Или: если такой словарь имеется, то может ли ваша кибернетическая
машина, пользуясь этим словарем, перевести на русский язык рассказ,
произнесенный чужой машиной на чужом языке?
- Что-то я вас не пойму, дорогой глобальный преобразователь. Вообще
машинные переводы возможны, но:
- Вы знаете, конечно, что к вам сюда прислали найденные в "Черном
Принце"
муляжи, оставленные там для дезинформации.
- Ну, ну, допустим.
- Мне вчера случайно удалось выяснить, что дезинформация зашла так
далеко, что мистификаторы, как говорит мой брат, профессор Петров, сделали
не картонные, а кибернетические муляжи, даже говорящие и показывающие.
- Любопытственно. Предание свеженькое, но: с душком. Не так давно
привелось мне видеть фотографии современного "неандертальца", снятого на
кинопленку на севере Калифорнии, так называемого бигфута - "большеногого"
в русском переводе. Его след вдвое больше нормального человеческого.
Восьмидесятый размер! Экспертам из Голливуда был задан вопрос: можно ли
сделать комбинированные съемки, чтобы получить на кинопленке существо в
два с половиной метра ростом, первобытную такую девицу в шерсти, идущую по
лесу легкой походкой с раскачиванием быстрее олимпийских бегунов?
Голливудские эксперты ответили, что сделать такой кинотрюк можно: за два
миллиона долларов. Недурно? И что же? Американцев, в том числе и многих
ученых, это вполне удовлетворило. Они рассудили, что не найдется безумца
(или бизнесмена), который решился бы ухлопать такую уйму денег, чтобы
сделать кинотрюк во имя легкой мистификации. Вы тоже упомянули о
мистификации:
- Это не я. Это брат Галактион.
- Сомнительно, чтобы кому-то, даже генералам Пентагона, взбрело в
голову пускать деньги в данном случае уже "на солнечный ветер", чтобы
пощекотать любопытство тех, кто доберется в космосе до труднодостижимого
аппарата.
- Я тоже так думаю. Потому и пришел к вам. Заберите, Леонид Сергеевич,
космическую находку от археологов к себе. Ведь ваша кибернетика все может!
Академик улыбнулся хитроватой мальчишеской улыбкой и, соединив руки,
стал крутить большими пальцами.
- Кибернетика, конечно, многое может, в отличие от тех, кто ею
повелевает. В шахматы машина может сыграть. Руководитель машины тоже,
притом не лучше ее.
Музыку машина сочиняет. Приходилось слышать?
- Не нравится. Нечто средневековое.
- Простенькое, хотите сказать. Так это от программы зависит. Что в нее
заложить, то и прозвучит после чисто математического комбинирования. Вот
стихи могу прочесть. Недавно "наша" сочинила (по нашей указке).
Первая зелень пробилась до сроков, Бухли стволы, наливались соком.
В воздухе пахло промокшей корою, Где-то весна брела стороною.
Академик встал, прошелся к окну и обратно.
- Каково? Знаю, знаю. Скажете, что здесь информации больше, чем
поэтических чувств. Я согласен с вами. Думаю, что я сам, руководитель
машины, стихи лучше напишу, в особенности для прекрасных дам, если снова
увлекусь. Бывает. Одно такое увлечение у меня печально кончилось.
Кибернетика подвела. Влюбился я на старости лет в молодую даму, сочинявшую
пьесы. Чехова помните? Принесла она мне, как знатоку научных кругов, свою
новую драму из научной жизни. А я возьми да и передай эту пьесу для
анализа своей электронно-вычислительной, той самой, которая расшифровала
письменность майя за сорок восемь часов. И дал я ей всего-навсего только
список действующих лиц. Думаю, догадается или нет, шельма (это я про
машину!), каков будет сюжет, какими окажутся герои? И что бы вы думали?
Точно указала, кто будет хорошим, кто плохим, когда доцент обманет
студентку, когда благородный профессор вмешается и все кончится
благополучно.
Сами понимаете, что для меня это благополучно не кончилось. Так в
холостяках и хожу. Есть случаи, когда у машин возможности больше, чем у их
руководителей. Вот и теперь: Никак нельзя мне вмешиваться в
археологические дела. Научная этика! Не поддается математическому анализу.
А вот машина не задумалась бы:
- А если Галактион к вам обратится?
- Тогда другое дело. Так как говорите? Первому звуку соответствовало
изображение человека?
- Похоже на человечка, - подтвердил Даль.
- Думаю, что это был не человек, хотя и похож. И звук означал совсем
другое слово.
- А какое?
- Фаэт, например.
- Фаэт? - изумился Далька, подозревая очередную озорную шутку академика.
Но тот говорил вполне серьезно:
- Была, говорят, такая планета Фаэтон миллион лет назад, а может, и
больше. На месте ее орбиты теперь остались в виде сплошного кольца
астероиды, малые космические тела осколочной формы. Некоторые считают их
обломками погибшей планеты. Меня всегда занимала проблема этой катастрофы.
Чтобы объяснить все ее особенности, в частности, почему осколки планеты
остались на ее прежней орбите, а не разлетелись, как полагалось бы при
взрыве или столкновении с посторонним телом, пришлось допустить
возможность взрыва водной оболочки планеты. Кстати, есть физики, которые в
отличие от других своих коллег это допускают. И допускал это даже такой
корифей, как Нильс Бор. А если это могло быть так, то свести концы с
концами возможно лишь при помощи вмешательства разума (или безумия!).
Словом, нельзя исключить развитие и гибель цивилизации на Фаэтоне в
ядерной катастрофе, вызванной войной. Математически, если говорить о
теории вероятности, это возможно. Очевидно, не все цивилизации Вселенной
способны пройти ядерный порог развития. И тогда появление около Земли
искусственного спутника - аппарата фаэтов, названного у нас "Черным
Принцем", с посланием нам, землянам, не может удивить подлинного ученого.
- Тогда как же вы можете сидеть спокойно, если аппарат фаэтов, как вы
сказали, находится рядом с вами?
Академик развел руками и улыбнулся.
- Слабы мы, человеки, опутаны сетью условностей.
- А если брат все-таки обратится к вам? Я добьюсь этого.
- Вот тогда будет настоящее дело. Но не простое. Хватит работы и нам,
кибернетикам, и лингвистам. Перевести отвлеченные понятия, неведомо как
изображенные на экране вашего "кибернетического словаря", как вы себе его
представили, будет труднее всего. Лингвисты, может быть, отступят, но
только не мы, математики. Хотя и нам есть перед чем спасовать.
- Перед чем?
- Чтобы расшифровать изображение, сопоставляя его со звуками, надо эти
звуки слышать. А машины наши хоть и грамотные, зрячие, но пока еще глухие.
Мы только еще начинаем учить их пользоваться слухом, принимать информацию
на слух. А у вас, вернее, у всех нас, как я понимаю, дело не терпит.
- Значит, нужен энтузиаст, который отдаст свой слух машине, который
вместе с ней, при ее помощи, изучит чужой язык и потом прослушает и
переведет для людей чужепланетное послание.
- Вот тут вы правы. Даль Александрович. Такой человек нужен. Будь я
помоложе и не так загружен:
- Я моложе. И я не так загружен.
Академик внимательно посмотрел на лохматого юношу, словно приценивался.
- А как же институт?
- Я возьму академический отпуск на год, на два:
Раздался телефонный звонок.
Песцов снял трубку. Далька было вскочил, но академик движением руки
усадил его на место:
- Да, Галактион Александрович, здравствуйте! Рад вас слышать, ждал
вашего звонка. Почему ждал? Ну как вам сказать. Хоть возможности вашего
центра огромны и всесторонни, все же всем нам не терпится прикоснуться к
вашему сокровищу:
Конечно, конечно, можете рассчитывать. Вся наша электроника включится.
И не только техника: Хорошо, я приду к вам.
Песцов откинулся в кресле:
- Ну, дорогой мой Даль Александрович, брат ваш прежде всего ученый. А
вы оформляйте свой академический отпуск. Я напишу ходатайство. Сколько вам
времени для этого понадобится? Имейте в виду, что у нас, у кибернетиков,
время исчисляется не неделями, не днями, а часами и минутами, а чаще
секундами.
- Я только на вокзал сбегаю. Девушку провожу. Она и отвезет в Томск мое
заявление.
- Девушку? Это хорошо. А я пойду к археологам. Не терпится, признаться.
Узнав о том, что брат не намерен возвращаться в институт, Галактион
Александрович был вне себя от возмущения.
Когда же выяснилось, что Даль решил с помощью кибернетиков изучить язык
фаэтов, (какое невиданное легкомыслие, мнимость действительности!)
профессор просто рассердился на брата, он интуитивно почувствовал в нем
противника, решающегося противостоять ему на пути ортодоксальной науки,
подменяя ее спекулятивными сенсациями!
Даль мужественно вынес разнос, но твердо остался при своем мнении.
Академика Песцова и его фаэтов он не выдал.
В сердцах брат даже отказал брату в гостеприимстве.
Узнав об этом, Леонид Сергеевич, которому Далька приглянулся, предложил
ему жить у себя. Однако Галактион Александрович спохватился и такого
скандала не допустил. Он слишком высоко ценил приличия.
Себя он успокоил тем, что язык фаэтов и есть тот язык мистификаторов,
которые заложили его в свое нелепое сооружение в космосе. По-своему он
тоже был человеком убежденным и принципиальным.
Глава пятая. СВАДЕБНЫЙ ПОДАРОК.
- Не Обь, а сибирская Амазонка! - сказал академик Песцов, берясь за
весла. - Нет в Европе таких рек, как великие сибирские! Это про них Гоголь
должен был сказать: редкая птица долетит до середины, крылья устанут. А
пловцу переплыть этакую ширь - подвиг зрелости!
Далька, тоже сидя на веслах, оглянулся через плечо: берег чуть ли не на
самом горизонте.
- Еще чуть подальше - и была бы не река, а море, - словно угадав его
мысли, сказала с кормы Таня.
Леонид Сергеевич, смеясь, назвал ее кормщиком-надсмотрщиком, на счастье
гребцам, утопившим свой бич.
Потом гикнул по-разбойничьи, и они вместе с Далькой налегли на весла.
Лодка ходко пошла от берега, забирая против течения. Она была украшена
цветами и кедровыми ветками, которые привезли с таежной заимки родители
Галактиона Александровича и Эльги Сергеевны. Сами они плыли во второй
лодке, в "челне предков", по определению того же Песцова. Челном
управляла, подгребая кормовым веслом, бабка Анисья, не признававшая руля.
Она уже не работала вахтершей у профессора Петрова, ушла на пенсию, но
привязанность к "Ольге Сергеевне"
сохранила. Называла она себя пельменных дел мастерицей, и в ногах у нее
стоял огромный термос-камера ведра на два с замороженными пельменями,
которые по ее рецепту все скопом готовили два дня.
Ее внук Ваня Крутых сидел за рулем третьей лодки, где разместились
научные сотрудники археологического и кибернетического центров.
Галактион Александрович и Эльга Сергеевна, как и подобало молодоженам в
такой день, сидели рядом в первой лодке на носовой скамейке, смотря на
отодвигавшийся городской берег.
Чтобы "слушать реку", на этот раз отказались от моторок. Никакого шума
- торжественная тишина! Доносившиеся по воде звуки и всплески весел только
подчеркивали чуткую тишь.
Таня приехала на свадьбу сестры сразу после окончания университета. Она
вглядывалась в напряженное лицо Дальки. Как он изменился: губы крепко
сжаты, глаза какие-то пронзительные, брови чуть ли не срослись. На нее
смотрит, а видит ли? Она была права. Даль смотрел на Таню, а видел Эльгу.
Укоризненный взор девушки вернул его к действительности. Вот Танька
молодец, успела закончить университет - молодой историк! А он так и
застрял на четвертом курсе политехнического. Положим, не зря застрял: А
чего это стоило?
С помощью кибернетики он стал овладевать мертвым языком, который, что
бы ни говорил Галактион, не мог быть выдуман из озорства или злобного
умысла. И Эльге первой прошептал Даль выученные им еще в первые месяцы
работы странные слова и даже продемонстрировал, как звучит во втором
аппарате длинное повествование на этом ярком и трудном языке. Одному
Дальке его не одолеть! Вот если бы Эльга согласилась:
Бесхитростный расчет Дальки был прост. Он хотел вместе с Эльгой зубрить
неведомые слова, всегда быть с ней рядом и говорить между собой на их
собственном "тайном языке".
Но Эльга не без ехидства напомнила ему про поцелуйчики и Таню. Это было
несправедливо! Он только раз поцеловал девушку, да и то случайно! Даль
вспылил, а Эльга холодно заявила, что не может служить антинаучным целям,
как бы красочно они ни выглядели. У Галактиона Александровича уже
сложилось определенное мнение о муляжах из космоса, а она выбрала себе
путь в науке рядом с ним.
Оказывается, не только в науке! И даже в жизни! Значит, неверно понял
Даль многоречивые взгляды ее прищуренных глаз!
Но не только Даль, никто на свете не догадывался о сокровенной тайне
гордой Эльги, не знало ее слезах и мучениях. После "измены" Дальки,
который писал ей сумасшедшие письма, а сам целовался с Таней, Эльга решила
жестоко отплатить ему.
Однако все выжидала. А Даль, как она решила, прикидывался, будто ничего
особенного не произошло! Увлекся языком фаэтов и даже Эльгу старался
склонить к его изучению. Совсем другого ждала она от него.
Так он и не раскаялся и не сказал Эльге самого главного. К
подчеркнутому вниманию Эльги к своему шефу - профессору Петрову - Даль
отнесся, казалось бы, совершенно равнодушно. Этого Эльга простить не
могла. Скрытная и гордая, она носила все это глубоко в себе, а потом вдруг
согласилась выйти замуж за Галактиона Александровича.
Ревность ослепила ее, заставила решиться на непоправимое. Не знала она
жизни! Не знала, что ревность еще никогда и никому не принесла счастья.
Даль, узнав о решении Эльги, "открыл себе глаза и закрыл душу",
замкнулся и целиком ушел в мертвый язык, "квазиэсперанто" (придуманный, но
не международный), как назвал его Галактион Александрович. Только академик
Песцов внимательно следил за усилиями Дальки и даже знал несколько фраз
фаэтов. Ему прямо с голоса диковинного аппарата Даль переводил записанный
для землян рассказ.
Охотник до всяких сюрпризов. Песцов согласился на озорной замысел
Дальки и греб теперь вместе с ним на свадебной лодке.
Следом скользил "челн предков". На веслах в нем сидели: отец Галактиона
Александровича, проректор Томского политехнического института Александр
Анисимович Петров, нестареющий властный крепыш с бритой головой и живыми
глазами, отличавшийся несгибаемой волей старшего сына и энергией младшего,
и отец Эльги Сергеевны - Сергей Борисович Веденец, редактор газеты
"Красное знамя", по сравнению с проректором человек умеренный, но умевший
видеть все с неожиданной стороны. У него была невероятно густая копна
волос и кривоватый, длинный нос. Их жены сидели рядом: детский врач Агния
Елисеевна Петрова, статная, стареющая красавица, с усталым лицом, и Раиса
Афанасьевна Веденец, суетливая полная дама, прежде работавшая у мужа в
редакции, а потом воспитавшая трех дочерей и теперь мечтавшая о внуках.
Наконец добрались до низкого берега. Ближе к воде росли кусты, а дальше
виднелась березовая роща. Там среди прозрачных белых стволов и должно было
состояться свадебное пиршество.
Ваня и Даль потащили за дужки термос-камеру, а бабка Анисья шла за
ними, переваливаясь с ноги на ногу, и причитала:
- Пошто не в ногу шагаете? В аккурат высыплете мне пельмени!
В березняке уже горел костер, разведенный приехавшими раньше зваными
гостями, почтенными учеными людьми.
Бабка Анисья забраковала костер: на нем котел не вскипятишь. А
разгораться костер не хотел. Нетерпеливая молодежь предлагала плеснуть в
него бензину, но катер давно ушел, и бензина, к счастью, не было. Эльга,
привыкшая к полевой жизни, могла бы мигом все наладить, но ей, как
невесте, не позволяли ничего делать, она болезненно морщилась. Галактион
Александрович ревниво следил за выражением ее лица и был недоволен тем,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг