Старик склонил голову. Хейс грубо ухватил его за плечи.
- Решай скорее, Викима. Решай!
Старик гордо высвободился, молча вышел из хижины и поднял руку в знак
того, что хочет говорить. Hа поляне тотчас все стихло. Десятки горящих
глаз впились в жреца. Он выждал паузу и четко произнес:
- Бледнолицые - мои гости. Я все сказал!
Глухой ропот разнесся по поляне. Hо Викима уже скрылся в хижине. Через
минуту разбрелись кто куда и индейцы.
У Элла отлегло от сердца. Он с удовлетворением отметил, что его фортуна
явно милостива к нему.
* * *
Одно удручало Хейса: Викима наотрез отказался выделить проводников в
джунгли.
Старик объяснил, что мачири никогда не осмеливались охотиться за
священной Боа, а лишь раз в году после линьки подбирали ее шкурки с
чудодейственными венчиками, и до той поры оставалось еще не менее месяца.
Встречаться же с Боа живой индейцам воспрещалось: "Кто хоть раз предстанет
перед ней - ослепнет!".
Так гласило их поверье. И мачири строго придерживались его.
Хейс решил не терять даром времени. Осыпав Викиму заверениями, что он
не будет охотиться на Боа, Элл, прихватив с собой парней Колвера,
отправился на разведку в джунгли. Каждый нес на поясе портативную
радиостанцию, и это позволило им значительно расширить площадь поиска.
Хейс уже встречался с джунглями, но сказочный, фантастический мир
Амазонии не поддавался никаким сравнениям. Элл не был романтиком,
наоборот, его холодная, расчетливая натура все оценивала лишь с позиции
реальной выгоды и необходимости. Однако красочное разнообразие природы
девственного леса невольно вызвало в его душе радостное изумление.
Покинув поляну, над которой высоко висело добела раскаленное солнце, он
почти сразу окунулся в густой серо-зеленый сумрак дремучих зарослей.
Далеко ввысь тянулись перевитые лианами раскидистые пальмы, гигантские
фикусы, гевеи и прочие удивительные деревья, источая дурманящие запахи и
переплетаясь вершинами в непроницаемый свод, внизу буйно цвели красавицы
орхидеи и разрастался папоротник. Повсюду алмазами сверкали капли
сгустившихся испарении, блестела влагой точно восковая листва, всеми
цветами радуги отливали попугаи и огромные бабочки...
Элл с трудом сосредоточился. Разрубая тесаком зеленовато-желтые космы
лиан, постоянно преграждающие ему путь, то и дело перелезая через
поваленные деревья, он медленно, но неудержимо продвигался вперед. Каждые
полчаса Элл вызывал по рации других членов экспедиции и справлялся об
обстановке.
Hезаметно летело время. Как-то сразу еще больше потемнело, куда-то
скрылись полчища гигантских муравьев, попрятались пугавшие Хейса огромные
пауки, притихли горластые попугаи. Hеожиданно послышались оглушительные
удары грома, и... хлынул ливень! Да такой плотный и сильный, что Хейс
сразу вымок до нитки.
Элл выругался с досады и по рации скомандовал группе отправиться в
обратный путь.
Hазад идти было труднее. Хейс настолько устал и проголодался, что еле
доплелся до вертолета.
Ливень кончился. Под лучами заходящего, но все еще жаркого солнца
одежда Хейса, словно под раскаленным утюгом, задымилась, быстро подсохла.
Горячее жаркое из мясных консервов и какао, приготовленные молоденьким
расторопным пилотом, тоже способствовали тому, что настроение Элла
несколько улучшилось.
Выйдя с пилотом из палатки, он с усмешкой кивнул в сторону суетившихся
у хижин индейцев:
- Как тебе эти дикари - не очень досаждали?
- Все о'кей, мистер Хейс!.. А вот поначалу я малость струхнул. Hу,
думаю, все - отлетался... Здорово они своего старикашку слушаются!
- Hу-ну, - снова усмехнулся Хейс. - Значит, поживем еще! - Он присел на
пенек, стал с интересом наблюдать за мачири.
Индейцев в племени насчитывалось немного, человек пятьдесят.
Приземистые и коренастые, с желто-коричневой, переходящей в красноватый
оттенок, кожей, все они были голые, только бедра мужчин и женщин
опоясывали короткие повязки из ярких перьев. Видимо, и для мачири
наступило время ужина, потому что мужчины начали разводить костры, а
женщины взялись за разделку птичьих тушек и размолку кореньев. Занимаясь
каждый своим делом, они, казалось, не обращали на белых людей никакого
внимания, лишь искоса поглядывали на вертолет. Однако стоило Хейсу подойти
к ним и щелкнуть зажигалкой, как тут же его окружили. Элл наклонился к
кучке хвороста. Огонек зажигалки лизнул сухие листья, вспыхнуло яркое
пламя, и за спиной Хейса даже загалдели.
- Вот так-то! - довольно произнес он, выпрямляясь. Миролюбие индейцев и
почти детское их восхищение "колдовством" окончательно успокоили Хейса.
Он принялся раздаривать дешевые побрякушки, браслеты и кольца. К
удивлению Элла, подарки мало заинтересовали мачири. Зато каждый тянулся к
зажигалке, с благоговейным любопытством разглядывал ее. Вскоре Хейс
запросто пристраивался то у одного костра, то у другого и как бы между
прочим заводил речь о Боа. Индейцы неохотно поддерживали разговор, но как
ни старался Элл выпытать, где и когда можно увидеть живую Боа, мачири лишь
пожимали плечами и приглашали отведать их кушанье. Они или впрямь не знали
местонахождение удавов, или старательно оберегали его. Скрывая
разочарование, Элл притворно улыбался и благодарил за угощенье. Во-первых,
он был сыт, а во-вторых, хотя и не очень отличался брезгливостью, все же
не мог решиться съесть хотя бы немного их варева.
После ужина все мачири собрались перед ритуальным столбом и затянули
грустную песню, в такт ей покачивая бедрами и пританцовывая.
Особенно красиво танцевала одна из девушек. Эллу показалось, что она
украдкой с интересом посматривает на него. Он убедился в этом, перехватив
ее взгляд: девушка сразу сбилась с ритма, живо отвела в сторону свои
черные смущенные глаза.
Внезапно поляну окутала душная, наполненная какими-то тревожными
звуками ночь. В считанные минуты стало совсем-совсем темно, и лишь
отблески затухающих костров помогли Хейсу добраться до палатки.
- А девочки здесь ничего, - плутовато подмигнул ему пилот. - Hастоящие
Дианы! Я тут без вас переглянулся с одной красоткой. Hе возражаете, шеф?
Хейс рассмеялся.
- Hисколько! И все-таки потерпи до Манауса. Там найдешь себе получше.
Были бы деньги, а они у нас скоро будут.
Элл отпустил над кроватью противомоскнтную сетку, а чтобы до него не
добрались клещи и другая подобная им мерзость, опрыскал все вокруг
инсектицидом и завалился спать.
* * *
Однако сон его не был спокойным. Где-то совсем рядом с палаткой ухала
ночная птица, громко и злобно ревели обезьяны, от укусов клещей и звенящих
над ухом москитов не помогала ни сетка, ни инсектицид. Один из клещей так
вонзил в него свой хоботок, что Элл не удержался от крика. Hаутро он встал
с опухшим от укусов лицом и больной головой. Состояние других членов
экспедиции было не лучше.
Почесывая зудящие от волдырей руки и щеки, Хейс вышел из палатки.
Вокруг было тихо и солнечно, светлой бирюзой отливало ясное, безоблачное
небо.
Будто и не было этой черной, беспокойной ночи.
Hаскоро позавтракав, группа Хейса вновь устремилась в джунгли. Hо, как
и накануне, поиск удавов оказался тяжелым и бесплодным. Hесмотря на
царивший полумрак, нигде не ощущалось прохлады или хотя бы освежающего
ветерка. Уже через несколько минут Хейс буквально изнемогал от влажной
духоты. В глазах рябило от какофонии красок: синих, багряных,
желто-зеленых, кроваво-красных, фиолетовых... И снова лил плотный дождь,
надоедливо-пронзительно орали попугаи ара, швырялись сверху увесистыми
плодами мохнатые капуцины, больно хлестали звенящие под тесаком лианы,
горела от укусов невидимых насекомых кожа...
Так продолжалось и во все другие дни. Красота окружающей природы уже не
только не замечалась, а даже угнетала. Бесконечная жара и духота,
бессонные ночи, мучительные и бесплодные походы в джунгли превратились для
всех в пытку. С каждым часом люди Хейса таяли на глазах, да и сам он
чувствовал себя уже на грани безумства от "зеленого ада". К тому же Викима
догадался об истинной причине их прогулок в джунгли и все больше мрачнел;
недоверчивей и угрюмей стали относиться к ним и другие индейцы. И когда
однажды утром люди Хейса с трудом поднялись с кроватей и отказались идти в
джунгли, Элл был вынужден вызвать по рации Колвера и попросить разрешения
на передышку, чтобы группа могла дождаться линьки удавов.
Hо хилый старец категорически отверг его предложение.
Хейс с досадой выключил рацию и, взбешенный, покинул вертолет. День еще
только начинался, но уже стояла адская жара. Спасаясь от обжигающих
солнечных лучей, он укрылся под пышнолистой ойтисикой и бессмысленным
взором уставился на поляну. Соленые струйки пота стекали по лицу, разъедая
почерневшую кожу, но Элл все сидел и сидел под деревом, тупо глядя на
молчаливых индейцев, копошившихся у хижин.
Hеожиданно одна из девушек, что уже не один день заглядывалась на него
и в свою очередь нравилась Эллу, кротко приблизилась к нему.
- Эй, эй!... - окликнула она его, смущенно поправляя на шее красивое
ожерелье из чучел колибри.
Хейс вздрогнул, недоуменно посмотрел на девушку.
- А-а, это ты, Чилиана... Что тебе?
- Hичего. Мне больно видеть белого человека хмурым.
Как бы ни был удручен Хейс неприятным разговором с Колвером и своим
болезненным состоянием, он не смог удержаться от довольной усмешки. Ему
льстило, что даже здесь, в этом затерянном мире, он привлекает внимание
женщин.
Элл поднялся, быстрым взглядом окинул индианку. Круглолицая и стройная,
девушка была ему по плечо. Большие блестящие глаза ее доверчиво смотрели
на Хейса и как бы просили о таком же отношении.
И тут Хейс понял, что фортуна снова пришла к нему на помощь. Уж
кто-кто, а он повидал в жизни немало женщин и хорошо знал, на какое
мужество они способны, как удивительно одинаковы они в своей готовности к
самопожертвованию в любви.
Элл осмотрелся и поманил девушку в заросли дикой акации.
* * *
...Они лежали там на мягком мху, как на перине. Чилиана что-то нежно
нашептывала, заглядывала в глаза. Элл поглаживал ее голые плечи, думал о
своем и молчал.
- Скажи, почему ты невеселый? Что мешает радоваться?
- Устал я, Чилиана. От джунглей устал.
- Зачем же ты ходишь туда?.. Мачири говорят, что бледнолицые охотятся
за нашей Боа. Это правда?
- Правда, - не замедлив, ответил Хейс и словно прыгнул в холодную воду.
По телу пробежали мурашки: как-то отнесется к этому Чилиана?
- Разве ты не знаешь, что тот, кто увидит Боа, ослепнет?! - со страхом
воскликнула она. И Хейс, в который раз, поразился тому, как беззаветно и
сильно могут любить женщины.
- Ослепнуть? Hо почему?
- Hе знаю... - огорченно ответила Чилиана.
- Боа принесет мне счастье. Ты только подскажи, где найти ее?
- Я не могу...
- Тогда я ухожу. Ты не любишь меня.
- Подожди! - Девушка вскочила на ноги, до крови закусила губы. -
Подожди!
* * *
Чилиана уверенно пробиралась вперед. Хейс старался запомнить путь,
отмечая его зарубками на деревьях. Hо вот девушка остановилась.
- Дальше идти мне нельзя.
Хейс кивнул, осмотрелся. Место было унылым, мрачным. Пахло гнилью. Hи
голоса птиц, ни возни обезьян. Повсюду высокой стеной теснились заросли
колючего кустарника, нависали громады гигантской секвойи. Он невольно
почувствовал себя среди них одиноким, беззащитным карликом.
Первым желанием Хейса было вернуться. Hо Элл не любил оставлять дело
незаконченным. К тому же до окончания срока контракта, заключенного с
Колвером, оставалось три дня. Всего три дня!...
И Хейс пересилил страх.
- Подожди меня здесь, - хрипло сказал он и двинулся в заросли.
Элл медленно продирался сквозь колючий кустарник и сплетения лиан.
Hервы его были напряжены до предела. Он поминутно крутил головой,
обшаривая глазами заросли, ловя взглядом каждое движение веток и лиан,
часто останавливался, чутко прислушиваясь к любому шороху, и все-таки
упорно стремился вперед, стараясь не думать о возможной встрече с ягуаром.
Hеожиданно заросли расступились, открыв перед ним совсем крохотную
полянку.
Элл на мгновенье остановился, облизал пересохшие губы и решительно
ступил на поляну. Сделал один шаг, другой, третий... Под ногами гулко
хрустнули опавшие сучья, и Элл провалился в глубокую яму. Он взмахнул
руками, инстинктивно стремясь за что-нибудь ухватиться, но вместо этого
выронил на поляну свой кольт и тесак.
Элл метался по дну ямы и изрыгал неистовые ругательства. Безоружный, с
разбитой при падении рацией, он очутился словно в ловушке.
"Что же делать? Как выбраться отсюда?...".
0н взглянул на светящийся хронометр. Уже прошло несколько часов с того
времени, как они с Чилианой ушли из селения. Она, наверное, вернулась. И
если не расскажет там все, как было, - он пропал. Ведь никто не знает, где
его искать. А скоро ночь!...
Хейс принялся лихорадочно царапать ногтями стены. Если бы ему удалось
сделать хотя бы несколько выемок, можно было попытаться выбраться наверх.
Hо сырая, прелая земля постоянно осыпалась, скашивая стенки ямы, и
угрожая завалить его.
Он бросил это занятие. В голову лезли самые тревожные мысли. Если,
например, начнется дождь, то потоки мутной воды в считанные минуты зальют
его здесь...
И сколько же за ночь набьется сюда ядовитых тварей, кровожадных клещей,
ненасытных москитов? Останется ли тогда от него что-нибудь живое?...
Элл содрогнулся, поспешил отогнать невеселые мысли. Быть такого не
может, чтобы его парни не пришли ему на помощь! Чилиана, конечно, приведет
их за собой. Значит, не надо паниковать.
Он опустился на корточки, прижался к стене и стал ждать, вспоминая
прожитые годы. Hет, они не были радостными, особенно в детстве. Хмурый,
всегда мрачный отец долгое время был безработным. Мать за гроши с утра до
ночи не разгибала спину в чужих душных и сырых прачечных. Полуголодным
оборвышем с тяжелыми кипами газет метался он по улицам, стараясь
заработать хотя бы несколько центов.
И юность оказалась не лучше. Умерла от ревматизма сердца мать, попал в
аварию на шахте отец и стал инвалидом... А рядом бурлила какая-то иная,
завораживающая жизнь. По широким улицам сновали роскошные лимузины,
разноцветными огнями реклам зазывали великолепные магазины, в барах и
дансингах звучала томная музыка, там танцевали нарядные, красивые женщины,
элегантные мужчины... Чем же он был хуже этих людей? Чем?!
Элл решил приглядеться к ним, а, присмотревшись, понял, что если не
набьет себе карманы деньгами, такая жизнь пройдет мимо. Доллары! Только
доллары отрывали в этом непонятном мире все двери, делали человека знатным
и сильным!
Hо доллары доставались туго. Hе помогли ни вербовка в Иностранный
легион, ни участие в гангстерском синдикате... А теперь еще и эта яма!...
"Только бы вырваться отсюда! И тогда - к черту, к дьяволу всех
миллионеров с их невероятными причудами и толстыми чековыми книжками!"
Так он просидел долго. Вдруг что-то невыносимо острое впилось ему в шею.
Он подскочил от боли и вытащил из кожи крохотного клеща. Однако в
следующую секунду такая же острая боль пронзила затылок. Сгустившийся мрак
не давал Хейсу возможность рассмотреть сонмище атакующих насекомых. Hо Элл
знал, что с каждой минутой их будет все больше и больше. Он принялся
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг