Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
спасли  ее,  когда  она  готова была сдаться. Герцог отступил, глядя на нее,
как  смотрят  на  змей и палачей. Ну и пусть! Он ей не нужен! Все кончено, и
давно.  Она  Предстоятельница  ордена  святой  равноапостольной  Циалы,  она
знает, чего хочет и во имя чего живет. Прочь, тени прошлого!
     - Именем святой Циалы я изгоняю тебя!
     - Что  ж,  -  Тагэре  покачал  головой, - ты сказала все. Теперь слушай
меня.  Предательница  не  властна над теми, кто не предавал. Для меня ее имя
пустой  звук.  Тебя уже не спасти, иди своей дорогой, да будет она проклята.
Но  не  смей  трогать  тех,  кого  я  любил! Я предупреждаю тебя, Анастазия.
Повелевай  своими крысами и будь этим счастлива, но Арция не твоя и твоей не
будет...
     - Ваша  Иносенсия!  -  в голосе склонившейся над ней сестры бился ужас,
Анастазия  с  трудом  разлепила  тяжелые веки. Она опять уснула, и ей снился
кошмар. Неужели она кричала так громко, что прибежали сестры?
     - Что случилось?
     - Ваша Иносенсия, спуститесь скорее вниз...
     Хвала  святой  Циале,  тревога Цецилии и Лукии не связана с ней. Что бы
там  ни было, это лучше безумного разговора с умершим герцогом! Ее Иносенсия
решительно  встала  и  направилась к выходу, по дороге расспрашивая сестер о
причине  их  страха.  Те  что-то  лепетали,  но  смысл до Анастазии дошел не
сразу.
     Такого   просто   не   могло   быть!  Они  сошли  с  ума...  Оттуда  не
возвращаются!  Но  сестры  вновь  и  вновь  твердили  одно  и то же. Ровно в
полночь  они  услышали  звон  и рев, показавшийся им ревом ветра. Решив, что
буря  разбила  окно в зале Оленя, Цецилия и Лукия бросились туда, но это был
не  ветер,  хотя  окно  и  вправду было распахнуто настежь. Посредине зала в
окружении  снежных  вихрей,  напоминающих  гигантских  белых  птиц, гарцевал
всадник  на  чудовищном  коне.  Женщины замерли на пороге, а потом бросились
вон.
     Презрительно  сжав  губы, хотя сердце предательски трепетало, Анастазия
пошла  впереди.  Тагэре?!  Не может быть! Или в эту ночь кошмары снятся всей
обители,  а не только ей? Ее Иносенсия решительно распахнула дверь, и в лицо
пахнуло  морозом.  Окно  и  впрямь было распахнуто настежь, а пол возле него
занесен  снегом,  но  не это потрясло женщину больше всего. На спинке кресла
Предстоятельницы  чернел  отпечаток  мужской  ладони.  Анастазия сморгнула в
тщетной  надежде,  что  ей  почудилось.  След был выжжен, словно коснувшаяся
светлого  дерева  рука  была  огненной,  а  на  сиденье  валялся... талисман
Мулана.  Некогда  белый,  мерцающий  камень  превратился  в  жалкую пористую
гальку,  подобную  той,  что  выносят на берег волны вблизи огнедышащих гор.
Анастазии  стало ясно, что новому Белому Паладину придется рассчитывать лишь
на  силу  своих  мечей,  а  ей... Ей придется забыть о магии или, по крайней
мере,  не  делать  ничего,  что  прогневит  Шарля Тагэре, по воле Проклятого
вернувшегося в мир живых.

     2882 год от В.И.
     Ночь с 10-го на 11-й день месяца Вепря.
     Варха.

     Норгэрель  с удивлением смотрел на кровавые пятна на покрывале. Когда и
как  он  умудрился  порезаться,  он  не  помнил,  но  ранка на ладони упорно
кровоточила,  несмотря на исцеляющее заклятие. Ну и пусть ее, не смертельно.
Что  же  все-таки  ему  снилось?  Несомненно, что-то очень важное, но зыбкие
образы  ускользали,  как  рыбки  в  серебристом  ручье.  Странно,  раньше он
прекрасно помнил свои сны, даже когда был совсем ребенком.
     Может  быть,  не  стоило  ему  покидать Лунные острова, но он так хотел
помочь  Рамиэрлю  и Эмзару! Жаль, он так и не узнал своего брата Астена, все
говорят,  что  они  похожи,  как  два  цветка  на одном стебле. Астен прожил
настоящую  жизнь,  удастся  ли  ему стать таким же... Больше всего Норгэрель
хотел  путешествовать  вместе с Нэо Рамиэрлем и Клэром, ищущим подтверждения
древних  пророчеств,  но он понимал, что со своим незнанием Арции станет для
разведчиков  камнем  на  шее,  а  вот Эмзару он был очень нужен. И Норгэрель
остался с братом по матери.
     То,  что  он  видел  во  сне, как-то связано с Кольцом Вархи, вернее, с
тем,  что  находится  внутри  его.  Надо  поговорить  с Эмзаром, может быть,
сегодня  он  сумеет  поймать  обрывки его снов, потому что это действительно
важно...  Норгэрель  вскочил, но пол отчего-то ушел из-под ног, и мир окутал
горячий  душный  туман.  Чтобы  удержаться на ногах, эльф оперся о стену. На
смену  жаре  пришел  холод,  ставший  уже  привычным,  но  голова  перестала
кружиться,  а  пол  качаться.  Норгэрель оторвался от спасительной стены, на
которой  остался алый отпечаток. Кровь и не думала останавливаться, капля по
капле  вытекая  из ранки, про происхождение которой он помнил не больше, чем
про свой сон.

     2882 год от В.И.
     Ночь с 10-го на 11-й день месяца Вепря.
     Арция. Мунт.

     Возможно,  стоило выпить и даже напиться. Жоффруа так и сделал, но Дени
говорил,  что  пить  с горя - трусость. За окном падал снег, каждую четверть
оры  глухо  звонил  колокол,  изредка  раздавался  какой-то скрип. Александр
припоминал  все известные ему эскотские слова, мысленно рисовал карты Тагэре
и  Эстре,  считал  лягушек,  даже пробовал молиться. Не помогало. А ведь ему
казалось,  что наказ Евгения выполнить легче легкого! Как просто быть верным
самому  умному,  самому  храброму,  самому замечательному брату и как трудно
оставаться с тем, кто несправедлив к близким!
     Сначала  оскорбили  Рауля, в чьем доме он вырос, потом Сезара, ставшего
ему  другом,  а  он остался за столом со сворой Вилльо. Промолчал и остался!
Проклятый,  ну  почему  приходится  выбирать между дорогим и самым дорогим?!
Филипп  не  прав,  это  очевидно.  Рауль  вне  себя, и к чему приведет ссора
короля  с Королем Королей, страшно и подумать... А он потерял Сезара. Родись
он  не  братом короля, а простым нобилем с севера, пусть трижды горбуном, их
дружбе ничего бы не помешало, но Дени ненавидел слово "бы".
     Колокол   снова   прозвонил.   Четверть   третьего.   Сандер  продолжал
вглядываться  во  тьму.  Двенадцать  лет  назад  Эдмон и старый Этьен ре Фло
ожидали  смерти,  а  сегодня  один  внук  Старого  Медведя оскорбил другого,
которому  обязан  и  жизнью, и короной. Эдмон бы так не поступил! Эдмон... А
ведь  теперь  он,  Александр,  старше брата, который казался таким взрослым!
Судьба  сохранила  калеку  и  отобрала жизнь у того, кто был куда достойнее.
Два и три четверти... Нет. Так больше нельзя!
     Александр  не  додумал,  что именно нельзя, а просто вскочил и принялся
лихорадочно   одеваться.   Не  смог  сразу  отыскать  пояс  и  только  тогда
сообразил,  что  следовало  зажечь  огонь.  Если Сезар его выгонит, то будет
совершенно  прав.  Кому  нужно  запоздалое  раскаяние,  да  это  даже  и  не
раскаяние.  Просто  он  хочет  сохранить  обоих!  И брата, и друга, но разве
можно  одновременно  оседлать  двух  лошадей? А если Рауль и Сезар восстанут
против  Филиппа?!  Нет,  этого  не  может  быть,  они слишком любят Арцию, а
Филипп - это Арция, как сказал Евгений.
     Юноша  накинул  плащ  и  выскользнул  из  своих  покоев. Сонный лакей с
удивлением  уставился  на  герцога  Эстре,  но  ничего  не сказал. Дело слуг
повиноваться,  а  не  лезть  к  господам  с  советами  и  замечаниями. Почти
пробежав  по гулким переходам, Сандер оказался у служебной калитки, разбудил
задремавшего  стражника,  который,  глупо  хлопая  глазами,  торопливо отпер
дверцу.  Перед Сандером лежала засыпанная снегом улица Святого Мишеля, белая
и  пустынная.  Первого и единственного человека Сандер встретил, заворачивая
на площадь Ратуши. И им оказался... виконт Малве, схвативший его за руку.
     - Проклятый, как же я рад тебя видеть, Сандер.
     - А я еще больше, - заявил Александр слегка дрогнувшим голосом.
     Им  оставалось  только  расхохотаться.  Оба  старательно обходили самое
важное,  хотя  почему обходили? Главное было понятно: их дружба выжила назло
всем "пуделям" мира!
     - Знаешь,   -   отсмеявшись,   нахмурился   виконт,   -   давай  пойдем
куда-нибудь, в того же "Нобиля", что ли...
     - Не поздно?
     - Ты  что, в Мунт только вчера приехал? - изумился Сезар. - Разумеется,
не поздно. Поздно будет только оры через три.
     Они  пошли  в  "Щедрого  нобиля", и им несказанно повезло: там оказался
Сивый  Анн,  которого  они  прозевали летом. Знаменитый менестрель перебирал
струны  видавшей  виды  гитары,  собираясь  петь.  Он,  как всегда, заявился
нежданно-негаданно,  и  новость  об  этом  еще  не успела разойтись, так что
народу  было  не  то  чтобы  много и все, похоже, засели в таверне с вечера.
Друзья,  стараясь  не  привлекать  внимания,  скользнули  в дальний угол, но
красавца  Сезара  и  горбуна  Тагэре узнали. Поднял глаза и певец, и Сандеру
показалось,  что  он  когда-то уже видел этого человека. Но где? А бард взял
несколько  аккордов  и запел. Он не называл имен, и песня эта, то ли старая,
как  мир,  то  ли,  наоборот,  только что сложенная, была не об отце и не об
Эдмоне,  и  вместе  с тем она была о них. Это не было ни плачем, ни клятвой,
ни  жалобой,  но  чем-то  иным,  что  можно  выразить, лишь сплетая Музыку и
Слово.
     Александр  Тагэре  смотрел  на  Сивого  Анна,  но  видел  не его. Перед
глазами   всплывали   иные  лица.  Отец  вновь  склонялся  с  коня  к  нему,
восьмилетнему,  ветер развевал светлые волосы Эдмона, следящего с крепостной
стены  за  облаками, чему-то улыбался вечно нахмуренный Дени, весело кричала
маленькая  Жаклин, а седой Аларик протягивал ему шпагу. Есть только Свобода,
Александр  Тагэре. Свобода и честь! А на небе ярко сияли две звезды, голубая
и алая...
     Гитара  умолкла, и Сандер с трудом понял, на каком он свете. Впрочем, в
иных  мирах  побывал  не  только  он.  Лица гостей, даже самых пьяных, стали
какими-то  просветленными, словно в храме, хотя как раз в храме подобных лиц
он  не  видел. Стоп! Вот оно! Утром на него смотрел старый бард! Может быть,
он знал отца и приходил его помянуть? Спросить или не стоит?
     Толстый  хозяин принес кувшин вина и наполнил два кубка. Александр взял
свой и с удивлением взглянул на Сезара.
     - Ты что?
     - Я не пью, - улыбнулся Сезар.
     - Но...
     - "Но"  не  может  быть, Сандер. Я дал слово. Неважно почему, но дал. А
ты  пей.  Можно  делить  с  другом беду и радость, но не глупость. Пей, тебе
обязательно нужно выпить
     Сандер  выпил.  Вино  было  терпким  и  крепким,  наверное,  трактирщик
добавил  в  него  царки.  Александр  повернулся  к  менестрелю, и тот слегка
кивнул  ему, словно старому знакомому. Однако разговора не получилось. Дверь
распахнулась,  и  на  пороге  возникла  высокая  фигура  в лиловом плаще, за
которой маячило еще несколько. Тускло блеснул металл.
     - Проклятый,  -  сорвалось  с  губ Мальвани, и было отчего. Представить
себе  епископа  Иллариона,  шляющегося ночью по кабакам, было невозможно, но
это   был  он  собственной  персоной,  и  глаза  его  горели  тем  же  почти
сладострастным  огнем, что и утром. Взгляд клирика поочередно останавливался
на  всех.  Когда  пришла  очередь  Александра,  юноше показалось, что ему за
шиворот  швырнули  кусок  льда,  но  он выдержал. Епископ и сын Шарло Тагэре
смотрели  в глаза друг другу целую вечность, потом Илларион отвел взгляд. На
суровом  лице  отобразилось  некое  непонимание,  так  наверняка выглядел бы
растерявшийся   камень.   Епископ   еще  раз  оглядел  посетителей  таверны,
отчего-то  пропустив сидевшего на самом виду менестреля, резко развернулся и
вышел.
     - Тьфу  ты,  пропасть,  - выразил общее мнение здоровенный, вооруженный
до  зубов  детина,  -  такой вино в уксус превратит. И какого Проклятого ему
здесь понадобилось?
     - Может,  подружку  себе  искал?  -  осклабился  рябоватый  гвардеец со
сломанным  клыком, и все с удовольствием захохотали. Сандер плеснул себе еще
вина, залпом выпил и повернулся к менестрелю, но того уже не было.

     2882 год от В.И.
     Ночь с 16-го на 17-й день месяца Вепря.
     Эльтова скала.

     - Ты,  в  конце  концов,  все  же  рехнулся, - гибкий высокий человек в
темном плаще сдерживался из последних сил.
     - От  такого  слышу,  -  безмятежно  ответил тот, кого Сандер знал, как
Аларика,  а Эмзар называл Рене, и подбросил в разгоревшийся костер несколько
сучьев  покрупнее.  Оранжевый  отсвет  скрадывал всегдашнюю бледность седого
бродяги,  задумчиво  глядевшего в огонь. Его собеседник подвинулся поближе и
откинул  капюшон. Пламя выхватило из темноты нечеловечески прекрасное лицо с
бездонными, слегка раскосыми глазами.
     - И все же ты рисковал.
     - Как  и  ты,  -  махнул рукой Рене-Аларик, - но мой риск, в отличие от
твоего, себя оправдал. Они напуганы...
     - Ты нарочно выбрал ту ночь?
     - Разумеется,  память  никуда не денешь. Она невольно чего-то подобного
ждала.  Думаю,  расценила  мою выходку как предупреждение с того света, и не
так уж и ошиблась. Хотя...
     - Забудь  о  своих "хотя", - почти выкрикнул первый и осекся. - Извини.
Просто я за тебя боюсь.
     - Вот уж глупость, так глупость, мне терять нечего.
     - Зато  Тарра не может потерять еще и тебя, да и сам ты не шибко веришь
в то, что несешь. Тебе есть что терять, поэтому ты до сих пор здесь.
     - Наверное,  ты  прав, - Рене тронул падавшую на лоб серебристую прядь,
-  но  в  сравнении  с  тобой  мне  мало  что  грозит, впрочем, как и тебе в
сравнении  с  мальчишками, на которых все и держится. Проклятье! Как мало от
нас зависит!
     - Сейчас, - добавил красавец.
     - Но  без  "сейчас"  не  бывает  "потом".  Я  почти уверен в том что мы
нашли.  Именно  поэтому  я  и рискнул осадить этих вёдьм. Все и так висит на
волоске,  пусть  хоть с этой стороны какое-то время тихо будет. Нужно тянуть
до последнего, вдруг они все же успеют...

     2882 год от В.И.
     20-й день месяца Сирены.
     Арция. Фло.

     Зима  заканчивалась,  все  было спокойно, по крайней мере внешне. Рауль
на  границу  не  вернулся, новым наместником Севера стал Морис Реви, но он к
исполнению  своих  обязанностей  пока  не приступал. Ждал тепла или же того,
что  король  сам  представит  его  северной знати. Ре Фло вернулся в родовое
имение.  В  конце  месяца  Копьеносца Сандер и Жоффруа получили приглашение.
Король  Королей  давал  понять,  что ссора со старшим братом не сказалась на
его  отношении  к  бывшим  воспитанникам,  хоть  и  не  надеялся их увидеть.
Жоффруа   заколебался,   Александр   же  сразу  решил  ехать.  Вряд  ли  это
понравилось  Филиппу,  но тот промолчал: то ли был уверен в брате и не хотел
усугублять  ссору,  то  ли был занят чем-то другим. В последнее время Филипп
казался уставшим, жаловался на плохой сон и еще сильнее привязался к Элле.
     Братья  виделись  редко,  чем занимался Жоффруа, Сандер не знал, сам он
все  теснее  сходился  с Сезаром, но тот собирался в Оргонду проведать отца.
Он  звал  с собой, но Александр решил съездить во Фло. Сезару и так найдется
что  обсудить  с  маршалом,  не говоря уж о том, что приезд брата арцийского
короля,  недавно  выдавшего сестру за Марка Отважного, станет при оргондском
дворе  событием,  а  младший  из  Тагэре терпеть не мог оказываться в центре
внимания.  И  он  ускакал  во  Фло  в  обществе  Жоффруа, внезапно решившего
принять приглашение.
     Снег  был  рыхлым  и темным, а днем небо сияло чистой весенней синевой.
Было  странно  и  страшно  повторять  путь,  по  которому  ехали  отец, дед,
Эдмон...   Порой   Сандеру  чудилось,  что  они  вот-вот  нагонят  блестящую
кавалькаду,  и  все  изменится, пойдет иначе. Умом юноша понимал, что ничего
подобного  нет  и  быть  не  может, но обуздать расходившееся воображение не
получалось.  С  братом  они  почти не разговаривали, впрочем, они никогда не
ладили.  В  детстве  сильный  и рослый Жоффруа изводил его своими издевками,
потом,  получив  нахлобучку  от  Дени,  перестал замечать, а после истории с
Муланом   и   "пуделями"   стал   побаиваться.  Сандер  не  пытался  сломать
разделивший  их барьер. Родной по крови, по сути Жоффруа был для него чужим,
куда  более  чужим, чем хохмач Луи Трюэль или романтик Этьен. не говоря уж о
Сезаре,  а  лгать  и притворяться Александр Тагэре не любил. Правду сказать,
он предпочел бы ехать один, но тут уж ничего не поделаешь.
     Фло  почти  не изменилась и вместе с тем изменилась разительно. Все так
же   отливали   то   свинцом,   то  серебром  стены  замка,  шумела  вода  в
стремительной,  никогда не замерзающей Гиве, а на башне развевался алый стяг
со  вставшим  на  дыбы  медведем.  Все  так  же коренастые грабы поднимали к
небесам бесчисленные грачиные гнезда и темно-зеленые шары омелы.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг