Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Мудрейший,  да  пребудет...  -  красивое лицо молодого атэва отражало
мучительную  работу  мысли, но потом Яфе махнул рукой и громко расхохотался,
показав  ослепительные  зубы,  - да пожрет меня мерзейший из саданов, если я
смогу  вести  ишачью  беседу  и  дальше.  Конь и сабля и впрямь мне понятнее
звезд  и  сказок,  но  Али  просил,  а я обещал. Если я не все пойму, то все
запомню, а Наджеду нет веры в дядином сердце. И в моем тоже.
     Придворный  мудрец  и  астролог  калифов  Эр-Атэва,  помнивший еще деда
нынешнего  владыки,  неистового  и  жестокого Каркса, покачал головой. Принц
Яфе  был  любимцем  Эр-Иссара,  но засыпающий возле гнезда черных скорпионов
был  в меньшей опасности, чем сын Усмана, способный укротить любого коня, но
не  подлость  старшего  брата  и его змееподобной матери. Усман, пятьдесят и
еще  семь  раз  видевший, как зацветают мимозы, пока не назвал преемника, но
весь  Эр-Атэв  уверен,  что  следующий  калиф  будет  носить  имя Яфе. И это
хорошо, ибо повелитель повелителей должен быть львом, а не шакалом.
     - Моя  речь  будет  долгой  и  путаной,  не  соизволит  ли  молодой лев
усладить себя чашей вина со льдом?
     - Моя  благодарность  безмерна,  мудрейший.  Но  я не буду сидеть, пока
тот, кто старше меня, не опустится на подушки.
     Абуна   не   стал  чиниться.  С  Яфе  всегда  было  просто.  Веселый  и
порывистый,  он отнюдь не был глупцом и понимал много больше, чем можно было
от  него ожидать. Звездочет подал гостю узорчатую чашу, предварительно отпив
из  нее,  и,  кряхтя,,  уселся напротив сына Усмана. В последнем трудно было
заподозрить  книгочея,  и тем не менее из двоих принцев именно младший любил
знание  ради  знания,  хотя  более  всего  рожденный под знаком Иноходца Яфе
ценил породистых скакунов и оружие армских гор.
     - Ты  молчишь,  мудрейший,  -  темные глаза Яфе сощурились, - значит ли
это, что звезды предвещают беду?
     - Они  не  обещают  покоя,  - это так, - вздохнул старец. Из ничтожного
яйца,  если  его  вовремя  не  разбить,  вырастает Болотный Лев, коего можно
поразить  лишь  в  глаза и пасть Но не в силах ничтожного Абуны сказать сыну
повелителя где укрыта кладка.
     - Но  в  его силах сказать, когда гады вылупятся и подрастут настолько,
что станут опасны.
     - Ты  видишь  дальше,  чем  я  мог  надеяться, Яфе, сын Усмана, - голос
старого  звездочета дрогнул, - гады войдут в полную силу, когда ты встретишь
тридцать пятую весну, но никто не может поклясться, что ты ее встретишь.
     - Но может ли кто-то поклясться в обратном?
     - Нет,   ибо   я   не  устаю  повторять:  звезды  предупреждают  но  не
приказывают.  Четыре  раза  Та,  Кто  Приходит  За Всеми! поднимет саблю над
твоей   головой,  прежде  чем  твоя  звезда  сойдется  со  смертной  звездой
Эр-Арсий.  Это все, что я могу сказать о тебе. Дважды Уводящая Всех взглянет
в глаза Повелителю Повелителей и трижды его брату.
     - А  тот,  кого  шутка садана сделала первым сыном моего отца? Нужен ли
он Уводящей, или она брезгует падалью?
     - Если  твою звезду не затмит Эр-Сия, она поднимется выше звезды Гобаб,
ведущей принца Наджеда сквозь тьму и свет. Большего я не знаю.
     - Расскажи  мне  про  Смертную  Звезду,  мудрейший.  Но сначала ответь,
когда моя сабля встретит первый удар?
     - Когда  звезда  Эр-Риш  будет  идти  через  созвездие Дракона, обгоняя
Солнце.  Тридцать и еще девять дней на вершине лета Повелителю Повелителей и
его  сыну  не  следует снимать кольчугу и пить из неизвестных колодцев. Если
же  отважный  Яфе хочет услышать о Смертной Звезде, ему придется призвать на
помощь деву терпения...
     - Я  должен  знать  все,  - просто сказал Яфе, отодвигая пустую чашу, -
ведь это связано с клятвой Льва и Волка.
     - Да,  можно  сказать  и  так, хотя великий Майхуб и дей Аррадж вряд ли
спрашивали   совета  звезд.  Но  великие  сердцем  чуют  то,  что  ничтожные
вычисляют...
     Они  проговорили  до глубокой ночи, которую глупые хансиры [X а н с и р
(атэв.)  -  полупрезрительное  наименование  жителей  арцийского  материка.]
почитают  началом  нового  года. Затем сын калифа по кинул обитель мудрости.
Старый  звездочет  видел,  как  тот садился на коня, что-то говоря ожидавшим
его "Неистовым" ["Неистовые" - личная охрана атэвских калифов.]
     Ударил  медный  тимпан,  вспыхнули  факелы,  ночной  ветер  подхватил и
расплескал  три  темных  бунчука.  Яфе  оглянулся, посылая прощальный привет
гостеприимному хозяину, и у того сжалось сердце.
     Сын  Усмана  был  силен,  красив,  молод  и  готов  к  бою,  но в мозгу
астролога  пылала смертная звезда Эр-Сия, медленно, но уверенно вползавшая в
созвездие  Иноходца,  чье  сердце,  алая  звезда  Эр-Яфе, дала имя уехавшему
принцу.

     2886 год от В.И.
     29-й день месяца Сирены.
     Арция. Мальвани.

     До  конца года оставалось три оры, и были они вьюжными и неласковыми. В
такую  ночь  одно  удовольствие  сидеть  за  праздничным  столом,  вспоминая
хорошее  и  надеясь  на  лучшее,  но  пробиваться  сквозь  метель  навстречу
ледяному  ветру, вздымавшему тучи колючего снега, не доставляло удовольствия
ни  людям,  ни лошадям. И это не говоря о том, что выходить в последнюю ночь
года  на  улицу считалось дурной приметой. Неудивительно, что улицы Мальвани
были пусты.
     - Они не приедут, - в голосе Даро чувствовалась обреченность.
     - Если  они  не  приехали  сегодня,  это  не значит, что они не приедут
завтра,   -   спокойно   заметила   Миранда  Мальвани,  поправляя  свечи  на
разукрашенном  серебристыми  бумажными  цветами  и разноцветными цепочками и
погремушками   Звездном   Древе   [Звездное   Древо  -  непременный  атрибут
празднования  Нового  года  -  молодое  хвойное дерево, увенчанное звездой и
украшенное  специальными  символами  и  игрушками. Украшается в канун Нового
года  и следующим утром выносится вон из дома и вывозится за пределы деревни
или  города.  Считается,  что  за  ним  уходят  все беды и напасти минувшего
года.],  -  надо же, как холодно! Я ни разу не встречала здесь Новый год, но
местные  такого  снегопада  в  эту  пору  не  припомнят.  Метет третий день,
эскотская дорога завалена...
     - Они  не  приедут,  - повторила Даро, которая не могла думать ни о чем
другом, - не приедут.
     - Жизнь кончается не сегодня. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?
     - Хорошо... Лучше, чем в прошлый раз. Жюли говорит, будет девочка.
     - А ты кого хочешь?
     - Сына - Эдмона-Рафаэля... Может быть, что-то случилось?
     - Случилось.  Заносы.  Успокойся, и марш одеваться, скоро за стол. И не
вздумай  хандрить  и  тосковать, хуже приметы не бывает. Рано или поздно они
приедут.
     Дариоло  покорно поднялась и вышла. Герцогиня проводила молодую женщину
сочувственным  взглядом. Миранда и сама была удивлена опозданием Александра,
тот  всегда  держал  слово.  Видимо,  что-то  и  впрямь  случилось,  что-то,
вынудившее  протектора Севера остаться в Гаэльзе, а то и на границе. Сандер,
как  и  Анри,  прежде думает о деле, а потом о тех кто его ждет... В Оргонде
уже  цветут  примулы,  а на кустарниках, названия которых она никак не может
запомнить,  раскрылись желтые цветы с узкими раздвоенными лепестками похожие
на  восьмиконечные  крестики.  Когда  она была в Лиарэ, у их дома были целые
заросли  этих  кустов.  Она  третий  год не видит мужа и второго сына, но не
волнуется,  хоть  и  тоскует.  А  вот  Даро  с  ее ночными страхами вызывает
тревогу.
     Конечно,  женщины  в  ее  положении  склонны  волноваться  из-за  любой
ерунды,  но Дариоло никак не отойдет от своих мирийских кошмаров. Дернуло же
ее  рассказать  девочке  про  белых  псов,  которых  она  ни до, ни после не
видела,  а  та  и  вбей себе в голову, что это неспроста. Глупости! Собаки -
это  просто  собаки,  а сон с кем-то похожим на ее брата и вовсе совпадение.
Откуда  ей  знать  про  Эрасти  и  Циалу?!  Книги  Симона в Арции наперечет,
хорошо,  если  найдется  несколько  в  старых замках или монастырях. Клирики
искореняют ересь в других, а не в себе.
     Раздавшийся  шум  прервал  думаные-передуманые мысли. Миранда выглянула
во  двор.  Рассмотреть  что-то  в темноте было трудно, но мелькание фонарей,
темные  тени  и перекрывающее свист ветра конское ржанье говорили о том, что
кто-то  оказался  достаточно  сумасшедшим,  чтобы  пуститься  в путь в такое
ненастье  и  в  такую  ночь,  и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы
сообразить, кто эти безумцы.
     Герцогиня  засмеялась  своим  мыслям  и поспешила к гостям, на середине
нижней лестницы столкнувшись с сияющим Рито Кэрной.
     - Все-таки  мы добрались, сигнора, хотя такой метели и в аду не бывает.
Если  б  не эти гварские штучки, точно бы застряли, а так успели. Год еще не
кончился.
     - А Сандер?
     - Тут  он,  куда  денется,  -  засмеялся Рито, сбрасывая подбитый мехом
заснеженный  плащ  на руки подбежавшему слуге, - побежал всех устраивать. Вы
же его знаете, это я - вертопрах.
     - Ты себе льстишь, - улыбнулась Миранда.
     - Льстю, - не стал спорить байланте, - как Даро?
     - Даро вас удивит.
     - Чем  же?  -  Темные  брови  сошлись  на  переносице, означая глубокую
задумчивость.  -  Сигнора,  не хотите ли вы сказать, что мне опять предстоит
стать  дядей? Вот бездельники! И еще кто-то говорит о моем легкомыслии! Если
так пойдет, эти двое никогда не обвенчаются, но удвоят население Арции.
     - Сандер,  -  Рафаэль  жизнерадостно  обернулся  к появившемуся в двери
Александру, - сигнора говорит, у тебя опять кто-то родится.
     - Ничего  я не говорю, - засмеялась Миранда, - хотя, дети мои, вы были,
мягко говоря, неосторожны.
     - А,  что сделано, то сделано, - мириец стукнул друга по плечу, - выйдя
в море, поздно искать сходни. Где наша киска?
     - Одевается  к  празднику.  Я  ее чуть ли не силком вытолкала. Когда мы
решили, что вы не приедете, она вовсе загрустила.
     - Как  это мы не приедем?! - возмутился Рафаэль. - Ведь сказали же, что
будем  к  Новому году. Я сейчас ее приведу. Нечего перед зеркалом вертеться,
и так красивая.
     Удерживать  мирийца  было  примерно  то  же, что застоявшегося жеребца.
Рито  вихрем взлетел по крутой лестнице и исчез за дверью. Миранда с улыбкой
посмотрела на Александра.
     - И как ты его терпишь?
     - Я его люблю, а он такой, какой он есть. Что Сезар?
     - Жив  и  здоров,  хотя  в  Оргонде  творится  что-то не то. Но об этом
потом. Не сегодня и не завтра...
     Так  в  замок  вошел  праздник.  В  эту  ночь  были  счастливы  все его
обитатели  -  от  лошадей  на  конюшне  до герцогини и ее подопечной. Даро с
сияющими  глазами,  еще  более  красивая,  чем  всегда,  хоть это и казалось
невозможным,  нежно  улыбалась  своему герцогу, вполуха слушая шутки братца.
Все  было  чудесно,  и  никто  и  подумать  не  мог о том, что в полувесе от
Мальвани  в эти же мгновенья свора грязно-белых собак, рыча, отступала перед
двумя  всадниками.  Один,  в  белом  плаще,  с  трудом сдерживал золотистого
черноногого  иноходца  невиданной  красы,  другой, несмотря на мороз, одетый
лишь  в  темное суконное платье, сидел на вороном белогривом коне. Именно он
вызывал  у  псов ярость и непреодолимый ужас. Поджав хвосты и осев на задних
ногах,  они  не  бросались наутек лишь из страха повернуться к врагу спиной.
Впрочем,  бегство  ничего  не  меняло,  свора  это понимала и не трогалась с
места.
     Ждать  пришлось недолго. Вороной с брезгливым фырканьем прыгнул вперед,
и,  казалось,  намертво сплетенные ветви расступились, пропуская его. Первым
под копытами погиб вожак, другие пережили его ненадолго...

     2887 год от В.И.
     1-й день месяца Агнца.
     Арция, Фей-Вэйя.

     Ее  Иносенсию  стала  раздражать Цецилия. Бестолковая пустая, уродливая
старуха!  Пусть  преданная и старательная но недалекая и не очень умная, она
мало  годилась  для ответственных поручений, особенно за пределами Фей-Вэйи,
а  Анастазии нужны были глаза и уши и в Мунте, и в Лиарэ, и в Авире. Бекко и
ему  подобные  делали, что могли, но прознатчики не могли заменить сестер. И
при  этом  Предстоятельница  понимала,  что  иметь  дело  с  мужчинами много
безопаснее  им  можно больше доверять и их легче убирать. Бекко предан душой
и  телом,  равно как и Огаст, и Иероним, а Аугуст, приведенный сгинувшим без
следа  Гуго, за деньги мог совершить все, что в человеческих силах и даже за
их  пределами.  Но  нельзя  допустить,  чтобы  Предстоятельница ордена лучше
знала  про  дела  мирские,  чем  про то, что творится в собственном доме. За
Данутой  и  Шарлоттой  нужен  глаз  да  глаз, да и вообще есть немало вещей,
поручить которые можно лишь женщине.
     Анастазия  задумчиво  погладила  светлую  скатерть,  расшитую фигурками
оленей.  Новый год не из тех праздников, которые приветствует Церковь, но он
был,  есть  и будет любимым праздником Благодатных земель. Все когда-то были
детьми,  даже  циалианки.  За  неделю  до  конца  года  сестры затеяли якобы
весеннюю,  а  на  деле  новогоднюю  уборку.  Анастазия  не мешала, хотя сама
позабыла  и думать о Звездном Древе. Ей не было дел до таких глупостей, хотя
память  услужливо  напоминала,  как  Соланж  Ноар  когда-то  ждала Звездного
Старца  [Мифический  Звездный Старец четырежды в год поворачивает со лице, а
в Новый год приносит всем подарки.] с его подарками. Неужели это была она?
     Женщина  подошла  к  зеркалу  и посмотрела на себя. Со дня смерти Шарля
Тагэре  она  не  постарела  ни  на день, недаром Бекко готов для нее на все.
Возможно,   если  он  разузнает,  что  затеял  Орест,  она  и  позволит  ему
что-нибудь.  Если  захочет.  Но  сейчас  нужно  решать  с помощницей. Она не
собирается,   подобно  Агриппине,  воспитывать  свою  убийцу.  Ей  не  нужна
воспитанница,  наперсница,  преемница.  Ей  нужна гончая, которая никогда не
станет охотиться за хозяйкой.
     Два  предыдущих опыта оказались неутешительными. Обе девушки обнаружили
излишнее  сродство  к  магии  и теперь находятся там же, где и Генриетта. Но
вот  Мария...  У  нее  нет никакой склонности к волшбе, но она хороша собой,
честолюбива  и  к  тому  же  статная  блондинка,  что лишь оттенит хрупкую и
опасную красоту самой Анастазии.
     Предстоятельница  ордена  обратила  внимание  на  послушницу совершенно
случайно,  и  та  показалась  вполне  пригодной.  Ее  Иносенсия  через своих
прознатчиков  узнала,  что Мария - единственная дочь вдовы из Гран-Гийо, чей
супруг,  служивший  Лумэнам  и  сложивший  голову  на Бетокском поле оставил
семью  почти  без средств. Мать, похоже, смирилась со своей судьбой, но дочь
обладала   совсем  иным  норовом.  Несмотря  на  роскошные  светлые  волосы,
царственную  фигуру  и огромные серо-голубые глаза, Мария могла рассчитывать
разве  что  на третьего сына какого-нибудь заштатного барона. Конечно, та же
Элеонора  Гризье  добилась  нынешнего  положения  лишь с помощью красоты, но
Мария  сильный  пол  откровенно  презирала,  а  ждать у моря погоды почитала
глупостью.  Она решила сама сделать свою судьбу и вопреки робким материнским
возражениям пришла в обитель.
     Красивой  бесприданнице  не было дела до Творца и равноапостольной, она
хотела   добиться   успеха  в  земной  жизни,  и  Анастазию  это  более  чем
устраивало.  Честолюбивая  девчонка,  бросившая  мать и готовая на все, была
именно тем, что искала Предстоятельница.
     Ее  Иносенсия  пригласила  к себе послушницу и в ожидании отвернулась к
окну,  за  которым  шумно  возились воробьи. Нет. Она ни о чем не жалеет. Ей
повезло,  она  успела  понять,  в чем истинный смысл жизни. Подумать только,
она  могла доживать свой век женой изгнанника где-то в Отлученных землях. Ее
первенец  был  бы  на восемь лет старше девушки, которую она ждет, а сама бы
она   превратилась  в  сморщенную  седую  старуху,  привязанную  к  мужчине,
настолько   глупому,  чтобы  добровольно  расстаться  с  короной.  И,  самое
ужасное,  она  бы  даже  не осознавала своего убожества, как не осознают его
тысячи женщин...
     Стук  в  дверь  возвестил  о  приходе  Марии.  Для  женщины  достаточно
высокая,  с  правильными  и  четкими  чертами лица, она была бы неотразима в
парче  и бархате, но белое бесформенное платье и скрывающее роскошные волосы
покрывало не украшали, но это, похоже, девушку не смущало.
     - Ее Иносенсия хотела меня видеть.
     - Да,  дитя  мое,  проходи  и садись. Ты пробыла в обители год и должна
вернуться  в  отчий  дом,  чтобы  решить,  готова  ли ты произнести обет [По
Уставу  ордена,  прежде  чем  принять  постриг,  женщина  или девушка должна
пройти  трехлетнее  послушание.  По прошествии каждого года она возвращается
на  две  кварты  в  отчий  дом,  чтобы  увериться  в  своем  выборе, а после
завершения  послушания  проводит  дома  три  месяца.  Это правило может быть
нарушено  лишь по приказу Ее Иносенсии, но даже она не вправе сократить срок
послушания.].
     - Я не передумаю.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг