Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
сподвижники его отца. Слух о том, что Луи с Матеем зовут "своих", заставил
не одного ветерана вытащить из сундука ставший тесным мундир и отправиться
на встречу со стервой-судьбой. Луи не успел оглянуться, как под наспех
сшитыми знаменами с нарциссами и его личной сигной - золотой дракон на
черном поле - собралось около восьми тысяч. Это было невероятно много и до
невозможности мало.
  Конечно, без Матея и Жака принц уже сложил бы свою красивую голову
под каким-нибудь цветущим по случаю весны кустом, но ветераны знали, когда
надо уходить, а когда держаться, и, глядя на них, Луи потихоньку начинал
разбираться в военном деле. Смерти он не боялся, а вот не справиться, не
дождаться поддержки...
  - Сколько отсюда до Кантиски? - он старался говорить спокойно.
  - На день меньше, чем вчера, - Матей невесело усмехнулся, - Феликс
придет, можешь быть уверен, и быстрее, чем это сделает он, не пришел бы и
сам Датто. Но нам все равно не продержаться...
  - Ты не ждешь Базилека? - лицо Луи было почти спокойным.
  - Франциск пишет, что его с места не сдвинуть. Разве что Феликс
предаст его анафеме и уведет с собой тех, кто захочет с ним пойти. Но
нашим людям это, разумеется, знать не обязательно.
  - Наверное, - принц вздохнул и, оглядев позиции, нарочито равнодушно
обронил:
  - Как ты думаешь, скоро?
  - Думаю, да, - Матей посмотрел на дорогу. - Главное, чтобы не
побежали те, что слева...
  - Тогда я пойду к ним?
  - Иди, - махнул рукой Матей, - дело хорошее, - но когда принц,
спешившись, легко зашагал к пикинерам, которым предстояло увидеть над
собой оскаленные лошадиные морды и блестящих медью всадников, ветеран
шумно вздохнул:
  - Парень быстро учится, очень быстро, но успеет ли он стать тем, кем
должен... Эллари тоже прочили блестящее царствование.

  2229 год от В. И. 1-й день месяца Медведя.
  Эланд. Окрестности Идаконы

  День выдался на редкость скверным, более похожим на позднюю осень,
чем на весну. Даже небо и море казались какими-то грязными, а в придачу ко
всему дул резкий, порывистый ветер, доведенный до бешенства упрямством
облаков, никак не желающих разбегаться. Разумеется, всю свою досаду ветер
выплеснул на тех, кто ему подвернулся. То есть на ни в чем не повинные
деревья и на группу всадников, ехавших ходкой рысью вдоль кромки
выброшенных на сушу водорослей. Бесконечная череда пустых пляжей с успехом
заменяла дорогу, за которой следило само море, утрамбовывая влажный
тяжелый песок.
  Герике не повезло. Она оказалась в Эланде в самое неподходящее время.
Ида разлилась широко и бестолково, и взгляду открывалось огромное
пространство, залитое мутной водой, по которой гуляла холодная зыбь.
Кое-где из воды торчали замерзшие уродливые, скрюченные деревья,
вздымавшие к низкому тяжелому небу облепленные старыми грачиными гнездами
и клубками омелы ветви, которые раскачивал резкий мокрый ветер.
  - Трудно поверить, что и в это место иногда заходит радость, -
заметил герцог Рене, останавливая лошадь у кромки воды, - паводок только
еще начинается, клянусь честью, завтра здесь будут гулять не лошади, а
рыбы.
  Герика не ответила, она не знала, что отвечать. Было очевидно, что
Рене пригласил ее на прогулку не для того, чтобы рассуждать о паводке. При
первой встрече, на которой, кроме адмирала, был и Шандер, она повторила
свою байку про святого отшельника и была отпущена отдыхать. Женщина была
так измотана, что тут же воспользовалась этим разрешением и, наскоро
приведя себя в порядок, уснула, едва коснувшись щекой подушки. Рене,
зашедший спустя несколько ор узнать, как устроилась гостья, не велел ее
будить. Потрепав по голове разлегшегося на пороге Преданного, герцог
попросил приставленную к тарскийке солидную добродушную камеристку
передать госпоже приглашение проехаться верхом. Но нахлынувшие дела и
затянувшееся действительное или мнимое нездоровье гостьи оттянули эту
встречу на несколько дней.
  Наконец Герика решилась, и Рене немедля велел седлать лошадей.
Конечно, и он, и она помнили о том, что когда-то было между ними, но никто
из любопытных, высыпавших во двор в надежде посмотреть на дочь Годоя,
этого не заметил. Герцог был вежлив и обходителен, вдовствующая королева
спокойна и слегка печальна. Женщины нашли ее достойной, мужчины -
достаточно привлекательной, но и те и другие сошлись на том, что бедняжке
пришлось многое пережить и ее надо окружить заботой и участием. Герика же
мало думала о том, какое впечатление произвела на обитателей Идаконы, ее
мысли были полностью поглощены спутником, с видом величайшей
почтительности ехавшим рядом.
  Рене слегка придерживал коня, чтобы лошадка Герики опережала его
вороного на голову. Следовавшая сзади охрана, как только они выбрались из
города, приотстала, так что разговора этих двоих никто слышать не мог.
Впрочем, разговора никакого и не было. До реки доехали молча.
  - Хорошо, - наконец прервал молчание герцог, - поговорим о главном. О
том, что нам нужно объясниться и решить, что делать дальше. Ты согласна?
  - Да, конечно, - она ответила не раздумывая.
  - Тогда расскажи мне, что случилось с тобой на самом деле. Ты уж
прости, девочка, но я не верю в святого отшельника и его талисман.
  - И правильно, что не верите, - Герика взглянула в голубые эльфийские
глаза, но сразу же отвела взгляд, - я не хочу лгать вам, монсигнор. Но и
сказать правду не могу. Вы мне не поверите.
  - В жизни мало вещей, которые я считаю невероятными, и каждым днем их
становится все меньше. Ребенок погиб?
  Она молчала довольно долго. Потом ответила вопросом на вопрос:
  - Вы видели Романа?
  - Нет, и не знаю, что с ним, - в голубых глазах мелькнуло удивление,
- я так понимаю, что ты была с ним. Я видел Романа последний раз в месяц
Собаки. Он тогда возвращался в Таяну за Маритой, я - в Эланд.
  - Так откуда же вы знаете о ребенке?
  - Оттуда, - находчиво ответил герцог, - теперь уже боюсь, что ты мне
не поверишь.

  Эстель Оскора

  Я себя ненавидела за эту ложь, но правду сказать было свыше моих сил.
Как просто казалось мне месяц назад выложить герцогу Аррою все, что со
мной приключилось. И о том, что я должна была родить чудовище, и о том,
что Роман его прикончил и, пока я жива, Белый Олень не может иметь
потомства от другой женщины. Я собиралась рассказать о заговоре Эанке, о
том, как ощутила в себе странную, чужую Силу и шутя справилась с самой
сильной колдуньей Убежища, как под моим взглядом плавилась и превращалась
в драгоценный аметист лесная рыжая земля, как я прогнала Гончих Тумана...
Я хотела объяснить эландскому владыке, что не могу по своей воле вызывать
Силу, но, когда та на меня накатывает, сохраняю свободу воли, и что я
помогу ему.
  Рене Аррой должен был знать, что я такое, потому что именно ему
предстояло схватиться с моим отцом и вызванными им тварями. Пока я самим
фактом своего существования защищала Тарру от возвращения Ройгу во всей
его красе, но, когда Сила меня оставляла, я превращалась в обычную или
почти обычную женщину. Да, капелька эльфийской крови, текущая в моих
жилах, о чем мне поведал Астени, дала мне возможность овладеть зачатками
эльфийской магии, но против той же Эанке мое уменье было то же, что ножик
для фруктов против шпаги. Впрочем, кое-что всегда лучше, чем ничего,
совсем уж ни на что не годной я все же не была. И все равно, пока Ройгу не
мог набрать полной силы, все решают мужчины с оружием в руках.
  Интересно, если б у Гремихи нас догнал Олень, поднялась бы во мне
Сила, смогла бы я выстоять в схватке с этой тварью? Думаю, нет. Я тогда
была слишком слаба и очень напугана, а страх губит магию, многократно
уменьшая Силу. Этот закон я открыла сама, продираясь по заснеженному лесу
на северо-запад. Я слишком много думала этой одинокой зимой, и кое-что из
придуманного могло пригодиться не только мне, но и Аррою, если бы...
  Если бы я не влюбилась в Рене как кошка. Сразу и навсегда. Не знаю,
где были раньше мои глаза, ум, сердце, ведь я несколько месяцев прожила
рядом с этим человеком, принадлежала ему, но ничего не чувствовала. Я
любила Стефана? Но почему мое сердце этого не помнит? Почему, когда я
встретилась взглядом с герцогом, передо мной словно бы ударила молния?
  Я готова была поклясться, что вижу его впервые! И вместе с тем я
знала его. Знала его глаза, его голос, его руки. Помнила его руки, когда,
успокаивая, он погладил меня, как глупую собаку. Да и он прекрасно помнил
все, что и как было; для него я оставаясь жалкой, нерешительной девчонкой,
навязанной ему родственничками. Рене не мог меня не то что любить, даже
уважать. Если же бы я посмела рассказать ему все, что со мной случилось?!
  Если б он меня любил, он, возможно, смог бы смириться с тем, что я
стала нелюдью. Теперь же герцог стал бы смотреть на меня, как на ядовитую
змею. Я его не осуждала. На его месте я бы уж точно посадила подобную
тварь в клетку, возможно, постаравшись сделать эту клетку удобной и
незаметной, но это сути не меняло. А я хотела остаться для него человеком,
женщиной пусть и нелюбимой, а не Эстель Оскорой, от которой зависит
слишком много, чтоб в ней можно увидеть что-то, кроме оружия.
  И еще был Астени... Отныне я точно знала, что в моем отношении к нему
любви не было, а были только благодарность и дружба. Но Аррой, тот ничего
не понимал, не мог понять, а вот принц Лебедей как раз понимал все, ведь
он и сам был магом, знался с разными силами. И он узнал меня уже после
того, как Рамиэрль вернул меня с Серых равнин. Что-то смутно подсказывало
мне, что магия Проклятого, смешавшись с магией эльфов и магией смерти, не
только наделили меня Силой, но каким-то образом изменили мое естество. Я
больше не была покорной овцой. Но как объяснишь это Рене? Если бы он
встретился с Романом, тот, возможно, сумел бы рассказать все как есть. Но
Роман был далеко. Астен погиб. А Рене, Рене спросил меня о ребенке! И я
поняла, что он считает, что погибшая тварь была его сыном. То есть он
ничего не знает! Ничегошеньки. И я солгала. Отвратительно, подло, низко.
Это была полуправда, то есть худший вид лжи, потому что я позволила ему
убедить самого себя.
  Я подтвердила, что ребенок погиб, и замолчала. Все остальное
дорисовало воображение Рене. Он даже попробовал меня успокоить обычным для
мужчины способом. Лучше бы он этого не делал! Не знаю, как я вырвалась из
его объятий, не будь мы верхом, герцог справился бы со мной шаля, но я
умудрилась вовремя хлестнуть лошадь и поскакала к ожидавшим нас за
поворотом воинам. Ветер свистел у меня в ушах, но не мог заглушить то
отвращение, что я испытывала к себе.
  Вот все и кончилось, не начавшись. Меня не хватило на то, чтобы
сказать ему правду, потому что я любила его. Я вырвалась из его объятий,
крикнув, что то, что было когда-то, больше не повторится, что я его
ненавижу. Герцог, разумеется, за мной не поскакал. Зачем? Истеричная дура,
которая ему никогда не была нужна. Он просто по-человечески хотел ее
утешить в горе, естественном для любой матери, потерявшей ребенка. Она его
оскорбила и удрала. Ну и Проклятый с ней! Так даже легче, что б он стал с
ней делать здесь, в Эланде, при живой жене? А так все сложилось просто
замечательно...
  Рене присоединился к нам через десятинку, он был спокоен и вежлив. Я
все же кое-что ему рассказала. Что Роман отвез меня в Убежище, а сам пошел
на поиски Проклятого, что меня хотели убить, и Астен повел меня в Эланд.
Что нас догнали, Астен погиб, а мне посчастливилось уйти и унести с собой
эльфийский талисман, который и отогнал Охоту. Эта ложь показалась мне
удачной, так как я являлась хранительницей талисмана до возвращения
Романа, а значит, если во мне взыграет Сила и я смогу что-то сделать, все
спишется на подарок Астени. Разобраться в этом могут только маги, а их в
Эланде не было. Если не считать десятка-полтора печатных волшебников и
меня.

  2229 год от В. И. 2-й день месяца Медведя.
  Арция, Лагское поле

  - Думаю, идти дальше не стоит, - маршал с удовлетворением оглядел
широкое Лагское поле, - лучше не придумаешь!
  - Если бы не тот холм, - Архипастырь с неодобрением махнул рукой в
сторону Морского тракта, - если они в него вцепятся, их оттуда ложками не
выскрести...
  - Михай и так задержался, - откликнулся Ландей, - конечно, если б
нападали мы, тогда эта горушка была бы как кость в горле, но будь я
проклят, если не заставлю их полезть первыми. Наше дело оборона. Их
меньше, хоть они и злее. Пусть прорываются, пока не надоест.
  - А ты уверен, - Феликс с сомнением оглянулся на расцвеченный
множеством сигн отряд имперских знаменщиков, - что наши любезные нобили
удержатся от искушения?
  - Я их удержу, - огрызнулся маршал. - Будут ждать своей очереди, как
миленькие. Бароны, это что... Вот от Марциала действительно любой пакости
ждать можно. Он меня раскусил, так что теперь держи ухо востро...
  - Раскусил?
  - Да. Я как-никак маршал Арции. Идет война, так что изображать из
себя придурка я, знаешь ли, больше не могу. Ну да ладно, сначала разобьем
Михая, Марциал с его братцем подождут! Не до них сейчас, тем паче этот
"проти-и-ивный", - Ландей попробовал придать своему рыку сюсюкающую
игривость, - повел себя на удивление прилично... Даже по морде Бернару
залепил при всей гвардии.
  - И все же я на твоем месте спровадил бы его куда подальше. Первом
командовать, что ли. Да и приставить к нему кого-нибудь на всякий случай
не мешает. Мальвани не подошел еще?
  - В паре диа. Проклятые дожди его задержали... Над Лисьими горами
целое море вылилось. Ни пройти, ни проехать... Хотя почему проклятые? Если
б не это, Годой давно был бы у Мунта... Странные эти дожди, кстати, были,
Фронтеру и Нижнюю развезло, а южнее ни облачка, все на корню сохнет.
  - Знаешь, Франсуа, - Архипастырь ласково потрепал по шее своего коня,
- предоставь думать о чудесах моим клирикам, Проклятый их побери. Наше
дело - война. Давай-ка лучше еще разок подумаем. Вроде бы все верно
рассчитали, и все же...
  - Ну, давай проверим еще раз.
  Они проверили. Все было правильно. Арцийская армия была заметно
больше, чем войско Годоя, хотя в ней изрядную часть составляли сельские и
городские ополченцы, не слишком преуспевшие в воинской науке. Зато с
артиллерией и мушкетерами у империи дела обстояли много лучше, чем у
захватчика. Если бы против Арции стоял покойный король Марко или его
старший сын, то несравненная таянская кавалерия уравняла бы шансы, но
маршал знал, что уцелевшие "Серебряные" ушли в Эланд, да и оставшиеся
кавалеристы вряд ли горят неистовым желанием сложить головы за узурпатора.
Нет, в том, что касается артиллерии и конницы, арцийцы впереди. Беспокоила
пехота. Эти самые гоблины, о которых приходилось судить по письмам
Максимилиана.
  Франциск помнил, что при Анхеле Светлом именно пехота добывала
победу, другое дело, что теперь чванливые бароны предпочитали держать
кавалерию...
  - Вся беда в том, что мы давно не воевали по-настоящему, - проворчал
маршал.
  - Так ведь и Годой не воевал, - отозвался Архипастырь.
  - Ты уверен, - для Франциска Феликс, какие бы одежды он сейчас ни
носил, оставался другом юности, от которого можно не таиться, - что все
будет решать оружие? Я о том, что пишет Матей.
  - Мне кажется, да. Во всяком случае, эти дожди, если в них и было
что-то странное, помогли нам, а не им.
  - Так-то оно так, но все равно как-то не по себе.
  Феликс промолчал, не признаваться же, что и у него на сердце лежит
большая холодная жаба. Хуже нет, чем делиться перед боем дурными
предчувствиями. И что это нашло на Франсуа?
  - Сам не знаю, что на меня нашло, - пробормотал маршал, - старею, что
ли...
  Неприятный и непонятный разговор был прерван Ласли, сообщившим, что
из выдвигающегося в направлении Морской дороги авангарда доносят: впереди
идет бой.
  - Неужели все-таки Мальвани? - быстро переспросил Феликс.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг