Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
  Огурец, сам того не подозревая, поймал золотую, да что там золотую,
алмазную рыбку! Просто так в Мунте она, как же ее звали? Ах да, Леопина,
оказаться не могла, а раз такое дело... Но это потом. Первое, что он
должен сделать, это забрать ее к себе, разумеется, не возбуждая
подозрений, а затем втолковать ей, что он не враг. Сложнее всего будет
вывести ее из Мунта, не возбуждая подозрений. Арестованных, даже по
ошибке, тайная канцелярия и раньше-то отпускать не любила, а теперь и
вовсе. Виновный ли, нет ли, а костер, веревка или же дорога в один конец
тебе обеспечена. Чтобы Лупе вышла на свободу, должны исчезнуть все, кто
имел отношение к ее аресту.
  Хорошо, что донес на нее именно Жюльен-Огурец, Гонтрана давно тошнило
от этого подонка, начавшего о себе слишком много полагать, а тут его
смерть послужит благому делу.
  Куй не колебался - Годой должен быть уничтожен, причем против него
хороши любые средства. Сейчас же главное - не возбуждая подозрений,
заполучить колдунью в свои руки. Жаль, что он не слывет охотником до
женского пола. Тогда бы его уединение со смазливой бабенкой, после чего
означенная бабенка всплыла бы где-то в низовьях Льюферы, никого бы не
удивило.
  Маг подошел к Лупе и голосом злым и скучным осведомился:
  - Кто такая? В чем виновата?
  Невыспавшийся пристав, чьей обязанностью было принимать "ночных
гостей", порылся в бумагах и равнодушно пробубнил:
  - Халина Имстер, двадцати девяти лет, вдова мещанина из Убата "Убат -
город в северо-восточной Арции", при ней обнаружено письмо за подписью
Моники ре Атно, троюродной сестры по матери скрывающегося от правосудия
Луи ре Эллари.
  Лупе стиснула зубы. Как все, оказывается, просто! Луи вне закона, и
письмо его родственницы равносильно приговору. Потому-то и дома стояли
пустыми, даже торговцы от них шарахались, а она двумя руками влетела в
капкан, и хорошо еще, если за собой не потянула беднягу-художника и
толстого трактирщика. Теперь главное - уничтожить письма Луи, а для этого
нужно хотя бы на четверть оры остаться одной. Что бы с ней ни делали, она
должна остаться Халиной из Убата, недалекой провинциалкой, подавшейся в
столицу. Тогда, возможно, она и вывернется.
  - Так как, говорите, ваше имя? - Лупе с усилием подняла голову и
выдержала взгляд двух почти бесцветных и холодных, как зимний туман, глаз,
глаз, которые она уже где-то видела.
  - Проше дана, меня зовут Халина...

  2229 год от В.И. 2-й день месяца Сирены.
  Корбутские горы

  Как понял Роман, северные гоблины не слишком высоко ценили своих
южных собратьев, а потому разговор начали несколько свысока. Эльф пожал
плечами, глупость его раздражала всегда и везде, к тому же высокий,
затянутый в темную кожу воин с богатым оружием чем-то неуловимо напоминал
его собственную сестрицу. Бесспорно, Эанке, скажи он ей это в лицо,
постаралась бы, как и положено знатной эльфийке, сначала упасть в обморок,
а потом отравить обидчика, но заносчивость выглядит одинаково мерзко и у
эльфов, и у гоблинов. Впрочем, Роман был рад, что говорить с южанами
отрядили самовлюбленного нахала. То, что бард успел узнать о соплеменниках
Уррика, говорило, что тем вряд ли понравится подобное обращение. Пока же
на каменных лицах трех десятков старейшин, бывших по совместительству еще
и жрецами, не отражалось ничего, они внимательно выслушали все, что им
хотели сказать, и начали задавать вопросы.
  Если бы Роман был собакой, то его уши стали бы торчком, так как
обсуждаемое в заснеженной горной долине напрямую касалось Эланда и Арции.
Посол с неудовольствием признал, что прошлогодний поход против изнеженных
и порочных последышей захватчиков оказался не столь уж легким делом и
закончить его до холодов не удалось. Рамиэрль узнал, что основные силы
гоблинов зимуют у стен какой-то морской крепости, которая, без сомнения,
будет взята сразу же, как стают снега. Стройный вогораж, услыхав это,
иронически поднял густую черную бровь. В ответ стоявший отдельно от всех
кряжистый старик в богато расшитом поясе неожиданно подмигнул ему, и Роман
понял, что далеко не все орки одержимы идеей идти за тридевять земель, да
еще под командованием спесивого болвана.
  Что до новостей, то даже в изложении уверенного в победе и
собственном величии северянина они выглядели весьма не обнадеживающе.
Рамиэрль, отбрасывая словесную шелуху, с жадностью впитывал главное: Эланд
сопротивляется, Кантиска - тоже. Феликс и Рене живы. Во Фронтере появились
партизаны, практически полностью отрезавшие засевшего в Мунте Годоя от
Таяны и Тарски. Между Лисьими горами и Олецькой в относительной
безопасности чувствовали себя только крупные гарнизоны, защищенные
укреплениями, дороги же во власти партизан, ниоткуда появлявшихся и
исчезавших в лесах.
  Осенью и в начале зимы были предприняты попытки уничтожить лесных
бестий, но перешедшим под руку Годоя баронам сделать это не удалось, а
крупный отряд, собранный в Таяне и Тарске и вроде бы напавший на след
партизан, по свойственной людям глупости сбился с дороги и сгинул в
болотах.
  Тут вогораж опять улыбнулся - оставшиеся во Фронтере Хозяева неплохо
справлялись с новыми для себя обязанностями. Похоже, совместные действия
болотной нечисти и недовольных новыми порядками фронтерцев оказались
весьма успешными, да и в Гелани, судя по всему, было не так уж спокойно.
Годою и его сподвижникам из числа северных гоблинов требовалась помощь, но
они не привыкли просить, а зря. Из собравшихся у Ночной Обители
жрецов-старейшин поддержать поход на закат соглашались лишь четверо. Роман
хотел бы знать, был ли среди сторонников войны враг Рэннока. Судя по тому,
что рассказывала Криза, наверняка. А вот тот гоблин, который подмигнул
Роману, явно не собирался таскать из огня каштаны для тарскийского
господаря и фанатиков с севера. Как понял эльф, звали его Граанч, и, судя
по богато украшенным поясу и чупаге "Чупага - легкий горский топорик, с
удлиненным топорищем с заостренным концом, позволяющим ходить по ледникам"
и по тому, что он всегда говорил последним, был он весьма уважаем и
облечен властью. Граанч и Северный невзлюбили друг друга с первого
взгляда, это было очевидно даже чужаку. Вопросы горского старейшины
подразумевали ответы, весьма неприятные для посла, а слова, обращенные к
соплеменникам, не оставляли простора для сомнений. Граанч сделает все,
чтобы предотвратить поход. На взгляд Рамиэрля, старик был даже излишне
резок. Северяне были многочисленны, хорошо организованны, их правители
действовали в союзе с белыми жрецами, в которых Роман без труда узнал
ройгианцев.
  Граанчу следовало не дразнить могущественных соседей, а, на словах
соглашаясь с ними, тянуть с выступлением, изобретать различные причины,
одним словом, вести себя так, как ведут себя властители слабых стран,
когда не желают исполнять волю сильных соседей.. Однако искусство политики
в Корбутских горах еще не сложилось, зная же ройгианцев, Роман не
сомневался, что те заготовили какую-то каверзу. Эльф бы не удивился, если
бы старик Граанч внезапно умер, и для себя решил держаться на всякий
случай поближе к нему. Чтобы защитить или же, если не успеет, разоблачить
убийц, тем самым сорвав их замысел. Рамиэрль по воле случая оказался в
гуще событий, от исхода которых во многом зависел и исход войны, и он не
собирался оставаться в стороне.
  Итак, посол именем Истинных Созидателей потребовал у совета старейшин
выставить двадцать тысяч вооруженных воинов. Они должны примкнуть к сорока
тысячам, собранным на севере, и, пока еще лежит снег, спуститься к истокам
Рысьвы. Оттуда часть войска повернет на Гелань, гарнизон которой следует
усилить, другая же должна навести порядок во Фронтере. Гоблинам отводилась
роль железного катка, который огнем и мечом пройдет по непокорной
провинции. Мужчины, заподозренные в связи с партизанами, должны быть
уничтожены, женщины и дети отправлены в Варху на строительство Великого
Храма.
  Выполнив эту задачу, южане останутся в очищенной Фронтере для
поддержания порядка, путь же северян лежал дальше на юг. Белые Жрецы
отводили им почетную роль в борьбе с ересью человеческой церкви и
насаждении веры в Истинных Созидателей.
  Видно было, что северянину неприятно просить о помощи, но выхода у
него, похоже, не было.
  - Ты все сказал? - Граанч, похоже, кипел от негодования. - Мы
выслушали тебя, хотя в Ночь, когда рождается Весна, должно веселиться, а
не говорить о делах.
  - Мое дело неотложно и угодно Созидателям.
  - Созидателям ли? Или тем, кто хочет глупой славы для себя? Почему мы
должны верить Белым Жрецам, тогда как нам не было явлено никаких знамений,
а ведь Инту приютил народ юга. Мы ждем, когда ее кровь призовет нас, а
утраченный меч вновь будет обретен. Тогда мы спустимся с гор и исполним
свой долг, а пока мы должны ждать.
  - Но час уже пробил, - нетерпеливо перебил северянин, - в тебе
говорит страх, старик. Ты врос в эти горы корнями, как дерево, и забыл и о
нашей былой славе, и о нашем позоре. Уцелевший восстал и зовет нас. Да, он
говорит со своим народом через Белых Жрецов, но лишь потому, что его
служители разленились и отчаялись.
  - Кто дал тебе право на подобные слова? - глаза Граанча метали
молнии. - Ты, родившийся тогда, когда я прибил на дверь клыки сотого
кабана?! Кто учил тебя так говорить?
  - Созидатели, - посол стоял, гордо вскинув голову. В глазах его горел
огонь.
  "А ведь он верит тому, что говорит, - подумал Роман, - а пропереть
такого бугая непросто. Воображения никакого, упрямство ослиное, а
самомнения на десяток Примере хватит. Наверняка ему предъявили очень
серьезные доказательства воли Созидателей и его собственной избранности,
иначе он держался бы иначе".
  - Не прервать ли нам наш разговор? - вкрадчиво вмешался один из
четырех жрецов-старейшин, поддержавших северянина. - Верховный
жрец-старейшина не мог забыть о том, что все готово для жертвоприношения.
Почтенный Граанч не может долее заставлять народ ждать.
  Роман был уверен, что посол постарается продолжить разговор, но тот,
с трудом скрыв торжествующую улыбку, наклонил голову:
  - Сначала жертва Созидателям, затем все остальное.
  Граанч смерил его нехорошим, оценивающим взглядом и поднялся с места,
опираясь на свою чупагу. Роман, стараясь держаться поблизости, наспех
прощупал окрестности на предмет магии. По всему, во время жертвоприношения
следовало ждать каких-то малоприятных неожиданностей. На первый взгляд все
было спокойно, но Рамиэрль уже давно не доверял не то что первым, но и
вторым, и третьим взглядам. Неприятность тем не менее появилась не в виде
притаившихся бледных. Ее принес молодой гоблин, узор чупаги которого, хоть
и более простой, напоминал орнамент на чупаге Верховного. Эти двое
говорили шепотом, но по тому, как нахмурился несгибаемый Граанч, Роман
понял: произошло что-то неприятное, требующее безотлагательного
вмешательства. Верховный жрец-старейшина с достоинством, но явно поспешая,
направился вниз, за ним, опираясь на свои чупаги и соблюдая строгий, но
пока непонятный Роману порядок, последовали остальные, за которыми
двинулись допущенные на совещание старейшин одиночки вроде самого Романа.
  Эльф еще раз проверил все вокруг. Что бы там ни происходило, магией
оно пока не пахло, а это значит, что для гоблинов он останется одним из
них. Если не выдать себя каким-то дурацким поступком, у него есть все
шансы через месяц-другой увидеть Рене.
  Старейшины шли между взволнованными соплеменниками почтительно, но не
подобострастно расступавшимися перед ними. Наконец они оказались у
подножия скалы Ангеса. Когда-то здесь начиналась трещина-тропа к Обители,
ныне скрытая в ледяной воде. Достигнув подножия скалы, поток разделялся
надвое, обтекая чуть выпуклое дно долины, он устремлялся вниз, прижимаясь
к ее стенам и, как заметил Роман, подмывая их, и, наконец, исчезал в
боковом ущелье. За время отсутствия Романа на самом конце новоявленного
мыса успели установить четыре валуна, видимо предназначенных для
жертвоприношения. На одном из них, самом высоком, даже развели огонь. У
другого лежали, иногда конвульсивно подергивая связанными ногами,
несколько овец, косуля, кабан и самый настоящий горный медведь, гордость
какого-то удачливого охотника-горца. Однако глаза всех были обращены в
другую сторону. Роман вгляделся, вслушался и все понял.
  Какому-то гоблину удалось захватить нескольких человек, и теперь
самые ярые сторонники Истинных Созидателей намеревались возродить древнюю
традицию человеческих жертвоприношений. Появление новой реки, перекрывшей
путь к Ночной Обители, трактовалось как знамение гнева душ Созидателей,
неудовлетворенных жалкими жертвами, а также недвусмысленное указание на
то, что нужно выйти из своих гор и смести с лица земли предателей,
отказавшихся от богов. Большинство собравшихся, однако, безмолвствовало,
видимо ожидая слова старейшин. Роман глянул на счастливчика, захватившего
столь ценный трофей. Высокий, но такой широкоплечий, что казался
приземистым, он с деланым равнодушием смотрел куда-то вверх, однако его
прямо-таки распирало от сознания собственной значимости. Эльф вздохнул,
видимо, ему предстояло увидеть весьма неприятное зрелище, хоть бы Кризе не
досталось удобного места нечего ей такое видеть.
  Граанч пад Никор Ранна, тяжело ступая, вышел вперед и трижды ударил
своей чупагой о камень.
  - Время! - провозгласил он.
  - Воистину время, - согласно наклонили головы старейшины. - В память
о тех, кто создал все сущее, добровольно откажемся от лучшего, что имеем.
  - Откажемся, - на этот раз грохнула вся долина.
  Граанч еще раз ударил чупагой, и его топорик окутало призрачное
голубоватое пламя, подобное тому, что иногда пляшет на мачтах кораблей.
Роман, вздрогнув от неожиданности, еще раз проверил окрестности. Нет,
магией, колдовством тут и не пахло. И тем не - менее холодный огонь
продолжал гореть. Верховный поднял чупагу вверх, и тут же пламя охватило
вершины десятка гигантских лиственниц, росших на склонах.
  - Мы сказали, нас услышали, - провозгласил Верховный.
  - Воистину, - подтвердили старейшины.
  Дальнейшее ничем не отличалось от обрядов, многократно виденных
Романом во время скитаний по странам, куда еще не дотянулась рука Церкви
Единой и Единственной с ее ладаном и красным вином и куда не ступал конь
последователей пророка Баадука, саблей и огнем утверждавших необходимость
шесть раз на дню с воплями валиться на колени, обратясь лицом на закат.
Другое дело, что, утверждая свою веру, и последователи Спасителя, и
почитатели Баадука пустили столько кровищи, что в ней утонул бы самый
кровожадный бог древности. К тому же и в Атэве, и в Арции люди втихаря
продолжали баловать Хранителей и духов, перерезая глотки баранам и
сворачивая шеи курам и уткам, выкупая кровью животин удачу. А в душных
джунглях Сура до сих пор кочевали племена, жертвующие Духу Предков кто
младенцев, кто только что созревших девушек, а кто и впавших в старческую
немощь вождей. Кровавых жертв не признавали, похоже, лишь в Эланде -
маринеры предпочитали радовать духов моря частью захваченной добычи, а не
чужими, пусть и цыплячьими жизнями. Глядя на торжественные приготовления,
Роман очередной раз подумал о несхожести маринеров с остальными
обитателями Благодатных земель.
  У алтаря между тем все шло своим чередом. Овцы и косуля безропотно
приняли свою судьбу. Кабан и медведь пытались бороться, но, накрепко
связанные, ничего не могли поделать со своими мучителями, и их кровь
смешалась с овечьей.
  Как только огромная буро-черная туша в последний раз дернулась, а
дымящееся медвежье сердце было извлечено из груди горного гиганта и
возложено на Высокий алтарь, Верховный поднял все еще пылающий топор, явно
намереваясь что-то возгласить, но тут вперед выступил самый противный
старикашка, который все время поддакивал гостю. Верховный, похоже, не был
склонен устраивать человеческое жертвоприношение, но ему не дали вовремя
закончить церемонию.
  - Созидатели, - возопил сторонник Севера, - ждут от нас стойкости и
веры. Мы должны вырвать сердца предателей, и мы должны быть жестоки к
врагам, только тогда мы вновь обретем богов. Только тогда мир вновь будут
принадлежать нам! Вспомним Песнь Уцелевшего: "Кровь отступников на Алтаре
открывает дорогу в Небо!" Вспомним Предсказание. Колдун с равнин с рыжим
младенцем знаменуют конец и начало! Кровь младенца откроет Ночному Народу
дорогу вниз, а предателям - дорогу в ледяную пустоту небес! Свершилось!
Мой сын привел в Великую Ночь к Обители колдуна с рыжим младенцем! Их
кровь откроет нам врата удачи. Наш поход потрясет корни гор!
  Беснующийся фанатик внезапно остановился, повелительно махнул рукой,

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг