Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
сменить. У нас есть светское платье.
  - Что? Ах да, конечно.
  - Я провожу.
  Четырежды ударил Черный колокол "Черный колокол - колокол,
оповещающий о печальном событии", оповещая, что Его Преосвященство
кардинал Таяны и Тарски Иннокентий окончил свое земное служение Творцу.
Застигнутые звоном монахи опускались на колени, произнося предписанные
каноном молитвы. Рене словно бы и не замечал поднявшейся суеты. Он не
молился, не богохульствовал, не клялся отомстить, ярко-голубые глаза
оставались сухими, но Роману все равно было не по себе. Эльф слишком
хорошо знал, что значит увидеть оборванной последнюю нить, связывающую с
юностью, когда все было просто, понятно и светло, как ландыши и солнечный
свет.
  Он, Роман, добровольно выбрал дорогу во тьме. Рене сделает то же
самое. Не пройдет и нескольких ор, и они начнут отрешенно обсуждать, что
делать дальше, где искать убийц, кто следующая жертва. Но сейчас трогать
герцога нельзя, он как натянутая струна, которая от легчайшего
прикосновения может оборваться. Человек и эльф в молчании подошли к
дубовой двери с бронзовыми накладками в виде листьев плюща.
  - Здесь, монсигнор, - пролепетал юноша-проводник, - мы принимаем
знатных гостей. Я надеюсь, вы найдете все, что нужно. Я могу прислуживать
вам.
  - Спасибо, брат, - кажется, Аррой уже справился с собой. - Мы все
сделаем сами. Передайте аббату, что, как только он исполнит свой долг, я
хочу его видеть.
  Монашек, часто моргая покрасневшими, блестящими глазами, торопливо
ушел. Рене, не снимая окровавленной одежды, рухнул в кресло. Сам не зная,
зачем он это делает, Роман подошел к эландцу и взял его руки в свои. Они
сидели молча, слушая мерный звон колоколов, затем Рене серьезно взглянул в
глаза эльфу, после чего прижал к губам Черную Цепь.
  - Я, Рене-Аларик-Руис из рода Арроев, прошу тебя, Рамиэрль из дома
Розы, что из клана Лебедя, принять мою дружбу. Я клянусь Морем, Ветром и
своей душой пройти рядом с тобой до конца ту дорогу, которая нам
предстоит. Я буду верен этой клятве в жизни, смерти и посмертен.
  Произнося в ответ священные слова, Роман не колебался:
  - Я, Рамиэрль Звездный Дым, перед Светом и Тьмою, звездами и пеплом,
цветком и камнем признаю своим братом находящегося здесь
Рене-Руиса-Аларика и сплетаю нить его жизни со своей. И да не развяжется
то, что завязано! Энаи а цирие!
  - Энаи а цирие - клянусь честью! - отозвался Рене, скрепляя
немыслимое побратимство эльфа и смертного.

  2228 год от В. И. 15-й день месяца Медведя. Шестая ора пополудни.
  Таяна. Высокий Замок.

  Мариту нашел Гардани. Нашел, когда все опустили руки. "Золотые" и
"Серебряные" прочесали Высокий Замок вдоль и поперек, забираясь в самые
укромные места, но девушка как сквозь землю провалилась. Напоследок граф
решил пройтись по личным покоям. Никто не возражал, лишь слуги Годоя
сказали, что их господина нет. В это Шандер поверить не мог. Он знал, кто
покинул Высокий Замок, и среди них герцога Тарски не было. Тем не менее во
время поисков Михая никто не встретил.
  То, что дальше сделал Гардани, никак не приличествовало капитану
личной гвардии наследника престола, а скорее удалому фронтерсокму
разбойнику времен императора Анхеля. Спокойно распрощавшись с тарскийскими
придворными, Шандер вышел на стену и с помощью веревки с якорем забрался
на заколоченный узорчатый балкончик, откуда перемахнул на подоконник
кабинета Михая, без труда открыл окно и соскочил внутрь. Мимоходом
подивившись обилию странных вещиц, капитан "Серебряных" осторожно
раздвинул бархатные занавеси, отделявшие кабинет от спальни. То, что он
увидел, заставило его зарычать от ярости.
  Марита, обнаженная до пояса, стояла на коленях, стаскивая с герцога
щегольской темно-красный сапог. Второй лежал рядом, и Шандер невольно
заметил желтые, недавно остриженные ногти тарскийца. Губы Годоя кривила
масляная улыбка, он был совершенно спокоен и уверен в себе. По лицу
девушки текли слезы, одна щека покраснела от удара.
  Что случилось дальше, Шандер помнил смутно, все дальнейшие действия
графа можно было объяснить тем, что он ненавидел насильников. Когда
заслышавшие шум "Серебряные", разбросав как кутят охрану, ворвались в
покои Михая, им предстала странная картина. Полуодетый герцог в одном
сапоге с перекошенным от злобы и страха побагровевшим лицом стоял на
четвереньках посредине огромной спальни. Горло Годоя охватывала стальная
посеребренная цепь, обычно украшавшая колет графа Гардани. Сам граф стоял
рядом на одном колене, намотав цепь на кулак левой руки, в правой он
держал богато изукрашенный пистоль арцийской работы. На широкой кровати,
завернувшись в алое парчовое покрывало, всхлипывала растрепанная Марита,
правый глаз девушки уже начинал заплывать. У двери жались тарскийские
придворные, не решаясь переступить незримую черту, видимо, указанную
Гардани.
  В воздухе висело тяжелое молчание. Все всем было ясно. Капитан
"Серебряных", надо отдать ему справедливость, опомнился первым.
  - "Серебряные", слушать меня! Во-первых, отобрать оружие у охраны,
во-вторых, встать у всех дверей и окон. Этого - связать. Антал, найди
Белинду, пусть даст что-то из одежды Мариты. Тарскийцев запереть. Все.
  Граф, напоследок встряхнув герцога, как кошка трясет крысу, передал
его в руки двоих дюжих додеканов "Додекан - командир двенадцати воинов" и
демонстративно вытер руки о парчовый балдахин кровати.
  У изголовья стоял изящный поднос с фруктами и вином. Шандер взялся
было за кувшин, но пить не стал, а, подержав в руках, яростно швырнул о
стену.

  2228 год от В. И. 15-й день месяца Медведя. Седьмая ора пополудни.
  Монастырь святого Эрасти.

  Рене приоткрыл дверь и выглянул в коридор. На лице эландца не
осталось и следа той бури чувств, которую он недавно выплеснул на Романа.
Герцог вновь был спокоен и собран.
  - Что думаешь делать? - нарочито будничным тоном осведомился бард.
  - Надо попасть в покои Иннокентия, но так, чтобы никто не видел.
Когда-то я оставил ему на хранение одну вещь, доставшуюся мне от... ну ты,
думаю, понимаешь, от кого. Это шкатулочка со всякой ерундой, по крайней
мере, она казалась мне таковой, пока не задул штормовой ветер. Инко был
моим другом, я ему верил...
  - Он знал, что там?
  - Ларец легко открывался, а я секрета из того, что там хранилось, не
делал. Это была память. О моей свободной молодости, если угодно...
  Роман про себя отметил, как прав был покойный кардинал, говоря о том,
что Рене, хоть и смирившийся, все же тосковал по временам, когда отвечал
только за себя и за доверивших ему свои жизни таких же авантюристов.
Подарок Темных эльфов хранится у клирика? А почему бы и нет? Иннокентий не
был фанатиком. Не был он и дураком. Возможно, он лучше самого Рене
разобрался в том, что ему передали. Но знал ли об этом кто-нибудь еще?
Последний вопрос эльф повторил вслух.
  - Вряд ли. Инко с детства был скрытным, к тому же прекрасно понимал,
что в этих штуках уж чего-чего, а святости не было. Наоборот.
  - А ты не помнишь, что там было?
  - Побрякушки не из дорогих. Во всяком случае, они так выглядели.
Точно помню браслет и ожерелье из каких-то невзрачных камешков, но тонкой
работы. Нож был и, кажется, ошейник для очень большой собаки. Да, записи,
наверное эльфийские, я таких букв не знаю... Наверняка что-то еще, я не
помню, это было так давно...
  - Тебе что-то говорили об этих вещах?
  - Говорили. Именно поэтому я и отдал их на хранение человеку, с
которым, как мне казалось, ничего не может случиться и который
распорядился бы ими наилучшим образом. Иначе я таскал бы ларчик с собой.
Как знак того, что я в трезвом уме и здравой памяти и действительно
побывал там, где побывал... Ну да мои сантименты к делу не относятся.
  Тот, кто мне подарил шкатулку, сказал, что это должно дать шанс тем,
кто остается. Тогда я не увидел в этих словах смысла и решил, что все дело
в трудностях с языком.
  - О каком шансе говорил твой... твой друг?
  - Не знаю. Он и так сказал мне слишком много. Конечно, я дал слово
молчать... до тех пор, пока молчать можно. И я его сдержал.
  - Но сейчас ты рассказал все?
  - Не совсем. То, что связано с нашими поисками, ты знаешь, а
остальное - это пока только мое. Может быть, потом я и соберусь с силами и
расскажу действительно все.
  Как выяснилось, Рене неплохо знал монастырь святого
Эрасти-Печальника. Через чердак они выбрались на крышу флигеля, откуда до
кабинета покойного кардинала было рукой подать. Окно было открыто.
  - Смотри, убийца, кто бы он ни был, прошел этим же путем, - Роман
внимательно разглядывал черепицу. - Тут кто-то был совсем недавно, мох в
водостоке содран. И характерные отметины как от упора. Похоже, здесь
побывал арбалетчик.
  - И застрелил Дугана. Пес, почуяв беду, начал бы выть, беспокоиться.
Кто-то бы пошел проверить, в чем дело.
  - Ты думаешь, стрелок и отравитель одно и то же лицо?
  - Чем меньше народу, тем надежнее. Если мерзавец достаточно ловок, он
запросто мог перескочить отсюда на подоконник, отравить кувшин с водой,
что всегда стоял у окна, затем вернуться, дождаться, пока Инко поднимется
к себе, пристрелить пса и убраться. Ты готов пройти его путем?
  - Ничего нет проще, - эльф с беличьей ловкостью перелетел на широкий
подоконник, через мгновение он был уже в комнате. Рене легко последовал за
ним. Их никто не заметил.
  - Ты хоть представляешь, где искать? - пробормотал Роман, удрученный
обилием книг и ларцов.
  - Мне кажется, я знаю, куда он прятал предназначенное не для чужих
глаз. Как-то Инко сказал, что устроил тайную часовенку. Сдается мне, ключ,
который он носил у пояса, не был только знаком его сана.
  - Но проверить это сейчас трудно.
  - Отнюдь нет. Я подменил его во время прощания.
  - И никто не заметил?
  - Роман, до того, как стать политиком, я был пиратом. Положение
обязывало знать кое-какие трюки. Вот ключ, а ты помоги мне найти дверцу. У
тебя это лучше получится.
  Бард неплохо владел заклятием поиска по сродству. Имея в руках ключ,
он легко мог отыскать полагающийся к нему замок, если, разумеется, тот не
был замаскирован магическим способом, тогда бы пришлось повозиться,
распутывая отводящие глаза чары. К счастью, Иннокентий колдовать не умел.
Потайная дверь, умело спрятанная за раздвижными книжными полками, была
великолепно замаскирована, но не более того. Открыть ее труда не
составило. Наложив простенькие охранные заклятия, чтоб никто не вздумал
войти в апартаменты покойного, пока они там, Роман распахнул дверцу в
потаенное святилище.
  Скромная комнатка слабо освещалась сверху и с боков при помощи
хитроумной комбинации щелей, скважин и зеркал. Света хватало, чтоб не
налетать на стоящие вещи, однако имелась и лампа, заботливо наполненная
маслом. Роману она была не нужна, но Рене не был ни эльфом, ни котом,
поэтому он высек огонь и поднес к фитильку. Золотистый мягкий свет залил
убежище кардинала. Видавшее виды кресло, резная конторка с письменными
принадлежностями, навесной шкафчик, неожиданно роскошное трюмо,
заставленное всякими безделушками, и большой портрет на стене. Вот и все.
Ничего имеющего отношения к делам Церкви.
  Рене долго всматривался в изображение на портрете.
  - Что ж, я так и думал...
  - Что?
  - Иннокентий любил Ахме. Потому и последовал за ней в Таяну. Бедняга,
у него не было ни единого шанса. Когда она умерла, он как-то раздобыл ее
вещи. Вот они тут, под зеркалом. И зеркало тоже ее. А вот это может
пригодиться. - Герцог тронул свитки на конторке и развернул один из них.
  "Прошу тебя, дорогой брат, выполнить мою последнюю волю. Если я мирно
предстал перед Господом нашим, прожив отмеренный мне срок, уничтожь эти
записки, не читая, ибо ничего ценного для тебя в них нет. Если же смерть,
постигшая меня, была насильственной или непонятной, отвези эту рукопись,
также не читая, в Эланд и отдай из рук в руки моему единственному другу -
герцогу Рене из рода Арроев. Все затраты, понесенные тобой, он тебе
возместит".
  - Что ж, Инко, твое желание выполнено, - пробормотал означенный
герцог, разворачивая свиток. Пробежав глазами написанное, он обратился к
Роману:
  - Это его дневники. Он был свидетелем многих событий и полагает, что
те могут представлять интерес. Мне придется перечитать все, что он пишет.
К сожалению, он просил меня никому не показывать эти записи, и я понимаю
почему - он слишком раскрывает свою душу, чтобы подпустить к дневникам
посторонних. Все, что будет нам важно, я тебе расскажу. Не обижайся.
  - Я понимаю. И не обижаюсь.
  - А вот это - по твоей части. - Рене взял в руки черную шкатулку с
двойной руной на крышке. - Мы пришли сюда за этим. Попробуй разобрать, что
все это значит.
  Роман взял в руки гематитовый сундучок, подивившись его холодной
тяжести. Замок был самым простеньким, внутри были какие-то листки и
изящные старинные безделушки. Украшения из неграненых темных камешков,
браслет вороненой стали и такой же ошейник, несколько кованых фигурок и
охотничий нож с инкрустированной перламутром полной луной на обсидиановой
рукояти.
  - Ты что-нибудь понимаешь?
  - Пока нет.
  - Жан-Флорентин, может, ты что-нибудь скажешь?
  - Я знаю только то, что ничего не знаю, - с готовностью откликнулся
философский жаб.
  - Спасибо, утешил... Что будем делать, Рене?
  - Ловить зверя.


                                  Глава 9


  2228 год от В. И. 15-й день месяца Медведя. Седьмая ора пополудни.
  Высокий Замок.

  Стефан рухнул в кресло. Ноги дрожали, раскаленный обруч все сильнее
сжимал виски, а до комнаты с удобной постелью и кувшина с лекарством было
так же далеко, как до берега Золотых Пчел. Сначала надо было разобраться с
Годоем. Пришедший в себя Шандер, сжав зубы, занял привычную позицию позади
кресла принца. Властелин Тарски тоже успокоился, на лице его появилась
знакомая сладкая улыбка. Видимо, герцог полагал, что раз его не убили
сразу, то теперь, несомненно, постараются замять скандал.
  Белка увела заплаканную Мариту, но почти тотчас вернулась и стала у
противоположной стены, глядя на Годоя с тяжелой ненавистью, неожиданной
для ее тринадцати лет. Двери и окна стерегли четверо "Серебряных" из числа
самых надежных.
  Стефан медленно вытянул ноги, стараясь не показывать, как ему плохо.
Что бы то ни было, а он должен все закончить, пока Михай не извернулся,
пока дела государственные не отодвинули на задний план омерзительное
насилие над безответным существом. Проклятый, как же болит голова...
Стефан внимательно и долго смотрел в бегающие глаза Годоя, затем отрывисто
спросил:
  - Почему ты воспользовался именем либра Романа?
  - Вот как, Ваше Высочество говорит тарскому господарю "ты"?
  - А как же иначе? Кодекс Розы "Кодекс Розы - кодекс чести,
обязательный для каждого дворянина Благодатных земель" полагает насилие
самым мерзостным проступком, которым только может себя запятнать дворянин.
Пойманный на этом с поличным, как ты знаешь, лишается всех привилегий.
  - Если он не глава суверенной державы!
  - Все дворяне равны перед Творцом, а короли и герцоги лишь первые
дворяне своих королевств. Впрочем, здесь не Тарска, здесь ты не более чем

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг