- Верно, есть. Я знал, что вино было отравлено, но не помню, как
разбил кувшин. Я готов был поклясться, что это была черная кошка. Наверное,
я все же был не в себе.
- А сейчас?
- А сейчас в себе. Вот оденусь и пойду, предъявлю себя Обену, чтоб не
волновался. Поедешь со мной?
- Поеду. У Обена можно прекрасно позавтракать, не опасаясь отравы. -
Рафаэль пытался шутить, но Сандер видел, что другу немногим веселее, чем
ему самому. Он знал мирийца и понимал, что тот не простит сестру, как не
простил отца. Рито Кэрна отдавал близким всего себя, но он же умел
безжалостно вырывать из сердца тех, кого считал предателями.
Нэо Рамиэрлъ.
- Что случилось, Аддари? - Вопрос был более чем уместен, потому что
стояла глубокая ночь. Впрочем, Солнечный принц, похоже, взял в привычку
навешать гостей ночами.
-Рамиэрль, я должен тебе сказать...
- Тогда сначала помолчи, - Роман сосредоточился, проверяя охранные
заклятия, - похоже, Солнечным и в голову не пришло, что одичавший подданный
бунтаря Ангеса способен их перехитрить, - все в порядке. Я слушаю.
- Мой отец... Ты, - Аддар замялся, - Рамиэрль, я...
- Ты должен сказать мне что-то неприятное, касающееся твоего отца. Я
слушаю.
- Они... Отец, Тэноллиан и Ильгэйбэ долго совещались и пришли к
выводу, что ты опасен. Завтра после казни они решили низвергнуть в Бездну и
тебя.
- А Норгэрель?
- Насчет него неясно. Брат отца и Ильгэйбэ настаивают на низвержении,
но отец не хочет.
- Ильгэйбэ права. Норгэрель не согласится меня оставить Что ж,
спасибо, что предупредил. Бездна... Как это мило с их стороны, ведь нас
могли просто отравить.
- Яд - оружие Тьмы.
- В самом деле? А Бездна, стало быть, орудие Света? Прости... Что ж,
постарайся увильнуть от столь поучительного зрелища. Мы, понимаешь ли,
будем защищаться.
- Ты - хороший воин.
- В Тарре считался неплохим...
- Многие погибнут.
- Видимо, - согласно кивнул Роман, - что поделаешь, открытое убийство
имеет определенные недостатки в сравнении с ядом. Мы постараемся
низвергнуться в Бездну в изысканном обществе.
- Я потому и пришел, - Аддар вздохнул. - Я не хочу, чтобы вы погибли,
и не хочу, чтобы вы погубили других. Уходите. Я приготовил лошадей и все,
что нужно в дорогу, я знаю все охранные заклятия и сумею отвести глаза
стражам. Вы вернетесь туда, откуда пришли, и все будут живы...
- Кроме человека.
- Кроме убийцы.
- Разумеется, мы уйдем (только что там, откуда мы пришли, и осталось
ли там вообще что-нибудь?), но если вы не переменитесь, за этим убийцей
появится второй, третий, сотый. Если бы вы были людьми, вы бы еще могли
махнуть рукой, дескать, на ваш век хватит, но вы бессмертны и рано или
поздно дождетесь настоящего восстания.
- Паладины его подавят.
- Одно или два подавят, допускаю, что с третьим и четвертым справитесь
вы, а что дальше? Подумай об этом. Лучшие из людей не любят, когда их
презирают, а худшие всегда готовы к ненависти ради ненависти... Такой вот
Альмик поднимет знамя и соберет вокруг и первых, и вторых. Людей нельзя
недооценивать, впрочем, и переоценивать не стоит.
- Я подумаю над твоими словами....
Сколько же раз его собирались убить? Никак не меньше сотни и всякий
раз что-то мешало. Конечно, Аддар беспокоится не только и не столько о нем,
но дела это не меняет. Открытый бой с Солнечными, да еще у их главного
талисмана, им с Норгэрелем не выдержать. Что ж, радужные тропы ненамного
опаснее обычных. Рамиэрль встал, окинув глазами свою комнату.
- Что ж, пойдем.
Солнечный замок был огромным, а у Романа не было возможности как
следует осмотреть его, не привлекая чужого внимания. Он чувствовал
направление, но дорога, которой его вел Аддар, была незнакомой. На всякий
случай разведчик запоминал повороты и переходы, хотя это и было
бессмысленно, возвращаться он не собирался, хватит с него Света!
- Эта лестница ведет к Янтарному чертогу, - шепотом сообщил Аддар, - а
эта дверь, - он небрежно махнул рукой, и тяжелая створка отошла, - на
Террасу Мечей.
- Прямиком в логово отродья Тьмы, - улыбнулся Рамиэрль, - а не проще
сбрасывать виновных этому самому Огню Глубин?
- Дети Света никогда не будут питать живой кровью порождения Ночи.
- А Бездну можно?
- Бездна не голодна.
И чего он пристал к Аддару? Те же эландцы запросто швырнут врага в
море, но не станут заживо скармливать его собакам.
- Извини... очень уж все нелепо получается.
- Нелепо?
- Именно. Разойтись на столько лет, чтобы после встречи...
- Мне жаль, - грустно подтвердил Солнечный. - Вот здесь комнаты твоего
друга.
- Вызови его, я подожду. - Аддар кивнул и скрылся за дверью. Рамиэрль
приготовился ждать, но сын Эльрагилла вернулся быстрее, чем Роман ожидал.
Норгэреля на месте не оказалось. Они прождали и проискали его до утра.
Вернее, Роман ждал, а Аддар бегал по замку и лишь на рассвете узнал, что
гость был удостоен разговора владычицы. Когда Солнечная Песнь об этом
сообщил, Роман почувствовал к нему какую-то щемящую жалость.
- Не расстраивайся. Именно такие мелочи делают нашу жизнь
непредсказуемой. Ты жалеешь, что сказал мне правду?
- Нет!
Он, похоже, действительно не жалел.
- Решение отца недостойно Света, оно марает его.
Ну как объяснить ему, что Свет замарать невозможно, равно как и Тьму?
Прав или виноват не меч, но руки, которые его держат.
- Аддари, ты ведь не хочешь ничьей гибели?
- Не хочу, но это невозможно.
- Забудь это слово, если не хочешь всю жизнь плыть по течению. Если я
правильно понял, заклятиями защищен лишь берег реки, отделяющий Долину
Света от Луцианы?
- Да.
- То есть дорога в сторону гор свободна?
- Да. - Похоже, Солнечная Песнь от расстройства позабыл другие слова.
- Если мы вырвемся из замка и поскачем в сторону гор, нам не придется
разбираться с заклятьями?
- Да.
- Если ты хочешь, чтобы мы не убивали и нас не убили, сделай так,
чтобы во дворе оказались лошади, но так, чтоб потом в Бездну не бросили
ТЕБЯ.
- Отец никогда этого не сделает.
- Боюсь тебя разочаровать, но твой отец слишком боится Тьмы, чтобы
хранить чистоту Света. Придумай какое-то дело и оставь лошадей. Ты обязан
присутствовать при казни?
- Да, но отец знает, что я этого не люблю...
- Значит, ты нечто подобное уже видел?
- Шесть раз. Мне не хочется об этом вспоминать.
- Придется вспомнить. Как проходит церемония? Кто при ней
присутствует? Как долго она идет?
- Все занимают свои места в Янтарном чертоге, отец снимает покров с
талисмана, и все подтверждают свою верность Свету. Вводят осужденных...
Люди, присутствующие при казни, занимают место слева от Камня Света, а
Перворожденные справа.
- Где разместят нас?
- Вы - гости, вы должны быть ближе всех к Камню, напротив владык.
- Дверь?
- Дверь сзади.
- Это хорошо. Рассказывай дальше.
- Владыка спрашивает, не хочет ли кто оспорить приговор.
- Таковых, как я понимаю, не бывает.
- Однажды, очень давно, моя мать.
- Ее убили за это?
- Нет! Не может быть...
- Так нет или не может быть?
- Не знаю. Она умерла сама, но после ссоры со Светлым Советом. Она
спасла смертную, осмелившуюся просить суда, проигравшую. Мать была на ее
стороне. И правда тоже. Женина не знала, что бросивший ее возлюбленный
эльф, он лгал ей...
- Вечная история. Жаль, у нас слишком мало времени, чтобы тратить его
на вечность. Если никто не оспорит приговор, то...
- Отец снимает Печать, разверзнется Бездна, Свет отталкивает
предавшего Его, и тот летит во Тьму.
- Как именно это происходит?
- Не знаю... Я закрывал глаза.
- Мы уйдем, не дожидаясь конца казни. Пока одни закрывают глаза, а
другие наслаждаются, мы выскочим во двор, вскочим на коней, и прощайте,
дорогие родичи.
- Это невозможно...
- Ты опять! Твое дело кони. Они будут?
- Постараюсь... Сделаю вид, что собираюсь на рубеж. Отец решит, что я
хочу уклониться от своего долга, велит вернуться, а я, чтобы последнее
слово осталось за мной, оставлю коней у крыльца. Дескать, уеду, когда все
кончится. Этому мешать не станут. Владыки не хотят, чтобы кто-то знал, что
с вами случилось. Тем более я...
- Значит, ты и раньше удирал? Может, сделаешь это еще раз? С нами.
Иначе ты или проклянешь Свет и свой дом, или умрешь, как твоя мать, или
станешь такими же, как твой отец и дядюшка. Я не знаю, какая участь
страшнее.
- Не говори так.
- Оттого что я буду молчать, ты не перестанешь думать о том, о чем
думается. Ты давно чувствуешь, что все не то и не так, и не пытайся меня
обмануть. Я должен тебя позвать с собой, но решать тебе. Ты идешь?
- Нет... Я не могу так сразу. Лучше, - брови Аддара сдвинулись, - я
попробую сделать что-то здесь. Поговорю с отцом, разузнаю, что на самом
деле творят паладины.
- Только будь осторожен. Тэноллиан опасный враг. Если ты решишься
бросить ему вызов, постарайся предусмотреть все, что можно и нельзя. Мы
вряд ли свидимся, так что считай этот совет моим прощальным подарком. А
теперь, Аддари, давай прощаться, в Янтарном чертоге я вряд ли смогу тебе
что-нибудь сказать.
2887 год от В.И.
12-й день месяца Волка.
Арция. Мунт.
Нижнее платье было нежно-кремовым, а верхнее и крепившаяся к
жемчужному венку вуаль золотыми. Сигнора Бэррот пожелала лично проследить
за туалетом невесты и осталась весьма довольна и ее красотой, и ее
послушанием. Даро покорно предоставила себя в распоряжение камеристок и
куаферов, превративших ее в сказочное видение из слоновой кости, золота и
усыпанной звездами ночной тьмы.
Графиня Гертруда подробно объясняла, что и как следует делать, и Даро
старательно запоминала, иногда переспрашивая, что будущую свекровь лишь
умиляло. Бэрроты были в родстве с Тагэре по женской линии. Мать покойного
Шарля и свекровь Гертруды были родными сестрами, а теперь Артур, которого
она всегда защищала перед отцом, полагавшим своего первенца недоумком,
отхватил единственную дочь герцога Мирии. Графиня видела, что ее супруг
удивлен и доволен, хоть и тщательно скрывает свои чувства. Но то, что
Дариоло не только родовита и богата, но и невероятно красива, скромна и
послушна, оказалось приятной неожиданностью. Все же циалианское воспитание
имеет свои достоинства. Грело душу и то, что Дариоло отвергла ухаживания
Аганна, овдовевшего герцога Ларрэна и, поговаривают, самого короля.
Выбор красавицы вознес Артура Бэррота на небывалую высоту, и мать
жениха купалась в затопившем ее море зависти и лести. Герцог мирийский
одобрил выбор дочери и приглашал молодую чету провести зиму в Кер-Эрасти, и
графиня Бэррот решила сопровождать сына и невестку. Это будет
восхитительное путешествие...
- Дорогая, вы взволнованы, - пухлая, но все еще красивая ручка графини
коснулась восковых пальцев невесты, - я вас понимаю, такой день, но все
пройдет замечательно. Или вас что-то тревожит?
- Мой брат, - Даро говорила еле слышно, словно сама с собой, - он не
простит...
- Сигнор Рафаэль, но он ведь дружен с Артуром. Хотя, да, деточка, я
вас понимаю. Вы примирились с отцом, в то время как бедный Рафаэль,
пожертвовавший всем во имя братской любви... Признаю, я, наверное, виновата
перед вами, написав герцогу Энрике до того, как вы увиделись с братом, и
настояв на немедленной свадьбе.
Разряженная в коричневый бархат пышнотелая женщина продолжала журчать,
но Даро не слушала. Свекровь предложила объяснение, которое наверняка
примут все. Рафаэль не придет или придет, чтобы ее убить. Как бы она
хотела, что-бы брат это сделал, у нее самой не хватит духу: самоубийство
слишком большой грех, кроме того, бланкиссима предупреждала, что, если
она... Даро ущипнула себя за запястье. Будет синяк, ну да под кружевами
незаметно, главное держать себя в руках и делать все, как нужно. Почему она
не умерла? Почему не сказала королю всей правды? Не села на лошадь и не
помчалась в Эскоту? Почему позволила себя поймать? И ведь никому не
расскажешь, потому что ее рассказ - смерть для Сандера и Рито, самых
дорогих и любимых, которые теперь ее ненавидят и презирают. Они живы, пока
видят в ней предательницу, обманщицу, глупую, похотливую кошку,
прельстившуюся смазливой физиономией дурачка Бэррота.
Будь трижды проклята ее красота, из-за которой столько бед, лучше бы
она осталась в Мирии в лапах Дафны, тогда, по крайней мере, она не потеряла
бы любовь брата и не сломала жизнь Сандеру.
- Дорогая, - воркующий голос Гертруды вырвал молодую женщину из серой
мглы, - дорогая! Все обошлось. Ваш брат и вправду не может вас
сопровождать, но вместо него вас поведет к алтарю герцог Эстре! Как это
мило и тонко с его стороны. Он - настоящий друг и прекрасный политик.
Рафаэль Кэрна, по его словам, не успел вернуться из Гаэльзы, и монсигнор на
правах вашего с братом покровителя во время церемонии заменит ваших
родственников.
Сандер... Не может быть! Только не это, она не перенесет встречи.
- Благодарю вас, сигнора. Герцог Эстре весьма любезен... - Это более
чем любезность, деточка, - взволнованно объявила графиня, - у Александра
Тагэре золотое сердце. Как жаль, что его несчастье и его щепетильность
обрекают герцога на одиночество. Лично я нахожу его весьма интересным и не
понимаю наших девиц...
Если бы толстуха стеганула ее атэвской плетью с вплетенными в
наконечник кусками свинца, Даро было бы легче, но она была вынуждена
выслушать и это.
2887 год от В.И.
12-й день месяца Волка.
Арция. Мунт.
Невеста была ослепительна хороша - бледность и лихорадочно блестевшие
глаза делали мирийку еще красивее. Сандер почувствовал, что задыхается.
Несколько шагов, поклон, любезная улыбка, поздравления, реверансы дам,
ледяная рука в его ладонях. Проклятый, почему он не выпил это вино?!
- Я желаю вам счастья, сударыня, и полностью одобряю ваш выбор.
Бэрроты - наши близкие родственники, так что я, заняв сегодня место вашего
брата, не так уж и нарушаю обычай.
- Благодарю вас, монсигнор. Вы так добры.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг