сорокопуд - лучше. Сорок пудов... Пуд, конечно, соли, а не чего-нибудь,
надо съесть и не подавиться, чтобы узнать, раскусить и т.д. человека...
Пусть лучше сорокопуд.
И ведь есть еще малиновки, сойки, коростель, дрозд, зяблик, а я знаю
только соловья, ворон, воробьев и ласточку. Да и то ласточку, наверное, по
голосу не отличу. И ворон путаю с грачами.
В половине четвертого я положила готовый отчет на стол Борису
Ивановичу. - Я вас вызову, - сказал он, и я пошла примерять новую шляпу,
которую почти не разглядела, когда выбирала в обеденный перерыв, все
говорят - шляпа мне идет, особенно Антонина Дмитриевна, молодец она,
характер, в лицо себе плевать никому не позволит, а вообще - день сегодня
удачный, это потому, что я сделала дело, и хорошо сделала, без халтуры,
все-таки, наверно, я тоже чего-нибудь стою, кое-что могу, кое-что умею и
люди ко мне хорошо относятся, так за что же?.. И шляпа идет, надо больше
уважать себя и очевидно, совершенно очевидно: все это я выдумала, нет
ничего, наплевать мне на это в конце-то концов!.. Как хорошо, что я пошла
сегодня на работу...
Как хорошо, что я не пошла сегодня на работу! Не было бы у меня ни этих
берез, ни запаха земли. Уже через месяц не останется в лесу такого запаха.
Распустятся листья, вылезет трава. Наступит лето, а этого ничего уже не
будет.
Деревья стоят тесным кольцом вокруг маленькой круглой поляны. Листьев
еще нет, и я не знаю, что это за деревья. Опять не знаю. Не знаю деревьев,
не знаю птиц. Не знаю, что я наделала и что теперь будет. Знаю только
номер телефона - семь цифр.
Поляна залита солнцем. И на самой середине, около большого пня,
похожего на черный зуб, - они, те трое, вся семья. Семья играет на поляне
в чехарду.
- А ну, мамаша, поберегись - кричит парень, разбегается и перемахивает
через тещу, едва тронув руками ее плечи.
- Я должен вас поздравить, - сказал мне Борис Иванович, - вы написали
прекрасный отчет, все точно, технически грамотно, четко, без этих ваших
умствований и длиннот, я очень рад, хотя вчера, когда вы тут развели
демагогию в части ненужности... - Заскок, - улыбнулась я, - запуталась в
личных делах, а сегодня прошло, день такой прекрасный! - Личным надо
заниматься в личное от работы время, - сказал Борис Иванович назидательно.
- А день и в самом деле хороший, и солнце светит, - это он говорит. Борис
Иванович.
Здесь, в лесу, тоже солнце. И что-то с шуршанием пробивается из-под
земли через сухие листья. Сразу в нескольких местах. Какие-то стебли
тянутся вверх, изгибаются, покачиваются. Их семь. Семь цифр чужого
телефонного номера, первая цифра упала на колени, последняя присела и
изогнулась, остальные растут.
Пять часов, за окном появляются вороны, сперва всего несколько, лениво
взмахивая крыльями, показываются из-за крыш, потом следом за ними целая
толпа, так каждый день, можно подумать - вороны где-то работают, а в пять
часов у них кончается смена... Довольно глупо вот так сидеть и глядеть на
ворон...
"...Готовые изделия упаковываются в деревянную тару..." Забыла указать
это в отчете, а Борис Иванович не заметил, в деревянную тару они
упаковываются, вот какие дела, и каждый ящик должен быть снабжен биркой с
номером партии, смешно... зачем обыкновенный ящик надо называть -
"деревянная тара"?..
...Двери распахнулись, ударили колокола, и из церкви вышли заплаканные
родственники, неся на плечах деревянную тару... Почему такая глупость
приходит в голову?
Цифры уже не качаются. Застыли как почетный караул. Они выше меня,
почти до верхушек ивы и ясеня, на котором сорокопуд вьет гнездо. Гнездо -
огромное и неопрятное, как старая меховая шапка.
Сейчас я узнаю, почему здесь столько неба, кто такие эти люди на
поляне, зачем я живу, зачем - все.
Уже? Звонок звенит в коридоре, все надевают пальто, запихивают в сумки
свои пудреницы, расчески, рассовывают по карманам книги - читать в
автобусе, надо идти... или посидеть еще, посмотреть отчет?.. "номер партии
на деревянной таре..." Шариковая ручка сама по себе выводит какие-то
цифры, их семь, они - острые и сухие, как стебли прошлогодней травы, среди
которых притаилась лягушка, лягушка - среди обломков колючей проволоки...
пятерка... но я ведь тоже человек, я - инженер, меня ценят и уважают...
Эти цифры - они точно гвозди... гвоздями забивают деревянную тару с
готовым изделием. Лучше так: на плечах они несли деревянную тару с
незабвенным готовым изделием... дура я, дура... Толстая ворона давно уже
сидит на карнизе и подмигивает мне черным глазом, за окном - облако,
большое и светлое, с брюха свисают перья.
И вдруг вижу: черное безлистое дерево рядом со мной - осина. А рядом -
ясень, потом ива, еще осина и две ольхи. Громко хлопая крыльями, взмывает
высоко над поляной мудрая птица сорокопуд, летит над коренастым голым
деревом, для всех пока еще безымянным, но я-то теперь знаю: это клен,
месяца не пройдет, и это поймут все, но сейчас - только я одна... Я
поворачиваюсь и медленно иду в сторону станции. Над дорожкой - облако,
большое и светлое, с брюха свисают перья.
Над каналом, над куполами Спаса-на-крови - большое, светлое облако. Я
иду по набережной от метро к дому. Привычная дорога, так я хожу много лет
каждый вечер. Я медленно бреду по левой стороне, у воды, почти касаясь
решетки, а вода в канале темная и тихая, льдина со вчерашним прошлогодним
снегом уплыла навсегда, может быть она уже далеко в заливе.
Сейчас я пройду то место... "Ввиду отсутствия достаточной
взаимности..." Вот и прошла. Ничего. Пройду и завтра. И через много лет,
когда сделаюсь седой и сгорбленной, как вон та старуха, что роется сейчас
в большой хозяйственной сумке в десяти шагах от меня.
Старуха вытащила из сумки красивый блестящий фотоаппарат и нацеливается
объективом куда-то вверх. Высоко, рядом с куполами церкви, медленно летит
большая темная птица. Кто это? Голубь? Не похоже. В редких взмахах широких
крыльев - что-то негородское, очень спокойное, точно летит она не над
суетливой асфальтированной улицей, а над тонкими ветками лесных деревьев с
набухшими, готовыми вот-вот лопнуть почками.
Птица уже близко.
Старуха щелкает аппаратом. Еще. Еще.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг