Геннадий Карпунин.
Луговая суббота
-----------------------------------------------------------------------
Сборник "Зеленый поезд".
OCR & spellcheck by HarryFan, 24 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Это было, как в поэме,
Вышедшей из-под пера
В непоказанное время,
В предрассветный час утра.
Леонид Мартынов
В основу предлагаемого читателю произведения легли факты биографии Васи
Морковкина, лично сообщенные им автору.
Кое-что автор почерпнул из записной книжки Васи Морковкина. Особенно
это касается стихов. Стихи Вася запоминает с большим трудом. Проза ему
дается легче. Поэтому он записывал главным образом стихи.
Вася пользовался при записи стержнями разных цветов. Но так как это не
имеет принципиального значения, цвет записей не оговаривается.
Слушая Васины рассказы, автор невольно вспоминал свой жизненный опыт,
обнаруживал в своей душе и памяти определенные соответствия и нередко
против своего желания не мог сдержать чувств и не сделать несколько
лирических отступлений.
Эти лирические отступления читатель может опустить без боязни что-либо
не понять.
1
На запрос автора относительно погодных условий того дня, гидрометцентр
ответил:
"Переменная облачность, кратковременные дожди, грозы, ветер
юго-западный, 5-9, при грозах до 15 метров в секунду, температура 35-37
градусов тепла. Уровень воды в реке 183 сантиметра. Видимость на
автодорогах отличная".
Кроме того, в распоряжение автора любезно был предоставлен фотоснимок
района, где разворачивалось нижеописываемое действие, переданный на Землю
спутником "Метеор", о чем позже будет сказано подробнее.
Вот в эту горячую летнюю пору знаток всех марок автомобилей и
мотоциклов на свете, ярый поклонник точных наук: физики, химии и
математики, могущий в любое время дня (а если разбудить ночью, то и ночью)
без запинки прочитать наизусть все десять столбцов таблицы умножения
сверху вниз, снизу вверх, справа налево и наоборот, неоднократный
победитель зональных олимпиад детского технического творчества Вася
Морковкин выбежал из подъезда своего дома.
- Молодой человек! - засекла его акустическая установка "Москвича". -
Не забыли ли вы приобрести билет авто-мото-вело-фотолотереи? - Из открытой
дверцы высунулась рука и потрясла густой пачкой билетов. - Остались
счастливые номера!
Но денег не было. Вася вздохнул и направился к автогаражам, которые
лепились вокруг площадки для игр, тесня ее.
Мимо гаража по тротуару прошел молодой человек к золотых очках, научный
сотрудник института редких земель Ефим Борисович Грач. Он жил в том же
доме, что и Вася, но этажом ниже.
- Ошибочка вышла, - бормотал Ефим Борисович. - Опять неверно рассчитали
момент времени. Придется повторить опыт. - Он энергично махнул рукой и
пошагал дальше.
Вася Морковкин вприпрыжку побежал домой.
Ему предстояло пересечь двор, где посреди вытоптанной ребятами площадки
стояли три огромных сосны. Эти сосны каким-то чудом уцелели от дремучего
бора, который некогда шумел в здешних краях. Кора на стволах сосен была в
нескольких местах ободрана бортами грузовиков, возивших панели и раствор,
и ножами бульдозеров. Тем не менее все три сосны выжили и, как говорят
знатоки, гармонично вписались в новый пейзаж. Ободранные места мало-помалу
затягиваются, в жаркую погоду на них выступают янтарные капли смолы.
Впрочем, автору, когда он, запрокинув голову, смотрит на макушки сосен,
утопающие в синеве неба, постоянно кажется, что сосны продолжают жить
чем-то своим, далеким и неведомым. Это лесное, давнее, кроется до поры в
их молчании, но осенью, когда налетит северный ветер, дает знать о себе.
Шумно раскачиваются тогда в темноте их вершины и сыплют шишками.
Беспокойно мечутся на стене моей комнаты их тени, отброшенные проступившим
меж туч месяцем...
Поравнявшись с первой сосной, Вася почувствовал неладное. Дорожка, по
которой он бежал, на его глазах сделала движение вправо. ("Она так
вильнула, что я чуть не улетел на газон", - рассказывал Вася.) Вася
кое-как удержался на дорожке и побежал в ту сторону, куда она повернула.
Но едва он сделал несколько шагов, дорожка опять вильнула. На этот раз
влево. Если бы Вася вовремя не ухватился за смолистый ствол второй сосны,
он наверняка бы лежал уже на газоне - настолько резким было движение
дорожки.
Началось что-то невероятное. Дорожка, извиваясь и перевиваясь всеми
возможными способами, кидалась Васе под ноги, а он, стоя на месте, только
успевал переставлять их и поворачиваться в ту или иную сторону.
С каждым из нас, по крайней мере один раз в жизни, происходят вещи,
которым трудно найти научное объяснение. Однажды идешь по самой
обыкновенной земле и вот, сделав очередной шаг, начинаешь чувствовать себя
иным, не таким, каким был до сих пор.
Не надо, например, думать, что автор родился с авторучкой в руках, и не
потому, что авторучка в момент его рождения была большой редкостью - а
просто чего не было, того не было.
Желание писать стихи пришло ко мне внезапно. Я хорошо помню, как
получилось мое первое стихотворение.
Мне было лет десять или одиннадцать. Я возвращался с покоса. Отец меня
пораньше отпустил - толку от меня было немного, я больше мешал отцу,
нежели помогал.
День был серый, но не сырой, хотя на дорогу и падали редкие капли
дождя, а гулкий, с небом цвета стальной окалины. И то ли от огромности
пространства и четкости его очертаний, то ли оттого, что я пересекал
какой-то воздушный поток, восходящий от земли, на душе становилось так
ясно, чисто и свежо, что захотелось запеть.
И я запел.
Мелодия была вроде знакомая, а вот слова - такие я нигде не слышал. И я
понял, что это мои слова. "Интересно, получится ли следующий куплет?" -
подумал я. Открыл рот - песня продолжилась. Я пропел свою песенку
несколько раз, чтобы хорошенько запомнить. Хотя я сам сочинил ее,
предосторожность была не лишней - обычно стихи я заучивал с трудом,
например, "Песнь о вещем Олеге" или знаменитое лермонтовское "Бородино" в
школе никак не давались мне.
Прибежав домой, я стал искать чернила, перо и бумагу. В летнее время я
никогда прежде не брался за письменные принадлежности. Лето - каникулы, а
грамотой, письмом, занимаются только в школе - так я считал. А поскольку
никто у нас, кроме меня, не имел отношения к бумажным делам, то найти
необходимое оказалось трудно.
Наконец мне удалось разыскать химический карандаш, я расщепил его
пополам, извлек стержень, искрошил в порошок и развел чернила. Покуда я
занимался подготовительными работами, то светлое, что владело моей душой,
исчезло. И хотя я записал песенку слово в слово, слова были совсем не
такими, как в тот момент, когда впервые пришли ко мне. Более того, я
обнаружил, что в моем произведении нет ни складу, ни ладу.
Неудача не особенно огорчила меня. А то обстоятельство, что я никому не
успел похвастать своим сочинением, даже как-то приподняло настроение.
Вскоре я забыл про свою песенку и побежал играть. Но с этого дня я стал
замечать за собой странное. Только я брал в руки что-либо пишущее, как,
дома ли, на школьном ли уроке, у меня сами собой, помимо моего желания,
выходили стихи. Долгое время я вел борьбу с появившейся привычкой, но, к
счастью или к сожалению, точно не знаю, справиться с нею не удалось.
Я не могу объяснить, откуда это взялось во мне, откуда берется в
других, но думаю, в воздухе над землей носится нечто подобное облаку -
может быть, сгусток излучения неизвестной физической природы, - что,
прошивая с головы до пят, поляризует клетки организма каким-то новым
образом и сообщает ему свойства, не присущие ранее.
Если я скажу, что где-то в воздухе сейчас летают десять рублей, то вряд
ли это прозвучит убедительно. Но как вы тогда объясните следующий факт?
Наш забор похож на грабли, перевернутые зубьями вверх. И чего только не
застрянет в нем после каждого ветра: и сено, и солома, а распакуют в
раймаге ящик с чем-нибудь, так и оберточная бумага залетит; задержит он и
газету, вырванную у кого-нибудь из рук, и какую-то ветошь: цветные
лоскутки и ленточки. А однажды я нашел застрявшие между штакетин десять
рублей. Значит, они летали в воздухе. Нужен был только забор, чтобы
задержать их...
Конечно, хотелось бы привести и более строгие доказательства выдвинутой
здесь гипотезы. С этой целью автор тщательно исследовал фотографию,
переданную в его распоряжение гидрометцентром. Автор рассуждал так: если
Вася Морковкин тоже побывал внутри некоего облака, то облако это можно
поискать на снимке из космоса.
Снимок, сделанный спутником "Метеор", пролетавшим в тот день над
Западной Сибирью, производит настолько потрясающее впечатление, что сердце
охватывает сначала ледяной холодок восторга, но тут же поднимается в душе
и волна иного чувства - ласковой нежности к этой удивительно родной
планете, и не к какому-нибудь отдельному уголку ее, скажем, вот к этой
речной излучине, на берегу которой вы живете, или вон к тому крохотному
полуострову, где прошло ваше детство, но в целом ко всей Земле, которая,
оказывается, не столь уж и велика, чтобы быть неисчерпаемой и
неиссякаемой, - чувства, наверное, неведомого никому из живших до нас, ибо
видишь не просто географическую карту полушарий, а снимок живого лица
планеты, занятой своим будничным, каждодневным делом.
Сочетание белых и темных полей, то резко контрастных, то плавно
переходящих друг в друга посредством серых полутоновых полей, дает
внушительную картину инфракрасного (теплового) излучения облачного покрова
и земной поверхности.
Темные поля - открытые участки суши и водоемов. Хорошо просматриваются
береговая линия Карского моря, Уральская гряда и великая река Обь с
бесчисленными притоками.
Белые поля и полосы - плотные высокие облака. Южнее Н-ска, в районе
Барабинской и Кулундинской степей белые поля и полосы скручиваются в тугой
вихревой клубок, похожий на спираль галактической туманности, - здесь
сшиблись два встречных воздушных потока: южный, теплый, и северный,
холодный. Они закрутили эту гигантскую круговерть, эту спираль, которая,
как пружина часов, медленно начиная раскручиваться, движет сейчас весь
погодный механизм в этом районе Земли. Колоссальная энергия этой пружины
питает ветра и грозы, высвобождается в виде молний, звонких
кратковременных дождей с тугими и толстыми, как стальные провода, нитями и
веселых сенокосных ливней, завершающихся долгим стоянием радуги.
Полутоновые серые поля - небольшая низкая облачность - преобладали над
О-ской и Т-ской областями и мало интересовали автора, который все свои
усилия сосредоточил на белых полях и полосах, на вихревом сгустке их в
районе Н-ска. Автор обшарил этот участок пядь за пядью, пытаясь найти
облачное образование, подобное описанному, однако ничто на снимке не
указывало на его присутствие. Ни в белых, ни в серых, ни в темных полях не
удалось выявить и такие летающие объекты, как упоминавшиеся десять рублей.
Вероятно, разрешающая способность аппаратуры спутника недостаточна для
фиксации этих объектов. Это обстоятельство, а также ряд деталей на снимке,
не поддающихся дешифровке, оставляют открытым вопрос о загадочном облаке и
десятирублевой бумажке.
2
"Вжик! Вжик!" - донеслось откуда-то не то слева, не то справа. "Это,
наверное, дворник выкашивает траву", - подумал Вася.
Во дворе между тем сделалось светлей, и Вася увидел, что дома окрест
странно как-то колыхнулись и начали деформироваться, то вытягиваясь в
длину, то столь же неимоверно в высоту. Иногда верхний и нижний этажи
оставались на месте, а промежуточные сдвигались влево или вправо. Это было
похоже на телевизионное изображение, искажаемое бегущей по экрану помехой.
Очертания домов становились все более размытыми и неустойчивыми, и наконец
дома вообще исчезли. Они растворились в воздухе, как кусочки сахара в
стакане чая.
Не успел Вася осмыслить происшедшее, как расчистившийся окоем стал
покрываться лиственными и хвойными деревьями. Они вырастали, как в зимний
день морозные узоры на оконном стекле, проступали, как изображение на
фотобумаге, погруженной в ванночку с проявителем. Вскоре Вася оказался в
глухом дремучем бору. Дорожка прекратила свои фокусы и, пырнув в заросли
папоротника, пропала.
Проще всего было объяснить это действием какой-то волшебной силы. Но
Вася в чудеса не верил. Он считал, что любое явление, если только оно
имело место в действительности, можно объяснить научным путем, каким бы
невероятным оно ни казалось на первый взгляд. Однако, несмотря на то, что
Вася и занимал призовые места на всевозможных физико-математических
олимпиадах, научного багажа для понимания данного конкретного случая ему
явно не хватало. А там, где пасует наука, в душу закрадываются
беспокойство и неуверенность.
Вася не на шутку встревожился.
"Вжик! Вжик!" - донеслось опять.
Вася, недолго раздумывая, двинулся на звук косы. Теперь лишь один этот
звук сулил какую-то определенность. Так идет на свет дальнего огонька
человек, заблудившийся ночью в лесу, хотя огонек этот может оказаться
всего-навсего светящимся пнем-гнилушкой.
Когда лес поредел, Вася увидел на лугу громадного, с огненно-красным
гребнем на голове Петуха.
Петух косил траву, размахивая литовкой, древко которой на манер
хоккейной клюшки было исписано крупными черными буквами. "Сенокос-73" и
"Коси, коса, пока роса", - удалось прочитать Васе. На самой же литовке,
выкрашенной у основания голубой нитроэмалью, четко выделялся товарный знак
завода-изготовителя - на красном фоне белый молот ударяет по наковальне,
высекая надпись: "Сталь У7А".
Высокие сочные злаки клонились и рушились, образуя вихрастый валок.
Шелковая бородка в такт движениям Петуха побалтывалась из стороны в
сторону, а хромовые, начищенные до зеркального блеска сапоги со шпорами
приятно поскрипывали, когда он переставлял ноги.
Вася Морковкин разинул рот от удивления. Он прожил на белом свете ровно
двенадцать лет и девять месяцев, но ни разу ни с чем подобным не
сталкивался. Петухов он, конечно, видел, видел он и как косят траву, но
вот чтобы траву косил Петух, - этого ему еще не приходилось видеть.
Перешагивая через валки свеженакошенной травы, Вася стал пробираться к
Петуху.
Петух косил широко, валки были высоченными, и Вася порядком устал, пока
одолел последний из них.
- Добрый вечер, - сказал Вася, подождав, пока Петух завершит прокос.
Тот недоуменно посмотрел на мальчика.
Прежде Васе никогда не доводилось разговаривать ни с одним из
представителей животного мира. Более того, еще минуту назад он четко знал,
что звери и птицы лишены дара речи, но, видимо, за эту минуту что-то
произошло в нем, что либо совсем стерло это знание, либо временно
заслонило его. И Васе теперь ничуть не было удивительно подойти к Петуху и
заговорить с ним.
События текли, и это течение, как течение воды в реке, увлекло Васю,
включая его в новый ход вещей, который буквально на глазах обретал ту
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг