несколько человек, захваченных командой "Мафусаила" с потопленного ею
австралийского парохода "Стивен Пайк". Эти люди показали, что в их камере
находилось свыше ста таких жертв пиратов. Но почти все они отказались
работать. Их куда-то увели, и дальнейшая их судьба неизвестна.
Леонид Солнцев повел людей на заготовку плавника. Всем вдруг захотелось
работать. Недавние пленники тяжело трудились все эти годы на подземной
каторге, но на себя, на своих друзей давно не работали. Теперь каждый
спорил из-за топора, кирки. Огромные обледенелые бревна, принесенные
морскими течениями и пролежавшие здесь, может быть, сотни лет, в несколько
минут превратились в щепы. На берегу запылали яркие костры...
Через несколько часов грозный рев заполнил небо. Над толпой, звеньями
по четыре, кружились десятки самолетов с красными звездами на крыльях.
Освобожденные поднимали к ним руки, плясали. Все выкрикивали:
- Сла-ва Со-ве-там! Сла-ва Со-ве-там! Слава Рос-сии!
Казалось, и вековой лед, и суровые скалы повторяют этот тысячеголосый
торжествующий клич.
Лев Солнцев и Федоров, переговорив по радио с командиром флотилии,
начали расчищать с помощью "Светолетов" аэродром. Пилоты самолетов,
которые кружились над лагерем в ожидании сигнала с земли на посадку,
видели, как две колбы на лыжах носились по морскому льду во всех
направлениях. Толпы лохматых людей дружно убирали льдины, только что
подрезанные аппаратами "Светолетов".
Через пятнадцать минут, к радостному удивлению полковника,
командовавшего воздушной флотилией, аэродром был готов, и сорок
транспортных самолетов приземлились невдалеке от берега Освобожденные
бросились к машинам. Летчиков начали качать, и качали бы долго, но тут
новое событие привлекло общее внимание: сорок первым из облаков выполз
двухмоторный аэроплан. На крыльях были опознавательные знаки монийской
авиации. Толпа окружила его раньше, чем он остановился на льду.
Из машины вышли два человека, очень тепло и солидно одетые. Они
постояли, ожидая, очевидно, приветствий и расспросов. Но освобожденные
бросали на них угрюмые взгляды.
В это время подоспел Гарри.
- Алло, парень, - обратился к нему один из прибывших. - Вы, кажется, из
Монии? Как поживаете среди льдов?
- Ничего, господа, я чувствую себя прекрасно, - в тон ответил Гарри. -
Что скажете?
- Мы - представители широкой монийской общественности. Нам стало
известно о ваших злоключениях - и вот мы здесь. Как видите, наша
демократическая общественность не заставляет себя долго ждать. Я хочу
побеседовать с монийцами. Я - председатель "Общества мирного устройства
ветеранов войны".
- Пожалуйста, - сказал Гарри. - Вас давно ждут.
- Друзья и братья! - патетически обратился к толпе Чарлей Гастингс. -
Среди вас имеются наши соотечественники. К ним я обращаюсь в первую
очередь с приветом от имени нашей демократии. Позвольте мне также
приветствовать и вас, дорогие друзья из других стран, и поздравить с
освобождением из плена.
Великая восточная держава и на этот раз опередила нас, оказав вам
первую помощь. Нам никому и в голову не могло придти, что здесь, среди
вечных льдов Арктики, томятся наши соотечественники и друзья. Только люди
Советского Союза, способные, как говорят, видеть сквозь землю, сумели
открыть место вашей каторги. Невольно возникает вопрос: почему они сделали
это открытие столь поздно - через много лет после войны? Кому это было
выгодно?..
Впрочем, не будем сегодня задавать лишних вопросов. Сегодня мы скажем
русским наше монийское спасибо...
С этими словами Гастингс снял шапку и помахал ею в сторону "Светолетов".
- Что-то больно хитро, - решил Рыбников. - Уж не провокация ли?
Вдвоем с Ирининым он протиснулся поближе к оратору, а тот, заметив их,
воскликнул:
- Вот они, великодушные русские люди' Спасибо вам, благородным витязям,
от имени западной цивилизации!..
- Благодарю за приветствие, - ответил ему Рыбников. - Я не уполномочен
говорить от имени начальника экспедиции, а тем более от имени советского
правительства. Я только скажу, что советские люди всегда выполняют свой
долг... Мы находимся в Арктике с научной целью - испытываем новую машину.
И вдруг встретили тут тысячи людей. Они только что вышли из-под земли,
раздетые, босые. И непременно замерзли бы на этом льду. Как же не помочь?
Свою тираду Рыбников пытался произнести на английском языке, но это
была настолько неудобоваримая речь, что Иринину пришлось повторить ее.
Чарлей Гастингс приложил руку к сердцу.
- Великое спасибо и земной поклон по русскому обычаю.
- Да что там, - буркнул Рыбников. - Мы выполнили свой долг, о чем же
разговаривать!
Тем временем монийцы окружили "общественников" плотной стеной. Вперед
вышел великан, точно вырубленный из камня. Он глядел некоторое время,
прищурясь, на Гастингса, потом сказал:
- А ведь мы с вами встречались.
Чарлей обрадовался.
- Возможно, возможно, старина. Настоящие монийцы - народ подвижной...
По сравнению со вселенной земной шар не так-то уж велик, а Мония, к
сожалению, занимает еще совсем небольшую часть этого шарика. Свободно
могли где-нибудь встретиться.
- Нет, нет, не где-нибудь, - продолжал гигант, - а в Иаертоне. Вы ведь
Чарлей Гастингс.
- Совершенно верно, без единой опечатки.
- Ну, вот, - продолжал великан, - много лет тому назад вы были у нас на
верфях уполномоченным профессионального союза...
- Был, как же! В далекой молодости... - мечтательно закатив глаза,
произнес Чарлей. - Как приятно вспомнить!
- Плохая ваша молодость! Грязная! - отрубил великан. - Ведь это вы в
двадцать девятом помогли хозяевам разделаться с двумя тысячами наших
товарищей, а когда мы забастовали, вы продали забастовку... Попадись вы
тогда нам, не представляли бы теперь монийскую общественность.
- Друг моей юности! - с широчайшей улыбкой воскликнул Чарлей Гастингс.
- Как приятно вспомнить давно ушедшие кипучие годы, с их ошибками и
наивной верой.
Возможно, что мои действия были не совсем правильны. Я стараюсь быть
объективным. Я не оправдываюсь... Может быть, я поступил неправильно,
уладив конфликт. Но тогда по молодости и неопытности мне казалось страшным
допустить столкновение... Я боялся крови, рабочей крови!
Симпатии освобожденных склонялись как будто на сторону Гастингса.
Поэтому великан не унимался:
- Врет он все, как пес!
- Не надо! - крикнуло несколько голосов из толпы. - Не сейчас! Мы хотим
домой!
- Как хотите, - развел гигант руками. - Но если дома вот такие
командуют...
Нет, с этим негодяем мне не по пути...
Раздосадованный, он отошел в сторону, а освобожденные окружили
Гастингса.
Марабу разговаривал со всеми одинаково, не столько отвечая на вопросы,
сколько стараясь удачными шутками вызвать симпатию к себе. Демагог он был
опытный.
Гарри распорядился, чтобы люди шли ставить палатки, получать одежду,
пищу, табак. Все кинулись туда, где уже вытягивались змейки очередей, и
площадка вокруг монийского самолета опустела.
Чарлей Гастингс вошел в кабину своей машины, приказал запереть дверцу и
продиктовал радисту:
"Генералу Гробзу. Вопрос улажен. Высылайте двадцать машин. Жду".
Затем он пошел "представляться" руководителям советской экспедиции. Он
наговорил Льву кучу любезностей и попросил разрешения осмотреть "Светолет".
Залез в кабину, все щупал, обо всем расспрашивал - и ничего не понял.
На все его вопросы Лев отвечал лишь вежливой улыбкой и сложными
математическими формулами, в которых Гастингс разбирался столь же успешно,
сколь и в наречии тимбукту.
Под конец посещения, будто случайно вспомнив, Гастингс воскликнул:
- Да. Чуть не забыл... У вас под стражей должны находиться военные
преступники: администрация и охрана Подземного города. Можно поглядеть на
этих мерзавцев?
- Пожалуйста, - ответил Лев. - Только они не у меня под стражей, а у
бывших заключенных. Но я могу вас проводить.
Они обогнули мыс и вышли к тому месту, где содержались недавние стражи
подземелья. Но напрасно Гастингс искал тех, кто был ему нужен: ни Джонни,
ни Конноли здесь не оказалось.
- Да, - сказал марабу, - типчики... Их надо судить. Но по положению они
должны быть преданы суду того государства, на территории которого
совершали свои преступления...
- Так, вероятно, и будет, - сказал Лев. - В вопросах международного
права я почти не разбираюсь. И здесь я случайно.
- Надеюсь, вы разрешите мне посмотреть, что осталось от этой
преисподней - от Подземного города?
- Я не могу ни разрешать, ни запрещать, - улыбнулся Лев. - Я уже
сказал, что здесь я случайно. Но если бы я и не был посторонним, я все
равно не мог бы показать вам Подземного города по той простой причине, что
от него, кажется, ничего не осталось. Пожалуйста, смотрите... Вон - яма...
Но подходить близко опасно: лед все время движется...
Как ни владел собой Гастингс, но все же не мог спокойно вынести этого
удара.
Лицо его перекосилось.
- Больше не существует? Возможно, он и не существовал, этот пресловутый
Подземный город? Может быть, это очередная провокация одной неизвестной
державы? Не потрудитесь ли вы дать мне ответ на этот вопрос?
Лев рассердился. Лишь пять минут он знает пронырливого монийца, но
этого вполне достаточно, чтобы оценить его по заслугам. Однако Лев
понимал, что его провоцируют и потому сдержанно ответил:
- Свыше восьми тысяч освободившихся из Подземного города военнопленных,
в том числе около восьмисот ваших соотечественников, могут рассказать вам
то же, что они рассказали нам. Комендант Подземного города, некий Конноли,
который недавно носил немецкое имя Крайц, раненный в бою с повстанцами,
умирая, взорвал Подземный город.
- Мерзавец! - вполне искренне произнес Гастингс.
- В этом я вполне согласен с вами, - ответил Лев. - Но он не одинок.
Если угодно, я могу предъявить любой авторитетной комиссии показания
девятнадцати монийских граждан весьма сомнительной репутации. В
показаниях, ими подписанных, они подробно рассказывают о том, как
Подземный город стал собственностью монийского "Общества дальних
исследований"...
- Простите, уважаемый господин начальник, - развел руками Гастингс, -
вы же сами говорите, что у них сомнительная репутация. Как же можно верить
таким людям?
- Но они состоят на службе у этого "Общества дальних исследований", и в
Монии им поверили. Вам, конечно, известно, что они наговорили о моих
полетах в Арктике кучу глупостей. Если поверить им, то я чуть ли не
агрессор...
- В первый раз об этом слышу! - воскликнул Чарлей и поспешил переменить
тему. - Между прочим, недавно при научно-исследовательских работах в
Арктике мы потеряли трех членов экспедиции, в том числе и начальника ее.
Двух наша военная авиация обнаружила на материковом льду мертвыми, но
третий - начальник экспедиции Джонатан Блекпиг - пропал бесследно, и труп
его не найден по сей день. Может быть, во время ваших полетов над островом
вы случайно где-нибудь видели дорогие нашей нации останки...
- Нет, мы не обнаружили останков господина Джонатана Блекпига, хотя
кое-что о нем слышали от тех же девятнадцати молодчиков.
Гастингс, сокрушенно вздыхая, покачал головой:
- Молодой человек, молодой человек... Вы не понимаете, как жестоко
оскорбляете мое национальное чувство! Я должен был бы обидеться, но...
Сильный шум на берегу помешал Гастингсу продолжать.
- Угодно посмотреть, в чем дело? - холодно предложил Лев.
- С удовольствием составлю вам компанию, - сказал Гастингс.
Они направились к берегу.
Прибрежная отмель почти опустела. Освобожденные карабкались на стену
ледникового языка. Солнцев увидел, что впереди них кто-то тщетно старается
достичь гребня, лихорадочно цепляется за шероховатости льда, но неминуемо
срывается вниз, на выступ, служащий ему опорой. Освобожденные, помогая
друг другу, вскоре дотянулись до этого выступа и стянули человека за ноги.
Грозный рев толпы, лес поднятых рук...
- Что там такое? Что их так всполошило? - спросил Чарлей Гастингс.
- Сейчас узнаем, - ответил Лев.
Толпа вела своего пленника к ним. Передние, прыгая от холода, перебивая
друг друга, рассказали, что пойман один из заправил Подземного города.
Кто-то крикнул, что это не только заправила Подземного города, но и бывший
начальник гитлеровского концлагеря в Шверине. Он сам привозил в Подземный
город военнопленных. Его узнали многие...
- Позвольте спросить, - обратился Лев к Гастингсу, - не узнаете ли вы в
этом бандите начальника вашей полярной экспедиции, господина Джонатана
Блекпига?
Поглядите на него хорошенько.
Но увидеть своего компаньона живым Гастингсу не пришлось. Когда толпа
расступилась, он увидел труп, едва прикрытый лохмотьями. Это было все, что
осталось от бандита.
- Нет, - собрался наконец с духом Гастингс, - это не начальник нашей
полярной экспедиции, это не господин Джонатан Блекпиг...
- Кто же это, по-вашему?
- Не знаю...
- А мне казалось... - начал было Солнцев.
- Молодой человек, зачем вы хотите поссориться со мной? Вы же видите,
на что способна разъяренная толпа? - Гастингс шипел на ухо Льву, стараясь,
чтобы другие его не слышали. - Я не узнаю в этом убитом господина
Джонатана Блекпига, вот и все... А если бы это и был он, то какое
отношение я имею к нему, скажите пожалуйста? Я просто узнал о нем из
газет. Национальное чувство - вот что вызвало у меня интерес к нему.
Между тем толпа вернулась на отмель, снова окружила костры.
Вдруг откуда-то сверху послышалось:
- Почтенные господа, эй, господа!..
Из трещины наверху выглядывала какая-то нелепая фигура с рогатой
головой.
Человек знаками звал к себе. Лев протер глаза: "Что за притча?!"
- Я - Симху-Упач, великий шаман племени медведей-воинов... Мы с ним
вместе приехали. - Рогатая голова кивнула на лежавший внизу труп. - Мне
ничего не будет? Я хочу сойти.
- Сходите, - сказал Лев.
Шаман вылез из щели и соскользнул вниз. Он потянул за ремень;
послышался лай, визг, а из трещины показались четыре лохматых пса,
запряженных в легкие эскимосские сани. Это были тощие, одичавшие и
изнуренные животные.
- Восемь было, - сказал Симху-Упач. - Четырех загнали и съели. Теперь
человека нет, а имущество - вот, - показал он на рюкзак, привязанный к
саням.
Гастингс протянул было к рюкзаку руку, но Лев взял его первым.
В рюкзаке ничего не было, кроме кожаной папки, туго набитой бумагами.
- В этой папке, вероятно, кроется разгадка личности убитого, - сказал
Лев.
Гастингс глядел на него с невозмутимым видом.
- Интересно, - сказал он.
Они вернулись в кабину "Светолета", и Лев открыл папку. Сверху лежал
сафьяновый бумажник, на котором было вытиснено: "Совершенно секретно.
Подземный город. В случае опасности уничтожить".
На листе пергаментной бумаги был напечатан заголовок: "Договор". В
нижнем углу краснела клякса печати.
- "Договор... на совместное владение и эксплуатацию недр одного из
островов в Северном Ледовитом океане под названием "Подземный город", -
начал читать Лев.
Гастингс побледнел:
- Холодно, черт возьми!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг