его, как тот хотел. Кузен всегда был с ним добр, и Пьер не мог его
подвести. Они проговорили весь вечер. Шарло совсем не изменился, хотя и
придумал себе другой цвет волос и другое лицо. Смешно, он думал, что так
его не узнают. Может, он и обманул кого-то вроде давешнего глупца и его
злой жены, но Пьер слишком хорошо знал своего красивого кузена и не мог
ошибиться. Тот вернулся, и теперь ни самому Пьеру, ни его малышоночкам
ничего не грозит. Можно спокойно спать, есть и гулять. Шарло никогда не
позволит причинить ему вреда, он так и сказал, когда Пьер попросил
приказать всем его не убивать. Шарло можно верить...
Низвергнутый и заточенный арцийский король блаженно улыбнулся. Кузен
уехал в южные провинции на целый месяц Он говорил, что там живут особые
хомяки с черной полоской на спинке, и обещал привести. Скорей бы приехал!
Прошлый раз его так долго не было, но Шарло вернется, он всегда
возвращается, потому что обещал и знает, как его ждут... Пьер собрал и доел
крошки и допил пахнущий черносливом напиток, от которого становилось тепло
и радостно. Скоро приедет кузен, привезет обещанных полосатых малышоночков.
Их нужно будет устроить... Сначала он поместит полосатиков отдельно, пусть
привыкнут, а потом познакомит с другими... Но куда поставить клетки?
Пожалуй, между Пионом и Масей можно поместить еще одну. Или возле Сюси?
Вопрос требовал немедленного решения, и Пьер решительно встал. Пол
покачнулся, но это было даже приятно. Король был охвачен жаждой
деятельности. Сейчас он спустится к малышоночкам, проверит, все ли в
порядке, и переставит клетки так, чтобы новеньким было удобно. Пошатываясь
и улыбаясь во весь рот, Лумэн распахнул дверь и ступил на узкую высокую
лестницу, соединявшую его комнату с помещением для хомяков. Внезапно нога
за что-то зацепилась, король, изогнувшись, попробовал схватиться за перила,
но те отчего-то оказались скользкими, Пьер не удержался на ногах и кубарем
покатился вниз...
Проклятый.
Сирень все еще цвела, тяжелые гроздья всех оттенков от белоснежного до
темно-фиолетового казались застывшим колдовским пламенем. Когда-то ему
казалось, что красота Сада навеки привяжет к нему Циа. Он ошибался... И
вообще Циа давно нет, нужно не прошлое оплакивать, а о будущем думать. О
том, что предстоит сделать ему и светловолосой женщине, разыскавшей его в
цветущем аду. Он должен исполнить клятву, данную Ларэну. Неужели Лунный
король погиб? Да, видимо, так. Пока он в Саду Адены оплакивал свою нелепую
любовь, Ларэн попробовал в одиночку остановить чудовищное зло и погиб. Силы
оказались неравны. Теперь мощь их противника выросла многократно, но когда
растет мощь, появляются и уязвимые места. Убить льва трудно, но легче, чем
затаившуюся в камнях змею. Кажется, атэвы говорят именно так... Атэвы! Они
с Ларэном были у них, пытаясь понять, что же все-таки происходит. Тогда они
так и не разгадали загадку, но теперь, теперь он узнал от Геро то, чего не
знал и не мог знать его учитель. И чем больше он думает, тем больше
убеждается в. своей правоте. Он не знает имени того, кто прятался в Сером
море, но это не суть важно, но вот его природу он, похоже, разгадал.
Эрасти улыбнулся, поймав себя на мысли, что гордится собой и хочет
поделиться своими выводами с Герикой. Куда же она могла пойти? Сад велик, а
женщина старается ему не надоедать, хотя он рад ее видеть. Она живая, и он
снова жив благодаря ей. Этот Рене и вправду Счастливчик, что бы с ним ни
произошло, его любят, и за него бьются, а вот ему не повезло...
Эрасти Кэрна обругал себя вслух по-суриански, он же дал себе слово
перестать себя жалеть, и отправился на поиски Геро. Следы ее присутствия
отыскались сразу же. У Зеленого мостика копошилось полчище уток,
несомненно, привлеченных даровым угощением, чуть дальше по воде плыл венок
из желтых цветов, но самой Герики не было. Проклятый прошел довольно далеко
вдоль пруда, с удивившей его радостью замечая всякие мелочи вроде пары
ярких бабочек или алой от маков полянки. Жизнь все-таки прекрасна, и она и
не думала кончаться. Эрасти довольно долго бродил по Саду, но Геро нашел
почти на том месте, с которого начал свои поиски. Оказалось, она все это
время бегала по его следам. Кэрна хотел посмеяться над этим совпадением, но
лицо женщины было напряженным и расстроенным. Эрасти, сам не понимая, как
это у него вышло, обнял ее за плечи.
- Что случилось? Сон? Память?
- Ни то, ни другое, - она не вырывалась, да и зачем, они ведь стали
настоящими друзьями безо всяких клятв и обетов. Ему бы и в голову не пришло
воспользоваться этой дружбой, и Геро это понимала. Она вообще многое
понимала, в отличие от Циа, которую ничего не волновало, кроме собственных
желаний.
- Что-то не так в Саду?
- Эрасти, - Геро как-то по-кошачьи извернулась, умудрившись, не
разрывая кольца обхвативших ее рук, заглянуть Проклятому в глаза, - Эрасти,
что-то случилось с твоим камнем. В нем словно огонь вспыхнул, даже утки и
те перепугались.
- Расскажи подробнее.
- Да рассказывать-то особенно и нечего. Полыхнуло, я сначала не поняла
что. Утки в стороны, у меня на пальце словно маленький костер, хотя жара не
было. А потом все погасло, -она чуть ли не удивленно посмотрела на руку:
черный камень казался прежним.
- Ты поняла, что это значит?
- Третий шаг?
- Да. Кто-то совершил подлость, без которой Тарра вполне могла бы
обойтись. Осталась еще одна, последняя, после чего понесется... Так что,
дорогая Эстель Оскора, наше ожидание заканчивается. Пару здешних дней, если
не меньше, и если не будет другого выхода, придется проламываться домой в
открытую. Пойдем в беседку, что ли, нам нужно поговорить Что-то мне
подсказывает, что я должен сделать это сейчас а то не успею.
Герика молчала, пока они, держась за руки, шли между цветущими
кустами, утреннее солнце играло на каплях росы, щебетали птицы, прямо перед
ними пролетела большая глупая стрекоза. Сад захлебывался поздней весной, и
под ясным синим небом, среди молодой листвы и цветов его собственные мысли
показались Эрасти нелепыми и невозможными...
2885 год от В.И.
23-й день месяца Медведя.
Арция. Урб.
Герцог Эстре был в седле, когда брат Ее Величества, зевая, соизволил
выйти во двор. Александр равнодушно наблюдал, как Фернан Реви садился на
коня, но внутри его все кипело. Этот выскочка и наглец, навязанный ему в
спутники, ничего не понимал в том, чем они занимались, постоянно путался
под ногами и при этом развлекался в меру своего достаточно-таки убогого, с
точки зрения Сандера, воображения. Ночные попойки и распускание рук по
отношению к женам и дочерям хозяев замков, в которых они останавливались,
вызывали у Александра отвращение. Впрочем, нобили, пресмыкающиеся перед
ничтожеством только потому, что оно состоит в родстве с королевой, тоже не
вдохновляли. Если барон Урб счел уместным отправить жену в постель высокому
гостю, а та с видимым удовольствием отправилась, Сандера это не касается.
Нигде не сказано, что можно уважать тех, кто не уважает сам себя.
Эстре был рад, что покидает Урб, а что до Реви, на него вовсе не
обязательно смотреть и тем более разговаривать. Александр молча послал
жеребца к воротам, даже не попрощавшись с хозяйкой - пусть с ней Фернан
прощается, если хочет.
А вот замковая стража - дело другое. Воин всегда поймет воина, рука
Тагэре взметнулась в приветствии, и два ветерана прямо-таки расцвели.
Подъемный мост с грохотом опустился, и брат Его Величества продолжил
поездку по югу Арции.
Александр сам не понимал, что на него нашло. Фернан был мерзок, но не
хуже, чем всегда, да и приторно-сладкий барон был одним из многих. И вместе
с тем Сандер чувствовал, что что-то изменилось. Неужели все дело в крике,
что почудился ему прошлой ночью? Он расспросил и слуг, и владельцев Урба,
они ничего не слышали и были готовы в этом поклясться. Эстре им верил,
видимо, он спутал сон с явью, хотя такого с ним еще не случалось. Жалкий,
испуганный вопль, оборвавшийся каким-то хриплым бульканьем, стоял у него в
ушах все утро, вызывая необъяснимую тревогу и дурацкие мысли.
Отчего-то пришло в голову, что брат намеренно убрал его из Мунта, а
Фернана отправили с ним, чтобы тот всячески затягивал поездку. Глупость,
конечно, но Филипп и впрямь в последнее время избегал смотреть в глаза,
словно задумал что-то нехорошее. Может, дело в Жаклин? Собрался выдать ее
замуж за кого-то из "пуделей"? За сына Эллы? Королева явно зарится на
богатства Фло.
Да нет, глупости все это. Жаклин еще носить и носить траур и по мужу,
и по отцу. Желающим прикарманить наследство Короля Королей придется
обождать. И все же ночью что-то произошло. Кто-то умер. Обен? Евгений?
Кардинал стар, как мир, да и граф немолод... Нет, тогда бы ему почудилось
что-то другое. Наверное, все дело в разлуке с Сезаром, который сейчас уже в
Лиарэ. Он привык, что друг рядом, а теперь придется год, если не больше,
обходиться без него. Сандер понимал, что война с Ифраной неизбежна и что
удобнее всего нанести двойной удар из Оргонды и Арции. Отъезд виконта Малве
был необходим, и все-таки без Сезара было плохо.
Александр с детства привык лечить дурное настроение шпагой или скачкой
и, выехав из Урба, послал иноходца в галоп. Он любил чувствовать под собой
конскую спину, любил цокот копыт и ветер в лицо. Верхом Александр давал
фору любому рыцарю, и знал это. Если Реви хочет ехать медленно - пусть
его...
День выдался хороший, и настроение герцога мало-помалу улучшилось.
Сандер оставил "пуделя" позади, от души наслаждаясь конским бегом, солнцем,
ветром, облаками. "Волчата" с удовольствием следовали за своим
предводителем, они быстро миновали Овсяную тропу и выехали на Морскую
дорогу. у развилки их ждали двое. Именно ждали. Юноша и девушка молча
стояли посреди дороги. Он впереди, она чуть сзади. При виде кавалькады
незнакомец положил шпагу на землю и встал на одно колено, однако головы не
опустил, дерзко глядя в лицо приближающемуся всаднику. Девушка присела в
реверансе. Александр придержал коня, рассматривая странную пару. Одежда,
внешность, манеры выдавали в обоих южан, и, безусловно, благородного
происхождения Парню было года двадцать три, стройный, высокий, со смуглым
нервным лицом, отчего-то казавшимся смутно знакомым. Девушка была явно
младше брата, а с ней, безусловно был ее брат: родовое сходство прямо-таки
било в глаза. И если мужчина был красив, то женщина была прекрасна. Скорее
полная, чем худая, с матовой кожей и роскошными черными волосами,
затянутыми на затылке странным тяжелым узлом она молчала, только огромные
глаза с надеждой и страхом смотрели на герцога.
Александр никогда не видел такой яркой и вместе с тем изысканной
красоты. Пресловутая Эжени Шаре, с которой после взятия Мунта путался его
царственный братец, рядом с незнакомкой казалась вульгарной плебейкой.
Каковой, кстати говоря, и являлась.
Молчание затягивалось, и Александр заговорил первым:
- Вы просите помощи? Кто вы и чем я могу вам помочь?
- Я - Рафаэль Кэрна, маркиз Гаэтано, а это моя сестра Дариоло. Мы
просим убежища.
- Кэрна? Вы родственники великого герцога Мирии?
- Он наш отец.
- Но кто может вас преследовать?
- Орден святой Циалы и герцог Мирии.
- Но почему? И, во имя Эрасти, встаньте...
- Даро с рождения обещана ордену, но когда за ней пришли... - Рафаэль
запнулся, явно желая чего-то скрыть.
- Монсигнор, - красавица-мирийка дрожала, как загнанная лошадь, - я
поняла, что не могу... Брат помог мне, мы бежали...
- Но как вам удалось? У вас был корабль?
- Нам повезло. Мимо скалы, на которой мы прятались, проходило судно
без флага. Капитан взял нас на борт и ночью высадил на арцийском берегу.
- Я бы с такой красоткой на его месте так быстро не расстался. -
Александр и не заметил, как появился Реви, который немедленно с
нескрываемым восхищением уставился на девушку. - Да, в монастыре такой
красавице делать нечего, думаю, я смогу кое-что для вас сделать. - Сладкая
улыбка на лице старшего из "пуделей" показалась Александру отвратительной.
- В этом нет нужды, граф. - Эстре вновь повернулся к брату и сестре и
неожиданно тепло и открыто улыбнулся: - Вам здесь никто и ничто не
угрожает. Клянусь честью Тагэре!
2885 год от В.И.
23-й день месяца Медведя.
Арция. Ларрэн.
Им повезло. Младший Тагэре оказался именно таким, как о нем
рассказывали, Рафаэль только к концу дня, покрыв вместе со свитой герцога
шесть или семь вес, поверил, что они не то чтобы совсем спаслись, но больше
не изгои. Александр Тагэре, велев дать мирнийцам лошадей, словно бы забыл о
своих новых спутниках. Он молча ехал впереди отряда среди зеленеющих
виноградников, и Рито был ему за это благодарен, он еще не был готов к
откровенному разговору. Впрочем, главное было сказано. Если герцог поклялся
честью Тагэре, значит, прежде чем Даро выдадут циалианкам, а его -
собственному отцу, придется переступить через труп Александра Эстре, а
сделать это не смог даже Рауль ре Фло. Только бы Арция приютила Даро! О
себе Рафаэль не волновался, человек с мечом обойдется и без родственников,
и без прошлого. Берег Бивней всегда к его услугам, но тащить туда красивую
девушку, привыкшую жить во дворцах...
Мириец, как и большинство южан, предпочитал блондинок, но красота
сестры порой приводила в восторг даже его. Если кто и способен защитить
Даро, не требуя "платы" за спасение, так это младший Тагэре, который был с
женщинами всегда вежлив, но не более того. Даже странно, что его братьями
были величайшие юбочники Арции.
- Я уже пятую ору думал, о чем с вами заговорить, и так ничего и не
придумал, - всадник на гнедой лошади поравнялся с Рито и с улыбкой пустил
коня рядом, - может, обойдемся без повода. Я - Луи Трюэль, и я рад видеть
вас здесь.
- Рад? Но вы же видите меня в первый раз.
- Сандер редко ошибается в людях, да у меня и свои глаза есть. Не
хотел бы я, чтоб мою сестру заперли у этих ведьм. В последнее время от
клириков вовсе житья не стало.
Но Арция светское государство.
- Жабий хвост! Пока да, но капустницы и синяки без мыла лезут...
везде. По-моему, их только у атэвов нету.
- Нету, - подтвердил Рафаэль, - Майхуб строго-настрого запретил
появляться там кому бы то ни было, кроме эрастианцев, а атэвы слово своего
калифа чтут уже шестьсот лет.
- Нам бы такую память, - проворчал Луи, - а то забываем. Даже то, что
вчера было. Надеюсь, вы останетесь с нами.
- Я об этом не думал, мне нужно пристроить сестру в надежное место, а
сам я хочу податься куда подальше...
- Вряд ли вы уйдете от герцога. Мы с братьями тоже не собирались
таскаться за принцем крови...
...Внук величайшего интригана Арции как в воду глядел: - вскоре
Рафаэль в полной мере испытал на себе обаяние горбуна Тагэре, его
спокойного голоса, точных, как удар шпаги слов и решительных поступков.
Понравились мирийцу и "волчата", уже к вечеру смотревшие на них с Даро, как
на своих. Рафаэль охотно рассказал новым знакомым все, что они хотели знать
про Мирию, Дафну, их бегство. Умолчал лишь о том, что спасший их корабль
был непростым. Даро проспавшая чуть ли не до самой Адены, ничего не поняла,
и Рито был этому рад. Сам же он отнюдь не был напуган, напротив.
Бессмертный капитан ему не просто понравился, мириец был готов отправиться
с ним хоть к Берегу Бивней, хоть в Преисподнюю. Но сначала он должен
устроить судьбу Даро.
Скиталец посоветовал искать помощи у герцога Эстре, который как раз
находится в здешних краях. Так и оказалось. Они нашли и друзей, и защиту.
Александр Тагэре в первый же день написал кардиналу Арции, и Луи Трюэль,
весело помахав всем рукой и помянув на прощанье жабий хвост, ускакал в
Мунт. Герцог не сомневался, что старик Обен и Евгений вместе что-нибудь да
придумают. Теперь уже не Фернан Реви, а он сам всеми силами затягивал
поездку, дожидаясь возвращения Луи.
Впрочем, было это нетрудно. Юг признал победу Тагэре окончательной и
бесповоротной и дружно и шумно отрекался от Лумэнов. Перед братом и шурином
короля откровенно заискивали, но если граф Реви радостно купался в лести,
на лице Александра то и дело читалась гадливость. Даро, терпеливо сносившая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг