только, если он не отдаст...
- А-а-а!
Лора заплакала так горько, что пришлось вернуться за
тапочкой и уже заодно подвязать ее старым шнурком от ботинок.
Между тем они могли не торопиться, потому что ни
Лекарь-Аптекарь, ни Петька, ни тем более Старая Лошадь не
собирались бежать. Правда, когда диктор сказал "оборудована
голубыми шарами", Лекарь-Аптекарь, схватившись за голову,
крикнул Петьке: "Запрягай!" - и принялся укладывать банки и
склянки. Но, выйдя во двор в своем длинном зеленом пальто, с
сумкой на боку, в шляпе, из-под которой озабоченно торчал его
озабоченный нос, он увидел, что Петька, сняв с себя ремешок,
подвязывает его к упряжи вместо лопнувшей уздечки.
- Откуда у тебя этот ремешок? - визгливо закричал
Лекарь-Аптекарь.
- Тпру-у-у!.. А что?
- Я тебя спрашиваю, откуда...
- Видите ли, в чем дело, дядя Аптекарь, - смущенно начал
Петька. - Я его взял... Ну там, знаете... на Козихинской, три.
Дрожащей рукой Лекарь-Аптекарь взял ремешок и засмеялся.
- И ты молчал, глупый мальчишка? Ты носил этот ремешок и
молчал?
- Видите ли, дяденька, он валялся... то есть он висел на
спинке кровати. Ну, я и подумал...
- Молчи! Теперь он в наших руках!
"Теперь они в моих руках!" - думал, вытягивая губы в
страшную длинную трубочку, Великий Завистник.
До Мухина осталось всего полкилометра, и он снял сапоги,
чтобы не перешагнуть маленький город.
Мрачный, втянув маленькую черную голову в плечи, он появился
перед аптекой "Голубые Шары", и хотя был немного смешон -
босой, с Сапогами-Скороходами, связанными за ушки и висящими за
спиной, - но и страшен. Так что все одно временно и улыбнулись
и задрожали.
Он появился неожиданно. Но Лекарь-Аптекарь все-таки успел
придумать интересный план: закрыть все окна и молчать, а когда
он подойдет поближе, выставить плакат: "У нас все прекрасно". А
когда подойдет еще поближе - второй плакат: "Мы превосходно
спим". Еще поближе - третий: "У Заботкина - успех", еще
поближе - кричать по очереди, что у всех все хорошо, а у него
- плохо.
В общем, план удался, но не сразу, потому что Великий
Завистник сперва притворился добреньким, как всегда, когда ему
угрожала опасность.
- Мало ли у меня аптекарей, - сказал он как будто самому
себе, но достаточно громко, чтобы его услышали в доме. - Один
убежал - и бог с ним! Пускай отдохнет, тем более, он прекрасно
знает, что до первого июля чудеса в моем распоряжении.
Петька выставил в окно первый плакат.
- Ну и что же? Очень рад, - сказал Великий Завистник. - И
у меня все прекрасно.
Петька выставил второй плакат - "Мы превосходно спим", и
Великий Завистник слегка побледнел. Как известно, превосходно
спят те, у кого чистая совесть, а уж чистой-то совести во
всяком случае позавидовать стоит.
Он закрыл глаза, чтобы не прочитать третий плакат, но из
любопытства все-таки приоткрыл их - и схватился за сердце.
- Вот как? У Заботкина - успех? - спросил он, весело
улыбаясь. - А мне что за дело? Кстати, хотелось бы поговорить
с тобой, Лекарь-Аптекарь. Как ты вообще? Как делишки?
- Да-с, успех! - собравшись с духом, закричал
Лекарь-Аптекарь. - Надо читать газеты! За "Портрет жены" он
получил Большую Золотую Медаль. Пройдет тысяча лет, а люди все
еще будут смотреть на его картину. Кстати, он и не думал
умирать.
- Вот как?
- Да-с. Вчера купался. Ныряет как рыба! Что, завидно?
Великий Завистник неловко усмехнулся:
- Ничуть!
- Счастливых много! - крикнул Портной, - Я, например,
влюблен и на днях собираюсь жениться! Что, завидно?
И они наперебой стали кричать ему о том, что все хорошо и
будет, без сомнения, лучше и лучше. А так как он был Великий
Нежелатель Добра Никому и завидовал всем, кто был доволен своей
судьбой, зависть, которой было полно его сердце, выплеснулась с
такой силой, что он даже почувствовал ее горечь во рту.
- Папочка, пойдем домой, - испуганно взглянув на него,
прошептала Лора.
Теперь кричали все, даже Гусь, который перекинулся к
Лекарю-Аптекарю - просто на всякий случай.
- Твои чудеса никому не нужны! У нас есть свои, почище!
- Все к лучшему!
- О спутниках слышал? На днях запускаем четвертый, на Марс!
Что, завидно? Потолстел, негодяй!
- Подожди, еще не такое услышишь!
И он действительно потолстел. Пиджак уже трещал по всем
швам, от жилета отлетели пуговицы. Посреди двора стоял толстяк
на тонких ногах, с маленькой, втянутой в плечи головкой.
- Ох! - простонал он. - Пояс! Верните мне пояс!
- Обойдешься подтяжками! - крикнул Гусь. - Странно, дался
ему этот пояс!
Лекарь-Аптекарь засмеялся.
- Я разрезал твой пояс, - сказал он, - большими
портняжными ножницами на мелкие кусочки.
- Не верю!
Он хотел уничтожить их взглядом, но сил уже не было, и
только дверь, на которую он мельком взглянул, с грохотом
сорвалась с петель.
- Не может быть, - прошептал он. - Не может быть, что все
это правда! Счастливых нет! Все плохо и будет хуже и хуже!
Портной женится и будет несчастен! До Марса не долететь! Лошадь
останется Лошадью! Из мальчишки вырастет негодяй! Заботкин
умрет! Я не лопну. Ах!
Не следует думать, что по нему пошли трещины, как по
холодному стакану, когда в него нальют горячую воду. Скорее, он
стал похож на воздушный шар, из которого выпустили воздух. Лицо
его сморщилось, потемнело. Губы вытянулись, но уже не страшной,
а беспомощной, жалкой трубочкой.
И Лора увела его, потому что она была хорошая дочка, а папа,
даже и лопнувший от зависти, всетаки остается папой.
Ну, а дальше все пошло именно так, как предсказал
Лекарь-Аптекарь. Старая Добрая Лошадь сразу же превратилась в
симпатичную добрую девочку, правда, с конским хвостом на
голове. Но это было даже кстати, потому что вскоре выяснилось,
что многие ее подруги по классу носят точно такой же лошадиный
хвостик. Таня... Но о том, что случилось с Таней, нужно
рассказать немного подробнее.
Вот уже несколько дней, как Лихоборские сороки готовились к
событию, о котором, чуть дыша от волнения, трещали с утра до
вечера не только лихоборские сороки: впервые за все время
существования птиц на земле открывалась сорочья школа. Причем,
занятия решено было начать с поговорки: "Не все то золото, что
блестит". На ее изучение отводилось почти полгода. Естественно,
что во всех гнездах чистились перышки, шились наряды - ведь
теперь, когда сороки перестали воровать, украсить себя было
довольно трудно.
- Нет, нет, вы ошибаетесь. Спину и плечи теперь носят
бледно-голубые, а головку - золотисто-черную.
- Милая моя, это вы ошибаетесь. Спинку - розовую, плечи -
белые с голубыми чешуйками, а ножки - красненькие.
- Ну уж, только не красненькие! На открытие школы нужно
прийти в чем-нибудь строгом.
Да, это был большой день для всех Лихоборских сорок. Но в
особенности для Тани, потому что не кто иной, как именно она,
была назначена директором школы.
Серьезная, застенчивая, держась скромно, но с достоинством,
она прилетела на поляну, и ребята, трещавшие наперебой,
почтительно замолчали.
- Итак, дети... - начала Таня.
Но больше она ничего не успела сказать, потому что в эту
минуту в далеком Мухине Великий Завистник лопнул от зависти и
все его чудеса потеряли силу. Перед детьми (и родителями,
облепившими вокруг все кусты) появилась девочка, Таня
Заботкина, одетая и причесанная точно так же, как в ту ночь,
когда она отправилась в аптеку "Голубые Шары".
Через час она уже садилась в поезд, а сороки провожали ее.
Их было так много, что один местный Любитель Природы даже
написал об этом в газету. Его особенно поразило, что, улетая,
они покачивали крыльями, как самолеты, - он не знал, что они
прощались с Таней.
- Шакерак! - высунувшись в окно, крикнула им Таня.
Это значило: "Будьте счастливы!"
- Шакерак маргольф! - отвечали сороки.
Это значило: "До свидания, мы тебя не забудем!"
Прошел месяц, за ним другой. Наступила осень. А осенью, как
известно, ребята начинают понемногу забывать о том, что
случилось летом. Забыла и Таня. Петька, которого она пригласила
на день своего рождения, тоже забыл, тем более, что для него
важнее всего были книги, стоявшие в нарядных переплетах у
бывшего Великого Завистника, а он с тех пор прочел много
других, поинтересней.
Он опять потолстел, но был уже не трусишка, как прежде, а
толстый храбрый мальчик, успевший - это было видно по его
толстому носу - испытать в жизни немало.
Конечно, Таня пригласила не только его, но и Ниночку, и
Лекаря-Аптекаря, и косолапенькую Лору, которая научилась теперь
ходить легко, как снегурочка, или, во всяком случае, не так
тяжело, как медведь.
Дети говорили о своих делах, а взрослые - о своих. И все
было так, как будто на свете нет и никогда не бывало сказок.
И вдруг Солнечные Зайчики побежали по комнате - веселые,
разноцветные, с коротенькими розовыми хвостами.
Одни спрятались среди стаканов на столе, другие, кувыркаясь
и прыгая, побежали вдоль стен. А один, самый маленький, уселся
на носу ЛекаряАптекаря, отогнув разноцветные ушки.
Это Петька откупорил бутылку с Солнечными Зайчиками -
разумеется, просто из озорства, потому что у всех и так было
превосходное настроение.
Но, может быть, Солнечные Зайчики выскочили не из бутылки?
Может быть, по улице пронесли зеркало? Или в доме напротив
распахнули все окна?
Так или иначе, все кончается хорошо. А ведь это самое
главное - не правда ли? - особенно если все начинается плохо.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 14.11.2002 13:24
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг