Вероятно, ей не понравился мой вид.
- Ты чего, Сержик?.. - прошептала она, пытаясь ко мне прижаться.
Я выпрыгнул из постели и заметался по комнате, как заяц. Мне было
непереносимо стыдно. Она с интересом наблюдала за мной.
- Где трусы?! - заорал я, хотя мне следовало бы крикнуть, в сущности:
"Где часы?!"
- Тихо! Ребенка разбудишь, - недовольно проговорила она, кидая мне трусы.
Я поймал их и натянул с такой быстротою, будто от этого зависела моя
жизнь.
"Жена..." - обреченно подумал я.
- Пить хочется, - сказал я первое, что пришло на ум, и потопал на кухню.
Там сидел неизвестный молодой человек и читал газету на английском языке.
Его длинные волосы были заплетены в мелкие косички. Косичек было много. Они
свисали с головы, как сосульки.
- Привет, - сказал я на всякий случай.
- Привет, - равнодушно отозвался он.
Я попил воды, чтобы хоть что-то предпринять. Не знакомиться же с ним, в
самом деле? Наверняка он меня давно и хорошо знает.
- Пожрать есть чего-нибудь? - спросил я.
- Посмотри в холодильнике, - мотнул он головой.
Он никак не мог быть моим сыном. На вид ему было лет шестнадцать. Хотя
все может быть. Акселерация за это время могла усилиться.
Я заглянул в холодильник. Он был заполнен, в основном, разного размера
тюбиками, как зубная паста.
Я с недоумением взирал на них. Парень оторвался от газеты, тоже заглянул
в холодильник и схватил большой тюбик, на котором было написано "Второе ©
5". Он - отвинтил колпачок, поднес тюбик ко рту и выдавил на язык нечто
зеленоватое.
Я последовал его примеру. "Второго © 5" больше не оказалось, и я
довольствовался "Первым © 7". По вкусу оно было похоже на гороховый суп.
- Паршивый тубус, - сказал парень, завинчивая колпачок.
Мне мой понравился. Я выдавил еще. Слизывая суп с губы, я вдруг ощутил,
что мне мешает что-то колкое. Ощупав лицо, я убедился, что это усы.
Усы меня доконали. Я испугался. Я понял, что мне никогда не восстановить
событий прошедших шестнадцати лет.
Но времени на размышления не было. В кухню вдвинулся пузатый лысоватый
мужик, тоже в одних трусах. Не без труда я узнал в нем Петечку, только
весьма обрюзгшего и постаревшего.
Я обрадовался ему, как родному, хотя прежде особых симпатий не испытывал.
- Никита, марш спать! - приказал он парню. Тот неохотно повиновался.
Петечка уселся за стол против меня, с отвращением выдавал "Второе © 5" из
Тубуса в рот.
- Мяска бы сейчас... - вздохнул он. - Татьяна спит?
- Спит, - кивнул я.
За несколько секунд я получил бездну нужной мне информации. Никита был
его сыном, Это факт, следовательно, моим племянником, который полчаса назад
стучал мне пяткой в ладонь, а Татьяна, без сомнения, - моя жена.
- Так ты решил? Будешь брать? - спросил Петечка, как будто продолжая
прерванный разговор.
- Нет, пожалуй, не буду, - солидно ответил я, решив, что разумнее пока
уклоняться от любых предложений. Зачем мне брать какого-то кота в мешке?
- Ну и дурак... - Петечка зевнул и почесал волосатый живот. - Тачка
совеем новая, двадцати тысяч не пробежала.
Он поднялся и пошел к двери.
- Может, еще надумаешь?
- Посмотрим, - ответил я.
Оставшись один, я быстро осмотрел кухню, выдвинул ящики кухонного стола,
заглянул в шкафчики. Ничего интересного. Успел заметить только свою старую
любимую чашку. Встреча с ней была приятна.
Я вернулся в комнату. Жена спала, отвернувшись к стене. Я осторожно лег
рядом, стараясь не разбудить ее. "Утро вечера мудренее...", - благоразумно
подумал я, засыпая.
Однако утро оказалось не мудренее, а мудрёнее. На меня одна за другой
посыпались загадки. Требовалось проявлять величайшую изворотливость, чтобы
во мне не заподозрили самозванца.
Когда я проснулся, жены, слава богу, рядом не было. Зато тут же прибежала
девочка лет семи, с косичками и бантиками, и с криком "Доброе утро,
папочка!" бросилась меня целовать.
- Доброе утро, - сказал я. - Как тебя зовут?
- Даша... - удивленно протянула она, но тут же засмеялась, подумав, что я
шучу. Я тоже рассмеялся, хотя и не думал шутить.
Я накинул какой-то халат, оказавшийся маловатым, и прошмыгнул в ванную,
стараясь, чтобы меня не заметили. Там я наконец разглядел себя в зеркало.
Отвратительная усатая рожа. Недолго думая, я схватил бритву, помазок и мигом
сбрил усы. Я брился впервые в жизни, поэтому слегка порезался.
Я догадывался, что мне в ближайшее время предстоит очень многое сделать
впервые в жизни. Где часы, будь они прокляты?!
Я вышел из ванной, получил легкий нагоняй от жены за то, что надел ее
халат, а также за сбритые усы и, обнаружив в шкафу мужскую одежду,
подходящую по размеру, облачился в нее.
Когда я вышел на кухню, там уже кончали завтракать Петечка и Светка.
Сестра очень изменилась, стала пышной дамой. Мне хотелось ее обнять, но я
посчитал это неуместным.
Вдруг мною овладело беспокойство. Где же мама? Где отец? Я вдруг понял,
что в нашей трехкомнатной квартире проживают теперь только моя и Светкина
семьи. Неужели родители... Нет, этого не может быть! Но не спрашивать же об
этом!
Я наспех позавтракал, стараясь подавить беспокойство и жалуясь на
головную боль. Светка с Петечкой убежали на работу. Я пока не понял, на
какую. Однако меня больше занимало собственное место в жизни. Куда мне-то
идти?!
- Отведи Дашку в школу, - распорядилась Татьяна. - Я тебя подожду.
Мы с дочерью вышли на улицу, и я повел ее в свою школу, рассудив, что
Даша учится именно там. Я угадал. В школе я заметил двух-трех знакомых
учителей, правда сильно постаревших. Уже выходя из гардероба, столкнулся - с
Ксенией Ивановной.
- Сережа, здравствуй! - она обрадовалась.
- Здравствуйте, Ксения Ивановна!
- Давно тебя не видела. Как наши?
Ей-богу, я хотел бы это знать больше нее.
- Работают... - отвечал я со вздохом.
- Ну, заходи как-нибудь ко мне, поболтаем. Сейчас некогда, - она
поспешила по коридору все той же легкой походкой.
Я вернулся домой, хотя туда не хотелось. Татьяна уже была при параде,
ждала меня. Я получил четкие указания: купить после работы картошки и
помидоров, захватил портфель, и мы вышли на улицу.
Оказалось, что у нас есть машина. "Жигули" неизвестной мне модели. Зачем
же тогда Петечка предлагал какую-то тачку? Но этот вопрос уступил место
другому. Я понял, что не умею водить.
- Голова раскалывается, - сказал я, дотрагиваясь до лба. - Может, ты
поведешь? - рискнул спросить я, не уверенный, что моя жена умеет это делать.
Она пожала плечами и села за руль.
Облегченно вздохнув, я устроился рядом.
- Завези сначала меня, - попросил я.
- А я пешком пойду?
- Нет, мне машина сегодня не нужна... ("Мне она вообще не нужна, черт ее
дери!" - подумал я в скобках.) Я на метро приеду.
- Как знаешь...
Она строила из себя обиженную. Вероятно, за то, что я вчера так поспешно
смылся. А может, за усы. Ладно, это не самое главное! Сейчас работать надо.
Жена привезла меня к большому новому зданию. В него входили люди. Как
назло, у дверей не было никакой вывески. Я пошарил по карманам и нашел
пропуск. Там, рядом с моею фотокарточкой, было написано, что должность моя -
ведущий специалист, а отдел имеет номер семнадцать.
"Хотелось бы все-таки узнать - специалист по чему?" - не без злорадства
подумал я.
Я чмокнул жену в щеку, посчитав, что так будет естественно, и смешался с
толпой сослуживцев. Честное слово, я себя чувствовал гораздо хуже Штирлица в
ставке Бормана. На всякий случай я кивал всем подряд. Многие отвечали мне
тем же.
Вы никогда не пробовали искать свое рабочее место в учреждении, где вы
служите? Смею заверить, что это занятие принадлежит к разряду
увлекательнейших. Тем более когда на дверях нет ни единой таблички.
Прошагав с деловым видом по однообразным коридорам нескольких этажей, я
понял, что этот метод не годится. "Сейчас возьму и спрошу!" - мстительно
подумал я. Но было неудобно.
Везде что-то докрашивали, подстругивали, подвинчивали. По всей видимости,
наше учреждение только-только вселилось. Мне попался плотник с деревянным
ящиком, откуда торчали инструменты.
- Пожалуйста, зайдите в семнадцатый отдел, - дерзко сказал я. - У нас
форточка не закрывается.
- Знаю, - проворчал он. - Дойдет очередь...
- Нет, пожалуйста, сейчас. Дует. - Я был непреклонен.
Он взглянул на меня с неудовольствием, повернулся и пошел по коридору
обратно. Я последовал за ним.
Плотник привел меня в мой отдел. Он находился на втором этаже. В комнате
стояли пять столов. Четыре были заняты сотрудниками: тремя женщинами и одним
молодым человеком лет двадцати трех. Я поздоровался.
- Здравствуйте, Сергей Дмитриевич! Вы мне ужасно нужны. Необходимо
подписать письма. Петр Тимофеевич уже заходил, интересовался... - с ходу
затараторила одна из женщин, самая молодая.
Я кивнул и сел за свободный стол. Плотник, ворча, приступил к форточке,
которая и в самом деле не закрывалась.
Сотрудница положила передо мной письма, отпечатанные на машинке, и я
расписался против своей фамилии, мысленно поздравив себя с началом трудовой
деятельности.
- Как-то странно вы сегодня расписываетесь... - удивилась она.
- Все течет, все меняется... - пошутил я, с тоской вспоминая родной XX
век и безмятежные школьные годы.
До обеда мне удалось установить, что начальник отдела Петр Тимофеевич
сидит в соседнем кабинете, а в этой комнате я - самый главный. Тщательно
обследовав стол под видом уборки, я обнаружил, что наш отдел занимается
чем-то связанным с экспортом электродвигателей. В папках лежали контракты,
протоколы, договора, многочисленные письма. На многих из них стояла моя
подпись. Я узнал, как она выглядит, и стал тайком тренироваться. До обеда
мне прислали еще четыре письма и два контракта. На телефонные звонки я
попросил отвечать сотрудников, ссылаясь на ту же головную боль.
Но все это чепуха. Самое главное то, что я нашел часы. Они лежали в
нижнем ящике письменного стола, под грудой папок, и были аккуратно запаяны
по ободочку, так что раскрыть их не представлялось возможным.
"Предусмотрительным стал, паразит!" - мысленно обругал я себя, то есть того
Сергея Мартынцева, который приготовил мне все эти сюрпризы.
Вообще, я себе что-то не очень нравился.
Подгоняемый сердобольными соболезнованиями подчиненных, я перед обедом
зашел к начальнику и отпросился, пожаловавшись на невыносимую головную боль.
Очень хотелось представиться, я с трудом удержался от этого. Начальник был
лет сорока, аккуратный, застегнутый на все пуговицы. Впрочем, я тоже.
Здесь все были застегнуты, как я заметил.
- Пожалуйста, Сергей Дмитриевич, идите лечитесь. Если расхвораетесь,
полежите дома. Не забудьте только к понедельнику подготовить справку, -
сказал начальник.
- Хорошо, - сказал я, сжимая в кармане часы.
Я вылетел на улицу, как на крыльях. Свобода! Захотелось мороженого и в
кино. Интересно, что идет в кино в 2000 году? А что в магазинах? Но я
вспомнил, что я теперь человек семейный, и отправился в овощной. Там были те
же картошка и помидоры, что в XX веке. Кстати, и цена была та же: десять
копеек за килограмм картошки.
Набив портфель овощами, я поспешил домой, чтобы продолжить свои
исследования. Кстати, неплохо было бы разыскать паяльник, подумал я.
Ключ я нашел в кармане. Отпер дверь и быстро обежал квартиру, как вор.
Мне повезло: дома никого не было. "А как же Дашка? - вдруг подумал я. -
Уроки в первом классе давно уже кончились. Может, она на продленке?"
Странно, что я подумал о ней. Впервые сегодня увидел. С другой стороны, дочь
как-никак. Рассказать бы это Толику с Максом - померли бы от смеха!
Но мне было не смешно. Я методично принялся исследовать квартиру, надеясь
добыть драгоценную информацию относительно второй половины прожитой мною
жизни.
Я быстро обнаружил, что Светка с мужем живут в бывшей комнате сестры, мы
с Татьяной - в моей, а наши дети обитают в бывшей комнате родителей,
разделенной ширмочкой. Затем я приступил к детальному изучению своей
комнаты.
Сразу бросился в глаза видеомагнитофон. Я приметил его еще утром,
сомневаясь, не ошибся ли? Проверка подтвердила: видеокассетник, японский,
выпуска 84-го года прошлого века. Значит, отец привез его из Японии вскоре
после моего прыжка сюда. Видеокассет было довольно много.
Моего старого магнитофона не оказалось, зато звуковых кассет было полно,
среди них и старые, известные мне. Гитар было две - акустическая и
электрогитара. Интересно, зачем она мне? Неужели я умею играть?
Из документов, обнаруженных в ящике стола, я установил, что наш брак с
Татьяной зарегистрирован восемь лет назад. Ее девичья фамилия оказалась
Бессонова. Я также нашел копию своего диплома. Профессия у меня была -
экономист. Это еще куда ни шло. Мог ведь оказаться врачом. Выкрутиться было
бы труднее, хотя если участковым - то можно. Они всем прописывают одно и то
же.
Из многочисленных отцовских открыток я узнал, что папочка за эти годы еще
трижды объехал весь земной шар. Это меня не удивило.
Сведения были скудные, согласитесь. Главное, ничего о маме.
Я стал перебирать видеокассеты, и тут мне повезло. Как видно, мой двойник
или предшественник, не знаю, как его называть, - одним словом, Мартынцев,
который жил здесь до меня, любил снимать на видеопленку памятные семейные
события. На кассетах были карандашные надписи: "Рождение Никиты", "Никите
годик", "Выпускной вечер", "Проводы в армию", "Свадьба" и так далее.
Последней в этом ряду стояла кассета с надписью "Даша идет в школу". Она
была снята три недели назад.
Я начал с нее. Полчаса ушло на овладение японской техникой. И вот на
экране появилась Даша с букетом, рядом с ней Татьяна, а с другой стороны -
мама! Вот счастье! Мама жива и здорова и выглядит почти так же! Я чуть не
подпрыгнул от радости.
Быстренько просмотрев сюжет в ускоренном темпе, отчего вся моя семья
прыгала и бегала на экране, как в фильмах Чаплина, причем раза два мелькнул
и я - какой-то нелепый, чему-то радующийся, - я перешел к другим пленкам.
Я узнавал свое прошлое в ускоренном темпе. Бегали, смешно обнимаясь и
позируя, люди на экране, среди которых я временами узнавал знакомые лица;
уезжали поезда, взлетали самолеты... Какой-то чужой человек с моим лицом
вводил невесту в зал Дворца бракосочетаний, выносил сверток с младенцем из
родильного дома, получал аттестат зрелости...
Я вдруг подумал, что ничего этого уже не будет в моей жизни. Я уже
проскочил.
Внезапно я увидел себя на сцене с гитарой. Я переключил скорость на
нормальную. Я пел в составе ансамбля из четырех человек на каком-то
студенческом вечере. Песня была мне незнакома. Потом на сцену вышел ведущий
и сказал: "Группа "Сальдо" - Сергей Мартынцев, Владимир Ряскин, Роберт
Арутюнян, Глеб Старовский".
Они опять запели. То есть мы запели. Песня была ничего, с душой. Мне
понравилось.
Я прослушал концерт до конца. Пленка уже кончалась, как вдруг появилось
изображение какой-то свадьбы - не моей, а другой, потому что свою я уже
пробежал. У нас все было как у людей. Здесь же праздновали с излишней
помпой, в потрясающем банкетном зале... Видимо, свадьба была записана раньше
концерта, а потом стерта, так что остался лишь кончик с танцами. Я увидел
себя - я был пьяный, неуклюже пытался танцевать. Наконец камера выхватила
невесту и жениха. Я вздрогнул: это были Марина и Толик.
Я выругался самым страшным ругательством, которое знал.
Пленка кончилась.
"Надо искать паяльник, распаивать часы и двигать отсюда", - подумал я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг