Пока валы были огромными и расстояние между ними все увеличивалось, мы
еще могли лавировать, спасаясь между хребтами или балансируя на их гребнях,
но скоро с океаном стало твориться нечто невообразимое. Вместо длинных
водяных хребтов вокруг нас теперь метались конические вершины, бурля и
вращаясь, как песчаные смерчи.
С громом и свистом ударяли они корабль, креня его набок, сметая все с
палубы. Если бы каждый из нас не привязался к мачте или надстройкам, его
унесло бы в море.
Трюмы затопило. Не было тех отчаянно боровшихся за жизнь инков, которые
вычерпывали воду из трюмов во время "потопа". Наши ничтожные усилия
справиться с водой в трюмах били бесполезны. Корабль все ниже погружался в
воду.
Небеса разверзлись в слепящих зигзагах.
И, наконец случилось самое страшное. Конические волны, вертя кораблик,
с воем сшиблись, как в смертельной схватке, и переломили наше судно пополам.
Красавец Гиго Ганта перестал существовать.
Корабль пошел ко дну, а мы... остались на древнем плоту - подарке
Хигучака, заблаговременно привязали там себя.
Мы мысленно простились с кораблем, радуясь, что хоть часть запасов,
съедобных клубней и пресной воды была перенесена по настоянию Эры на плот.
Волны с прежней яростью обрушивались на нас, но уходили между щелями
бревен. Я боялся за растительные волокна, связывающие их. Однако наше
сооружение как бы приспособилось к новым условиям. Очевидно, гибкие связки
намокли, разбухли и, что особенно важно, глубоко врезались в мягкую
древесину, которая защищала их от перетирания.
Мы чувствовали, что плывем теперь не по океану, как на корабле, а в
самом океане. Вода была не только под нами, не только рядом, она была вокруг
нас и даже над нами, то и дело перекрывая плот полупрозрачным зеленым
сводом. Вот тогда пригодилась нам тренировка в беге без дыхания. Мы
умудрялись остаться в живых, находясь подолгу под водой, споря с исконно
морскими животными. Впрочем, Чичкалан и инки тоже перенесли такое испытание,
хотя и чувствовали себя несравненно хуже нас.
Наконец шторм начал стихать. В облаках появились просветы. Мы увидели
звезды и смогли определить свое местонахождение. Оказалось, шторм хотя лишил
нас корабля, но подбросил к желанному материку на огромное расстояние,
которое даже под всеми парусами кораблю пришлось бы преодолевать очень
долгое время.
Нот Кри, сделав вычисления, сообщил нам об этом.
- Впрочем, это уже не имеет для нас значения, - с нескрываемой горечью
добавил он в заключение, - ибо плыть на этом сооружении невозможно.
- Но ведь мы плывем, - напомнил я.
Нот Кри пожал плечами и отвернулся. Скоро я понял, что он имеет в виду.
Чем же нам питаться, пока нас будут нести переменчивые волны? На плоту
осталось лишь небольшое количество клубней, любимой пищи инков, запасы зерен
нашей марианской кукурузы, снятых с земных полей, и еще некоторые виды
земной растительной клетчатки. Однако на всех нас этого не могло хватить
надолго...
Узнав о моей тревоге, Чичкалан расхохотался:
- Разве бог Кетсалькоатль уже не позаботился обо всем этом? - И он
показал на трепещущую на бревнах рыбу, которая принадлежала к числу тех, что
выпрыгивают из воды. Перелетая по воздуху, она и попала на наш плот. - Пища
сама по воле Кетсалькоатля идет к нам в руки.
Даже угроза голодной смерти не заставила бы ни одного из мариан
употребить в пищу труп убитого существа.
Рыбы и другие обитатели моря кишели вокруг нас.
Чичкалан, два инка и Лиана занялись рыбной ловлей, не составлявшей
здесь никакого труда, за что Чичкалан не уставал воздавать мне незаслуженную
хвалу.
Я понимал, что люди воспитаны в иных, чем мариане, условиях. Они
останутся такими еще долгое время. Нелепо отговаривать их от питания живыми
существами или убеждать в необходимости перейти (после спасения, конечно) на
искусственно полученную пищу (как на Маре) без отнятия чьей-либо жизни.
Однако сам вид того, как живое существо трепещет, вырванное из
привычной среды, и погибает, меняя в агонии даже свою окраску, приводил
меня. Эру и Нота Кри в содрогание. У нас на глазах люди отнимали жизнь у
живого существа, чтобы продлить свою собственную.
Но убеждать инков не делать этого было бессмысленно.
Так получилось, что все запасы питательных клубней и зерен на плоту
остались нам, сынам Солнца.
Не случись этого, не было бы и моего повествования.
Иногда морские существа, приближаясь к плоту, серьезно угрожали нам.
Огромные, страшные, зубастые хищники, изогнутый рот которых напоминал нож
для резки кукурузы, только ждали случая схватить любого из нас. И надо
отдать должное бесстрашию Чичкалана и инкам, умудрявшимся вытаскивать
морских разбойников на плот, оставляя в полнейшем недоумении их свиту из
рыбешек.
А однажды огромное плавающее животное, извергавшее из себя фонтаны
воды, приблизилось к нам настолько, что малейшее движение его хвоста
разнесло бы в щепки наши бревна. У нас не было никаких средств справиться с
ним. Чичкалан бросился передо мной на колени, умоляя о помощи.
И когда существо это, приблизившись к нам на опасное расстояние, вдруг
нырнуло и прошло под нами где-то в глубине, он принялся благодарить меня за
то, что я воспользовался своей якобы безмерной властью.
Мы тщетно старались рассмотреть морского гиганта в щели между бревнами,
через которые обычно любовались плававшими под нами рыбами.
Плохо, что Чичкалан почти убедил меня в моей божественной силе.
Инки поедали пойманных рыб сырыми, высасывая их. Вероятно, это было
отвратительно, но, несомненно, утоляло их жажду. Запасы воды опять достались
только нам с Эрой и Нотом Кри.
Погода установилась тихая, если не считать устойчивого ветра, который
надувал наш парус, так счастливо изобретенный для инков Гиго Гантом. Ветер
уверенно гнал наш плот к тому месту, где, по нашим расчетам, еще недавно
существовал материк Мо.
- Земля! Земля! - закричала ловкая Лиана, забравшись на мачту и живым
украшением венчая парус.
Огромные волны, отголосок дальнего шторма, медленно катились по
поверхности океана, бережно поднимая плот на свои спины.
И вот с высоты водяного хребта скоро мы увидели торчащую из воды гору,
вернее, ее вершину. Она была покрыта деревьями, которые по берегам были
затоплены по самые вершины. Очевидно, еще не так давно они росли на горе,
ставшей теперь островом.
Изо всех сил мы пытались повернуть наш плот к этой одинокой горной
вершине среди океанских вод, но упрямый ветер и течение проносили нас мимо.
Лиана упала на бревна и стала горько рыдать. Чичкалан осуждающе
посмотрел на нее, потом подмигнул мне.
А когда прямо перед нами возник новый лесистый остров, он принялся
отплясывать на плоту танец, заставив Лиану присоединиться к нему.
Остров тоже напоминал горную вершину, но оказался не в стороне от нас,
как предыдущий, а прямо перед нами. Орудуя рулевым веслом, нам удалось
направить к нему плот.
Затопленная гора была скалистой. Волны прибоя не только разбивались о
ржаво-красные скалы, но и бурлили на подступах к ним. Фонтаны воды, словно
выброшенные морскими чудищами, то и дело вставали в одних и тех же местах,
окруженных белой пеной.
Лиана снова забралась на мачту и закричала:
- Люди! Люди!
Действительно, весь береговой склон горы усеяли островитяне, увидевшие
нас.
Вероятно, они были обитателями затонувшего материка и жили в горах или
случайно оказались там, благодаря чему и спаслись.
Теперь при виде нас они прыгали по берегу, что-то кричали и махали нам
руками. Может быть, звали нас к себе или хотели предостеречь от чего-либо.
- Надобно тотчас же свернуть в сторону! - вскричал Нот Кри. - Нельзя
довериться варварскому племени потомков фаэтообразных. Они способны просто
сожрать нас всех или принести в жертву кровавым божествам, ибо такова
сущность людей.
Эра с упреком посмотрела на Нота Кри, но он стоял на своем.
Я передал Чичкалану, о чем говорит белый бог с малым числом волос на
голове, как звали его в Толле.
Чичкалан разделил опасения Нота Кри. Он по давней привычке предпочитал
не верить незнакомцам.
Плот неотвратимо несло на рифы. Управлять им мы были не в состоянии.
Я сказал, чтобы все прыгнули в воду и постарались плыть к берегу. Нот
Кри молча отвернулся.
Уже из воды я увидел его одинокую фигуру, стоящую у мачты.
Пловцам было легче проскочить опасные камни. Нас с Эрой пронесло между
рифами, словно мы плыли в бурлящем горном потоке среди водоворотов.
Мелькнули Чичкалан и Лиана, чуть дальше над пеной виднелись головы
наших друзей инков.
Нота Кри не было...
Мы увидели, как встали дыбом бревна плота. Рвущиеся к скалам волны,
словно в отместку за наше успешное плавание по океану, крушили плот в щепки.
Из круговорота, куда попал плот. Ноту Кри уже не выплыть.
Мы же благополучно выбрались на берег в сравнительно тихой бухте.
К нам бежала толпа людей. Друзей или врагов?
Этого мы не знали.
ЭПИЛОГ. "ЛЕТАЮЩАЯ КОЛЕСНИЦА"
Все в мире покроется пылью забвения,
Лишь двое не знают ни смерти, ни тления,
Лишь дело героя да речь мудреца
Проходят столетья, не зная конца.
Фирдоуси
Кончаю. Уже нет сил рассказать обо всем. События мелькают в моей
памяти, как вспышки молний.
Остров Фату-Хива. Остатки расы людей, населявших материк Мо. Для них
наше появление было чудом. И нас, выходящих из яростных волн, приняли как
богов. И не только как богов, но как друзей.
Правда, наши новые друзья были напуганы, растеряны, слабы. И не помощи
у них надо было просить, а помогать им самим.
О жизни среди них я мог бы рассказывать долго, но не об этом мой
последний сказ.
Пожалуй, никогда еще на Земле советы пришельцев не принимались людьми с
такой благодарностью, как на острове Фату-Хива.
Неожиданную помощь мы получили от океана. Волны прибоя стали
выбрасывать на скалистый берег то, что находилось на плоту. Прежде всего то
были питательные клубни.
Но тело Нота Кри так и не появилось...
Мы научили островитян сажать клубни в землю, и очень скоро, еще при
нас, они собрали первый урожай, который привел их в восторг, окончательно
обожествив нас в их глазах (боюсь, что не без помощи Чичкалана, немного
знавшего их язык).
Не меньшее значение имели и зерна нашей марианской кукурузы,
проделавшие путь вместе с нами сначала через космос, а потом через океан.
Начав общение с островитянами в труде, мы сумели внушить им принципы
Справедливости, на основе которых жила община инков. В этом нам много
помогли Чичкалан, Лиана и оба ее соплеменника.
Первый спор возник из-за выращивания клубней. Островитяне готовы были
отдать нам большую часть урожая, как владельцам посаженных клубней, и очень
удивились нашему отказу.
Чичкалану пригодилось знание языка людей Мо, с которым он познакомился
через своего друга Топельцина, чья мать происходила родом с этого материка.
Он объяснил островитянам, что каждый из сажавших клубни получит столько,
сколько может съесть, остальное отдаст соплеменникам.
Им очень трудно было понять, что все люди равны между собой и мы,
пришельцы, не хотим выделяться из них. И никто не может обладать чем-нибудь
в большей мере, чем другой. Очень может быть, что он добавил при этом, что
такова воля бога Тики, как стали звать меня на острове.
Когда мы решили покинуть основанное нами островное государство
Справедливости, наши новые друзья были в отчаянии. Они тоже умоляли нас
вернуться.
Мы с Эрой стремились плыть дальше, крохотный аппарат электромагнитной
связи, висевший у меня на груди, после просушки начал действовать. Он
неумолимо звал нас с Эрой к кораблю Моны Тихой.
Чичкалан объявил, что отправится дальше вместе с нами. Но на чем?
Не было здесь Гиго Ганта, чтобы построить из деревьев, росших на
острове, новый корабль, способный выдержать океанское плавание.
Но своего учителя заменил Чичкалан.
Он придумал остроумное устройство из двух лодок, конечно, меньшего
размера, чем корабль, но уже не плотов. Эти лодки соединялись упругой
связью, что позволило новому плавательному средству быть более устойчивым,
чем корабль. Волны не могли переломить его, потому что упругая связь
позволяла любой из спаренных лодок свободно всплывать на гребень волны или
проваливаться между валами и не давала лодкам переломиться или
перевернуться.
Такая двойная лодка была сделана из стволов гибких и крепких молодых
деревьев, росших над горными речками, и из пахучих стволов деревьев, пока
еще росших в новом для них жарком климате, но обреченных на скорую гибель.
Они не были похожи на все, что мы видели до сих пор. Мы с Эрой с
наслаждением вдыхали их смолистый запах, перебирая в пальцах нежные
тончайшие листья, похожие на зеленые иглы. Их ветви опускались к самой
земле, раскидываясь шатром.
Их древесина была великолепной, прочной, гибкой и не набухала от воды.
Лодки выдалбливались из них так, чтобы часть выдолбленного ствола потом
снова закрыть сверху, оставив для людей лишь необходимое место. В
результате, если бы людям пришлось сидеть даже в воде, плавучесть лодки не
менялась бы, ее нельзя было утопить, как и бревна плота.
Мы с Эрой часто горевали о Ноте Кри, о Каре Яр, тосковали по Иве и Гиго
Ганту. Сейчас, когда Нота Кри не было с нами, он казался нам воплощением
мудрости и сердечности. Дорогой ценой расплатилась Миссия Разума за свое
посещение Земли!
Нот Кри всегда имел свое мнение по любому поводу. Но это мнение было
его убеждением, которое он прямо и честно отстаивал, исходя из самых лучших
побуждений. И если он верил, что люди произошли не от фаэтов, а всего лишь
потомки фаэтообразных зверей, то это было его право. Надо полагать, так
будут думать в грядущем очень многие знатоки знания. У нас ведь не было
никаких бесспорных доказательств о происхождении людей. Но нам эти
доказательства были не нужны, ибо смысл нашей помощи не менялся от того, от
кого произошли люди: были ли они нашими кровными братьями или только
братьями по разуму.
Братья по разуму!
В этом главное! Вероятно, на других далеких планетах иных звездных
систем тоже имеются разумные существа, наши братья по разуму, которым
понятны будут и все наши горечи и стремления, наша космическая история с
трагической судьбой Фаэны, и земное человечество, пострадавшее от давнего
преступления фаэтов.
Итак, мы решили отправиться снова через океан на сдвоенных лодках.
Конечно, если бы Чичкалан и его Лиана не решили непременно сопровождать
нас, нам с Эрой вдвоем трудно бы пришлось...
Островитяне провожали нас с теми же воплями, как и инки на далеком
заокеанском берегу. Они поклялись вырубить каменную статую, посвященную
Тики, подобную той, что осталась в стране инков неподалеку от Ворот Солнца.
(На острове Фату-Хива в Полинезии, в джунглях скрыта в точности такая же
статуя Тики, как и близ Ворот Солнца, около Тиагаунака, поставленная там в
честь Кон-Тики.)
Путешествие наше на сдвоенных лодках было полно опасностей и окончилось
благополучно только благодаря беспримерному мужеству и Чичкалана, и его жены
Лианы, и моей Эры...
Бури, которые мы перенесли, могли сравниться лишь с враждебностью
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг