Автор(ы) произведения: Александр Петрович КАЗАНЦЕВ
Переводчик произведения:
Название произведения: Гость из космоса
Жанр; время, место создания: Научно-фантастический рассказ
Цикл (серия); номер в цикле:
Ист. получения произведения:
Автор(ы) (OCR) файла: Ершов В. Г.
Редактор(ы) файла: Ершов В. Г.
Название (кодировка) файла: Gost'_iz_kosmosa..txt (CP-1251)
Дата (номер) редакции файла: 07.04.2001
Источник получения файла:
__________________________________________________________________________
Из коллекции Вадима Ершова: http://lib.ru/~vgershov/
__________________________________________________________________________
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 07.04.2001
Александр Петрович КАЗАНЦЕВ
ГОСТЬ ИЗ КОСМОСА
Научно-фантастический рассказ
Когда-то, путешествуя по Арктике, я записал наиболее интересные
беседы, рассказы, воспоминания и опубликовал потом <Полярные новеллы>. Но
тогда я не рискнул включить некоторые из бесед в кают-компании, которые
уносили нас не только за пределы Арктики, но и за пределы нашей планеты.
Однако именно они отозвались потом на всей моей жизни. Потому с особым
чувством я снова переношусь на родной мне борт <Георгия Седова>.
- Сегодня вечером устроим встречу с учеными, - сказал однажды Борис
Ефимович.
Я знал, что вместе с палеонтологом Низовским к нам на корабль
перебрался географ Васильев, руководитель экспедиции на дальний архипелаг.
Кроме того, у нас на борту был... астроном.
Он попал на <Седова>, когда корабль стоял в Устье.
Я вышел тогда рано утром на палубу, чтобы хоть издали посмотреть на
материк. Ведь я не видел его уже несколько месяцев.
Узенькая дымчатая полоска на горизонте...
Но все-таки это краешек Большой Земли!
На воде, такой же оранжевой, как занявшаяся заря, показался моторный
катер. Он шел от берега.
- Новые пассажиры, - сказал мне старпом, - три человека.
Астрономическая экспедиция.
- Астрономическая экспедиция? Здесь, на Севере? Зачем?
Старпом ничего не мог разъяснить.
Подошел катер. По сброшенному штормтрапу на палубу поднялись трое.
Первый был низенький, широкий в кости, но худощавый человек в роговых
очках. Я заметил чуть косой разрез необычно продолговатых глаз на
скуластом, сильно загорелом лице, с выпуклыми надбровными дугами,
делавшими выражение его несколько странным.
Очень вежливо поклонившись мне еще издали, он подошел и представился:
- Крымов Евгений Алексеевич. Астроном. Высокоширотная экспедиция. А
это - Глаголева Наташа... То есть Наталья Георгиевна. Ботаник.
Измученная девушка в ватной куртке слабо пожала мне руку. Вахтенный
помощник Нетаев сразу же отвел ее в приготовленную каюту.
Третий пассажир был юноша, почти мальчик. Он очень важно распоряжался
подъемом вещей из катера.
- Пожалуйста, осторожнее. Это приборы, научные приборы! - кричал он.
- Говорю вам, приборы! Понимать надо!
Приборы уже лежали на палубе. Ничего похожего на телескоп я не
заметил.
Что делает астрономическая экспедиция в Арктике? Разве отсюда лучше
видны звезды?
Вечером, пользуясь стоянкой в порту острова Дикого, Борис Ефимович
пригласил своих гостей - ученых - в салон.
Буфетчица Катя принесла шпроты из заветных запасов. На столе появился
капитанский коньяк.
Ученые, включая ботаника Наташу, теперь уже розовощекую и бойкую, с
удовольствием отдали должное и закускам и напитку.
Я спросил Крымова:
- Скажите, какова цель вашей астрономической экспедиции?
Протягивая руку к шпротам, Крымов ответил:
- Установить существование жизни на Марсе.
- На Марсе! - воскликнул я. - Вы шутите?
Крымов удивленно посмотрел на меня через круглые очки.
- Почему шучу?
- Разве можно наблюдать отсюда Марс? - спросил я.
- Нет, в это время Марс вообще плохо виден.
- Астроном и ботаник изучают Марс в Арктике, не глядя на небо? - Я
руками развел.
- Марс мы изучаем у себя в обсерватории в Алма-Ате, а здесь...
- Что же здесь?
- Мы ищем доказательства существования жизни на Марсе.
- Это очень интересно! - воскликнул Низовский. - Я с детства
увлекаюсь марсианскими каналами. Скиапарелли, Лоуэлл! Эти ученые, кажется,
занимались Марсом?
- Тихов, - внушительно сказал Крымов, - Гавриил Адрианович Тихов!
- Создатель новой науки - астроботаники! - бойко вставила девушка.
- Астроботаники? - переспросил я. - Астра - звезда... И вдруг
ботаника! Что может быть общего? Не поднимаю.
Наташа звонко рассмеялась.
- Конечно же, звездная ботаника! - сказала она. - Наука, изучающая
растения других миров.
- На Марсе, - вставил Крымов.
- У нас при Академии наук Казахской ССР создан сектор астроботаники,
новой советской науки, - гордо пояснила Наташа.
- Как же астрономы и вдруг в Арктике очутились? - спросил капитан.
- Видите ли, - сказал Крымов, - нам приходится искать условия,
сходные с существующими на Марсе. Он в полтора раза дальше от Солнца, чем
Земля. Атмосфера его разрежена, как у нас на высоте пятнадцати километров.
Климат там резок и суров.
- Вы только подумайте, - вмешалась Наташа, - на экваторе днем там
плюс 20, а ночью минус 70 градусов.
- Крепковато, - сказал капитан.
- В средней полосе, - продолжал Крымов, - зимой (на Марсе времена
года подобны земным)... зимой днем и ночью минус 80 градусов.
- Как в Туруханском крае, - заметил молчавший до этого географ.
- Да. Климат Марса суров. Но разве здесь, в Арктике, не бывает таких
температур? - Крымов беседовал охотно. Видно, он был влюблен в свою
звездную ботанику.
- Вот теперь понимаю, почему вы здесь, - сказал капитан.
- И жизнь существует в Арктике, - продолжал астроном. - А на Марсе
ведь есть и более благоприятные условия. У полярных кругов, например, где
солнце не заходит помногу месяцев, температура и днем и ночью держится
около плюс 15 градусов. Это же прекрасные условия для растительности!
Я не выдержал:
- И что же? На Марсе есть растительность?
- Пока еще у нас не было прямых доказательств, - уклончиво ответил
Крымов.
Капитан налил всем коньяку.
- Наверное, замечательная это специальность - астрономия. У нас,
моряков и полярников, принято рассказывать о себе. Вот бы вы, товарищ
географ, и вы, товарищ Низовский, а особенно, вы, астрономы, рассказали
бы, как учеными стали, - предложил Борис Ефимович.
- Что ж тут рассказывать, - отозвался Низовский. - Учился в школе,
потом в университете, остался при кафедре аспирантом... вот и все.
- Меня ученым сделала страсть, - сказал Валентин Гаврилович Васильев.
- Страсть к новому, жажда передвижения. Я исходил, исколесил всю нашу
замечательную страну. Вот теперь до Арктики добрался. А как подумаешь,
сколько еще неисхоженного, неизведанного на наших просторах, радостно
становится. Пью за необъятную и красивейшую нашу Родину! - сказал географ
и выпил рюмку.
Все последовали его примеру.
- А вы? - обратился капитан к Крымову. - Вы что расскажете нам?
Крымов стал чрезвычайно серьезным.
- Это очень сложно, - задумчиво начал он, потирая свои выпуклые
надбровные дуги, - и очень долго рассказывать.
Мы все стали просить. Наташа выжидательно смотрела на своего
руководителя. Очевидно, она не знала его биографии.
- Пожалуй, я расскажу, - согласился наконец Крымов. - Я родился в
эвенкийском стойбище. Раньше эвенков звали тунгусами.
- Вы эвенк? - воскликнула Наташа.
Крымов кивнул.
- Я родился в эвенкийском чуме в тот год, когда в тайге... Вы все,
наверное, слышали про Тунгусский метеорит, который упал в тайгу?
- Слышали немного. Расскажите, это очень интересно, - попросил
Низовский.
- Это было необыкновенное явление, - сразу оживился Крымов. - Тысячи
очевидцев наблюдали, как над тайгой возник огненный шар, по яркости
затмивший солнце. Огненный столб уперся в безоблачное небо. Раздался ни с
чем не сравнимый по силе удар... Этот удар прокатился по всей земле. Он
был слышен за тысячу километров от места катастрофы: зарегистрирована
остановка поезда близ Канска, в восьмистах километрах от места катастрофы.
Машинисту показалось, что у него в поезде что-то взорвалось. Небывалый
ураган прокатился по земле. На расстоянии четырехсот километров от места
взрыва у домов сносило крыши, валило заборы... Еще дальше - в домах
звенела посуда, останавливались часы, как во время землетрясения. Толчок
был зафиксирован многими сейсмологическими станциями: Ташкентской, в Иене,
Иркутской, которая и собрала показания всех очевидцев.
- Что же это было? - спросил Низовский. - Толчок от удара метеорита о
землю?
- Так думали, - уклончиво ответил Крымов. - Воздушная волна,
вызванная катастрофой, два раза обошла земной шар. Она была отмечена
барографами в Лондоне и других местах.
Странные явления наблюдались во всем мире в течение четырех суток
после катастрофы в тайге. В Западной Сибири и по всей Европе ночью было
светло, словно в ленинградские белые ночи...
- Когда это было? - спросил капитан.
- В год моего рождения, - ответил Крымов, - в тысяча девятьсот
восьмом году. Огненный ураган пронесся тогда по тайге. За шестьдесят
километров, в фактории Вановара, люди теряли сознание, чувствуя, что на
них загорается верхняя одежда. Воздушной волной многих оленей подбросило в
воздух, а деревья тайги... Верьте мне, я из тех мест и много лет
участвовал в поисках метеорита... Все деревья в радиусе тридцати
километров вырваны с корнем, почти все сплошь! В радиусе шестидесяти
километров они повалены на всех возвышениях.
Небывалое опустошение произвел ураган. Эвенки бросались в поваленную
тайгу искать своих оленей, лабазы с имуществом. Они находили только
обугленные туши. Горе посетило тогда и чум моего деда Лючеткана. Мой отец,
ходивший в поваленную тайгу, видел там огромный столб воды, бивший из
земли. Отец умер через несколько дней в страшных мучениях, словно его
обожгло... Но на коже у него не было никаких ожогов. Старики испугались.
Запретили эвенкам ходить в поваленную тайгу. Назвали ее проклятым местом.
Шаманы говорили, что там на землю спустился бог огня и грома - Огды. Он,
дескать, и жжет невидимым огнем всех, кто туда попадает.
В начале двадцатых годов, - продолжал Крымов, - в факторию Вановара
приехал русский ученый Леонид Алексеевич Кулик. Он хотел найти метеорит.
Эвенки отказались сопровождать его. Он нашел двух ангарских охотников. Я
присоединился к ним. Я был молод, хорошо знал русский язык, кое-чему
научился в фактории и ничего на свете не боялся.
Вместе с Куликом мы прошли через гигантский лесовал и обнаружили, что
корни всех бесчисленных деревьев, миллионов поваленных стволов направлены
в одно место - в центр катастрофы. Когда же мы увидели эпицентр, то были
поражены. Там, где разрушения от упавшего метеорита должны быть
наибольшими... лес стоял на корню. Это было необъяснимо не только для
меня, но даже и для русского ученого. Я видел это по его лицу.
Лес стоял на корню, но это был мертвый лес - без сучьев, он походил
на врытые в землю столбы...
Посредине леса виднелась вода - озеро или болото.
Кулик предположил, что это и есть воронка от упавшего метеорита.
Простодушный, общительный, он объяснял нам, охотникам, словно мы были
его учеными помощниками, что где-то в Америке, в пустыне Аризона, есть
огромный кратер - тысяча двести метров в диаметре, сто восемьдесят метров
глубиной. Кратер образовался тысячи лет назад от падения гигантского
небесного тела, метеорита, такого же, как и тот, что упал здесь, и который
непременно надо найти. Тогда-то я и загорелся желанием помогать русскому
профессору.
На следующий год Кулик вернулся в тайгу с большой экспедицией. Он
нанимал рабочих. Конечно, я был первым. Мы искали осколки метеорита.
Осушили центральное болото в мертвом лесу, исследовали все углубления,
но... никаких следов не только от метеорита, но и оставленной им воронки
не нашли.
Десять лет ежегодно возвращался в тайгу Кулик, десять лет я
сопровождал его в его бесплодных исканиях. Метеорит исчез.
Кулик предполагал, что он провалился в болото, а болото затянуло
воронку. Но мы бурили почву и наткнулись на неповрежденный слой вечной
мерзлоты толщиной двадцать пять метров. После бурения по буровой скважине
поднялась вода. Если бы метеорит пробил, расплавил этот слой мерзлоты,
слой не мог бы восстановиться: земля там теперь и зимой не промерзает
глубже чем на два метра.
После второго года работы экспедиции я уехал вместе с Куликом в
Москву и стал учиться там. Но каждое лето возвращался на поиски метеорита
в родные места. Работы Кулика продолжались. Я всегда сопровождал его.
Теперь я уже не был полуграмотным таежным охотником. Я был студентом
университета, много читал, начинал даже кое-что критиковать в нашей науке.
Но об этом я ничего не говорил Кулику. Я же знал, с какой страстной
уверенностью искал он свой метеорит, даже стихи метеориту посвящал... Как
мог я сказать ему о своем убеждении, что метеорита никогда не было?
- Как не было? - воскликнул Низовский. - А следы катастрофы, а
поваленные деревья?
- Да, катастрофа была, а метеорита не было, - внушительно сказал
Крымов. - Я задумался над тем, как мог остаться на корню лес в центре
катастрофы. Чем вызывается взрыв при падении метеорита? Метеорит влетает в
земную атмосферу с космической скоростью - от тридцати до шестидесяти
километров в секунду. Обладая значительной массой и гигантской скоростью,
метеорит несет огромную энергию движения. В момент остановки метеорита,
при ударе его о землю, вся эта энергия должна перейти в тепло, это и
вызывает взрыв чудовищной силы. Но в нашем случае этого не произошло...
Самой встречи метеорита с землей не было.
Для меня это было очевидным. Существование мертвого леса навело меня
на мысль, что взрыв произошел в воздухе, на высоте примерно трех - пяти
километров, как раз над этим самым лесом.
- Как же так в воздухе? - недоверчиво заметил Низовский.
- Взрывная волна ринулась во все стороны, - уверенно продолжал
Крымов. - В том месте, где деревья были перпендикулярны ее фронту, то есть
непосредственно под местом взрыва, волна не повалила деревья, она лишь
срезала с них все сучья. Там же, где ее удар пришелся под углом, все
деревья в радиусе тридцати - шестидесяти километров были повалены. Взрыв
мог произойти только в воздухе.
- В самом деле... это похоже на истину, - задумчиво потирая
подбородок, сказал Низовский.
- Но какой взрыв мог произойти в воздухе? - рассуждал вслух астроном.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг