воздуха.
Лицо хозяина чуть посветлело.
- Как вы собираетесь назвать этот остров?
- Об этом мы еще не думали.
Хозяин выпрямился и заговорил с видом короля, милостиво беседующего с
послом чужеземной державы:
- Я должен обратить ваше внимание, что этот остров открыт мною, я живу
здесь вот уже двадцать лет, и, следовательно, он принадлежит мне. Я его
единоличный властитель. Это признано всеми, кто посещал мой остров до вас.
- Вы являетесь подданным какой-либо страны? - перебил его Солнцев.
- Нет, - величественно заявил красный нос. - Я принадлежу лишь самому
себе и богу, слово которого я проповедую бедным эскимосам, лишенным света
истины.
Мир греха забыл обо мне, а я не хочу помнить о нем... Страна, о которой
вы упомянули и которой якобы принадлежат эти пустынные пространства, не
подозревает о существовании этого острова. Тем не менее, вы не имеете
права поднимать здесь флаг ни упомянутой страны, ни вашего уважаемого
государства.
- Мы и не собираемся этого делать, - заверил его Иринин.
Поза красного носа стала совсем горделивой.
- В таком случае... Если уж суждено моему острову появиться на картах,
этой дьявольской выдумке закоренелых грешников, а я, видит бог, всей душой
против сего, - то только под таким именем: остров Полярного Робинзона.
Надеюсь, для вас ясно, что Полярный Робинзон - это я. Этим именем можете
называть меня и вы.
Еле скрывая улыбку, Солнцев сказал:
- Отлично, господин Полярный Робинзон. Я уверен, мы не причиним вам
никаких забот. А для того, чтобы вы убедились, что мы преследуем лишь
научную цель, я прошу вас быть с нами, когда мы начнем производить съемку
острова. Мы займемся этим завтра и предлагаем вам осмотреть остров с
высоты птичьего полета.
Красный нос насторожился.
- Вы прибыли сюда на самолете. Где же он?
- Он стоит у вашего дома.
Полярный Робинзон торопливо выглянул в окно. Лицо его нахмурилось.
- Вы изволите недостойно шутить, молодой человек. Если я не хочу знать
мира, это еще не значит, что я ничего не знаю о нем. Под моими окнами
стоят аэросани усовершенствованной конструкции. Не на них же вы прибыли
сюда из Советского Союза! И не на них собираетесь летать над моей
территорией!?
- Именно с этой машины мы будем изучать ваш остров, - заверил его
Солнцев. - Итак, если вы ничего не имеете против, мы заедем за вами
завтра. А до тех пор мы займемся делами, которые не имеют ничего общего с
вашими владениями.
- Не смею вас задерживать, - холодно ответил Полярный Робинзон. - Буду
ждать вас завтра.
Через минуту путешественники были в своей машине и под одобрительные
возгласы любопытных покатили прямо к морю.
Эскимосы вдруг закричали и, взволнованно размахивая руками, побежали за
"Светолетом".
- Обрыв! Остановитесь!
Машина с безумной скоростью мчалась навстречу гибели. Вот она достигла
гребня, за которым был двухсотметровый обрыв. Каково же было изумление
бесхитростных зрителей, когда машина на их глазах легко взмыла в небо и
через несколько секунд исчезла за облаками!
Они долго еще судачили под окнами того, кто считал себя властителем
острова, и не расходились до тех пор, пока на пороге бревенчатого дома не
появилась пышная подруга красноносого Полярного Робинзона.
- Ваш хозяин работает, - закричала она, - а вы здесь гогочете, как гуси
весной. Марш отсюда! За работу!
Действительно, проповедник слова божия в Арктике трудился в поте лица
своего. Он сидел возле радиопередатчика в дальней комнате своего дома и
взволнованно кричал в микрофон:
- Эти сани оказались летательной машиной с колоссальной скоростью.
Наверное, это еще не все, - у нее есть еще какие-нибудь функции. От этих
большевиков всего можно ожидать... Правда, на поверхности они ничего не
заметят, но...
Кто может ручаться? Учтите, генерал: они считают меня чудаком, бежавшим
от цивилизованного мира в пустынную Арктику. Я проповедую христианскую
религию язычникам-эскимосам. Ха-ха-ха!.. Завтра они будут у меня снова. Но
я один, а их пятеро. Я ничего не могу сделать. А вы больше меня
заинтересованы, чтобы об этом острове никто не знал. И истребители у вас,
не у меня! Понимаете? И следов не останется. А разнюхают что-нибудь
большевики, то - ошибка:
неизвестный самолет в нашем секторе Арктики... Но завтра пусть ваши
истребители сидят на своей базе. Завтра я буду с ними, буду блюсти
интересы Полярного Робинзона. И вообще ваши летчики сначала должны
убедиться, что меня нет с ними, и только тогда действовать решительно...
Под водой
- Хотел бы я точно знать, - раздумывал вслух Иринин, - что это за
субъект? В самом ли деле миссионер? Или резидент какой-нибудь
империалистической державы? У Монии, например, немало военных баз в
Арктике. Разве она не могла приспособить для своих агрессивных целей и
этот остров? Поверхность его - неплохой естественный аэродром. Гладкий
лед... Для чего бы еще сидеть на острове резиденту с двумя десятками
эскимосского населения?.. И не поэтому ли он скрывает свою национальность?
Говорит по-английски...
- А акцент немецкий, - заметила Надя.
- Безусловно, немецкий, - согласился Иринин. - Что ж, это неудивительно.
Много бывших гитлеровцев говорит теперь на английском языке. Ведь
подкармливают их теперь многие и больше всех - Мония.
- А по-моему, - сказал Солнцев, - для нас сейчас важно другое...
Господин...
гм... Полярный Робинзон встретил нас весьма неприветливо и
настороженно. Но он сразу согласился сопровождать нас завтра. Вас это не
удивляет, товарищи?
- А почему бы ему не согласиться? - буркнул Рыбников. - Ведь с воздуха
ничего не видно...
- Совершенно верно, - кивнул Солнцев. - Об этом и я подумал. Если бы на
поверхности острова были какие-либо признаки того, что в недрах его что-то
делается, он постарался бы немедленно выпроводить нас отсюда. Но вход в
Подземный город находится под водой...
- Да, да, под водой, - подтвердил Гарри.
"Светолет" плавно опустился на лед. Солнцев и Иринин, выйдя из машины,
определили его толщину... Она достигала трех с четвертью метров.
- Прошу вас, дорогой Никита Галактионович, - сказал Солнцев, -
запротоколировать начало испытаний "Светолета" во льдах и подо льдами.
- Что вы намерены предпринять? - спросил Иринин.
- Показать вам еще одну особенность "Светолета" - форсировать это
ледяное поле и побывать в глубинах океана.
Они вернулись в кабину. Солнцев ушел в рубку управления.
Из носовой части "Светолета" выдвинулась штанга с хоботками по краям.
Две тонкие струи белого пламени со свистом врезались в лед. Образовалась
щель шириною в ладонь.
Выпилив таким образом квадратную льдину, "Светолет", поднявшись в
воздух, спикировал на нее, вдавил в воду и нырнул в образовавшуюся прорубь.
И вот уже машина осторожно движется под водою к каменному барьеру
острова.
Яркий луч ощупывает каждое углубление, каждую трещину в мрачных
подводных горах.
Ничего похожего на вход в Подземный город не было обнаружено. Не
найдено и сооружений, о которых рассказывал Гарри.
Привлеченные ярким светом, к "Светолету" со всех сторон устремились
обитатели морских глубин. Длинный плоский палтус уставился своими
замороженными глазами в зеркало рефлектора и, ослепленный, не уходил с
дороги. Стайки окуней с распущенными веерами плавников метались в конусе
луча.
"Светолет" пошел вдоль берега, сначала на восток, затем, обогнув мыс,
на запад, северо-запад. Вскоре он очутился в небольшом фиорде, врезавшемся
километра на два в остров. Справа и слева в нескольких десятках метров от
"Светолета" поднимались почти отвесные стены. Но никаких следов Подземного
города, никаких признаков присутствия человека... А ведь фиорд, казалось,
был прекрасным местом для устройства подземного входа...
Лишь через несколько часов в одном из неглубоких заливов северного
побережья "Светолет" наткнулся на остатки затонувшей подводной лодки.
Вдруг Гарри закричал:
- Смотрите! Вон там... Это вход!
Он указывал на то место каменного выступа, куда упиралась изуродованная
корма подводной лодки. Над ней в каменном выступе было видно отверстие,
сделанное руками человека - об этом свидетельствовала его правильная форма.
- Да, похоже на подводный вход, - стараясь скрыть волнение, сказал
Солнцев.
Каждому хотелось отправиться в разведку. Пришлось прибегнуть к
жеребьевке.
Исключив Солнцева, как начальника экспедиции, и Надю, для которой не
было подходящего скафандра, Рыбников, Иринин и Гарри стали пытать
счастья...' Надломленная спичка досталась Гарри, и все принялись снаряжать
его в путь. В громоздком водолазном костюме Гарри был похож на сказочное
морское чудовище.
Спустившись через люк в герметическую камеру, помещавшуюся между
стенками фюзеляжа и кабины, Гарри был выброшен оттуда наружу мощным
напором сжатого воздуха.
Неопытный водолаз, неуклюже поднявшись на ноги, тяжелым шагом
направился к затонувшей подводной лодке. Неуверенно стал карабкаться на
корму. Солнцев передал ему по ультразвуковому аппарату:
- Гарри, вы забыли инструкцию. Не кустарничайте. Закройте клапан - и
воздух сам поднимет вас.
Слова Солнцева, прозвучавшие в шлеме, были для Гарри полной
неожиданностью.
Он и не подозревал, что в шлем вмонтирован ультразвуковой аппарат -
значит, ни на минуту не потеряется связь с друзьями. Гарри весело
рассмеялся:
- Очень хорошо! Скажите еще что-нибудь, Лев Леонидович!
Солнцев сказал, что Гарри не должен забывать о клапане, регулирующем
давление воздуха в скафандре.
Гарри поднял свою огромную руку в металлической перчатке, нащупал
клапан и нажал кнопку механизма. Через две минуты, надувшись как шар, он
оторвался от дна. Цепляясь руками и ногами за выступы скалы, Гарри
добрался до отверстия, но, забыв о своем объеме, сразу же застрял в нем.
Рыбников и Надя, наблюдавшие за ним из рубки, не могли удержаться от
смеха.
- Действительно, потешное зрелище, - сказал Солнцев, - но не забывайте,
что это небезопасно. Скафандр может порваться. Тогда мы вряд ли сумеем
выручить Гарри.
Гарри выпустил из скафандра лишний воздух. Помахав рукой "Светолету",
он скрылся в отверстии.
- Еще не освоился, - сказал Солнцев, - опять забыл инструкцию. Эй,
Гарри! - крикнул он в микрофон. - Включите фонарь! Кнопка у запястья левой
руки.
Восстание разгорается
Раш провел людей через заброшенные гезенки и ворвался в центральную
шахту верхнего горизонта с юга, а Янковский, воспользовавшись ступеньками
в главном стволе, одновременно прошел со своей группой с севера. Пленные
охранники уныло шагали впереди.
Выполняя приказ русского, небольшие вооруженные отряды тем временем
врывались в штольни и штреки на всех горизонтах и, не встречая серьезного
сопротивления, обезоруживали надсмотрщиков, освобождали и вооружали
заключенных.
Чертеж профессора Паульсена оказался точным, и повстанцам не пришлось
тратить времени на разведку местности.
По всем ходам Подземного города к верхнему горизонту потянулись
повстанцы.
Они пели, плясали, кричали, не зная, как еще выразить свою радость.
Изможденные лица впервые за много лет улыбались, на них сияла радость.
Один, сорвав с груди номерную бляху крикнул:
- Я - Жан Буатье!
Со всех сторон раздалось в ответ:
- Я - Джон!
- Я - Морис!
- Я - Стефан!
Седой широкоплечий мужчина сидел на камне: держа дубинку в руках и
раскачиваясь из стороны в сторону, он плакал навзрыд.
- Что с вами, друг? - спросил Раш.
- Я забыл свое имя...
Русский принялся называть все приходившие ему на память имена, но
человек простонал:
- У нас нет таких имен!
- Вы - француз?
- Я датчанин...
Раш продолжал называть имена. Когда он произнес "Олаф", датчанин
взволнованно воскликнул:
- Погодите! Кажется, так звали меня... А может быть, моего брата?
- Ну, конечно, Олаф - это вы, - сказал Раш. - Давайте же мне вашу руку.
Поздравляю вас, Олаф. Вы снова стали человеком.
- Спасибо! - горячо ответил датчанин. - А кто вы, Раш?
- Я - русский.
- Советский?! - воскликнул Олаф и бросился к Рашу.
Гладя его плечи, вглядываясь в лицо, датчанин бормотал:
- Спасибо! Спасибо!.. Я здесь забыл свое имя. Но я не забыл, что на
свете есть советская страна, коммунисты... - Он крепко пожал руку
русскому. - Москва!..
Раш хотел ответить, но тут гулко заговорил репродуктор:
- Внимание! Внимание! Внимание!
Конноли требовал от заключенных беспрекословного подчинения, грозил,
запугивал жестокой расправой.
Моро вскочил на камень и, размахивая автоматом, старался перекричать
громкоговоритель:
- Друзья! Это чепуха! Никто им оружия не отдаст! Так я говорю?
- Так! Правильно! Смерть палачам! Смерть убийцам! Вперед!
Глухой гул пронесся по подземелью. Задрожала земля под ногами,
посыпались со стен камни.
Комендант действует...
Моро между тем продолжал:
- Товарищи, не может быть, чтобы они взорвали последний выход! Должен
быть другой выход, и мы найдем его во что бы то ни стало!
Раш спокойно добавил:
- А не найдем, - пробьем новый.
Комендант этой проклятой фашистской каторги утверждает, что
единственный путь к административному горизонту - это четыреста метров
колодца центрального ствола. Но он, Раш, убедился, что фашисты сами плохо
знают подземный лабиринт. Конноли известно только то, что построено при
нем. А то, что было до него, все старые, полуразрушенные штреки и гезенки
для коменданта такая же тайна, как и для восставших. Должен быть еще один
заброшенный ствол. Возможно, что система гезенков, которой повстанцы
воспользовались для захвата горизонтов, ведет в самую верхнюю галерею и
даже на поверхность...
- Смерть насильникам! Долой палачей! Свобода или смерть! - кричали
повстанцы в ответ на горячие призывы Моро.
Раш стал на камень рядом с ним и поднял руку. Стало очень тихо.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг