- 1. Ch8! - очень странный ход. Но смысл его в тoм, чтобы дать дорогу
белому королю к полю g7. 1...Kpb7 2. Kpb2, нападая на черного слона и
выигрывая темп! 2...С : d3 3. Крc3 (23), снова нападая на черного слона и
снова выигрывая темп, теперь уже надежно обогнав черного короля! 3...Cf5
4. Kpd4 Крс6 5. Kpe5 Kpd7 6. Kpf6 Kpe8 7. Kpg7(24). Гонка королей
закончилась!
KAISA24.GIF
Цель достигнута, белый король отрезал черного от проходных пешек.
Теперь: которая из пешек добежит первой? 7...c5 8.h6 е4 (25). Черные
пытаются использовать то, что белый слон загнан в угол и заперт собственным
королем, но белые успевают парировать последнюю угрозу противника:
9. h7 еЗ 10. Kph6 e2 11. Cc3 - и выигрывают. До тебя дошло?
KAISA25.GIF
- Что может до меня дойти? Что ты страдаешь шахматным запоем?
- Как ты сказала? Шахматным запоем? Ты с ума сошла!
- Конечно! Если девушка на свидании с возлюбленным позволяет ему
передвигать шахматные фигуры, конечно же, она сошла с ума. Никакая
женщина в здравом уме не позволит этого!
- Но ты ведь мой друг! Самый близкий друг! Как ты можешь?
- Что я могу? Я ничего не могу! Я не могу даже заставитъ уважать себя.
Костя смущенно спрятал карманные шахматы.
- Я думал, ты поймешь, что это красиво, парадоксально.
- В этом весь и парадокс, - горько сказала Вика. - Казалось, шахматы
свели нас вместе, но они же и разъединяют.
- Но я не хочу этого! - воскликнул Костя.
- А я, кажется, уже хочу.
- Ну, знаешь ли... Я все пытаюсь представить себе, что ты за человек!..
- Это так просто, - усмехнулась Вика. - "Женщина - лучший друг
человека". И даже шахматиста. Ведь ты это имел в виду, говоря о том, что я
самый близкий друг? Слон идет в угол...
- Не смейся. Мне напрасно казалось, что ты хочешь постигнуть шахматы,
чтобы нам стать еще ближе.
Вика не слушала, думая о своем, наконец сказала:
- Говорят, в Древнем Египте была удивительная женщина-фараон. Хатазу
или Хатшепсут. Не разберу, в каком родстве или вражде она была сразу с
тремя Тутмосами, первым, вторым и третьим. Но о ней говорили, что она
красивее Нефертити, мудрее жрецов, зорче звездочетов, смелее воинов,
расчетливее зодчих, точнее скульпторов и... ярче самого Солнца!
Костя залюбовался Викой. Он готов был именно к ней отнести все
необыкновенные качества древней царицы.
- Я и говорю: ты - сфинкс.
- А ты - свинтус! До сих пор не закончил проекта! Лучше бы я взялась за
него!
- Я сделаю. Непременно сделаю.
- Завтра ты придешь к нам. Должна же я представить тебя своим!
Принесешь проект, и мы покажем его папе. Он большой инженер.
Когда Костя заканчивал общий вид своего сооружения, им овладел такой
прилив радости, что он стал кружиться но комнате, изредка подбегая к столу
и оглядывая чертеж, чтобы мысленно представить себе столб, дерзко
упирающийся в облака.
Он даже нарисовал их на ватмане (в некотором роде вольность!).
Сегодня вечером предстоял визит к Нелидовым. Костя аккуратно свернул
листы ватмана и спрятал их в картонный футляр дли чертежей. Потом принялся
приводить себя в порядок, словно от его внешности, которой он никогда не
придавал значения, сейчас что-то зависело. Он пристально рассматривал себя
в зеркала. Хорошо хоть постригся из-за этого проигрыша, а то его приняли
бы черт знает за кого с отпущенной гривой! Выбрит тщательно. Ямка на
подбородке заметна. Не отпустить ли бородку. Впрочем, опять скажут - мода!
Пожалуй, уши немного торчат, но тут уж ничего не поделаешь, и лицо
кругловато.
Ну и что? Русские люди круглолицы...
Потом он трудился с утюгом, отлично отгладив свой единственный выходной
костюм. "Как жених пойду - усмехнулся он. - Даже галстук бабочкой надену,
как у Александра Максимовича при прощании. Кстати, где его письмо? Пишет,
что пытается заинтересовать деловые круги Канады идеей Куликова об
энергетической трубе. А кто его просил об этом? И вот еще одно письмо, от
Гусакова. Иван Тимофеевич, словно прочитал письмо канадца, спрашивает,
получено ли авторское свидетельство на трубу. Советует ставить вопрос о
патентовании за рубежом. "Уведут, как пить дать уведут у тебя из-под носа
твою идею, - мрачно заключал он. - Потому болтлив ты не в меру при
иностранном гражданине. Кто его знает, как он использует услышанное".
Милый Иван Тимофеевич! Он остался в душе милиционером, наблюдательным и
подозрительным. С авторским свидетельством и патентом за рубежом все будет
в порядке! "Побочных решений" не предвидится! И тут Костя вспомнил
шутливые слова Ивана Тимофеевича, что шахматный этюд - это "позиция, в
которой авторский замысел пока не опровергнут".
Но он отогнал от себя эти мысли и облачился в выутюженный костюм,
нацепив галстук бабочкой. Получился жених хоть куда!
Костя улыбнулся сам себе. Забрал футляр с чертежами и отправился к
знакомой четырнадцатиэтажной башне на недавнем краю города, а теперь в
одном пз его новых центров.
В лифте Костя поднимался с бьющимся сердцем. Дверь ему открыла Вика.
Радостная, возбужденная, она казалась школьницей десятого класса, а не
заканчивающей курс студенткой.
- Мама, мама! Костя пришел! Посмотри же на него! Только надень на
всякий случай темные очки...
Агния Андреевна Нелидова, статная дама со строгим, увядающим лицом,
носила высоко взбитую прическу, напоминавшую начало двадцатого века.
Только платье на ней было без шлейфа.
- Здравствуйте, Константин... Афанасьевич, кажется?
- Какой он Афанасьевич? Просто Костя.
- Как же можно так сразу - "Костя"? Нaдо прежде познакомиться,
поговорить, кое-что выяснить, пока Викентий Петрович вернется из
министерства. В окно мы сразу увидим его черную "Волгу". Вика, ты займись
по хозяйству, чтобы мужчинам не ждать. Этого никогда не следует допускать,
а мы побеседуем с Константином Афанасьевичем.
Агния Андреевна говорила властным тоном, не терпящим возражений.
- Беседуйте, если это вам так необходимо, - заявила Вика и, вскинув
подбородок, вышла пз комнаты.
- Присаживайтесь. Вот в это кресло. А на этом всегда Викентий Петрович
сидит. Привычки надобно уважать. Так будем знакомы. Вы, значит, и есть тот
самый "изобретатель", который до рассвета со своей соавторшей обсуждает
технические пpoблемы на улице в любую погоду?
- Тот самый. - смущенно признался Костя.
- Я. конечно, не могу судить о вашей затее. Вы, кажется, принесли
чертежи? Их посмотрит Викентий Петрович, а я, если вы, конечно, позволите,
порасспрошу вас. Значит, вы не москвич?
Ваши родители с периферии?
- Да. - сказал Костя и назвал свой родной город, - Мама там заслуженной
учительницей стала. Три года до пенсии теперь...
- А сыночек уже выучился, но к маме не возвращается, Нe так ли?
- Там видно будет, - неопределенно ответил Костя.
- Мама ваша - героиня! Поднять одной сына - я зедь знаю о трагической
смерти вашего папы. - поднять одной сына непросто, ох непросто! Мы с Викой
и то мучаемся.
- Папа был летчиком-испытателем. Осталась пенсия.
- Видите! Он героически служил своей Родине там, у вас в городе, в
захолустье. А нынешняя молодежь, вы меня извините, непременно стремится
зацепиться за Москву. Девушки, подружки нашей Вики, поверите ли,
специально замуж выходят, чтобы получить московскую прописку и остаться
после распределения в Москве, даже ребеночка спешат завести...
Костя почувствовал, что уши его краснеют. Он смотрел в пол, готовый
провалиться через все этажи.
- Я. конечно, не о вас, вы не подумайте. Мы живем в тесноте, только две
комнаты. Мы уступили Вике одну комиату, пока она учится, разумеется. А у
вас какие планы?
- Я в аспирантуре.
- Комнату снимаете? Прописаны временно?
- Временно.
- Я так и думала. Ох уж эта молодежь!
Хлопнула входная дверь.
- Ну вот и Винентий Петрович! Просмотрели мы с вами его черную "Волгу".
Викентий Петрович! У нас гость. Викин изобретатель.
- И шахматист, если не ошибаюсь? - приятным баритоном произнес, входя в
комнату, Нелидов. Приподняв плечи, он держал какой-то сверток в одной руке
и зажженную сигарету в другой. Выражение лица у него было такое, словно он
отмахивался от угодливых приветствий. Он не был толстяком, но его холеное,
красивое лицо почему-то напоминало Косте его недавнего противника -
мастера Верейского.
- Не вставайте, не вставайте! Вот тут кое-что для нашeй встречи.
Хозяюшки, уж вы потревожьтесь по древнерусскому обычаю. О-о! Что вижу?
Футляр с чертежами? Люблю международный инженерный язык! Константин
Афанасьевич, если не ошибаюсь?
- Костя, просто Костя, - пробормотал смущенный гость.
- Костя так Костя! Давайте раскрывайтесь полностью. Вот здесь на столе.
- Что ты, Вика? Мы здесь на стол накрывать будем...
- У нас двое Вик, как изволите видеть, - рассмеялся Викентий Петрович.
- Вика - он, то есть я, и Вика - она, дочь, выходит. Люблю путаницу!
Обожаю! На зов матери всегда вдвоем откликаемся. В этом есть некая
прелесть! Итак, превосходящие силы противника оттеснили нас на журнальный
столик. Вы уж извините, живем в тесноте, но министерство скоро даст мне
трехкомнатную квартиру.
- Пожалуйста, не витай в небесах! - вмешалась Агния Андреевна. -
Говорить надо только о том, что имеешь.
Викентий Петрович склонился в почтительном поклоне, потом махнул на
отвернувшуюся жену рукой и стал освобождать журнальный столик. Поставил на
пол вазу, настольную лампу.
- Меня всегда возмущают принятые нормы: столько-то метров на человека.
Не метры на человека, а по комнате на каждого члена семьи! У вас сколько
комнат квартира?
- Ноль, - ответил Костя.
Викентий Петрович схватился за бока и шумно захохотал.
- Прекрасно! Начинаем с нуля! Я тоже начинал с нуля, а вот поднялся...
на четырнадцатый этаж. Новую квартиру брать буду не выше третьего: скоро
годы начнут сказываться. Подождите. - остановил он Костю, начавшего было
развертывать чертежи. - Покажите-ка сперва мне ваше шахматное произведение.
Я, конечно, шахматист не такого ранга, как инженер, но о ваших этюдах
наслышан, прежде всего от дочери, да и в печати встречал.
Костя совсем смутился. Его подавлял самоуверенный тон хозяев, которые,
разговаривая, слышали лишь самих себя, а не собеседника.
Костя достал карманные шахматы и показал Викентию Петровичу свои
последний этюд, который "не дошел" до Вики.
- Любопытственно, весьма любопытственно! - говорил Викентий Петрович. -
Как вы сказали? Тема "прокладки пути?"
Слон уходит в угол...
- Опять слон уходит в угол? - послышался голос Вики. - Кажется, я стану
слоном и уйду в угол.
Костя раздраженно захлопнул книжечку.
- Я вам покажу потом, отдельно, - предложил он хозяину.
- Как вам будет угодно, - отозвался Викентий Петрович, закуривая. - Не
курите? Много теряете. Лишаете себя ощущений, а ощущения - основа бытия.
Живое отличается от неживого тем, что ощущает. Вот так-то. Ну,
показывайте. Труба до неба?
Мне Вика рассказывала.
И он начал придирчиво расспрашивать Костю о всех деталях его замысла.
Воздушные поплавки со стропами, которые должны поддерживать сооружение
силой вертикального ветра, ему не понравились.
- Сыро, очень сыро, - резюмировал он. - Я бы лучше сделал уменьшающийся
диаметр трубы. Это более инженерное решение.
- Я тоже так думал, но Вика...
- Не будьте у женщин под башмаком. Делайте только вид...
Уступайте им во всех мелочах, но в серьезном... - и он многозначительно
выпустил клуб дыма.
В передней раздался мелодичный звонок.
Вика побежала открывать и вернулась с письмом в руках.
- Вот Костя не получил ответа из Комитета по изобретениям а я получила.
Заказное.
- Вероятно, мне тоже пришло.
- Посмотрим. Прошу внимания! Оглашается признание! - шутливо возвестила
Вика.
Она разорвала конверт и вынула письмо.
- Черный уголок, - сразу увидел Костя.
- Что? При чем тут наш "черный уголок"? - удивилась Вика.
- Отказ всегда пишут на таком бланке, - пояснил Костя.
Викентий Петрович взял из рук дочери письмо с заключением эксперта и
прочитал решающий абзац:
"В связи с тем что предложенная система представляет собой модификацию
вечного двигателя - использование рассеянной в среде энергии, - заявка
рассмотрению не подлежит".
- Кто подписал? - хмуро спросил Костя.
- Эксперт. Какой-то инженер С. А. Верейский.
- Все тот же мастер Верейский! Надо же! - и Костя, взяв письмо из рук
хозяина, стал читать его, морща лоб.
- Я прошу мужчин к столу! - пригласила Агния Андреевна. - Терпеть но
могу, когда делами начинают заниматься, не замечая, что стол накрыт.
Костя повернулся к Вике. Она смотрела на него так же неприязненно, как
и после его проигрыша тому же Верейскому. Косте стало не по себе.
Часть вторая
ВЕТЕР
Жизнь сама
Сном, движеньем, шумом
Даже тенью в людских глазах
Вызывает во мне
Думы.
О шахматных делах.
А. Безыменский.
"Шахматы"
Глава первая
MAT "ЧЕРНОМУ ЭКСПЕРТУ"
Уже несколько месяцев вилась дуэль между Костей Кулаковым и экспертом
Верейским. Если вспомнить о шахматах, то партия по переписке тоже тянется
не один месяц. Между противниками не стоит шахматный столик с неумолимыми
шахматными часами - виновниками стольких просчетов и зевков. Cвой ход
можно обдуматьь в тиши кабинета или в шахматном клубе с
друзьями-советчиками, на лоне природы или в библиотеке, где легко
по любому литературному источнику установись, как в пoxoжем положении
сыграли корифеи и что из этого вышло. Однако партии по переписке бывают от
этого не менее острыми и драматичными, чeм cыгpанные с часами в зале перед
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг