Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     С  наступлением темноты гости  решили расходиться.  Первым привратник
хотел  выпустить Декарта  в  черном  плаще  и  на  коне,  но,  заглянув  в
щелевидное оконце, подозвал аббата Мерсенна.
     Против  монастырских ворот  гвардейцы  кардинала развели  костер,  не
собираясь уходить отсюда без добычи.
     Аббат Мерсенн предупредил Декарта. Тогда Ферма произнес:
     - Рене,  одолжите мне ваш плащ и шляпу,  а также временно и коня. Вас
там ждет Огюст? Я окликну его.
     Декарт колебался:
     - Они охотятся за мной, а схватят вас, Пьер. Хотите так?
     - Конечно!  -  улыбнулся Ферма.  - Когда выяснится, что они задержали
советника Тулузского парламента,  вы будете далеко, воспользовавшись мулом
Огюста, за что он простит нас. Я шепну ему.
     - Соглашайтесь,  господин Декарт.  Боюсь,  у вас нет иного выхода,  -
убеждал аббат Мерсенн, потирая мокрую от волнения лысину.
     - Но ведь я  же,  споря,  дрался с вами как на дуэли,  -  протестовал
Декарт. - Как же вы можете так поступать, Пьер?
     - А разве вы не поступили бы так же, будь я на вашем месте?
     Декарт помолчал и ответил:
     - Благодарю,  что  вы  так думаете обо мне.  Но  надеюсь,  что нам не
представится случая проверить меня.
     И они обнялись - противники в недавнем споре.
     Из монастырских ворот выехал всадник в черном плаще и в надвинутой на
глаза шляпе.
     - Эй,  сударь! - грубо окликнул гвардеец, хватая под уздцы коня. - Мы
не  рассчитались еще  с  вами за  утреннюю встречу.  Проклятые,  очевидно,
нанятые вами  мушкетеры ранили двух моих парней.  Но  теперь вам  придется
последовать за нами.
     - Трое против одного?  Я подчиняюсь,  - ответил Пьер Ферма. - Но куда
вы хотите отвести меня?
     - К его высокопреосвященству господину кардиналу, а потом в Бастилию.
Но до этого он примет вас с подобающей вежливостью.
     - Огюст! - крикнул Ферма. - Дождешься хозяина здесь!
     Окруженный гвардейцами всадник в черном плаще скрылся в темноте.


     Глава шестая

     ГОСТЬ БАСТИЛИИ

                                  Истинные политики лучше знают людей, чем
                                  присяжные философы.

                                  Л ю к  д е  К л а п с е  В е в е р а н г


     Пьер Ферма неважно знал Париж,  лошадь его  вел  под уздцы старший из
гвардейцев,  предварительно  взяв  с  Ферма  честное  слово,  что  тот  не
использует для бегства преимущество верхового, и, получив такое заверение,
оставил задержанного на  коне.  Они  долго двигались по  темным незнакомым
улицам.
     - Ну вот,  сударь, и улица Сен-Оноре, с облегчением заметил гвардеец.
Здесь на площади и стоит кардинальский дворец.
     Ферма не мог рассмотреть фасада огромного здания, но хорошо разглядел
промчавшуюся мимо карету, запряженную шестеркой вороных коней.
     - Кажется,  вам не повезло, сударь, сказал гвардеец, должно быть, его
высокопреосвященство господин кардинал проехал в Лувр к королю.
     Перед  широкой,  ведшей  во  дворец лестницей гвардейцы остановились,
коня  под  уздцы  взял  другой  гвардеец,  а  старший стал  подниматься по
мраморным ступеням, громыхая длинной шпагой.
     Ему  навстречу  появилась плохо  освещенная серая  фигура  в  сутане.
Гвардеец, о чем-то переговорив с вышедшим, начал спускаться.
     Он молча взял коня под уздцы и повел его назад по улице Сен-Оноре.
     - Куда мы отправляемся? - поинтересовался Ферма.
     - Его высокопреосвященство поехал на вечернюю шахматную партию с  его
величеством  королем  и  почтительно просил  подождать  его  возвращения в
Бастилии.
     Гвардеец простодушно передал сказанные ему слова серым в  сутане,  но
Ферма передернуло.  Как юрист он знал, что его не могут бросить в Бастилию
без  прямого  указания  кардинала,   однако  он   не  стал  противиться  и
препираться со  своим конвоем,  заинтересованный в  том,  чтобы дать  уйти
Декарту возможно дальше, позволить ему беспрепятственно пересечь границу с
Нидерландами, прежде чем обнаружится, что схвачен не он.
     Площадь Бастилии была так же незнакома Ферма,  как и улица Сен-Оноре.
В  прошлые приезды в  Париж  он  проходил близ  Лувра,  но  теперь ему  не
встречалось знакомых мест.
     У  ворот  Бастилии,  мрачного  замка,  окруженного  высокими  стенами
посреди города, гвардейцы остановились и вступили в переговоры со стражей,
вызывая коменданта крепости.
     Наконец  из  ворот  показался  тучный  человек  с  оплывшим  лицом  и
маленькими хитрыми глазками,  которые поблескивали в свете тусклого фонаря
стражника.
     - Я протестую,  господин комендант!  - заявил Ферма. - Я отлично знаю
французские законы.  Никто не может быть брошен в Бастилию без приказа его
высокопреосвященства господина кардинала. Покажите его приказ!
     - Не  извольте беспокоиться,  сударь,  -  елейно отозвался комендант,
тяжело дыша после каждой фразы.  - Вы проведете ночь как гость Бастилии, и
я клянусь вам, что не переступите порога ни одной из камер, где содержатся
важные государственные преступники,  о  вашем  же  коне  позаботятся не  в
меньшей степени, чем о вас, сударь. - И он церемонно раскланялся.
     Ферма спокойно вздохнул, подумав, что выиграет для Декарта целую ночь
и ошибка выяснится лишь завтра.  Он сошел с коня,  которого принял один из
стражников. Двое других повели Ферма в открытые ворота крепости.
     Бастилия!  Одно лишь это  название вселяло ужас в  людей,  но  Ферма,
успокоенный учтивостью коменданта, не проявил никаких признаков волнения.
     Стража  предложила  Ферма  спуститься по  стертым  ступеням  каменной
лестницы.  Пахнуло сыростью, они вошли в полутемный коридор с двумя рядами
однообразных дверей в камеры.
     - Куда вы ведете меня? Вы слышали слова коменданта? - обратился Ферма
к стражникам.
     Но те молчали, громыхая оружием по каменному полу.
     Вдали открылась одна из дверей,  и оттуда вышли двое тюремщиков, ведя
под руки потерявшего силы заключенного.
     С каждым шагом обе группы сближались. Они сошлись под светильником, и
Ферма  содрогнулся,  встретясь взглядом со  старым графом де  Лейе,  глаза
которого  сверкнули былой  радостью  при  виде  Ферма,  но,  заметив,  что
советник парламента идет не на свидание с заключенным, а сам находится под
стражей, сразу потухли.
     Старый граф  Эдмон  де  Лейе,  соратник и  любимец короля Генриха IV,
служил ему,  еще  когда  тот,  защищая права  гугенотов,  был  всего  лишь
Генрихом Наваррским,  который,  чтобы утвердиться на  троне,  вынужден был
принять католичество,  оговорив привилегии бывших единоверцев, но погиб от
руки фанатика. Кардинал же Ришелье всячески укреплял абсолютную власть его
наследника и  объявил поход  против не  в  меру  самостоятельных вассалов,
продолжающих претендовать на старые привилегии.
     Но  как постарел бедный старый граф!  Ферма давно не  видел его и  не
знал о  немилости к  нему кардинала.  Теперь ничто не могло спасти старого
вельможу.  Ферма  слишком  хорошо  знал  беспощадность кардинала  Ришелье,
который с  равной жестокостью расправлялся и  с неугодными вассалами,  и с
взбунтовавшимися крестьянами,  и с непокорной чернью.  В Бастилии, куда не
попадали  вожаки  бушевавших  во  всей  Франции  восстаний,   двери  камер
открывались для  опальных вельмож,  так  же  обреченных,  как и  безродные
бунтовщики. Знатность рода не помогала.
     Ферма подвели к оставшейся открытой двери,  откуда выволокли графа де
Лейе, этого несчастного старика.
     Ферма запротестовал:
     - Господин комендант дал слово,  что я  не переступлю порога ни одной
камеры. Я не войду сюда и обжалую ваши действия!
     Один из стражников усмехнулся:
     - Господин комендант всегда знает,  что говорит.  - И с этими словами
он прошел вперед,  но тотчас вернулся,  после чего Пьера грубо втолкнули в
открытую тяжелую дверь,  она тотчас захлопнулась за  ним.  Ферма остался в
полной темноте,  слыша,  как  щелкает позади него  замок.  Протянув вперед
руки, он уперся ими еще в одну дверь, которая, очевидно, вела в камеру. Но
она оказалась запертой, недаром тюремщик вошел сюда на мгновение раньше!
     Ферма попробовал повернуться, но касался плечом преграды то с той, то
с  другой стороны и мог протиснуться только вбок,  до притолоки и обратно.
Он  понял,  что  находится в  тесном тамбуре,  почему-то  устроенном перед
камерой.  Ферма,  как советник парламента,  немало бывал в тюрьмах,  но не
встречал камер с таким входом.
     Только сейчас понял Ферма зловещий смысл обещаний толстого коменданта
- "гость Бастилии" не  переступит порога камеры.  Он и  не переступил его,
находясь между двух дверей в нее,  с обеих сторон сжимавших так, что он не
в силах был ни сесть,  ни лечь,  ни повернуться. И еще одну их особенность
установил он,  не  обнаружив на ощупь обычного смотрового окошечка,  через
которое тюремщик наблюдает за  узником.  Что  бы  это  могло быть?  Что за
странная камера?
     От догадки у Ферма зашевелились волосы.
     Очевидно,  двойные двери тамбура нужны,  чтоб ни  один звук,  ни один
стон,  ни  один крик не донесся из камеры!  Так вот откуда вынесли бедного
старого  графа  де  Лейе,  соратника покойного короля.  Недаром  вспоминал
старый граф о своем повелителе, который мог бы спасти его сына, а теперь и
его самого от унижений и пыток!  Да, пыток! Ибо не оставляло сомнений, что
"гостя Бастилии" заперли на  ночь в  тамбуре камеры пыток.  Так  вот какой
участи  мог  бы  подвергнуться упрямый  философ Декарт,  восставший против
папы, противопоставляя разум человеческий бездумности, активное познание -
невежественной покорности.
     Ферма понял,  что бесполезно требовать к себе коменданта и объявлять,
что он не Декарт. Скорее всего и гвардейцы не знали, кого должны схватить,
руководствуясь лишь внешним описанием Рене.
     Пришлось прождать всю ночь, упершись спиной в одну дверь и коленями в
другую, полусидя в воздухе.
     Когда заскрежетал замок,  Ферма думал,  что ему не разогнуться.  Лишь
усилием воли заставил он себя выпрямиться.
     Сам комендант, страдая одышкой, изволил прийти за ним.
     - Господин кардинал узнает о вашей любезности,  - мрачно пообещал ему
Ферма.
     - Простите,  сударь, но у меня было переданное мне указание Мазарини,
первого помощника его высокопреосвященства. Поверьте мне, что я тут ни при
чем!  Кроме  того,  вам,  право  же,  не  стоило  настаивать  на  открытии
внутренней двери в камеру откровенности. Надеюсь, вы понимаете меня?
     - Вполне,   господин   достойный  комендант.   Надеюсь,   теперь   вы
препроводите меня к его высокопреосвященству господину кардиналу?
     - Ваш конь оседлан,  трое гвардейских всадников сопроводят вас в виде
почетного эскорта.
     И  комендант Бастилии  проводил  своего  "гостя"  до  тюремных ворот,
обеспокоенный тем, что не получил письменного подтверждения переданных ему
устно слов.
     Трое  гвардейцев на  конях  ждали Ферма,  держа огромного оседланного
коня Декарта.
     Из-за  затекших мышц  Ферма  с  трудом влез  на  него,  вызвав грубые
насмешки гвардейцев, но не счел нужным отвечать.
     На площади,  куда выходила улица Сен-Оноре, при солнечном свете Ферма
мог рассмотреть все великолепие кардинальского дворца.
     Пьер спешился у  знакомой мраморной лестницы с широкими ступенями и в
сопровождении вооруженных гвардейцев поднялся по ней.
     Гвардейцы провожали его,  гвардейцы толпились в  анфиладе комнат и  в
приемной,  куда Ферма привели.  Он проходил мимо них с  независимым видом,
стараясь усилием воли побороть усталость бессонной ночи.
     Гвардейцы подвели доставленного к  служителю в раззолоченном кафтане,
который, пронзительно взглянув Пьеру в глаза, вышел в золоченую дверь.
     Через  минуту  он  вернулся,  жестом  пригласив Ферма  идти  за  ним.
Гвардейцы остались  в  приемной,  шумно  переговариваясь с  однополчанами.
Ферма  следом  за  золоченым служителем миновал  огромный зал  официальных
приемов и  оказался в  уютной библиотеке,  где,  кроме шкафов с  книгами в
роскошных переплетах, стояли рыцарские доспехи.
     За столом, заваленным книгами и пергаментами, сидел в глубоком кресле
тщедушный,  очевидно,  очень больной седоусый человек с  белой  остренькой
бородкой,  склонясь  над  какой-то рукописью.  За спинкой кресла виднелась
неприметная фигура в серой сутане.
     - Господин Декарт?  Философ,  естествоиспытатель и  математик?  -  не
поднимая глаз, спросил человек за столом.
     - Нет,  ваше  высокопреосвященство!  Может быть,  в  какой-то  мере я
естествоиспытатель и  математик,  но я не философ Декарт.  Очевидно,  меня
схватили по ошибке господа гвардейцы, ваша светлость.
     - Как так? - только теперь поднял острые, ястребиные глаза, с которых
как бы  поднялась птичья пленка,  кардинал де Ришелье,  он же герцог Арман
Жан дю Плесси.  - Действительно, не господин Декарт, с которым мы когда-то
беседовали и  о  его философских взглядах и рассчитывали теперь продолжить
эту  беседу,  когда  он,  покинув Францию,  вернулся в  Париж  без  нашего
разрешения. А кто вы, сударь?
     - Я   -    советник   парламента   в   Тулузе   Пьер   Ферма,    ваше
высокопреосвященство.
     - Ах так!  Знакомое имя.  Пьер Ферма?  Юрист и математик и,  кажется,
даже  поэт?  Который  арифметически определял вероятность преступления,  а
потом   способствовал  разжиганию  спора   между  грязными  крестьянами  и
высокородным герцогом  Анжуйским  с  помощью  вычисления площадей  спорных
земельных участков, якобы отнятых у черни?
     - Ваше     высокопреосвященство    проявляет     восхищающую     меня
осведомленность   о   моих   скромных   попытках   сделать   юриспруденцию
безукоризненной наукой.
     - Безукоризненная наука,  метр Ферма,  это только политика! Знаете ли
вы,  какую  рукопись я  сейчас  читал,  ожидая  господина Декарта,  видимо
уклонившегося от нашего свидания?  Ваше письмо, метр, переписанное аббатом
Мерсенном для  рассылки  другим  ученым.  Один  обязательный экземпляр,  к
вашему сведению,  всегда предназначается мне.  А латынь кардиналу знакома,
как понимаете.
     - Я   преклоняюсь   перед   широтой   вашей   образованности,    ваше
высокопреосвященство!
     - Кстати,  почему  же  господин Декарт уклонился от  нашего свидания,
несмотря на то,  что я послал за ним своих гвардейцев? И отчего вы явились
ко мне вместо него только сегодня утром?
     - Ваши доблестные гвардейцы (трое против меня одного!) силой привезли
меня ко дворцу,  когда вы,  ваша светлость,  изволили уехать для шахматной
игры с его величеством королем.
     - Как так?  - полуобернулся Ришелье к стоящему за его спиной человеку
в сутане. - Где же господин Декарт, дорогой Мазарини?
     - Если перед вами,  ваше высокопреосвященство, советник парламента из
Тулузы,   то  господин  Декарт,  очевидно,  уже  пересекает  нидерландскую
границу, уехав не позднее вчерашнего вечера от известного вам монастыря. Я
надеюсь получить от отца-настоятеля подтверждение.
     - Я  сожалею,  метр,  что  вам пришлось со  вчерашнего вечера ожидать
меня, пока я наслаждался шахматной игрой.
     - Я разделяю ваше отношение к шахматам, ваша светлость.
     - Что  ж,  это  можно проверить,  метр Ферма.  Придется вам  заменить
господина Декарта в философской беседе,  которая, если, вы того пожелаете,
будет происходить за шахматной доской.  Дело в том,  что мне не все ясно в
ваших письмах,  содержащих,  я бы сказал,  математические загадки,  кроме,
разумеется,  общей направленности вашей деятельности,  метр, которую стоит
обсудить.
     - Буду счастлив, ваше высокопреосвященство, узнать ваше мнение о моих
скромных работах и усердной службе и,  разумеется,  готов сыграть с вами в
шахматы.
     - Берегитесь, метр Ферма. После проверки вашего искусства игра пойдет
на ставку, не исключено, что на крупную.
     - Я готов, ваша светлость.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг