так что Иванов даже слегка засомневался, стоит ли здесь демонстрировать
волшебную лампу. Но когда она все же была включена, им с приятелем сразу
стало так хорошо, до того они понравились друг другу, что просидели до
утра уже отнюдь не за чаем, вспоминая детские годы и кто кого когда побил
и столкнул с парты. Уже под утро школьный друг Иванова признался, что в
общем-то, несмотря на кажущееся благополучие, он был до сегодняшнего дня
довольно одинок и даже начал смиряться с этим, объясняя все своим
неуживчивым характером и мнительностью, но теперь с одиночеством покончено
- у него есть настоящий друг.
Иванов ушел, а лампу оставил пока у приятеля, впрочем, у друга,
конечно, у друга: за длинную ночь, проведенную в разговорах, выяснилось,
что их взгляды, вкусы и убеждения настолько совпадают, что приходилось
только поражаться, как это они смогли прожить, не общаясь, столько лет.
Дома тетя со змеиным акцентом спросила племянника, какие нынче поветрия
и где он, интересно бы знать, провел ночь. Лично она, к слову сказать, не
спала ни единой минуты: волновалась, не попал ли он под трамвай.
Выслушав взволнованный рассказ про школьного друга, она ни к селу ни к
городу сообщила, что лампа, которую Иванов "носит, слоняясь из дома в дом,
как попова корова", - ее приданое, выписана еще покойным батюшкой из
Парижа, и она просит незамедлительно вернуть ей означенный предмет.
Иванов не стал пререкаться с теткой, давно привык к ее штучкам, да и
времени на это не оставалось - надо было сломя голову бежать на работу. А
после работы он, естественно, отправился к школьному другу.
Каждый вечер они проводили теперь вместе: друг его ждал, советовался с
ним по каждому поводу, рассказывал все, что с ним случилось за день,
повторяя, что без Иванова он бы давно пропал, что... и многое еще. А
весной друг влюбился.
Люди, которые влюблены, довольно странные ребята и весьма скучные
собеседники. Зануды. Говорить они способны только на одну-единственную
тему, и сбить их с нее нет никакой возможности. Винить тут некого, так,
видно, для чего-то устроила природа; Иванов и не винил никого, но
выслушивать изо дня в день однообразные исповеди глупеющего на глазах
приятеля? Если бы еще его любовь была взаимной! Иванову, получающему
каждый вечер подробный отчет о том, что "она" сказала и по какому поводу,
было вполне очевидно, что женщина эта в упор не видит его знакомого.
Самому же влюбленному угодно было обманываться, истолковывать ее слова
обратно смыслу, который в них вложен, требовать от Иванова, чтобы он
подтверждал, что надежда все же есть... одним словом, бесконечная
утомительная тягомотина, а тут еще Иванов внезапно вспомнил, что
давным-давно не был у их общего старого учителя Герберта Исидоровича, а
тому, как физику, наверняка тоже было бы любопытно посмотреть на волшебную
лампу.
И вот Иванов брел по сверкающей весенней улице с лампой в руках и
представлял себе, как в лучах его волшебного светильника преобразится и
заиграет всеми красками тусклая жизнь одинокого, никому не нужного
старика.
Накануне тетя распоясалась до последней степени и кричала, что она -
несчастная, всеми заброшенная старуха, у которой украли ее единственную
лампу, дорогую память о покойном друге, величайшем в мире покорителе
высочайших горных вершин! Это было просто нахальство, и Иванов напомнил
старой ведьме, что лампа десятки лет валялась на антресолях среди пауков,
еще более никому не нужная, чем сама тетя, теперь же эта лампа дает
радость и веселье людям. Тетка грозилась и пророчествовала. И накликала.
Как-то уже в конце лета, темной и душной ночью, когда Иванов, уставший
от загородной прогулки со своими новыми друзьями, спал, все те, у кого
ранее побывала лампа, а именно: чета Петровых, одуревший от несчастной
любви одноклассник и учитель физики Герберт Исидорович, явились к нему,
где-то заранее собравшись, и позвонили в дверь. Тетка впустила их в
квартиру и тут же, в коридоре, сообщила, что лампа, подаренная ей одним
космонавтом и присвоенная племянником, как раз дома, но завтра он ее
собирался отнести этим... как их?.. в общем, новым! новым! - своим
знакомым.
Пришельцы вошли в комнату, где спал Иванов, обступили диван, и Герберт
Исидорович включил волшебную лампу, стоящую на журнальном столике. От ее
резкого света Иванов проснулся и сел, изумленно моргая и улыбаясь, но
ответных улыбок не последовало, напротив, бывшие друзья заявили ему, что
их больше не обманешь и не обольстишь и они пришли сюда специально и
исключительно для того, чтобы сказать ему, какой он все-таки мелкий,
тщеславный и безответственный человечишка. Шепотом Иванов спросил, что же
он им сделал. Наступила возмущенная пауза. Затем Герберт Исидорович
раздельно, как бывало на уроке, отчеканил:
- Ты. Забрал. Лампу. У каждого из нас ты ее отнял. _Отнял_! Вот что ты
сделал. - После чего гости сразу удалились, тетка вышла их проводить, а
Иванов остался неподвижно сидеть на диване.
И тут погас свет.
- Пробки, - констатировала тетка откуда-то из мрака. - Я же говорила:
нельзя ставить "жучков". Погоди, еще сгорим.
Потом долго искали свечу. Потом Иванов ставил очередного "жучка". Потом
зажглось наконец электричество, тогда Иванов пошел к себе в комнату и сел
на диван. И увидел, что волшебной лампы на столике нет. Более того, на том
месте, где она только что была, неподвижно сидит в развязной позе паук с
неприятными мохнатыми лапами.
- Кыш! - ошеломленно велел Иванов пауку. Тот сперва помедлил, подумал,
а потом вдруг усмехнулся, сорвался с места и, квалифицированно перебирая
своими гадкими конечностями, побежал по краю стола, спустился по ножке,
пересек комнату по диагонали и исчез за платяным шкафом.
И тогда Иванов явственно услышал всхлипывания. Он повернулся и увидел
свою тетку, стоящую в дверях с непогашенной свечкой в руке. Со свечки
капало на паркет, по теткиным щекам катились слезы, тоже капали на паркет
и, как это ни странно, застывали на нем подобно воску со свечки - в виде
прозрачных ледяных чешуек, блестящих до рези в глазах.
Вот на этом мы, пожалуй, и закончим наш рассказ, так как сказать нам
больше нечего, разве что признаться, что не только у Иванова, но даже у
автора вся эта грустная история оставляет чувство растерянности и
изумления. Ведь если разобраться, этот Иванов... нет! Все-таки - нет. Но,
с другой стороны, если принять во внимание, что род человеческий... Но с
такими мыслями жить решительно нельзя!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг