переведет для людей чужепланетное послание.
- Вот тут вы правы. Даль Александрович. Такой человек нужен. Будь я
помоложе и не так загружен...
- Я моложе. И я не так загружен.
Академик внимательно посмотрел на лохматого юношу, словно приценивался.
- А как же институт?
- Я возьму академический отпуск на год, на два...
Раздался телефонный звонок.
Песцов снял трубку. Далька было вскочил, но академик движением руки
усадил его на место:
- Да, Галактион Александрович, здравствуйте! Рад вас слышать, ждал
вашего звонка. Почему ждал? Ну как вам сказать. Хоть возможности вашего
центра огромны и всесторонни, все же всем нам не терпится прикоснуться к
вашему сокровищу... Конечно, конечно, можете рассчитывать. Вся наша
электроника включится. И не только техника... Хорошо, я приду к вам.
Песцов откинулся в кресле:
- Ну, дорогой мой Даль Александрович, брат ваш прежде всего ученый. А
вы оформляйте свой академический отпуск. Я напишу ходатайство. Сколько вам
времени для этого понадобится? Имейте в виду, что у нас, у кибернетиков,
время исчисляется не неделями, не днями, а часами и минутами, а чаще
секундами.
- Я только на вокзал сбегаю. Девушку провожу. Она и отвезет в Томск мое
заявление.
- Девушку? Это хорошо. А я пойду к археологам. Не терпится, признаться.
Узнав о том, что брат не намерен возвращаться в институт, Галактион
Александрович был вне себя от возмущения.
Когда же выяснилось, что Даль решил с помощью кибернетиков изучить язык
фаэтов, (какое невиданное легкомыслие, мнимость действительности!) профессор
просто рассердился на брата, он интуитивно почувствовал в нем противника,
решающегося противостоять ему на пути ортодоксальной науки, подменяя ее
спекулятивными сенсациями!
Даль мужественно вынес разнос, но твердо остался при своем мнении.
Академика Песцова и его фаэтов он не выдал.
В сердцах брат даже отказал брату в гостеприимстве.
Узнав об этом, Леонид Сергеевич, которому Далька приглянулся, предложил
ему жить у себя. Однако Галактион Александрович спохватился и такого
скандала не допустил. Он слишком высоко ценил приличия.
Себя он успокоил тем, что язык фаэтов и есть тот язык мистификаторов,
которые заложили его в свое нелепое сооружение в космосе. По-своему он тоже
был человеком убежденным и принципиальным.
ГЛАВА ПЯТАЯ. СВАДЕБНЫЙ ПОДАРОК
- Не Обь, а сибирская Амазонка! - сказал академик Песцов, берясь за
весла. - Нет в Европе таких рек, как великие сибирские! Это про них Гоголь
должен был сказать: редкая птица долетит до середины, крылья устанут. А
пловцу переплыть этакую ширь - подвиг зрелости!
Далька, тоже сидя на веслах, оглянулся через плечо: берег чуть ли не на
самом горизонте.
- Еще чуть подальше - и была бы не река, а море, - словно угадав его
мысли, сказала с кормы Таня.
Леонид Сергеевич, смеясь, назвал ее кормщиком-надсмотрщиком, на счастье
гребцам, утопившим свой бич.
Потом гикнул по-разбойничьи, и они вместе с Далькой налегли на весла.
Лодка ходко пошла от берега, забирая против течения. Она была украшена
цветами и кедровыми ветками, которые привезли с таежной заимки родители
Галактиона Александровича и Эльги Сергеевны. Сами они плыли во второй лодке,
в "челне предков", по определению того же Песцова. Челном управляла,
подгребая кормовым веслом, бабка Анисья, не признававшая руля. Она уже не
работала вахтершей у профессора Петрова, ушла на пенсию, но привязанность к
"Ольге Сергеевне" сохранила. Называла она себя пельменных дел мастерицей, и
в ногах у нее стоял огромный термос-камера ведра на два с замороженными
пельменями, которые по ее рецепту все скопом готовили два дня.
Ее внук Ваня Крутых сидел за рулем третьей лодки, где разместились
научные сотрудники археологического и кибернетического центров.
Галактион Александрович и Эльга Сергеевна, как и подобало молодоженам в
такой день, сидели рядом в первой лодке на носовой скамейке, смотря на
отодвигавшийся городской берег.
Чтобы "слушать реку", на этот раз отказались от моторок. Никакого шума
- торжественная тишина! Доносившиеся по воде звуки и всплески весел только
подчеркивали чуткую тишь.
Таня приехала на свадьбу сестры сразу после окончания университета. Она
вглядывалась в напряженное лицо Дальки. Как он изменился: губы крепко сжаты,
глаза какие-то пронзительные, брови чуть ли не срослись. На нее смотрит, а
видит ли? Она была права. Даль смотрел на Таню, а видел Эльгу. Укоризненный
взор девушки вернул его к действительности. Вот Танька молодец, успела
закончить университет - молодой историк! А он так и застрял на четвертом
курсе политехнического. Положим, не зря застрял... А чего это стоило?
С помощью кибернетики он стал овладевать мертвым языком, который, что
бы ни говорил Галактион, не мог быть выдуман из озорства или злобного
умысла. И Эльге первой прошептал Даль выученные им еще в первые месяцы
работы странные слова и даже продемонстрировал, как звучит во втором
аппарате длинное повествование на этом ярком и трудном языке. Одному Дальке
его не одолеть! Вот если бы Эльга согласилась...
Бесхитростный расчет Дальки был прост. Он хотел вместе с Эльгой зубрить
неведомые слова, всегда быть с ней рядом и говорить между собой на их
собственном "тайном языке".
Но Эльга не без ехидства напомнила ему про поцелуйчики и Таню. Это было
несправедливо! Он только раз поцеловал девушку, да и то случайно! Даль
вспылил, а Эльга холодно заявила, что не может служить антинаучным целям,
как бы красочно они ни выглядели. У Галактиона Александровича уже сложилось
определенное мнение о муляжах из космоса, а она выбрала себе путь в науке
рядом с ним.
Оказывается, не только в науке! И даже в жизни! Значит, неверно понял
Даль многоречивые взгляды ее прищуренных глаз!
Но не только Даль, никто на свете не догадывался о сокровенной тайне
гордой Эльги, не знало ее слезах и мучениях. После "измены" Дальки, который
писал ей сумасшедшие письма, а сам целовался с Таней, Эльга решила жестоко
отплатить ему. Однако все выжидала. А Даль, как она решила, прикидывался,
будто ничего особенного не произошло! Увлекся языком фаэтов и даже Эльгу
старался склонить к его изучению. Совсем другого ждала она от него.
Так он и не раскаялся и не сказал Эльге самого главного. К
подчеркнутому вниманию Эльги к своему шефу - профессору Петрову - Даль
отнесся, казалось бы, совершенно равнодушно. Этого Эльга простить не могла.
Скрытная и гордая, она носила все это глубоко в себе, а потом вдруг
согласилась выйти замуж за Галактиона Александровича.
Ревность ослепила ее, заставила решиться на непоправимое. Не знала она
жизни! Не знала, что ревность еще никогда и никому не принесла счастья.
Даль, узнав о решении Эльги, "открыл себе глаза и закрыл душу",
замкнулся и целиком ушел в мертвый язык, "квазиэсперанто" (придуманный, но
не международный), как назвал его Галактион Александрович. Только академик
Песцов внимательно следил за усилиями Дальки и даже знал несколько фраз
фаэтов. Ему прямо с голоса диковинного аппарата Даль переводил записанный
для землян рассказ.
Охотник до всяких сюрпризов. Песцов согласился на озорной замысел
Дальки и греб теперь вместе с ним на свадебной лодке.
Следом скользил "челн предков". На веслах в нем сидели: отец Галактиона
Александровича, проректор Томского политехнического института Александр
Анисимович Петров, нестареющий властный крепыш с бритой головой и живыми
глазами, отличавшийся несгибаемой волей старшего сына и энергией младшего, и
отец Эльги Сергеевны - Сергей Борисович Веденец, редактор газеты "Красное
знамя", по сравнению с проректором человек умеренный, но умевший видеть все
с неожиданной стороны. У него была невероятно густая копна волос и
кривоватый, длинный нос. Их жены сидели рядом: детский врач Агния Елисеевна
Петрова, статная, стареющая красавица, с усталым лицом, и Раиса Афанасьевна
Веденец, суетливая полная дама, прежде работавшая у мужа в редакции, а потом
воспитавшая трех дочерей и теперь мечтавшая о внуках.
Наконец добрались до низкого берега. Ближе к воде росли кусты, а дальше
виднелась березовая роща. Там среди прозрачных белых стволов и должно было
состояться свадебное пиршество.
Ваня и Даль потащили за дужки термос-камеру, а бабка Анисья шла за
ними, переваливаясь с ноги на ногу, и причитала:
- Пошто не в ногу шагаете? В аккурат высыплете мне пельмени!
В березняке уже горел костер, разведенный приехавшими раньше зваными
гостями, почтенными учеными людьми.
Бабка Анисья забраковала костер: на нем котел не вскипятишь. А
разгораться костер не хотел. Нетерпеливая молодежь предлагала плеснуть в
него бензину, но катер давно ушел, и бензина, к счастью, не было. Эльга,
привыкшая к полевой жизни, могла бы мигом все наладить, но ей, как невесте,
не позволяли ничего делать, она болезненно морщилась. Галактион
Александрович ревниво следил за выражением ее лица и был недоволен тем, что
она сердится.
Наконец бабка Анисья с помощью Вани и Даля все-таки развела костер. В
котле уже закипала вода.
Все расположились на траве вокруг расстеленной скатерти. Многим сидеть
на земле было непривычно и неудобно, но именно они больше всего смеялись,
уверяя, что устроились чудесно.
Наконец вода в котле окончательно закипела, и бабка Анисья,
священнодействуя, стала опускать в него замороженные пельмени, фарш для
которых приготовлялся не в мясорубках, а мясо рубили сечками в корытцах.
Говядины и свинины было поровну, а баранины добавлялось две трети от
говядины. И еще - мускатных орехов и всяких специй по дедовским рецептам.
Пока пельмени всплывали, мужчины наполнили чарки и подняли их за
счастье молодых. Первый раз закричали:
- Горько!
Эльга смотрела в землю и никак не желала подчиниться древнему обычаю.
Но ей пришлось уступить.
Громче всех кричал "горько" Далька. Она это заметила. Таня тоже...
Потом Таня сбивалась с ног, обнося всех тарелками с дымящимися
пельменями, которые бабка Анисья с пришептыванием вылавливала из котла
шумовкой.
-- Еще порцию позвольте.
- Хотите соус кетчуп? Или со сметанцей?
- Ай да бабка Анисья! Ну и мастерица! Чуть язык не проглотил!
Пельмени полагалось есть не досыта, а до отвала.
Когда стали пробовать петь, бабка Анисья сделала знак Тане, что нужно
сделать перерыв.
- Пусть осядут маленько, - сказала она, имея в виду пельмени в
желудках.
Тут поднялся Далька.
- Все одарили молодых, кто чем мог, - начал он. - Надо и мне
преподнести свадебный подарок.
- Зачем же его сюда тащить? - спросил Галактион Александрович. - Можно
и дома...
- Мой подарок невесомый, хотя, может быть, и весит необычайно много.
- Загадки? - спросил Ваня Крутых.
- Дозволь мне в подарок новобрачным, которых объединяет не только
супружество, но и общая научная работа, преподнести перевод на русский язык
послания инопланетян, оставленного в глубокой древности для людей в
космическом аппарате "Черный Принц".
- Это уже не загадки, а шутки, - нахмурился Галактион Александрович.
- Вы послушайте, - посоветовал академик Песцов.
Гости перестали звенеть вилками и ложками, приготовились к забавному
розыгрышу.
Но Даль был серьезен. Впрочем, так и требовалось при розыгрыше.
- Космический аппарат был оставлен в космосе более десяти тысяч лет
назад марсианами, которые перед тем посылали на Землю Миссию Разума,-
объявил он.
- Здоровье марсиан! - крикнул Ваня Крутых, поднимая чарку.
На него зашикали.
- Миссия Разума возглавлялась марсианином, носившим имя Инко Тихий. На
Земле его называли Кетсалькоатлем, а потом Кон-Тики.
- Ну, знаете ли, это даже не остроумно! - задохнулся от возмущения
Галактион Александрович.
Эльга щурилась на Дальку, словно изучая его или прикидывая, на что еще
способна его фантазия. Таня слушала с открытым ртом. Леонид Сергеевич
попросил пельменей. Остальные гости начинали прислушиваться.
- Пусть то, что я сообщаю сейчас, ляжет первым камнем в фундамент новой
науки космической археологии, которая была заложена в лаборатории профессора
Петрова, куда доставили найденные в "Черном Принце" аппараты!
- Кто их там оставил и для какой цели? Кон-Тики, что ли? -
поинтересовался Веденец.
- Нет, очевидно, уже не Кон-Тики. "Черный Принц" был оставлен позже,
для того чтобы сообщить о Миссии Разума, возглавлявшейся Кон-Тики в пору
захвата Землей Луны.
- Час от часу не легче, - вздохнул Галактион Александрович. - О каких
марсианах можно говорить всерьез, если все посещения Марса автоматическими
станциями и космонавтами говорят о том, что на этой планете, чахлой и
скупой, нет никаких разумных существ или их следов? Там даже кислорода нет,
чтобы им дышать. И о каком захвате Луны можно говорить, если математики
доказали, что она не могла быть захваченной Землей, несомненно столкнулась
бы с ней.
- Столкнулась бы, не вмешайся высокий разум! На поверхности Луны
марсиане взорвали ядерные устройства страшной силы. Их реактивная отдача не
дала Луне упасть на Землю, заставила ее перейти на круговую орбиту.
- Так его, так его, так! - засверкал глазами старый профессор Петров. -
Это как же? Ты сам выдумал или в "Черном Принце" все так записано?
- Я перескажу сейчас все, что записано в говорящем аппарате "Черного
Принца", все о злоключениях Миссии Разума марсиан, о Кетсалькоатле и
Кон-Тики.
- Он действительно переплыл океан на плоту? - ехидно поинтересовался
кто-то из скептиков.
- Да, он закончил океанское плавание на плоту, - подтвердил Далька, -
чтобы добраться до прилетевшего за ним корабля, его корабль погиб во время
поднятия Анд и опускания Атлантиды.
- Какая спекуляция! - простонал Галактион Александрович.
- Все же стоит дослушать свадебный подарок, - загадочно напомнил
академик Песцов.
Гости притихли. Даль с воодушевлением стал рассказывать о
необыкновенных приключениях на Земле мариан, как называли себя потомки
фаэтов.
Он закончил свое повествование на том, как Кон-Тики встретился со своей
матерью на ступеньках великолепного храма и корабль мариан наконец покинул
Землю.
Некоторое время все молчали. Потом Веденец по привычке журналиста стал
допрашивать:
- Что ж они, и улетели, и более не возвращались?
- Из всех известных следов посещения Земли инопланетянами самое
достоверное - "Черный Принц" с заключенным в нем посланием людям.
- А зачем это послание? - добивался Веденец.
- Рассказу о Миссии Разума предшествует еще одно повествование о гибели
Фаэны.
- Фаэны? А это что такое?
- Я так перевел название погибшей планеты, чтобы оно созвучно было
нашему привычному Фаэтону.
- Фаэтон никогда не существовал, - резко возразил Галактион
Александрович.
- Как знать? - вставил академик Песцов. - Астероиды-то все осколочной
формы.
- Почему же они все остались на круговой орбите, если планета
взорвалась? - теряя самообладание, повысил голос Галактион Александрович. -
Это исключено!
- Потому что планета не взорвалась, а разрушилась в результате взрыва
ее водяной оболочки, - отпарировал Даль.
- Это противоречит воззрениям физиков! Вода не взрывается!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг