хронореактор. Машина времени. Мощная химическая реакция с выделением
времени отбросит окружающие предметы в прошлое. Надо только подобрать
подходящую пару веществ. Когда он составит таблицу хронотропности, это
будет несложно. Еще одна зацепка - реакции, скорость которых гораздо ниже
расчетной. Ведь именно так будут выглядеть для стороннего наблюдателя
процессы с замедляющимся временем.
Пилюгин представил себе, как взовьется Юлия Ивановна, ученый секретарь
института, когда он назовет воздействие временем на предметы
овремячиванием. Она скажет, что нельзя так обращаться с русским языком,
что нет такого слова, но Пилюгин будет непреклонен: есть такое слово, еще
вчера не было, а сегодня он придумал и само овремячивание, и как его
назвать! Впрочем, если она предложит что-нибудь получше, он, может быть, и
согласится...
Пена сошла. Пилюгин еще пузырился где-то внутри, но все больше чувствовал,
что иссяк. Он взбирался по мощеной дорожке к своему дому - старой,
утопающей в зелени пятиэтажке, которую вот-вот снесут, чтобы построить
какой-то офис, и думал, сколько раз он так поднимался и спускался, взлетал
и сползал, карабкался и сбегал. К утру весь этот бред развеется, и завтра
он как всегда выйдет на эту дорожку, дойдет до угла, увидит автобус,
рванет к остановке и, выдохнув, втиснется в потный пассажирский коллектив.
Но ведь так все похоже на правду! И на химеру. Он угробит время, денег
опять не будет, ведь Костик не даст в своем кооперативе заниматься
ерундой, придется остаться в институте. Сколько еще выдержит Надежда, ну,
действительно, сколько можно терпеть эти его идеи и провалы, вечное
торчание на работе и нищету? Безо всякой надежды...
Стоп! Там, в будущем, все уже решено, надо только заглянуть в ответ.
Простенькая задачка на логику. Если он все же сделает хронореактор, то
должен будет вспомнить о сегодняшнем дне и подать знак - сообщить себе
сегодняшнему, что успех возможен. А если знака не будет - он либо забросил
идею, либо она оказалась утопией. Но как он может получить сообщение?
Пилюгин взлетел на пятый этаж и, уже роясь в карманах в поисках ключа,
вспомнил, что не купил хлеба. Надежда встретила его со знакомой тоской в
глазах. Пилюгин покорно взял пакет и поплелся в булочную. Сколько лет
может пройти, пока появится первый хронореактор? Пять? Семь? Десять? Где
может столько пролежать сообщение? Пролежать, конечно, не туда во времени,
а обратно, но ведь физически оно должно все эти годы существовать и не
быть уничтоженным или заваленным чем-нибудь. Он, там, должен выбрать
место, которое есть уже сейчас и которое останется нетронутым.
Пилюгин осмотрелся, пытаясь понять, что же вечно из того, что его
окружает, и с ужасом понял - ничто! Дом снесут. На пустыре, где лет десять
собирались строить теннисный корт, будет скорей всего автостоянка. Вон
бетонный зуб Публичной библиотеки возводят уже двадцать пять лет, там-то
точно царил вечный покой, но сейчас туда пустили какое-то СП, и теперь
краны работают даже по ночам.
А сколько места нужно? Пилюгин представил себе шарообразный реактор,
внутри полость - овременник, снаружи очень хромотропные стенки - экран.
Плюс энергетическая установка.
Тут Пилюгин придумал, как привязать работу к тематике института. Главный
Хронореактор, двигатель общественного прогресса, должен питаться энергией
людского потока, идущего по спиральной лестнице на Курган Общечеловеческих
Ценностей, к вершине, где аллегорические фигуры Прав Человека парят вокруг
тетраэдра, символизирующего Баланс Властей... Пилюгин оступился и
шмякнулся на лестницу, которая вела от тротуара к дорожке. Он ходил по ней
дважды в день, а иногда чаще, и вообще-то знал ее, как облупленную. А она
и была облупленной донельзя. Старые пролеты заменили в прошлом году, но,
видно, в новые недоложили на заводе цемента, и за несколько месяцев они
стали хуже старых - ступени искрошились, ходить по ним было опасно. Ясно
было, что это - навсегда, теперь у ЖЭКа не будет денег на ремонт еще лет
двадцать.
Пилюгин выругался и, стряхивая с брюк крошки бетона, вдруг понял: здесь!
Именно здесь можно спрятать весточку самому себе, и ничего с ней, милой,
не сделается - ни за пять лет, ни за десять. Пилюгин, почти не
задумываясь, перемахнул через перила и заглянул под лестничную плиту.
Господи, какая грязь! Пилюгин стал шарить, разгребая обрывки газет и
вездесущие молочные пакеты, в надежде наткнуться на записку, чертеж,
образец хронотропного материала. Забравшись, насколько позволяла
комплекция, в дыру, он извлек оттуда обломок лыжи, консервную банку, два
болта M10 (один даже с гайкой). Раньше бы Пилюгин обрадовался болтам, он
любил собирать всякий крепеж для хозяйства, правда, в дело его пустить все
руки не доходили. Но сейчас он продолжал исступленно рыться в мусоре и
даже не заметил, как прошла мимо соседка Изольда Самуиловна, очень
уважавшая Пилюгина за то, что он научный сотрудник. И не видел Пилюгин,
как она отвернулась в смущении, что застала его за столь неподобающим
занятием, и на лице ее отразилось скорбное: "До чего ученых довели..."
В булочную до закрытия Пилюгин все-таки успел, но хлеба там не было.
Чертыхаясь, шел он домой другой дорогой, чтобы не видеть ненавистную
лестницу. Надежда, увидев его грязного и с пустым пакетом, грустно
сказала, что ужин на плите, и ушла в ванную стирать. Дети громко и нервно
спорили о чем-то в гостиной. Стягивая потрепанные джинсы, Пилюгин клял
себя за идиотские мечтания. Пес, дремавший на диване, встал и ткнулся ему
в щеку мокрым холодным носом. Что толку от того, что ты веришь в меня? -
подумал Пилюгин. - Что толку, что я все придумал, мне нужен минимум год на
раскрутку, минимум год, а чем я буду кормить тебя, если завтра заплачу за
квартиру, за свет и телефон, за всю эту муру? А когда дом снесут...
Дурно стало Пилюгину, очень дурно.
К черту все, завтра напишу заявление и уйду к Костику, а Надежду заберу с
работы, пусть детьми занимается, а то - как выжатый лимон...
Тут на кухне что-то зашипело и потянуло паленым. Пес с лаем рванулся за
Пилюгиным и долго еще не мог успокоиться, пока хозяин сомнамбулически
стряхивал странную розовую пыль с пачки мятых тысячерублевок на кухонном
столе, пока с трудом разбирал свои собственные каракули в торопливой
записке: "Все, что могу. На первое время хватит, а там будет полегче.
Держись, ты все понял правильно!".
Не снесут! - думал Пилюгин, рассматривая стянутые резиночкой
использованные проездные билеты на будущий год. - Раз на кухне, значит, не
снесут!
Химия и жизнь, 1992, © 11, С. 100 - 105.
OCR В. Кузьмин
1998 - May. 2001
Проект "Старая фантастика"
http://sf.nm.ru
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг