только потому, что пошел бы такой астральный звон, что мое присутствие
стало бы очевидным всем синякам Тарры. Я же чем дальше, тем больше не
желала себя обнаруживать. По крайней мере, пока не пойму, что здесь
творится и не ошиблась ли я, не попала ли в мир, невозможно похожий на
Тарру, но отстающий от неё лет на триста:
Но сначала следовало разобраться с унюхавшим мое появление колдуном. Вряд
ли он искал именно меня - о том, что я вернусь, не знали даже Великие
Братья, но мое появление вызвало, не могло не вызвать изрядного
астрального возмущения. Неудивительно, что кто-то пытается выяснить, что
же произошло на этой дороге. Ну что ж, играть так играть. Оставаясь на
месте, я довольно легко удерживала вокруг себя мельчайшие магические
корпускулы, надолго прилипающие к тому кто возмутил сей мир спонтанным
появлением. Теперь оставалось ждать, а ждать я могла долго. Однако не
прошло и пары орКак всегда, вокруг меня что-то стремительно обернулось и
встало на свое место. Бедняга, так ничего и не почувствовав, проследовал
своей дорогой, унося с собой приклеившийся к нему намертво мой астральный
хвост, я же направилась в противоположную сторону. Теперь я могла спокойно
разузнать, что же здесь творится. Пока я не захочу, меня не обнаружит
никто:
2850 год от В.И.
26-й день месяца Зеркала3.
Арция. Мунт
- Не люблю Мунт, - сероглазый всадник обернулся к своему спутнику,
темноволосому атлету, - как попаду сюда, так хочется бежать куда глаза
глядят. Суета, вранье, взгляды какие-то липкие:
- А что ты хочешь, Шарло? Столица, одно слово:
- Наверное, - названный Шарло пожал плечами, - не Зеркало - одно из
тринадцати созвездий Звездного круга: Аг-Иноходец, Медведь, Влюбленные,
Лебедь, Дракон, Собака, Зеркало, Волк, Звездный вихрь. Копьеносец, Вепрь,
Сирена, аналог земного - понимаю, как кому-то нравится здесь копошиться,
тут и дышать-то нечем!
- Сейчас ты заговоришь об Эльте, - хмыкнул темноволосый, - уж с тамошними
ветрами точно не задохнешься.
- Да я и в Ифрану не прочь вернуться, - Шарло весело и открыто засмеялся,
- там хоть и юг, но все просто. Война, мы, враги: Если грязь, то только
под ногами
- Повезло с тобой Лумэнам- Рауль, друг мой, я тысячу раз все слышал. Я
знаю, что мне скажешь ты и что думает твой отец, но это бессмысленно. Я не
собираюсь выдергивать трон из-под Пьера.
- Пьера, - хмыкнул Рауль, - да Пьер тебя от своего любимого хомяка не
отличит: Можно подумать, ты не знаешь, что всем Фарбье вертит.
- А можно подумать, ты не знаешь, что я знаю, что ты скажешь, - отмахнулся
Шарло. - Ладно, хватит об этом. Раз уж нас занесло в этот город, давай
хоть отдохнем. К королю я сейчас точно не пойду, устал!
- Я так и вовсе бы к нему не ходил:
В словах, сказанных Раулем, был свой смысл, так как спутником его был не
кто иной, как Шарль ТагэреПервый Лумэн, правивший под именем Пьера
Четвертого, был хоть и не самым приятным человеком, но сносным правителем.
Его сын, опять-таки Пьер, полагал себя великим воином, но, прежде чем
погибнуть при очередной осаде Авиры, довел страну до нищеты. Наследник
горе-полководца Пьер нынешний, а по счету Шестой, унаследовал корону ещё в
колыбели, но оказался слабоумным. Арцией, по сути, правил незаконный дядя
короля Жан ФарбьеИменно поэтому Рауль имел все основания говорить, что
Шарлю Тагэре нечего делать в Мунте. Под стрелами ифранских лучников
красавцу герцогу и то было безопаснее, но Шарль, носивший титул лейтенанта
всей Ифраны, счел уместным принять приглашение короля. Отказ означал бы
открытое неповиновение короне. Вообще-то, многие арцийцы только бы
обрадовались, заяви Тагэре о своих правах, но сам Шарль пока подобных
стремлений не выказывал. Да, в Мунт он не хотел, но развязывать
гражданскую войну не хотел ещё больше. И герцог поехал, взяв с собой всего
две дюжины всадников и оруженосца.
Рауль ре Фло, один из друзей герцога, увязался с ним чуть ли не насильно и
всю дорогу отговаривал Шарля от визита.
Не помогло. Вечером 26-го дня месяца Зеркала они въехали в столицу некогда
простиравшейся от Последних гор до Старого моря империи, а ныне
раздираемого на части интригами и склоками королевства. Город, впрочем,
выглядел мирно и благополучно. Из открытых дверей харчевен вырывался
вкусно пахнущий пар, по улицам сновали укутанные в теплые суконные накидки
горожане, на многочисленных иглецияхТагэре никогда не любили столицу и так
и не озаботились построить собственный дворец. Эльта, город на суровом
северном берегу, недалеко от покоящейся нынче на дне Сельдяного моря
Гверганды, и для деда и отца Шарля, и для него самого была лучшим местом
на земле. Первый Тагэре, отказавшись поддержать брата-узурпатора, покинул
Мунт добровольно, а его сыновья и единственный выживший внук отнюдь не
стремились вернуться в столицу. А раз так, зачем им особняк, тем паче
Тагэре всегда могли отдохнуть под крышей Мальвани. Нынешний маркиз был
ближайшим другом Шарля и Рауля и, как и все в этом роду, прирожденным
полководцем. Анри, получивший в прошлом году, после смерти своего отца,
титул маршалаШарль и Рауль намеревались провести вечер вдвоем за стаканом
атэвского вина, но не вышло. Не успело стемнеть, как с черного хода
постучали. Наладившийся было прогнать не понимающего благородного
обхождения ремесленника, мажордом склонился в почтительном поклоне перед
командоромУвидев визитера, Шарль поднялся ему навстречу:
- Не скажу, что так уж рад видеть вас, барон. Мы только что с дороги, как
вы, вероятно, знаете, и очень устали.
- Не сомневаюсь, - Обен, крупный, чтобы не сказать толстый, мужчина лет
сорока с лицом обжоры и выпивохи пожал могучими плечами, - но лично я
посоветовал бы вам промучиться в пути ещё ночку. Чем дальше вы будете к
утру, тем лучше для вас, да и для меня. Ловить Шарля Тагэре мне не
улыбается, потом по улице не проедешь, тухлыми яйцами забросают.
- Вы хотите, чтоб я уехал? - Шарль поднял темную бровь, странно
контрастирующую со светло-золотистыми волосами.
- Хочу, - не стал отпираться барон, подходя к столу и самочинно наливая
себе вина, - вы даже не представляете, как хочу.
- Иными словами, - встрял в беседу Рауль ре Фло, - герцогу грозит
опасность.
- Хуже, - изрек Обен, - опасность грозит мне. Поддерживать порядок в
городе во время покаяния Шарля Тагэре? Увольте! Легче сразу пойти и
удавиться.
- Вот даже как? - Герцог не казался ни удивленным, ни встревоженным. -
Значит, Бэррот все же решился:
- Бэррот-то как раз ни при чем, это Жан с Дианой разыгрались. Ну и
сволочная же баба, я скажу: Хоть бы кто её прикончил, я бы Проклятому за
это душу отдал. А Вы бы, монсигнор- Сочувствую, - нагнул голову Шарль
Тагэре, - мне Его Высокопреосвященство нравится, не хотелось бы, чтоб
кардиналом Арцийским стало какое-нибудь надутое чучело, но причем:
- А при том, что Евгений никогда не позволил бы схватить Тагэре и тем
более не отдал бы его в руки Скорбящих, но сейчас бедняга лежит в
занавешенной комнате, к нему никого не пускают. Короче, мерзко все, Ваша
светлость, так что прикажите седлать коней!
- Пойду распоряжусь. - Ре Фло сделал попытку подняться.
- Садись, Рауль, - махнул рукой герцог, - никуда я не поеду. Благодарю,
барон, но Тагэре от королей не бегают, тем более от таких. Тагэре вообще
не бегают.
- Ну, хозяин - барин, хочет - живет, хочет - удавится. - Командор выдул
ещё кубок и поднялся. - На всякий случай запомните. Улица Сэн-Ришар этой
ночью сoвершенно безопасна, а привратника в её конце зовут Гийом-Прыщ. Ну
а я, само собой, вас не видел. Если вам хочется лезть в это болото
змеиное, лезьте, но я бы подождал, пока гадюки друг дружку не пережалят.
- Спасибо, - снова улыбнулся Тагэре, протягивая Обену руку, которую тот и
пожал с недовольным видом, пробурчав:
"И все же нечего вам делать во дворце. Атэвы говорят, что гиены, если их
много, могут загрызть льва, а гиен сейчас в Мунте о-го-го:"
Рауль дождался, пока слуга доложил о том, что Трюэль покинул дворец, и
только после этого повернулся к Тагэре:
- Я был прав, Шарло, но сейчас не до этого. Ты должен бежать.
- Я уже сказал, что не побегу!
- Да слышал я, но это твое благородство здесь не к месту.
- Это не благородство, Рауль. - Герцог задумчиво посмотрел бокал на свет.
- Надо же, какое красное, я и не замечал раньше. - И повторил: - Это не
благородство и не смелость, потому что я боюсь, очень боюсь того, что
творят в Замке Святого Духа. Только выхода у меня нет. Я ДОЛЖЕН завтра
пойти к королю.
- Должен? Ничего не понимаю.
- Тут и понимать нечего. Согласен, я свалял самого большого дурака в своей
жизни, когда сунулся в Мунт, но мы уже здесь. Не знаю, пришел ли Обен сам
по себе или его кто-то послал, но то, что мы в столице, знает не только он
и его люди. Синяки- Лучше быть королем, чем покойником, - Рауль ре Фло
нехорошо улыбнулся, - но ты прав. Живыми уйти трудно, даже если Обен не
станет нас ловить, а я ему отчего-то верю.
- Я тоже. Этот винный бочонок нам не враг. Но нам от этого не легче. Мой
единственный шанс, Рауль, - делать то, чего от меня не ждут. Если Трюэль
подослан, от меня не ждут, что, узнав обо всем, я все же пойду завтра к
королю, а я пойду.
- А если не подослан, и о его визите никто не знает?
- Нас выследят в любом случае. А если меня схватят, то пусть это будет при
всем честном народе. От меня ждут буйства, а я сопротивляться не стану. И
попытки к бегству не будет. А вот ты уедешь, но не сейчас, а утром. В
ливрее одного из твоих людей, якобы с письмом в Эльту.
- Если они поднимут на тебя хвост, я запалю такой пожар:
- Хорошо бы обойтись без этого, мне отнюдь не хочется изображать из себя
жертву.
А барон Обен Трюэль был недоволен. В порядке исключения он не преследовал
никакой далеко идущей цели, а просто хотел, чтобы Тагэре убрался из Мунта.
Герцог ему не поверил и имел на то веские основания. Обен и сам бы себе не
поверил, и все же, Все же Тагэре нравился ему много больше полоумного
короля и его обнаглевшего родича. Фарбье вел себя так, словно у него на
гербе не кошачьи следыТрюэль был человеком циничным и равнодушным, но
Шарль его чем-то тронул, и барон, посмеиваясь над своей чувствительностью,
написал сестре в Фей-Вэйю. Он не собирался рисковать собой и своим
положением, но и не предпринять вообще ничего отчего-то тоже не мог.
2850 год от В.И.
26-й день месяца Зеркала.
Арция. Постоялый двор "Веселый горшок"
Эстела ре Фло со вздохом отодвинула тарелку с истекающими маслом
пирожками. Есть не хотелось, ей вообще ничего не хотелось, даже жить. Все,
что было хорошего, все надежды, все радости остались в родном Фло, а её
продали. Продали. Чтобы спасти владения и обезопасить братьев,
племянников, сестер, кузенов. Воспитанница! Ха! Ей никогда не выйти из
монастыря, уж циалианкиА ведь когда Вивьен увезли из дома, ей было столько
же лет, сколько сегодня самой Эстеле. Уж лучше сразу умереть, чем заживо
гнить всю жизнь, без солнца, без родных и: без Шарля Тагэре. При мыслях о
внуке первого герцога Тагэре Эстела вовсе расклеилась, и доселе
сдерживаемые слезы вырвались наружу. Девушка разрыдалась, уже не заботясь
о том, что на неё смотрят и её эскорт, и все, кто находился в зале
придорожной гостиницы.
Валентин Рузо, сопровождавший Эстелу ре Фло в Мунтскую обитель святой
Циалы, не был злым человеком, к тому же у него тоже были сестры. Белый
рыцарь понимал, что девушкам всегда тяжело отрываться от дома, эта же, по
мнению Валентина, вряд ли приживется в монастыре. За свои сорок с лишним
он повидал немало благородных девиц, поначалу плакавших, затем молчащих, а
в конце концов решительно поднимавшихся вверх по ступенькам циалианской
иерархии.
Такой была нынешняя ПредстоятельницаВалентин подозревал, что заложниками
Лумэны не ограничатся, и в глубине души был рад, что его миссия - только
доставить девочку в монастырь. Куда печальнее, если бы его заставили
поднять меч на Тагэре. В глубине души циалианский рыцарь не то чтобы
сочувствовал Шарлю, но слишком уж тот выигрывал в сравнении с жалким
полоумным юнцом, превратившим арцийскую корону в шутовской колпак. И это
он, Валентин, не один десяток лет верой и правдой служащий бланкиссиме
Диане и в её лице равноапостольной Циале! Что же тогда говорить о других
нобиляхРыцарь покачал головой и потребовал старого чинтского.
Несвоевременные мысли лучше всего запить. Скоро ему придется позабыть о
вине - рыцарям Оленя пить не то чтоб запрещалось, но замеченные в этом
могли забыть о продвижении вверх, сегодня же он ещё не в обители, а в
дороге, причем среди его людей, как ему кажется, доносчики отсутствуют.
Трактирщик принес кувшин и поспешно ретировался: простолюдины
недолюбливали Белых рыцарей, хотя те и служили божьему делу. Нобили тоже
предпочитали по возможности не иметь дел с теми, кто посвятил себя святой
Циале, так что в уютной комнате с Эстелой и её эскортом оставались лишь
трактирщик с подавальщиками да маленькая серая кошка, в отличие от людей и
не думавшая бояться воинов в белом. Валентин с умилением наблюдал, как
зверушка деликатно доедает предложенное ей угощение. Затем киска подняла
головку, так что стал виден аккуратный белый треугольник на шейке, и,
коротко мяукнув, вспрыгнула рыцарю на колени, несколько раз обернулась
вокруг себя и улеглась. Грубая мужская ладонь коснулась мягкой шерстки,
кошка прищурила желто-зеленые глаза и замурлыкала. Доверие слабого всегда
умиляет, и рыцарь с сожалением ссадил разнежившееся животное на пол, когда
пол-оры спустя его вызвали на улицу. Гонец от Ее Иносенсии молча передал
свиток, и, развернув его, Валентин ахнул.
Им предписывалось везти девушку прямо в Фей-Вэйю, минуя Мунт. Значит, юная
Эстела понадобилась самой Виргинии! Что случилось, посланник не объяснил,
возможно, сам не знал, но Валентин родился не вчера, объяснение могло быть
лишь одно: Ее Иносенсия не намерена оставлять в руках арнийской
бланкиссимы, слишком часто заглядывающейся на рубины Циалы, такой козырь,
как дочь Рауля ре Фло.
Скрипнув зубами, рыцарь отдал необходимые распоряжения воинам и поднялся в
зал расплатиться. Хозяин гостиницы узнав, что гости его покидают, с трудом
скрыл вздох облегчения. Теперь предстояло забрать девушку. Та, к счастью,
немного успокоилась, чему поспособствовала все та же трактирная кощенка.
Валентин был, в сущности, незлым человеком и ничего не имел против, когда
его подопечная захотела взять киску с собой. Трактирщик и вовсе лишь
плечами пожал, но от дополнительной серебряной монетки, на которую можно
было купить и прокормить дюжину мурок, не отказался. Вскоре опасные гости
покинули гостиницу "Веселый горшок", и сразу же общая зала наполнилась
смехом и разговорами.
2850 год от В.И.
27-й день месяца Зеркала.
Арция. Мунт
Обычно в эту пору в Мунте было теплее, но на этот раз осень взялась за
дело раньше, чем обычно, до срока сорвав с деревьев разноцветную листву.
Канцлер Луи Бэррот был человеком смелым, но иссиня-черные скрюченные
стволы каштанов, лишившихся пышного летнего убранства, с детства вызывали
у него безотчетный страх. Впрочем, для мерзкого настроения нынче были куда
более серьезные основания, чем просто плохая погода. Жан Фарбье, заклятый
друг и фактический правитель, не посоветовавшись, захватил Шарля Тагэре.
Бэррот считал это чудовищной ошибкой, но он был в одной лодке с Лумэнами и
бланкиссимой Дианой и понимал, что тонуть придется всем вместе, а тонуть
сорокапятилетний нобиль ну никак не хотел. Он только весной закончил
постройку нового особняка на Собачьей улице и поселил там очаровательную
рыжую кошечку, чьим родичам пришлось дать хорошего отступного. Бэррот
собирался провести осень и зиму в милых развлечениях, а эти уроды сделали
все, чтобы страна заполыхала!
- Он не сопротивлялся? - Канцлер с трудом сдерживал Раздражение, но
командор Мунта, одновременно являющийся и начальником городской стражи,
был не виноват в том, что получил идиотский приказ, а ссориться с ним было
себе Дороже.
- Нет, Тагэре не только не трус, но и не дурак. Вырваться из Мунта он все
равно не смог бы. Я знаю, что его предупредили, но он решил, что ему не
уйти. И правильно решил, между прочим, --маленькие глазки барона
задержались на лице Бэррота, и тому стало не по себе, - синяки и
капустницыПроклятый бы помог:
- Кому он отдал шпагу? Вам?
- Никому.
- То есть?
- Красавчик Шарло переломил клинок о колено, бросил обломки за спину,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг