Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   Комендант шел по штреку, ярко освещенному электрическими лампами.
Часовой у входа нехотя отдал честь. Дверь автоматически открылась, и
Конноли вступил в святая святых Подземного города - в машинный зал. Здесь,
казалось, был яркий солнечный день. Источника света не видно, но свет
разлит всюду, ровный, белый, мягкий и сильный. Для полноты иллюзии в
выгнутых стенах - бутафорские окна, тоже ярко освещенные. Щит управления
занимал всю противоположную стену.
   За столом сидел главный механик - инженер-полковник Якоб Шмерцкопф.
Перед ним на нескольких пультах рядами светились маленькие цветные огоньки.
   Малейшее нарушение режима работы любой, самой незначительной машины
Подземного города немедленно давало о себе знать вспышкой сигнальной
лампочки. Но подобных случаев Конноли помнит очень мало. Если и было
два-три таких нарушения, то их быстро ликвидировали. Самый же факт, что
произошли они в последнее время, уже после смены власти, свидетельствовал
о быстром падении дисциплины среди личного состава охраны...
   Инженер-полковник Шмерцкопф не только не подошел с рапортом, что обязан
был сделать по уставу, но даже не соблаговолил подняться и приветствовать
своего начальника, бывшего гауляйтера Крайца.
   - Как дела, Шмерцкопф? - спросил Конноли, подойдя к столу главного
механика.
   - У меня в порядке. Не знаю, как у вас. - Инженер-полковник ехидно
улыбнулся.
   Конноли сделал вид, что не замечает улыбки Шмерцкопфа.
   - У нас тоже в порядке. А для верности придется сейчас провести
небольшую операцию.
   Он окинул взглядом машины, установленные на бетонных подушках. Да,
техника не откажет. Она надежнее людей. Каждому их этих стальных чудовищ
повинуются полностью зависящие от него агрегаты, разбросанные по всей
обширной территории Подземного города.
   Шмерцкопф угадал мысли своего начальника.
   - Совершенно верно, - с кривой усмешкой сказал он. - У машины нет того,
что мешает человеку быть послушным и исполнительным: нет мозга, нервной
системы... Я, знаете, герр Крайц, мечтаю о таком времени, когда все будут
делать не люди, а машины...
   - Чепуха! - бросил сквозь сжатые зубы Конноли. - Разве можно сравнить
удовлетворение, испытываемое человеком от сознания своего превосходства
над другими людьми, с ощущениями, получаемыми от покорности этого
металлического урода? Я организатор, я руководитель! Люди подчиняются мне
в первую очередь, машины - во вторую...
   - Это слишком примитивно, - ответил инженер. При этом он стал
раскуривать сигару, и Конноли не решился сделать ему замечание... О,
посмей кто-нибудь закурить в машинном зале в те дни, когда все здесь
принадлежало третьему райху!
   - Почему примитивно?
   - Да очень просто. С помощью машин вы будете создавать ценности, в
которых остро нуждаются люди. Они не могут жить без этих ценностей.
Значит, они целиком и полностью будут зависеть от вас. Вот и получайте
свое удовлетворение в любых дозах, вплоть до прямого управления судьбами
народов... Нужно только позаботиться, чтобы машины принадлежали избранным,
а остальным предоставить полную свободу, но лишить их права владеть
машинами, даже если они сами их построили... В этом, как видите, все дело.
   - Вы несете несусветную ерунду, мой дорогой Шмерцкопф. В двадцатом веке
вы снова изобретаете швейную машину... Впрочем, отложим дискуссию на
другое время, а сейчас будем действовать. Восстание еще не ликвидировано.
   Конноли придвинул к себе микрофон, стоявший на столе Шмерцкопфа, и тот
вынужден был уступить ему стул. Комендант задумался на минуту, потом
ровным, размеренным голосом начал:
   - Внимание! Внимание! Внимание! Говорит комендант Подземного города. Я
объявляю: всякий, кто в течение ближайшего получаса не вернется в свою
камеру, будет уничтожен. То же постигнет всякого, кто оставит при себе
оружие. Особенно мучительной смерти будут преданы те, кто нанесет побои
или убьет солдата охраны, а также зачинщики или лица, которые не пожелают
выдать зачинщиков. Чтобы вы убедились в реальности предупреждения, сейчас
будет взорван подводный выход. Вы будете окончательно заперты в Подземном
городе, и ваша жизнь полностью останется в моей власти. Я прикажу
остановить работу насосов, - и вы утонете, как чумные крысы. Я прикажу
остановить работу вентиляторов, - и вы задохнетесь через полчаса. Я не дам
вам пищи, - и вы умрете от голода. Меня же достать вы не можете.
Управление всеми жизненными центрами Подземного города остается в моих
руках. Три факела в стволе будут означать беспрекословное повиновение.
Тогда будет спущена площадка, на которую вы сложите все захваченное
оружие. Попытка овладеть подъемником приведет только к гибели тех, кто -
на это отважится. Подъемник остановится между штреками, и захватчики будут
сметены пулеметным огнем сверху. Итак, полчаса на выполнение моего приказа
- потом смерть тем, кто не подчинится.
   Едва Конноли выключил микрофон, инженер Шмерцкопф зашипел у него над
ухом, как рассвирепевший гусак:
   - Что вы сделали? Зачем вы напомнили им о подводном выходе? Они теперь
бросятся туда!
   - Вы что же думаете - я шучу? Подводный выход и подъемник будут сейчас
взорваны. Это решено. Нам нетрудно позднее построить новый подъемник. А
сейчас он абсолютно ни к чему. Тем более, что его могут захватить
бунтовщики.
   Конноли поднял руку к пульту. Там, среди десятков кнопок, выключателей
и рубильников, выделялись помещенные рядом два рубильника: один - с черной
рукояткой, другой - с красной. Под обоими были нарисованы черепа.
   Черно-красная стрелка, переходящая в молнию, наискось пересекала пульт.
   - Остановитесь! - воскликнул Шмерцкопф, хватая коменданта за руку. - Мы
сами себя замуруем навеки!
   - На место! Я знаю, что делаю! Для нас, если понадобится, найдется
другой выход.
   Шмерцкопф отступил.
   Перед Конноли два рубильника, два возбудителя гигантских сил: черный -
взрывает подводную базу, выход; красный - включает зажигание минной
галереи, взрыв которой полностью и без остатка уничтожит весь Подземный
город. Эта галерея была заложена на случай вражеского вторжения. Конноли
умышленно сохранил зажигание и после разгрома "третьего райха". Ситуация
настолько сложная, что - как знать? - красный рубильник может еще
пригодиться в качестве последнего средства...
   Рука Конноли передвигается от одного рубильника к другому. Налитыми
кровью глазами Шмерцкопф следит за ее движениями. У инженера трясутся
губы, его рыжие с сединой волосы поднялись венчиком - вокруг выпуклой
розовой лысины.
   Коменданту захотелось еще сильнее напугать этого толстого, неопрятного
старика, воображающего себя философом. Он кладет руку на красную рукоятку.
   - Надеюсь, Шмерцкопф, - цедит Конноли сквозь зубы, - вы ничего не
имеете против такого громкого финала?
   - Безумец! - Шмерцкопф простирает к нему дрожащие руки. - Остановитесь!
Вы не имеете права!
   - Спокойней, мой друг, спокойней! Не то от волнения я могу включить
зажигание на сотую долю секунды раньше, и вам останется жить меньше именно
на этот срок.
   Шмерцкопф стукнул себя кулаками по голове и бросился на Конноли:
   - Я этого не допущу, не позволю!!
   - Кто же безумец - я или вы? - издеваясь спросил комендант, легко
отстраняя механика движением локтя. - Глядите, я нажимаю.
   Два дюйма, один дюйм... полдюйма. Шмерцкопф падает на плиточный пол и
накрывает лысину полой халата. Конноли возвращает на место красную
рукоятку.
   На его лбу выступают капельки пота. Он решительно включает черный
рубильник.
 
   Стальная коробка зала вздрогнула и запела сотней протяжных, дрожащих
голосов. Конноли и Шмерцкопф будто очутились внутри огромного колокола, в
который снаружи кто-то бьет многопудовым молотом. Гримаса перекосила лицо
коменданта... Он толкнул ногой Шмерцкопфа и сказал:
   - Вставайте, каракатица! Еще не пришло время. Красный рубильник - наше
последнее средство!
 
 
   Джонни спасает свою шкуру 
 
   Не так-то легко одолевать торосы, перепрыгивать через трещины,
временами брести по колено в воде, на каждом шагу опасаясь провалиться в
скрытую полынью.
   Джонни и Дик шли рядом. Когда им приходилось особенно трудно, над
ледовой пустыней разносились проклятья.
   Следовавшие за ними бандиты хмуро молчали. Они уже освободились от
пулеметов, незаметно опустив "игрушки" под лед. Если бы до острова было
дальше, радиостанцию постигла б та же участь.
   Вот, наконец, и остров. Но что это был за берег! Полоска земли шириной
в полтораста метров примыкала к крутому ледяному склону, вершина которого
терялась в тучах. Здесь не было никаких следов человека. Снег пригладил
землю, предательски скрыл ямы, засыпал промоины. Ноги то и дело
проваливались в ледяную воду. Скрип шагов сзади прекратился. Обернувшись,
Джонни увидел, что команда рассаживается на камнях. Он переглянулся с
Диком и пробормотал:
   - Рановато, а придется...
   Дик притянул его за плечо:
   - Джонни, послушай меня, надо спасаться. Если нам посчастливится
подстрелить медведя, то двоим хватит, пожалуй, на всю дорогу, а эти твари
сожрут все в один присест. В конце концов они съедят и нас. Вы понимаете
меня, Джонни?
   Но Джонни не хотел понимать. Эти люди нужны ему! Это его капитал! На
них затрачены средства. Они должны обновить охрану в Подземном городе. Как
же можно бросить этаких молодцов!.. А с другой стороны... Путешествует
быстро тот, кто путешествует один, - так, кажется, говорят англичане.
   Действительно, с этой бандой далеко не уйдешь.
   - Послушайте меня, - продолжал Дик. - Уйдем, пока не поздно...
   Джонни и на этот раз промолчал. Но... не сейчас, так очень скоро, а с
доводами пилота придется таки согласиться.
   Бандиты, видимо, почуяли что-то неладное. Они торопливо поднялись со
своих мест и побежали за ушедшими вперед.
   - Чего вы, парни? - с невинным видом спросил Джонни. - Отдыхайте! Мы с
летчиком поищем дорогу получше...
   Бандиты пошептались между собой, и Красный Бык сказал:
   - Ладно, ищите. А чтобы ничего не случилось, с вами пойдет Тони Куггли.
   Пришлось Джонни и Дику примириться с обществом колченогого гиганта. С
первых же шагов оба поняли, что попали под стражу. Куггли благодаря
увечью, полученному где-то под тропиками, не поспевал за ними. Он не
постеснялся заявить:
   - Эй вы, хозяин! Уж не думаете ли вы, что старый Куггли будет бежать за
вами, как собачонка? - При этом он выразительно потряс автоматом.
   Пришлось замедлить шаг.
   Когда шайки не стало видно, Джонни принялся распространяться насчет
заслуг, и достоинств старого пройдохи Тони. Он даже обнял его левой рукой.
И в тот же миг молниеносно всадил ему в грудь нож. Куггли успел только
прохрипеть:
   "Ловко ты меня", - и упал замертво.
   Джонни и Дик сняли с убитого автомат, обоймы и развязали рюкзак; в нем
оказалась краюха хлеба и половина свиного окорока. Джонни сказал:
   - Дик, вы понесете его оружие, а я - продовольствие. У меня одышка.
   Дик молча, но не очень охотно повесил себе на шею второй автомат.
Джонни переложил хлеб и ветчину в свой рюкзак. Они торопливо зашагали
дальше на север...
   Вскоре Джонни и Дик достигли края отмели. Прямо перед ними вздымалась
почти отвесная громада ледникового языка, а справа берег омывала чистая
вода, преграждавшая путь к морскому льду. Нужно было либо выбираться на
материковый лед, либо идти обратно. Но не возвращаться же туда, где меж
льдин стынет труп Куггли!
   - Самосуд хорош, когда ты сам вешаешь, - рассуждал Джонни. - Но когда
вешают тебя, он не так уж приятен...
   Если они не взберутся на эту ледяную стену, то в ближайший час придется
проститься с жизнью.
   Джонни заметил в стене ледника узкую вертикальную трещину.
   - Дик! Мы спасены! - воскликнул он.
   - Не вижу, - ответил Дик.
   - Трещина! - кричал Джонни. - Я нашел трещину!
   - Попытаемся, - флегматично согласился Дик.
   Они стали взбираться по ледниковому откосу, но это оказалось не так-то
просто. Обувь скользила на льду, и они срывались при каждой попытке.
Джонни проклинал свою непредусмотрительность: здесь очень пригодился бы
нож, оставшийся в теле Куггли. К счастью, у Дика нашелся другой. Вырубая
во льду ступени, подпирая друг друга, срывая ногти на руках, они достигли,
наконец, заветной трещины. На короткое время возвратилась надежда: только
бы вскарабкаться наверх, а там...
   - Что, что там? - накинулся Дик на Джонни. - Перед нами чуть ли не
двести километров пути по льду, а запасов - краюха хлеба и кусок свинины!
   - Не падайте духом, Дик, - ответил Джонни. - Мадам Бану-Рахья,
индусская гадалка, предсказала мне, что я умру только в своей постели.
Следовательно, пока вы со мной, вам ничто не грозит. Как хотите, а я верю
этой гадалке.
   - В таком случае, - спокойно ответил Дик, - я уверен, что на ледяном
куполе этого островка мы непременно найдем двуспальную кровать с
пуховиками.
   - Не терплю людей, с которыми нельзя серьезно разговаривать! Вы все
обращаете в шутку...
   - А я не терплю людей, которые болтают глупости, когда мне не до них. -
Дик закусил губу, отвел глаза в сторону и закончил почти миролюбиво: - Ну,
ладно, Джонни, не будем ссориться! Вот уже и небо видно...
   Джонни сделал вид, что не замечает этого наигранного миролюбия.
   - Да, теперь я понимаю, что значит "небо с овчинку". Оно не шире моей
ладони.
   Они долго шли по ущелью, сменившему трещину. Казалось, ему нет конца.
Но вот на северной стене обозначилось нечто вроде намеченной человеком
тропки. Они снова принялись карабкаться на ледяной склон. Но из одного
ущелья Джонни и Дик попали в другое еще более глубокое и узкое, с
совершенно отвесными ледяными стенами.
   Дик тяжело опустился на снег.
   - Точка, - хрипло сказал он. - Застрелиться - это все, что мы еще можем
сделать.
   Джонни хотел было выругаться, но подумал, что имеющегося у них запаса
продовольствия еле хватит на одного, и сказал тем же тоном:
   - Верно. Будь проклята наша жизнь!
   Он медленно вытащил из кармана револьвер. Прежде чем Дик шевельнулся,
Джонни-Счастливчик всадил ему пулю между глаз и даже не взглянул на труп,
покатившийся со склона.
   Равнодушно сунув револьвер в карман, Джонни достал ветчину, хлеб,
разделил все на четыре части, одну съел, остальное спрятал. Теперь на три
дня он обеспечен. Дик, в конце концов, сам решил свою участь: он, Джонни,
лишь выполнил желание своего спутника.
   Джонни пошел вдоль ущелья. Чертовски трудно месить зернистый снег! Он
не выдерживал тяжести человеческого тела, ноги проваливались, и иногда
Джонни увязал по пояс. Кое-как взобравшись на ледяной гребень, он не мог
удержаться на нем, срывался - и снова месил снег, снова полз... Так Джонни
двигался, пока не почувствовал, что выбился из сил. Сердце стучало глухо и
неровно.
   Лоб покрылся испариной, а когда он сдвинул шлем на макушку, стало
замерзать лицо, особенно лоб и нос. Дыхание прерывалось, в груди хрипело.
Джонни бессильно опустился на снег.
 
 
   По следам 
 
   Прошло не менее трех часов, а Джонни, пилот и Куггли не возвращались...
   Ветер донес звук выстрела, настолько далекого, что трудно было отличить

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг