Достойный последователь Шерлока Холмса молча нырнул во двор
Петерсена.
Петерсен хотел пойти за ним следом, но вспомнил, что стоит на
лестнице в туфлях, длинной ночной рубашке и колпаке. Через улицу он
заметил своего врага под зонтиком и погрозил кулаком.
Появился очень довольный сыщик. Петерсен осветил его фонарем.
- Пахнет хлороформом, - объявил сыщик. - Я сразу все понял.
- Где ощутили вы столь странный запах, почтенный господин? -
осведомился пастор.
- В хлеве, патер. В хлеве этого хозяина! - И он указал на белую
фигуру.
- Я отлично знаю, чем пахнет в хлеве, - буркнул Петерсен.
- Но вы не знаете, что он пуст, - заметил сыщик.
- Как так - пуст? - завопил Петерсен и метнулся во двор,
напоминая перепуганное привидение.
Через секунду он выскочил на улицу, размахивая фонарем:
- Грабят! Моя свинья! Она весила двести три килограмма!
- Ее было очень тяжело нести на носилках, - продолжал
наслаждаться видом Петерсена сыщик. - Я думал, уронят носилки в грязь.
- Бог мой! - воскликнул пастор. - Они недостойно усыпили ее
хлороформом, и пока скаредный господин Петерсен...
- Ах, да замолчите вы, молитвенник в человечьем переплете! Боже
мой! Моя свинья, моя толстенькая хрюшка! Надо просить владетельного
господина из замка догнать грабителей...
- Я могу сообщить мистеру Вельту, - задыхаясь от смеха, сказал
сыщик. - Он вдоволь позабавится.
Вельт действительно хохотал, когда услышал от промокшего под
дождем Ганса всю эту историю. Тот знал его причуды и был уверен, что
босс не разрешит гнаться за мнимой каретой "скорой помощи". Вельт,
развеселившись, решил, что ловкие грабители заслужили вознаграждения.
И карета "скорой помощи" беспрепятственно неслась среди ютландских
вересковых степей.
Внезапно она остановилась в пустынной местности. Задняя дверца
кареты открылась, и из нее вытолкнули огромную свинью. Свинья упала на
дорогу, потом встала на ноги и очумело огляделась вокруг.
Начинало светать, шел мелкий дождь. Автомашина умчалась. Свинья
улеглась в дорожную грязь.
- Какой ужасный запах, не правда ли, Иван Алексеевич? - сказал
низенький санитар, снова открывая заднюю дверцу машины. - Пусть в
целях гигиены карета "скорой помощи" немного проветрится. Мы, японцы,
особенно ценим свежий воздух.
- Я не понимаю, зачем вы способствовали моему бегству? - спросил
второй санитар, худой и высокий.
- О, господин Кленов, только во имя интересов великой страны
Ямато! Однажды бог воздуха Шанаи, беседуя с супругой и задумчиво глядя
на облако, окунул свое копье в пурпуровое море. Капли, упавшие с
копья, затвердели и образовали Страну Восходящего Солнца. Этой стране
невыгодно, чтобы господин Вельт вынудил господина Кленова открыть
тайну сверхбомбы.
- Эта тайна никогда и никому не будет открыта!
- О! Теперь я в этом уверен. Пусть так - никому. Все же нам,
извините, выгодно вырвать господина Кленова из рук Вельта...
Почтительно умоляю, не благодарите. Сентиментальность некоторых лиц,
помогавших вам нести носилки, чужда вашему покорному слуге.
- Слуга! - усмехнулся Кленов. - Вы действительно когда-то были
слугой.
- О, я часто вспоминаю с восхищением об этом времени! Харбин,
1913 год. Почтенный и больной профессор Баков и его молодой, извините
меня, ассистент Кленов... Как сейчас вижу вас обоих в тайге, а потом в
харбинском кабачке. Верьте мне, я искренне сожалел о смерти
замечательного русского ученого, но плохого верноподданного Российской
империи профессора Бакова, скончавшегося в Сан-Франциско на наших с
вами руках. Ведь в то время я подумал, что от молодого ученого будет
мало пользы. Слава императору, я ошибся. Вы великолепно продолжили
дело своего учителя, реализовали его идею...
- Вы действительно были живым свидетелем всей истории этого
изобретения. Многие позавидовали бы вашей осведомленности.
- Это мое призвание. Еще в Томске, где я держал парикмахерскую, я
узнал, что профессор Баков сослан в тунгусскую тайгу. Я счастлив, что
мои друзья рекомендовали меня вам, который полюбился еще в
университете профессору Бакову. Ах, эти студенческие волнения! Зачем
было профессору Бакову, который высказал столь интересные мысли о
трансурановых элементах, проповедовать еще и опасные взгляды? Ему
пришлось не только подать в отставку, но и отправиться в ссылку. Я
сочувствовал ему как ученый и был просто обрадован, узнав, что он
получил приглашение от Холмстеда, который славился своей готовностью
поддержать любого смелого исследователя, невзирая на его политические
взгляды... Сожалею и о том, что профессор Баков, находясь в моих руках
во время перехода границы, еще не сделал своего открытия.
- Вы говорите страшные вещи, господин Кадасима!
- Служение долгу, только служение долгу, Иван Алексеевич! И вот
теперь мой долг повелевает помочь вам достигнуть берегов Америки.
- Мне тяжело пользоваться вашей помощью.
- О, не переоценивайте моей помощи! - загадочно улыбнулся японец.
Пока шофер стирал с кузова знаки красного креста, Кадасима и
Кленов гуляли по пустынной отмели. Уже рассвело. Далеко в море -
берега Ютландии отличаются мелководьем - виднелся моторный бот. От
него к берегу шла шлюпка.
- Я позаботился обо всем, - говорил Кадасима. - Спрячьте ваши
новые документы. Полагаю, что они уберегут вас от Вельта. Осмелюсь
пожелать вам тысячу лет жизни! Любите человечество, заботьтесь о нем и
храните свою тайну!
Кленов взял протянутый ему Кадасимой бумажник и потер свой
бритый, порезанный подбородок.
- Пусть кошка научится плавать, если я знаю еще где-нибудь такое
чертово мелководье! - послышался голос из шлюпки. - Тысяча три морских
черта! Джентльмену придется промочить ноги, чтобы добраться до шлюпки.
- Прощайте, господин Кадасима. - Кленов решительно вошел в воду.
- Счастливейшего плавания! - расплылся в улыбке Кадасима,
выставляя редкие зубы. - Наука бездонна. Почтительно желаю вам достичь
невиданных глубин! Осмелюсь напомнить, что бот должен курсировать в
заданном квадрате близ американских берегов. За вами придет, извините
меня, береговой катер! - И Кадасима снова обнажил свои выпяченные
зубы.
Кленов, зайдя по колено в воду, неловко перебрался в шлюпку.
- Пусть мне повесят якорь на шею, если вы не сбрили бороду, сэр!
- сказал встречавший Кленова моряк. - Когда я видел вас в последний
раз, вы боялись промочить ноги и носили удивительную обувь.
- А, это вы, - рассеянно отозвался Кленов. - Да, тогда на мне
были галоши. Надеюсь, вы не в претензии за тот дождь?
- Дождь? Это был единственный случай, когда моряк мог достойно
утонуть, находясь на суше. Если доберетесь до тех мест, передайте
почтение боссу Холмстеду и его дочке, которая очень мило советовала
кошке плавать.
- Ваш привет некому передавать... - мрачно сказал Кленов и
посмотрел на берег.
Он еще видел маленькую фигурку японца, стоявшего рядом с
автомашиной, но не мог разобрать выражения его лица...
На моторном боте был лишь один пассажир. Маленькая команда часто
видела его на носу. Он стоял там, скрестив на груди руки. Его даже
прозвали "впередсмотрящий".
Шкипер считал своим долгом подходить к пассажиру, молча
выкуривать трубку, сплевывать, конечно, не в море, а на палубу и
вежливо говорить:
- Если проскочим мимо германских подводных лодок, то вас,
возможно, все-таки похоронят на суше, - и хохотал, тряся седыми
бакенбардами.
Кленова не трогал этот тяжеловатый юмор.
Плавание длилось больше недели. Нужный квадрат был достигнут. Бот
курсировал вдали от берегов, ожидая, когда обещанный катер придет,
чтобы снять пассажира.
Прошло два дня, а катера не было.
Очевидно, кто-то, получивший указания Кадасимы, опаздывал.
...Командир подводной лодки, спешивший к указанному квадрату,
вынужден был потерять много времени, чтобы уйти от преследования
американских эсминцев, принявших лодку за германскую.
Не мог же командир дать приказ о всплытии, чтобы обнаружить свою
принадлежность к союзному американо-японскому флоту! Ведь японской
подводной лодке совершенно нечего было делать вблизи американских
берегов.
Все же, несмотря ни на что, подводная лодка стремилась найти в
море одинокий моторный бот.
...Перископ, чуть высунувшийся из воды, заливало волной.
Изображение маленького бота то появлялось, то исчезало.
Командир лодки не отрывал от перископа глаз. Ему нужно было
убедиться, тот ли это бот, о котором сообщал полковник Кадасима. На
носу стоит какой-то человек. Скрестил руки на груди... Да, несомненно,
это то самое судно.
Подводная лодка спрятала перископ и стала подкрадываться к боту,
ориентируясь на шум его винта.
Раздались короткие слова команды. У офицера был тонкий фальцет.
Моряки заняли места по боевой тревоге.
Когда, по расчетам командира, подводная лодка достаточно близко
подошла к боту, над поверхностью моря снова появился перископ.
- Тысяча три морских черта! - крикнул шкипер. - Кажется, один из
них высунул посушить свое копыто.
Шкипер встал у руля, готовый изменить курс, чтобы увернуться от
торпеды.
- Что случилось? - спросил спокойно Кленов.
- Германская подводная лодка, - отозвался шкипер и бросил Кленову
пробковый пояс.
- Боюсь, что это японская, - тихо сказал Кленов.
По пузырькам, появившимся на поверхности воды, шкипер угадывал
путь торпеды. Он быстро перехватывал рукоятки на штурвале, силясь
повернуть судно.
Но торпеда была выпущена умелой рукой. Враг словно знал, где
окажется бот, и торпеда шла именно туда.
В перископ было хорошо видно, как над ботом взвился черный дым.
Суденышко переломилось пополам. Торпеда была рассчитана на более
солидные, корабли.
Офицер видел на волках две или три головы. Но он не дал команды
всплыть. Лодка разворачивалась под водой и уходила. Ее командир не
получил указаний спасти кого-нибудь из команды или пассажиров
потопленного бота.
Конец первой книги
КНИГА ВТОРАЯ
ПОДЖИГАТЕЛЬ ПЛАНЕТЫ
Мы в состоянии зажечь целые
стены пламени вдоль границ
цивилизованного мира и
двинуть эти стены на наших
заклятых врагов во имя
воцарения мира на земле.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПЛАН ОГНЕННОЙ МЕТЛЫ
...Я дам вам движущиеся стены огня, и они
огненной метлой выметут все зараженные
пространства. В дальнейшем эти
дезинфицированные и освобожденные области
будут заселены новыми людьми, необходимыми
для обеспечения деятельности предприятий...
Глава 1
ПОЖАРНАЯ ТРЕВОГА
Чудесные бывают рассветы под Москвой!
Утро еще не наступило в этот знаменательный день, и
полупрозрачная пелена стелилась кое-где по низинам у перелесков.
Словно легкие белые шарфы легли на зелень травы, и не ощущалось
даже дуновения ветерка, который смог бы развеять их. Белоствольные
березовые рощи будто поднимались из упавших облаков. А высоко в
предрассветной бледной синеве тоже плыли облака, и они казались
отражением тех, что лежали на земле. Не проснулись еще птицы, не
застрекотали в траве кузнечики. Солнце еще не поднялось над зубчатой
линией лесов, а только сделало ее отчетливой на заалевшей части неба.
И вдруг свистящий звук шин разорвал сонный покой. По шоссе с
огромной скоростью мчалась желтая машина с синей полосой вдоль кузова.
Казалось, сейчас она оторвется от асфальта, взлетит.
Из репродуктора на ее, крыше неслись вначале неразборчивые, а
потом ошеломляющие звуки:
- Всем машинам прекратить движение! Пропустить кортеж!
Кортеж состоял из трех машин: милицейской впереди, такой же
желто-синей позади и черной автомашины посредине эскорта.
В столь ранний час на шоссе почти никого не было. Только два
велосипедиста в спортивных майках и молоковоз из ближнего совхоза
испуганно шарахнулись в сторону и остановились.
Шофер в кепке, надетой задом наперед, покачал головой, провожая
глазами тройной желто-сине-черный вихрь, и остановился взглядом на
следах от шин на асфальте, где занесло бешено мчавшиеся машины на
повороте.
- Как на пожар! - глубокомысленно изрек он.
Такие же кортежи машин неслись в этот час по многим дорогам.
Кого-то спешно доставляли в этот предутренний час с подмосковных дач в
столицу.
Машины влетали на городские улицы, и всякое движение на них
заблаговременно приостанавливалось.
Ранние прохожие удивлялись:
- Что это? Для делегаций рановато. На аэродром самолеты прилетают
в более удобное время.
- Может, преступников важных везут? С охраной!
- Тоже скажешь! Охрана-то какая? Орудовцы!
- Да, пожалуй... Должно быть, не преступники... Так кто?
- К центру едут. Верно, на заседание какое.... экстренное...
Машины действительно мчались по трассе, по которой не раз
приезжали делегации с Внуковского аэродрома, - широкой магистрали
Ленинского проспекта, парадному входу новой Москвы.
Но на этот раз они не проследовали к Москве-реке, не проехали по
Каменному мосту к Боровицким воротам Кремля. Сопровождаемые
милицейским эскортом автомашины одна за другой подкатывали к воротам
Академии наук СССР, где в нарушение всех обычных правил вместо
регулировщика ГАИ стоял полковник с жезлом и сам пропускал машины к
подъезду.
Приехавшие были по преимуществу почтенные люди. Но были среди них
и молодые. Встречались и женщины, пожилые или средних лет, все
изысканно одетые.
Мужчины не уступали им в элегантности одежды, в особенности один
молодой академик, вставший из-за руля своей машины. Он поднимался по
старинным мраморным ступеням, ставя на них... тапочки, впопыхах
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг