Вениамин КАВЕРИН
МНОГО ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ И ОДИН ЗАВИСТНИК
ТАНЯ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В АПТЕКУ "ГОЛУБЫЕ ШАРЫ"
Машинистка Треста Зеленых Насаждений стояла у окна, и вдруг
- дзынь! - золотое колечко разбило стекло и, звеня,
покатилось под кровать. Это было колечко, которое она потеряла
- или думала, что потеряла, - двадцать лет назад, в день
своей свадьбы.
Зубному врачу Кукольного Театра ночью захотелось пить. Он
встал и увидел в графине с водой все золотые зубы, когда-либо
пропадавшие из его кабинета.
Директор Магазина Купальных Халатов вернулся из отпуска и
нашел на письменном столе золотые очки, которые были украдены у
него в те времена, когда он еще не был директором Магазина
Купальных Халатов. Они лежали, поблескивая, на прежнем месте -
между пепельницей и ножом для бумаги.
В течение добрых двух дней весь город только и говорил об
этой загадке. На каждом углу можно было услышать:
- Серебряный подстаканник?..
- Ах, значит, они возвращают не только золотые, но и
серебряные вещи?
- Представьте, да! И даже медные, если они были начищены
зубным порошком до блеска.
- Поразительно!
- Представьте себе! И в той самой коробочке, из которой она
пропала!
- Вздор! Люди не станут добровольно возвращать драгоценные
вещи.
- Ну, а кто же тогда?
- Птицы. Профессор Пеночкин утверждает, что это именно
птицы, причем не галки, как это доказывает профессор Мамлюгин,
а сороки, или так называемые сороки-воровки...
Эта история началась в тот вечер, когда Таня Заботкина
сидела на корточках подле двери и слушала, о чем говорят мама и
доктор Мячик. У папы было больное сердце - это она знала и
прежде. Но она не знала, что его может спасти только чудо. Так
сказал Главный Городской Врач, а ему нельзя не верить, потому
что он Главный и Городской и никогда не ошибается - по крайней
мере, так утверждали его пациенты.
- И все-таки, - сказал доктор Мячик, - на вашем месте я
попробовал бы заглянуть в аптеку "Голубые Шары".
Доктор был старенький, в больших зеленых очках; на его
толстом носу была бородавка, он трогал ее и говорил: "Дурная
привычка".
- Ах, Петр Степаныч! - с горечью ответила мама.
- Как угодно. На всякий случай я оставлю рецепт. Аптека на
пятой улице Медвежьей Горы.
И он ушел, грустно потрогав перед зеркалом в передней свою
бородавку.
Папа давно уснул, и мама уснула, а Таня все думала и думала:
"Что это за аптека "Голубые Шары"?".
И когда в доме стало так тихо, что даже слышно было, как
вздохнула и почесала за ухом кошка, Таня взяла рецепт и
отправилась в аптеку "Голубые Шары".
Впервые в жизни она шла по улице ночью. На улицах было не
очень темно, скорее темновато. Нужно было пройти весь город -
вот это было уже страшно, или скорее, страшновато. Тане всегда
казалось, что даже самое трудное не так уже трудно, если
назвать его трудноватым.
Вот и пятая улица Медвежьей Горы. Только что прошел дождь, и
парадные подъезды блестели, точно кто-то нарисовал их тушью на
черной глянцевитой бумаге. У одного из них, с распахнутой
настежь дверью, был даже такой вид, как будто он говорил:
"Заходите, пожалуйста, а там посмотрим". Но именно над этим
подъездом горели в окнах большие голубые шары. На одном было
написано: "Добро пожаловать", а на другом: "в нашу аптеку".
Маленький длинноносый седой человек в потертом зеленом
пиджаке стоял за прилавком.
"Аптекарь", - подумала Таня.
- Нет, Лекарь-Аптекарь, - живо возразил человек.
- Извините. Могу я заказать у вас это лекарство?
- Нет, не можете.
- Почему?
- Потому что до первого июня чудесами распоряжается Старший
Советник по лекарственным травам. Если он разрешит, я
приготовлю это лекарство.
Он ушел, и Таня осталась одна.
Вот так аптека! На полочках стояли бутылки - большие,
маленькие и самые маленькие, в которых едва могла поместиться
слеза. Фарфоровые белочки, присев на задние лапки, притаились
между бутылками. Это тоже были бутылки, но для самых редких
лекарств. На матовом стекле вдоль прилавка вспыхивала и гасла
надпись: "Антиподлин". Пока Таня раздумывала, что значит это
странное слово, дверь открылась, и толстый мальчик, пугливо
оглядываясь, вошел в аптеку. Это был Петька, тот самый, с
которым она познакомилась в пионерском лагере в прошлом году.
Но Петька был не похож на себя, вот в чем дело! Воротник его
курточки был поднят, а кепка надвинута до самых ушей.
- Здравствуй, Петя. Вот хорошо, что мы встретились! Теперь
мне будет не так страшно возвращаться домой.
- Если вам страшно, - возразил Петя, - вы можете купить
таблетки от трусости, а мне они не нужны, потому что я ничего
не боюсь. Кроме того, я вовсе не Петя.
Конечно, это был Петя! Конечно, он пришел, чтобы купить
таблетки от трусости. Но ему стало стыдно, когда он увидел
Таню, и он притворился, что он вовсе не Петя.
- Ах ты, глупый мальчишка, - начала было Таня, но в эту
минуту вернулся Лекарь-Аптекарь.
- Советник не разрешил, - еще с порога сказал он. - У
него сегодня отвратительное настроение.
- Пожалуйста, верните мне рецепт, - попросила Таня. - Где
он живет? Главный Городской Врач сказал, что моего отца может
спасти только чудо.
- Ради бога, замолчи, - болезненно морщась, сказал
Лекарь-Аптекарь. - У меня больное сердце, мне жаль тебя, а это
очень вредно. Надо же, в конце концов, подумать и о себе.
Возьми рецепт. Он живет на Козихинской, три.
ТАНЯ ЗНАКОМИТСЯ С КОСОЛАПЕНЬКОЙ ЛОРОЙ И ПОЛУЧАЕТ
КОРОБОЧКУ, НА КОТОРОЙ НАРИСОВАНА ПТИЦА
Дом был обыкновенный, давно не крашенный, скучный.
Закутавшись в дырявую шаль, лифтерша сидела у подъезда. Она
была похожа на бабу-ягу. Но это была, конечно, не баба-яга, а
самая обыкновенная старая бабушка, закутанная в дырявую шаль.
- Девятый этаж, - сказала она сердито.
И Таня не успела опомниться, как лифт взлетел и распахнулся
перед дверью, на которой было написано "Старший Советник". Таня
нажала кнопку, и детский голос спросил:
- Кто там?
- Простите, пожалуйста, не могу ли я видеть...
Дверь распахнулась. Беленькая толстенькая девочка стояла в
передней.
- А ты действительно хочешь его видеть?
- Конечно.
- Не удивляйся, пожалуйста, что я спрашиваю. Дело в том,
что я никому не верю. Мой отец говорит, что верить никому
нельзя, а уж своему-то отцу я все-таки должна поверить. Кстати,
скажи, пожалуйста, ты обедаешь два раза в день?
- Нет.
- А я два, - со вздохом сказала девочка. - Отец, видите
ли, беспокоится о моем здоровье. Ешь и ешь! И только смеется,
когда я говорю, что это неприлично, когда у девочки нет даже
намека на талию. Пойдем, я провожу тебя. Как тебя зовут?
- Таня.
- Ты ему не говори, что я пожаловалась.
- Ну что ты!
...Это был человек высокого роста, худощавый, черноглазый,
лет сорока. Глаза у него были беспокойные, и левая ноздря время
от времени отвратительно раздувалась. Но ведь и у хороших
людей, как известно, бывают плохие привычки! Добрый доктор
Мячик трогал же каждую минуту бородавку на своем толстом добром
носу. Зато Старший Советник улыбался. Да, да! И можно было
назвать эту улыбку добродушной, даже добродушнейшей, если бы он
не потирал свои длинные белые руки и не втягивал маленькую
черную голову в плечи.
- Что я вижу? - сказал он, когда девочки вошли в кабинет.
- Дочка еще не спит? И даже привела ко мне свою подругу?
- Не притворяйся, папа! Ты прекрасно знаешь, что у меня нет
подруг. Эта девочка пришла к тебе по делу. Ее зовут Таня.
- Здравствуйте. Извините. Меня направил к вам заведующий
аптекой "Голубые Шары". Будьте добры, разрешите ему приготовить
это лекарство.
Почему у Старшего Советника так заблестели глаза? Почему он
так страшно вытянул трубочкой губы?
- Боже мой! - закричал он. - Ваш отец заболел! Какое
несчастье!
- Разве вы его знаете?
- Еще бы! Я прекрасно знаю его. Много лет тому назад мы
жили рядом, на одном дворе. Каждый день мы купались и очень
любили нырять. Интересно, помнит ли он меня? Едва ли.
- Наверное, помнит, - вежливо сказала Таня. - Между
прочим, он и теперь еще умеет отлично нырять.
- Вот как? - И Старший Советник схватился за сердце. -
Лорочка, дружочек, приготовь мне, пожалуйста, прохладную ванну.
Кажется, сегодня я опять не усну.
Можно было подумать, что Лоре не хочется выходить из
комнаты, хотя не было ничего особенного в том, что отец
попросил ее приготовить прохладную ванну.
- Подожди меня, хорошо? - шепнула она Тане и вышла.
- Но скажите, Таня, доктор Мячик предупредил вас, что
лекарство должны принять сперва вы, а потом уже он?
- я?
- Да. Но, если вы не хотите, я не буду настаивать, нет!
Лекарство не нужно заказывать. Оно лежит у меня в столе.
И он протянул Тане коробочку, на которой была нарисована
птица.
- Спасибо.
Таня взяла коробочку, поблагодарила и вышла. В коридоре она
открыла ее. Там лежала пилюля, самая простая, даже хорошенькая.
Она положила ее в рот и проглотила.
Вот тут неизвестно - сразу она превратилась в Сороку или
прежде услышала, как Лора, выбежав из ванной, с ужасом
крикнула:
- Не глотай!
ПЕТЬКА ПРИНИМАЕТ ТАБЛЕТКИ ОТ ТРУСОСТИ И СТАНОВИТСЯ ХРАБРЫМ
Как же поступил Петька, когда Таня ушла из аптеки "Голубые
Шары". Он поскорее купил таблетки от трусости и побежал за ней.
Ему стало стыдно, что девочка попросила проводить ее, а он,
мужчина, невежливо отказался.
На Козихинской было темно, район незнакомый. Таню он не
догнал, потому что останавливался на каждом шагу и хватался за
карман, в котором лежали таблетки.
Дом номер три опасно поблескивал под луной. Тощая кошка с
разбойничьей мордой сидела на тумбе. Лифтерша, выглянувшая из
подъезда, была похожа на бабу-ягу. А тут еще какая-то птица
вылетела из окна и стала кружиться над ним так низко, что чуть
не задела своим раздвоенным длинным хвостом. Это уж было
слишком для Петьки. Дрожащей рукой он достал из кармана
таблетки и проглотил одну, а потом на всякий случай - вторую.
Вот так раз! Все изменилось вокруг него в одно мгновение. Дом
номер три показался ему самым обыкновенным облупившимся домом.
Кошке он сказал: "Брысь!" А от птицы просто отмахнулся и даже
погрозил кулаком.
Разумеется, он не знал, что ей хотелось крикнуть: "Помоги
мне, я - Таня!" Увы, теперь она могла только трещать как
сорока!
- Ну, тетя, как делишки? - сказал он лифтерше.
- Не беги, не спеши, - сказала лифтерша. - Посидим,
поболтаем.
Возможно, что, если бы Петька принял одну таблетку, он
подождал бы Таню у подъезда, но он, как вы знаете, принял две,
а ведь две - это совсем не то, что одна.
- Мне некогда болтать с тобой, тетя, - отвечал он
лифтерше. - Ну-ка, заведи свой аппарат. - Ив одно мгновение
он взлетел на девятый этаж. - Тебя-то мне и надо, - сказал
он, взглянув на медную дощечку, и забарабанил в дверь руками и
ногами.
Все люди сердятся, когда их будят, но особенно те, которым с
трудом удается уснуть. Рассердился и Старший Советник. Но чем
больше он сердился, тем становился вежливее. Такая уж у него
была натура - опасная, как полагали его сослуживцы. Он вышел к
Петьке, ласково улыбаясь. Можно было подумать, что ему давно
хотелось, чтобы этот толстый мальчик разбудил его отчаянным
стуком в дверь.
- В чем дело, мой милый?
- Здорово, дядя, - нахально сказал Петька. - Тут к тебе
пришла девчонка, передай, что я ее жду.
Советник задумчиво посмотрел на него.
- Иди-ка сюда, мой милый, - ласково сказал он и провел
Петьку в свой кабинет.
- Здравствуй, папа, - сказал он Старому Дрозду, который
сидел нахохлившись в большой позолоченной клетке.
- Шнерр штикс трэнк дикс, - сердито ответил Дрозд.
В кабинете было много книг: двадцать четыре собрания
сочинений самых знаменитых писателей, русских и иностранных.
Книги стояли на полках в красивых переплетах, и у них был
укоризненный вид - ведь книги сердятся, когда их не читают.
- Ты любишь читать, мой милый?
Конечно, Петька любил читать. И не только читать, но и
рассказывать. Старшему Советнику повезло - он давно искал
человека, который прочел бы все двадцать четыре собрания
сочинений, а потом рассказал ему вкратце их содержание. Он
усадил Петьку в удобное кресло и подсунул ему "Три мушкетера".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг