
                              ГОЛОС ИЗ КОСМОСА

     Всякий  обладает  достаточной  силой,  чтобы  исполнить  то,  в  чем он
убежден.

                                                                    В. Гёте.

     Кассиопея  примчалась в "приют спокойствия" проведать Надю и помириться
с ней.
     Обнявшись,   девушки   стояли   в  мягкой  траве  на  подмытом  берегу,
завороженно  смотря  на  отливающую  синевой  гладь  озера. С другого берега
доносился   далекий   всплеск   весел,   где-то  старательно  стучал  дятел,
перекликаясь, чирикали птицы.
     - Вот так здесь и лечат тишиной, - прошептала Надя.
     - И  красотой!  -  подхватила  Кассиопея.  - Одно это зеркало роскошное
чего стоит! Царевнам сказочным в него смотреться!
     - Уж  очень оно огромное, зеркало это. Я сверху и не разобрала, где его
берега.
     - И чего тебя гордыня твоя ввысь тянет?
     - Не  гордыня, а мечта. Без нее и легенда о Дедале и Икаре не появилась
бы.
     - Мечтать и на земле можно.
     - О  нет! Когда летишь выше всех, видишь дальше всех, такую ясность ума
чувствуешь,  что  самое  невероятное  постигнуть  можешь!  Я  когда  к норме
мастера  готовилась,  умудрилась  вверху теорему своего прапрадеда доказать,
целых сто лет недоказанную.
     - Лесную теорему.
     - Почему лесную?
     - Доказав   ее,   в   лес   спустилась,   с   сосны  пожарные  снимали.
Доказательство потом на березке в лесу изобразила, кое-кого завлекая.
     - Звездочка!
     - Шучу я, глупышка! А летать хорошо. Я маленькая была, во сне летала.
     - Во  сне  все  летают,  потому  и  мечтают  о  полете.  Вспомни Наташу
Ростову, Катерину из "Грозы" Островского.
     - Что ты себя с ними равняешь!
     - А  что?  Я  не  могу  встать в один ряд с такими истинными женщинами,
познавшими и горе, и радость?
     - А у тебя одна радость впереди. И никакого горя!
     - И тебе не стыдно? А папа, а Никита?
     Кассиопея смутилась, но постаралась овладеть собой:
     - Папы  всегда  рано  или поздно уходят. Закон природы! А вот Никита!..
Мой  Константин  Петрович  не решился на звездный полет. Это из-за меня! Так
проверяется  настоящая  любовь!  У  настоящего  мужчины все звезды - к ногам
любимой, а не звезды вместо нее!
     - Я бы так поступила!
     - Так  почему  позволяешь  себе  на прозрачных крылышках, как стрекоза,
летать? А мама? А дед?
     - Тогда  вспомним  о  космонавтках,  героинях-летчицах, о планеристках,
парашютистках.  Ты  думаешь,  они  никого  не  любили  или  себя не берегли?
Сколько  рекордов  оставили  еще  с прошлого века! И с нераскрытым парашютом
прыгали.
     - Подумать страшно.
     - А  они  не  боялись.  И  чего только не делали в свободном полете без
парашюта!  И  танцы  в  воздухе  без  тяготения,  и акробатика! Даже свадьбу
неоднажды   играли,  с  самолета  прыгнув.  Шампанское  успевали  распить  в
высотном  падении.  "Горько!"  -  жениху и невесте кричали. А парашюты потом
открывали.
     - А  я так считаю, Наденька! Молиться на меня можно, но... "не называть
меня  небесной",  как  говорил  поэт. Я способна приподняться над землей, но
только  на  высоком  каблучке,  чтобы  держаться  стройнее  и нога выглядела
изящнее. "Мой мужчина" к нам спешит.
     Девушки снова обнялись.
     - Какая  трогательность!  Ожившая  скульптура!  Привет  бесподобным!  -
послышался  голос  профессора  Бурунова.  -  Прилетел  за  вами, как обещал.
"Приют   спокойствия"   отпускает  Надю  с  полным  спокойствием,  поскольку
заболевание  ее,  если  не  считать  ушиба  о воду, оказалось подобным корню
квадратному  из  отрицательной  величины,  то  есть  мнимым,  -  и,  тряхнув
светлыми кудрями, он поклонился так, что они свесились вниз.
     - Вы  хоть  бы  при  мне  отказались от своего ужасного математического
жаргона, - надула губы Кассиопея.
     - Здравствуйте,   Константин   Петрович!   Мы   сразу   к   дедушке?  -
обрадовалась Надя. - Вы на взлетолете?
     - Конечно! Вас уже ждут.
     Надя  помчалась  проститься  с  радушными  сестрами здоровья из "приюта
спокойствия", готовая хоть с субсветовой скоростью мчаться домой.


     Мама  встретила  ее на крыльце. Всегда сдержанная, углубленная в себя и
заботливая о других, она молча обняла повисшую у нее на шее дочь.
     - Ну  хватит,  хватит,  -  сказала  она, гладя вздрагивающую от рыданий
спину Нади. - Вернулась живой - это главное.
     - Мамочка, милая! Я никогда, никогда больше не буду!
     - Никогда?  -  сквозь  выступившие  у нее слезы горько спросила Наталья
Витальевна.  -  Трудно поверить. Разве что ты поумнеешь и поймешь, что жизнь
твоя  принадлежит  не только тебе, но и деду, и маме твоей, которая папу уже

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг