ЛЕДЯНОЙ ШАР
"У невысокой скалы с косыми слоями, срез которых огибала снежная дорога, я
узнал свое любимое место и остановил изувеченный "кадиллак".
И у меня и у Лиз затекли ноги. Почти сутки мы были в пути. Кроме того, я
предложил Лиз воспользоваться крутым поворотом шоссе у скалы, поскольку
природа не предоставила нам большего комфорта.
Уже темнело. С горьким чувством я смотрел на снежное поле внизу. Здесь
когда-то было зеленое море кукурузы. Оно всегда служило мне символом
американского благополучия: откормленный скот, молоко, масло, консервы,
мука, экспорт, текущие счета и поджаренные початки, которые я так любил
еще в детстве и которые с таким аппетитом мы уплетали с Эллен на ферме у
отца...
Теперь перед глазами в сумеречном свете вечера расстилалось безбрежное
мертвое снежное море. Прежде в это время заканчивался сев. Вырастет ли
здесь еще когда-нибудь кукуруза?..
Вернулась Лиз, посвежевшая, умывшаяся снегом.
- Я в отчаянии, - сказала она, - у меня не осталось ни пудры, ни помады.
Я, вероятно, ужасно выгляжу.
Я усмехнулся:
- А я в отчаянии от этой чертовой пудры, которая покрыла отцовские поля.
Они действительно ужасно выглядят.
- Как? Ферма уже так близко?
Я кивнул.
Лиз оглянулась на машину, осмотрела мою оборванную одежду. Ее наряд был не
лучше. Манто, оказывается, все-таки порвали живые скелеты...
- Я не могу в таком виде показаться вашим родителям, - сказала Лиз.
Я махнул было рукой, но она строго посмотрела на меня:
- Как выглядит ваша машина!.. Вы обязаны завтра утром заняться ею, надеть
хотя бы чехлы на эти гнусные пружины, выправить багажник.
- Утром? - устало спросил я. - Так не лучше ли это сделать на дворе фермы,
в гараже?
Лиз решительно замотала головой.
- Нет, - сказала она. - Мы не можем явиться туда как побитые собаки. Рой,
вы не сделаете этого! Будьте мужчиной.
Я не переставал удивляться Лиз Она вечно ставила меня в тупик. Было
решено, что переночуем в машине.
Съехали вниз к тому месту, где мы с Эллен прятались в кукурузных джунглях
и где я собирался защищать ее от леопардов, аллигаторов и анаконд. Сейчас
мне предстояло защищать Лиз от зверей пострашнее.
Я остановил автомобиль на обочине. Спинка переднего сиденья машины
откидывалась, и получался матрас двуспального ложа. Надо ли говорить, что
вылезшие пружины не делали его особенно приятным. Я не знал еще, чем мне
удастся утром прикрыть эти вывороченные машинные внутренности. Однако утро
светлее вечера во всех отношениях. Я чувствовал себя разбитым и дорого бы
дал за теплую постель в мотеле.
Лиз принялась устраивать наше ложе с помощью своего манто и всего, что
попадалось ей под руку.
Укрылись мы моим пальто, тесно прижавшись друг к другу, чтобы не
замерзнуть.
Это была неспокойная, но целомудренная ночь. Я несколько раз просыпался,
чувствовал трогательное мерное дыхание Лиз, прислушивался к завыванию
ночной метели и снова засыпал...
Погони не было, очевидно, мы затерялись в снежном просторе, если нас
искали, то в гостиницах. Я снова просыпался, прислушивался. Мне хотелось
повернуться, но я считал это неучтивым.
Лиз уютно устроилась на моем плече. Теперь я даже боялся пошевелиться и в
конце концов уснул.
Проснулся от ощущения, что кто-то смотрит на меня.
Я открыл глаза, вздрогнул и сразу разбудил Лиз. Мы оба сели, виновато
озираясь.
Через лобовое стекло, протерев снаружи его от снега, на нас смотрела
знакомая мне веснушчатая рожица моего Тома. Он накрыл нас здесь, лежащих в
объятиях друг друга.
Он не скакал на одной ноге, не кричал озорным голосом: "Э-э-э! Как не
стыдно! Голубочки, любовники! Кошки на крыше!.." Он только печально и
осуждающе смотрел на меня, сразу узнав, что со мной не Эллен.
Я, наверное, покраснел, как баптистский проповедник, уличенный в краже
дамских панталон.
- Кто это? - возмутилась Лиз, поворачивая к себе зеркало заднего обзора,
чтобы привести в порядок волосы. Они уже не лежали у нее, как крылья
бабочки, а скорее напоминали прическу недавней моды, заимствованной у
пещерного века.
- Это Том... Мой племянник, Том, - пробормотал я.
- Так представьте меня ему, - сказала Лиз и улыбнулась мальчишке.
Том скривился в гримасе.
Я открыл дверцу.
- Хэлло, Том! - сказал я. - Это Лиз... моя жена.
Лиз быстро взглянула на меня.
Том оторопело уставился на нас. Потом по всем правилам этикета шаркнул
ножкой:
- Простите, дядя Рой, я совсем не думал... Дедушка подпрыгнет до потолка.
Мы совсем не ждали. Позвольте вас поздравить, миссис Бредли.
Лиз мило протянула мальчику руку:
- Мы будем друзьями, не правда ли, Том? В особенности когда я
действительно выйду замуж за Роя, - и она рассмеялась.
Том посмотрел на меня, на нее и тоже рассмеялся.
Потом он заинтересовался увечьями, нанесенными моему "кадиллаку".
Лиз была удивительно настойчива, и мы втроем кое-как привели машину в
относительный порядок, использовав чехол запасного колеса. Лиз оказалась
по-женски искусной. Теперь хоть не видно было проклятых пружин, которые
всю ночь впивались мне в бок.
Делая вид, что непринужденно веселы, мы поехали на ферму.
Пораженные старики обрадовались мне, но Лиз встретили недоуменно.
Мать, оказывается, была очень истощена и не вставала с постели.
Сестра Джен с плохо скрываемым торжеством рассматривала изорванное дорогое
манто Лиз.
Мы все собрались около материнской кровати. Я не хотел делать из
чего-нибудь секрет. Я рассказал, почему Лиз здесь, правда, не уточнив ее
родословной.
Мой старик покачал седой, словно облинявшей, головой:
- Полиция нравов. Это нехорошо. Этим можно было бы возмущаться, если бы...
Ты знаешь, Рой... Я совершенно разорен. У меня были подготовлены семена,
но я не смог их использовать. Ты видишь, поля покрыты ледяной коркой.
- Это новые ледники, мистер Бредли, - сказала Лиз.
Старик не понял.
- Ледяная корка на полях, - стал он дотошно объяснять. - Я уж думал,
нельзя ли посеять все-таки. Пытался вспахать обледенелую землю, сломать
ледяную корку. У меня ничего не вышло, Рой. Вот, может быть, теперь,
вместе с тобой?.. Иначе я совсем разорюсь, Рой...
Бедный старик, несчастный фермер, он не видел дальше принадлежавшего ему,
уже несколько раз заложенного и перезаложенного участка... Он горевал о
своем разорении, не в состоянии объять мыслью весь обледенелый мир,
скованный новым ледниковым периодом.
Настало время второго завтрака.
Отец виновато посмотрел на меня:
- Надеюсь, Рой, ты приехал не с пустыми руками?
Джен засуетилась.
- Я могу сбегать к багажнику, - предложила она, накидывая на себя пальто.
- Пора готовить ленч.
Мы с Лиз переглянулись.
- Он не дает кукурузы. Бережет на семена, - сказала мать, не то извиняясь,
не то жалуясь, и посмотрела на мрачного отца.
Отец отвернулся, чтобы не встретиться со мной глазами.
А я был рад этому. Я тоже не мог смотреть на него. Я сделал знак Джен, и
она, удивленная, успевшая надеть пальто, стала раздеваться.
- Нам слишком быстро пришлось уехать из Нью-Йорка, - сказал я,
оправдываясь. Любопытно, что я не смел сознаться в единственном приличном
поступке, который совершил в жизни, я не мог сказать, что мы с Лиз отдали
все продукты голодающим.
Мать встала с постели, несмотря на общие протесты, принялась хлопотать,
хотя Лиз уверяла, что мы с ней совершенно не голодны и последний раз
великолепно поели в мотеле, где ночевали...
Отец сумрачно смотрел на нее.
И вдруг в дом ворвался Том.
Оказывается, он удирал из дому и носился на мотоцикле по окрестностям.
- Полиция! Полиция! - кричал он, круглыми глазами смотря на меня. - У тебя
есть револьвер, дядя Рой? У нас есть дедушкин кольт и охотничье ружье. Мы
будем отстреливаться, дадим бой, как индейцам!..
Отец сел за стол и опустил на руки голову.
- Полиция! - в отчаянии сказал он. - Я еще вчера слышал, что билль о
морали подписан президентом. Полиция нравов рыщет по вашему следу.
- Не беспокойтесь, - сказала Лиз. - Ведь у вас есть револьвер, Рой? Или
просить у вашего отца?
- Боюсь, что огневая мощь нашего укрепления будет недостаточна, -
усмехнулся я.
- Не беспокойтесь, - повторила Лиз. - Дайте мне оружие.
- Вы можете попасть в апельсин на лету? - осведомился я.
- Нет, я просто застрелюсь, - спокойно ответила Лиз.
Мы с отцом переглянулись. Он спрашивал глазами. Я кивнул. Я знал, что она
может это сделать.
Отец встал.
- Вот что. Пока мать готовит кукурузные блюда из семян, Том должен
привезти соседа Картера.
- Он еще не продал свою ферму? - осведомился я.
Том бросился к дверям, ожидая последнего распоряжения.
- Он глава нашей общины "искренних евангелистов". Вам придется стать
такими же...
- Эта секта прощает самоубийство? - осведомилась Лиз.
- Нет. Просто Картер как представитель одной из христианских церквей
обвенчает вас. Тогда...
Лиз и Джен захлопотали. Сестра увела ее к себе наверх, чтобы примерить
подвенечное платье.
Отец принес мне виски, и я мрачно пил, отгоняя лезущие ко мне мысли.
Мать, еле волоча ноги, накрывала торжественный стол, на который нечего
было подать.
Том привез взъерошенного Картера.
- Мир этому дому, - прогнусавил он, простирая руку. - Хэлло, Рой, - сказал
он обыкновенным голосом и, шаркая ногами и улыбаясь бабьим лицом, пошел ко
мне для рукопожатия.
- Хэлло, Картер! Надо карьером обкрутить одну парочку, чтобы утереть нос
полиции, - решительно сказал отец, сжимая свои огромные натруженные кулаки.
Картер оглянулся, ища невесту. Потом, чуть согнувшись в длинной спине,
стал потирать руки, хихикая:
- Утереть нос полиции? Я уже утер ей нос, когда она явилась конфисковать
за долги мой урожай на полях... увы, покрытых льдом.
Вышла Лиз.
Конечно, это была дурацкая выдумка Джен, за что-то мстившей мне. Она
нарядила Лиз в свое подвенечное платье с фатой. Я готов был плюнуть от
злости.
- О'кэй, мисс, мисс... Как вы поживаете, мисс?..
- Мисс Морган, сэр, - сказала Лиз.
Отец удивленно посмотрел на меня.
Ведь мы с Лиз и словом не обмолвились, из какой она семьи.
Мой несчастный старик засуетился. Боже мой! Он, наверное, думал, что
как-нибудь отсрочит разорение с помощью моей нелепой женитьбы, что на
будущий год лето будет нормальным... Я не знал, что станется на будущий
год... С меня вполне хватало событий этого года.
Лиз показалась бы мне очаровательной, если бы я всеми клетками своего
неуклюжего тела и всеми дыминками моего невезучего духа не так ненавидел
ее...
Но у меня не было выхода. Только придуманный отцом план мог спасти Лиз.
- Хэлло, Картер, захватили ли вы какую-нибудь там книгу, кроме Библии? -
беспокоился старик.
- Я надеялся найти Библию у вас, но я захватил свою канцелярию шерифа, -
сказал Картер, умильно глядя на Лиз. - Никогда еще я не венчал столь
красивых леди, - добавил он. - Вы позволите начать?
- Если уже не поздно, - буркнул я, глядя в окно.
Вдали на дороге виднелись автомобили и мотоциклы.
- Полиция! - крикнул Том, вбегая с ружьем в комнату.
- Приступим, леди и джентльмены, - гнусавым голосом пригласил Картер.
Хорошо, что все процедуры у секты Картера были упрощенными. И хорошо, что
этот чертенок Том был так сообразителен, что вытащил трактор и комбайн,
поставив их поперек дороги почти в миле от фермы.
Полицейским пришлось идти к ферме пешком.
За это время проповедник, он же шериф, Картер успел принять нас с Лиз в
свою дурацкую секту и обвенчать сразу церковным и гражданским браком.
Мы надели обручальные кольца - они тоже нашлись у Джен. Потом мы
расписались на какой-то гербовой бумаге.
Картер торжественно приложил к ней печать.
Перед богом и людьми мы были теперь мужем и женой, черт бы всех побрал!..
Первым на ферму ворвался сутулый верзила. Он в бешенстве вращал глазами и
был настроен отнюдь не миролюбиво. Я понял, что теперь мой выход.
- Не сообщите ли вы нам, сэр, чем все присутствующие обязаны неприятности
видеть вас?
Билл хмыкнул и отступил. Вошел запыхавшийся полицейский и поднял руку:
- Именем Федерального правительства! Кто здесь будет миссис Елизавет
Рипплайн, жена мистера Ральфа Рипплайна?
- О'кэй, сэр! Такой здесь нет. Позвольте представить вас, мистер...
мистер...
- Комиссар Зейс к вашим услугам.
- Позвольте представить вас, комиссар Зейс, моей супруге миссис Елизабет
Бредли, одно время побывавшей замужем за мистером Ральфом Рипплайном.
- Не болтайте чепухи, - прорычал Зейс.
- Нет, почему же чепуха, господин комиссар? Я бы хотел, чтобы вы вместе с
директором-распорядителем Ассоциации безопасности убедились, что моя жена
только что сочеталась со мной законным браком, освященным религией. К
сожалению, шампанское уже выпито.
- Прошу вас, сэр, - гнусавым голосом вмешался Картер, протягивая комиссару
полиции нравов свежеиспеченный им документ.
- Черт возьми! - сказал Зейс, читая бумагу.
- Я просил бы вас, сэр! Я слуга церкви, - почтительно напомнил Картер.
Комиссар Зейс посмотрел на Билла. Тот яростно сжимал свой огромный кулак.
- Заберем их, - предложил он.
- Вы не имеете права этого делать как представители полиции нравов, -
сказал я, подбрасывая на ладони револьвер.
Полицейский перевел свой взгляд с меня на Картера.
Служитель церкви рассматривал огромный ковбойский кольт, который,
оказывается, висел у него сбоку.
И совершенно такой же громоздкий старомодный кольт, словно свалившись с
дешевого киноэкрана, оказался и в руке отца.
Комиссар Зейс круто повернулся к двери.
- Здесь мне делать нечего, - заявил он.
Они вышли и зашагали по шоссе.
Атака была отбита, но...
Там, где не сможет действовать полиция нравов, будет действовать
Ассоциация безопасности.
На ночь мы забаррикадировали все входы в дом. Передвинули шкафы, столы,
забили досками оконные проемы.
Можно было ждать всего.
Я положил свой револьвер под подушку. Я ночевал в комнатушке Тома, в той
самой комнатушке, которая оказалась запертой ночью, когда в ней спала
Эллен. Я вспомнил об этом и тоже закрылся на крючок! Я почти боялся,
что... дверь эту попробуют открыть. Нет! Не гангстеры, конечно...
Джен уступила Лиз свою комнату на втором этаже. Комнатушка Тома была на
чердаке.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг