- Из каких же соображений ты, Эра Луа, настояла на своем участии в
Миссии Разума, если не находишь в себе сил встретиться с первой же загадкой?
- язвительно осведомился Нот Кри.
Моя сестра Ива Тихая стала утешать Эру Луа.
- Я готова на все во имя Миссии Разума, - сказала Эра сквозь слезы. - Я
готова пожертвовать собой ради живых братьев, если мы найдем их. Но не
заставляйте меня встречаться с мертвыми, пусть им даже миллион циклов. Я не
вынесу этого.
Оставлять Эру Луа на корабле одну мы не решились. С ней вызвалась
побыть Ива.
Нот Кри, Гиго Гант, Кара Яр и я перешли через носовой шлюз корабля в
центральный отсек станции. Магнитные подошвы наших башмаков звонко щелкали
по металлу, удерживая нас от парения в невесомости.
Воспользоваться спицей, в которой когда-то двигалась клеть подъемного
устройства, доставлявшего фаэтов в обод колеса, мы не могли. Энергетические
источники здесь давно иссякли. Пришлось подниматься, вернее, спускаться по
другой спице, где были обыкновенные лестницы.
Первым, как руководитель Миссии Разума, двигался я, за мной Кара Яр,
потом Нот Кри. Шествие замыкал великан Гиго Гант.
Инженер Гиго Гант был из того глубинного города, где мы в последний раз
пополняли запасы кислорода на пути к заброшенному Городу Жизни.
Я помню, как он подошел ко мне и моей матери, смущенно глядя сквозь
очки с высоты своего огромного роста, и, теребя рыжую бороду, сказал:
- Если вам нужен будет инженер, который может быть и грузчиком и
сиделкой, возьмите меня с собой!
Мы вспомнили о нем, когда был открыт Тайник Добра и Зла и надо было
решать вопрос, как восстанавливать "Поиск".
Гиго Гант примчался в заброшенный город на вездеходе, не посчитавшись с
песчаной бурей.
Это он нашел все оборудование с корабля "Поиск".
Внимательно осмотрев и изучив остов "Поиска", служивший с незапамятных
времен городским шлюзом, сравнив его с найденными в тайнике чертежами, Гиго
Гант уверенно заявил:
- Фаэты не могли уничтожить оборудование корабля. Если они сохранили
даже его корпус со всеми креплениями неизвестных нам приборов и аппаратов,
несмотря на голод в металле, который должны были ощущать, то логично с их
стороны было бы надежно спрятать и само оборудование корабля.
С той же логичной последовательностью обследуя помещение тайника, дверь
в который опускалась на пол, как я уже говорил, он догадался, что,
открываясь внутрь, она одновременно закрывает вторую часть тайника.
Совместными усилиями мы приподняли опрокинувшуюся на пол стену и
действительно обнаружили под ней скрытую пещеру.
Пещера была наполнена приборами и аппаратами, в назначении которых
стали с увлечением разбираться Гиго Гант и Нот Кри.
Но чем светлее становилась улыбка на широком и добродушном лице Гиго
Ганта, тем сдержаннее, холоднее был Нот Кри.
- Почему ты помрачнел? - допытывался у него Гиго Гант. - Ведь нет
сокровища большего, чем то, что в наших руках! Мы без промедления установим
все это на сохранившемся корпусе корабля и полетим.
Нот Кри озабоченно покосился на Мону Тихую.
- Истинный разум, друг мой, призван заглядывать дальше, глубже, и я
озабочен тем, что здесь десятки тысяч деталей. Их нужно будет изготовить в
наших мастерских для второго корабля типа "Поиск", которому надо будет
вылететь на Луа, ежели разведка "Поиска" подтвердит существование наших
разумных братьев на Земе.
- Что ты хочешь этим сказать? - простодушно спросил Гиго Гант.
- Полагаю, что соорудить на Маре второй корабль неизмеримо труднее,
нежели собрать из готовых деталей первый.
- Ты прав, - живо отозвался Гиго Гант. - Но, логически продолжая твою
мысль, приходишь к выводу, что трудность сооружения корабля значительнее,
чем полет на нем.
- Потому я и намерен выбрать для себя наитяжелейший путь.
- Вот как! - иронически воскликнул Гиго Гант. - Путь от пещеры к
пещере!..
- Я готов принять на себя руководство строительством нового корабля.
Более того. Путь мой поведет не только от пещеры к пещере, но и на Луа, куда
я полечу на новом корабле, дабы опасными взрывами распада изменить ее
орбиту.
Гиго Гант, извиняющимся жестом прижав руки к груди, церемонно
раскланялся.
Кара Яр не выдержала:
- Тебя, Нот Кри, можно понять и так, что ты уклоняешься от полета с
нами потому, что второй полет может и не состояться.
- Как можешь ты так говорить! - возмутился Нот Кри. - Кто смеет так
подумать обо мне, никогда не дававшем повода к подобным подозрениям.
- Это не подозрение.
- Я рад, что ты не подозреваешь... - облегченно вздохнул Нот Кри.
- Это уверенность, - отрезала Кара Яр.
Обе Матери Совета слышали этот разговор.
- Пусть не терзает Нота Кри беспокойство о сооружении второго корабля,
призванного лететь на Луа, - сказала Мона Тихая. - Чтобы успокоить всех, я
объявляю, что сама буду наблюдать за постройкой нового "Поиска" и сама
полечу на нем.
- Ты? - изумилась Лада Луа. - Пристало ли это первой из Матерей? Имеет
ли она на это право?
- Она не имеет права только доверить тайну взрыва распада никому, кроме
себя, - решительно сказала Мона Тихая.
Так и случилось, что Нот Кри все-таки остался в составе нашей
экспедиции.
Но как попала в нее Ива?
Помню, как я удивился, увидев ее среди немногих допущенных на Совет
Матерей, в той самой сталактитовой пещере, где когда-то судили меня, Нота
Кри и Кару Яр.
Ива робко попросила, чтобы ей позволили сказать. Она очень волновалась:
- Я только вступаю в жизнь, но я... всегда мечтала принести окружающим
пользу. У нас на Маре все очень хорошо устроено. Так хорошо, что заметную
пользу очень трудно принести. Надо иметь выдающийся ум. А я - самая
незначительная из марианок. У меня нет никаких способностей. Позвольте мне,
помогите мне оказаться в таких условиях, чтобы даже я могла сделать большое.
Я хорошо бегаю без дыхания. Я обещаю быть старательной помощницей любому
участнику полета. Позвольте мне... помогите отдать нашим братьям по крови и
разуму свою ничего не значащую жизнь. Я буду очень счастлива...
Мона Тихая с суровым лицом поддержала дочь, хотя ей сделать это было
труднее всех. Это произвело решающее воздействие на остальных Матерей, и Ива
Тихая была включена в состав Миссии Разума.
Впоследствии, претерпев с участниками этой Миссии немало невзгод, я
задумывался над тем, исходя из каких принципов комплектовался ее состав.
Очевидно, если это поручено было бы марианам, подобным мне или Ноту Кри, они
комплектовали бы экипаж "Поиска", сообразуясь с холодным расчетом - пользой,
какую может оказать каждый участник экспедиции. Другое дело Матери. Для них
чувства участников Миссии. Разума были главным, а все остальное побочным.
Если Ива, моя сестра, любила брата, не говоря уже о ее готовности отдать
себя делу Миссии, то это было решающим аргументом в ее пользу. То же самое и
в отношении Эры Луа. Матери угадывали то, что мне предстояло узнать много
времени спустя в самых тяжелых условиях в пору бедствий на Земе. Вот почему
две такие марианки, как Эра и Ива, оказались среди нас. Я не говорю о Каре
Яр, которая вошла в состав Миссии Разума как одна из ее организаторов.
Совет Матерей стал тщательно обсуждать задачи нашей экспедиции.
- Мне кажется, - сказал Нот Кри, - что основным нашим заданием надлежит
считать выяснение вопроса, есть ли на Земе разумные обитатели, сколь они
похожи на нас, и незамедлительное сообщение об этом на Мар. Задерживаться на
планете ради тех похвальных, но едва ли выполнимых целей, о которых здесь
говорила Ива Тихая, на мой взгляд, нецелесообразно. Я рассчитал и хочу
познакомить со своими расчетами Совет Матерей, Совет Любви и Заботы: есть
полная возможность обойтись без строительства нового корабля, поскольку
вылет "Поиска" и достижение им Земы чрезвычайно приближены находками нашего
замечательного инженера и философа Гиго Ганта. Ежели мы обнаружим на Земе
разумных ее обитателей и без промедления вернемся на Мар, то сможем успеть
на этом же корабле вылететь на Луа, дабы произвести там взрывы распада.
Мне пришлось возразить на его длинную речь:
- То, что предлагает Нот Кри, не будет Миссией Разума. Это будет лишь
трусливой вылазкой и поспешным бегством с Земы от наших братьев, которым
грозит смертельная опасность. Я думаю, что мы, мариане, не можем так
поступить. Уж коль скоро мы достигнем обитаемой планеты, уровень цивилизации
на которой может быть ниже нашего, то должны помочь им подняться на более
высокую ступень культуры.
- Не хочешь ли ты, Инко Тихий, сказать, что нам долженствует непременно
погибнуть вместе с обреченными земянами на их незадачливой планете? - не
сдержавшись, выкрикнул Нот Кри.
- Нет, я не хочу этого сказать. Но когда Мона Тихая произведет взрывы
распада на Луа, мы должны быть с нашими братьями по крови и разуму, чтобы
поддержать их и убедить, что мариане помогут им, спасут их!
- Может быть, ты, Инко Тихий, намереваешься построить там глубинные
города, похожие на наши марианские, и укрыться в них вместе с наиболее
ценной частью населения Земы?
- Нет, Нот Кри. Миссия Разума совсем в ином, как я ее понимаю. Матери
поправят меня, если я не прав. Наша Миссия - нести Знание, Счастье и Веру в
будущее нашим братьям по крови и разуму, а не спасать избранных.
Спор продолжался. Нот Кри становился все язвительней. Кара Яр,
уверенная и холодная, стояла на моей стороне.
Совет Любви и Заботы, Совет Матерей принял решение: наша Миссия Разума
должна не только разведать Зему, но и помочь ее разумным обитателям (если
они там есть), помочь им поднять их цивилизацию (если она уступает нашей),
способствовать устройству их общества на справедливых началах, давно
восторжествовавших на Маре (если оно еще не существует на Земе).
Последней к нашей экспедиции примкнула Эра Луа, о которой я уже
говорил. Только много позже, чем члены Совета Любви и Заботы, уже на Земе я
понял, что руководило этой изумительной девушкой, которой нужно было
преодолеть не только все трудности, выпавшие на общую нашу долю, но и
победить саму себя.
Она, оставшись на корабле, не ощутила, как мы, перебравшиеся на Фобо,
двойной, пригибающей к полутяжести, не видела внутренних помещений станции.
Меня они ошеломили своей продуманностью, свободой исполнения, не связанной с
выдалбливанием келий и использованием пещер. Я поражался высоте культуры
фаэтов и пожалел, что Ива с Эрой не видят их творений. Я лишь не мог понять,
как сочеталось все это с самоубийственной войной распада, которую фаэты
развязали.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ПЛАНЕТА ЖИЗНИ
Корабль "Поиск" проходил через плотные слои атмосферы. Гиго Гант был
прирожденным пилотом. Не только с помощью автоматов, но и благодаря
безошибочному чутью он тормозил корабль трением об атмосферу ровно
настолько, чтобы не перегреть его оболочку.
В иллюминаторах проносилось бушующее пламя, словно мы спускались чуть
не на само светило Сол.
В кормовых иллюминаторах виднелось другое пламя. Оно с неиссякающей
силой било из направленных сейчас вперед жерл двигателя. Мы словно
отталкивались от выброшенных вперед раскаленных газов и тем тормозились. В
этом и заключался принцип движения без отталкивания (от неподвижной среды).
Мы как бы создавали ее струей газов впереди себя.
Поверхность планеты скрывал плотный слой облаков. Кое-где виднелись
голубые, зеленые, коричневые и желтые пятна.
Сверху слой облаков казался белой пустыней, сверкавшей в лучах здешнего
неистового светила Сол, которое на Земе зовут Солнцем. В дальнейшем я тоже
буду так называть его.
Облака были парами воды! На Маре это даже трудно представить, и ничто
тогда не могло так поразить наше воображение, как это открытие!
Не найти знакомого марианам образа, чтобы передать, как выглядели эти
земные облака. Вначале я увидел их сверху, потом долгие годы не уставал
любоваться ими снизу. Разглядывая в первый раз облачный покров, я подумал,
что, может быть, это море. Однако мне вспомнились наши пустыни и полярные
шапки, впервые увиденные нами во время полета. Ведь на Маре до нас не
летали! Облачный покров напомнил наши пустыни полюсов.
Местами здешняя белая пустыня становилась гористой (как и на Маре).
Ослепительные холмы поднимались причудливыми клубами, отбрасывая резкие
тени. Вдаль тянулись ровные ряды белых барханов.
Потом корабль вошел в облачный слой и вырвался из него уже почти над
самой поверхностью планеты. Долго в иллюминаторы ничего не было видно, кроме
туманных полос.
И внезапно внизу открылось зеленое море с расплывчатой дымкой по всему
исполинскому кругу горизонта.
Вода! Мы были готовы к этому, понимая, что придется выбрать для посадки
сушу. Ведь Зема должна так отличаться от Мара, где, кроме суши, ничего
нет!..
Однако вода ли внизу?
Эра Луа вскрикнула от радости. Она работала с прицельным анализатором и
только теперь поняла, что это растения! Нот Кри сейчас же усомнился в этом.
А Кара Яр, ухватившись за металлическую раму иллюминатора, восхищенно
смотрела вниз, вся подавшись вперед.
Гиго Гант заметил в зеленом море желтый островок. Это оказалась поляна,
покрытая цветами.
На нее-то, в облако серого дыма от двигателей, потом и сел мягко, как
на подушку, наш корабль "Поиск".
Жадно прильнули мы к окнам, не веря глазам. Можно ли было представить
себе такое щедрое, расточительное богатство жизни! Заросли растительности
превосходили всякое воображение. Деревья и сросшиеся с ними кустарники
переплетались внизу непреодолимой зеленой сетью, через которую можно было
лишь прорубаться острым оружием.
Какими жалкими по сравнению со всем этим выглядели наши марианские
заросли в оазисах!
И сразу же мы заметили живые существа. Они были синие, красные,
оранжевые и суетились на ветках, срывались с них, распуская в стороны
конечности, покрытые любопытными образованиями, позволявшими использовать
плотность воздуха для летания.
Они были разной величины и самых ярких раскрасок. Некоторые из них,
совсем крохотные, быстро двигая летательными конечностями, которые на Земе
зовут крыльями, почти стояли в воздухе, будто на них не распространялось
местное, столь тягостное для нас тяготение. Когда сквозь поредевшие облака
пробилось солнце, они засверкали всеми переливами радуги.
Нам не терпелось выйти из корабля. Гиго Гант, посоветовавшись со мной,
выбрал для посадки эту поляну цветов. Сверху мы с ним заметили вдалеке не то
скалы, не то сооружения, быть может, даже город земян. Не следовало сразу
появляться там. И мы опустились в зарослях.
Смолк рев двигателей, но непосильная тяжесть продолжала придавливать
нас к полу кабины, словно перегрузка торможения еще не кончилась. Каждому
казалось, что он взял на плечи одного из спутников. Особенно тяжко было
нетренированной Эре Луа. Она держалась мужественно, а я утешал ее, что в
скафандре с манипуляторами ей будет легче.
- А я уже боялась, что мне здесь и шага не сделать, - улыбнулась она в
ответ.
Конечно, выходить можно было только в скафандрах. У нас в них был
нелепо устрашающий вид. Достаточно было посмотреть на моих спутников, чтобы
убедиться и этом. Это не были привычные нам марианские легкие скафандры, это
были тяжелые скафандры фаэтов, в которых они побывали на Земе. Их было
шесть. Один из них был рассчитан на гиганта Гора Зема и, к счастью, так же
хорошо подошел Гиго Ганту, как мне впору был костюм Аве Мара. Состав воздуха
Земы был вполне пригоден для дыхания. Большое содержание кислорода должно
было помочь нам в преодолении местной двойной тяжести.
Мы знали, что нам придется защищаться от неведомого мира болезнетворных
существ. Правда, фаэты передали нам в письменах, как они приспособились к
чуждым условиям, и дали рецепты пилюль, которые нам изготовили врачи на
Маре.
Я смотрел на Эру Луа и не узнавал ее ловкой, изящной фигурки.
Жесткий костюм с ободом на уровне бедер, надутые штанины, вмещающие в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг