Я завидую ее характеру. Кремень. Иногда мне кажется, что дедушка - ее
отец, а не моего папы. У обоих есть - как бы это выразиться? - внутренние
принципы, что ли. Мама, например, запрещает отцу привозить ей тряпки из
заграницы. Он раньше пытался, она отдавала их подругам. Подчеркиваю: не
продавала, а отдавала даром. Дарила. Она не навязывает нам своих взглядов.
Мы-то со Светкой всегда ждем, что привезет папочка.
У мамы колоссальная интуиция. Иногда мне кажется, что она - ясновидящая.
Она всегда угадывает, когда папу покажут по телевизору с репортажем. Я не
совсем понимаю - как она к нему относится. Вообще, мама - человек скрытный.
Так вот, когда моя популярность предсказателя стала сравнима со славою
библейских пророков, мама не выдержала.
- Сережа, может быть, ты объяснишь мне, что происходит?
- Ничего особенного. Я нашел свое призвание. Буду пророчествовать, -
беспечно отвечал я, но сам насторожился.
- Дело не в этом. С нами последнее время происходит что-то странное. Я
все время ловлю себя на том, что все повторяется. Понимаешь? Разговариваю с
человеком, а кажется, это уже было. Меня не покидает ощущение, что это
связано с тобой.
- Да ты что! При чем тут я?!
- Не знаю. Я и прошу объяснить.
- Я не могу, - потупился я.
- Почему?
- Я обещал не говорить.
- Хорошо, - спокойно сказала она. - Это твое дело. Обещал молчать -
молчи. Но объясни тогда, как долго ты намерен заниматься обманом?
- Каким обманом? - возмутился я.
- Тем, что ты называешь прорицаниями. Ведь ты обманываешь. Я не знаю, как
ты это делаешь, но знаю - это обман.
- Но ведь предсказания сбываются, - возразил я.
- Тем хуже. Значит, обман принимают за правду.
- Ну... Ты, в общем, права, - замялся я. - Это не совсем прорицания. Я
просто знаю то, чего не знают другие.
- Я запрещаю, слышишь? - сказала она тихо. - Запрещаю.
Нужно знать мою маму, чтобы оценить ее слова. Они никогда ничего не
запрещала - ни мне, ни Светке. Это не значит, что мы не чувствовали ее
отношения к нашим поступкам. Но запрет как воспитательная форма был ею
исключен. Может быть, поэтому я не курю и практически не пью вина. Толика
нещадно секли за это - и вот результат: он курит с шестого класса.
В таких условиях нарушить запрет было мне не по силам. Да я и сам уже
созрел, чтобы отказаться от пророчеств.
Но как это сделать?
Можно было просто отказаться от всяких предсказаний, но не хотелось
выглядеть легкомысленным человеком в глазах окружающих. То он знает будущее,
то не знает. Пророк он всегда пророк. Лучше всего было бы уничтожить само
воспоминание о моем неожиданном даре. Для этого необходимо было прыгнуть
назад, к моменту моего первого предсказания, и жить снова, уже не пытаясь
быть пророком.
Это было самое мудрое решение.
Три вещи удерживали меня.
Во-первых, я опять оставался без часов и вынужден был дожидаться, пока
дед в третий раз мне их подарит.
Во-вторых, утонувшие рыбаки и попавшая под машину девочка. Неизвестно,
как будет с ними при новом повторе времени.
В-третьих, Марина.
Марина Осоцкая была самой красивой девочкой в нашем классе. Пожалуй, даже
в школе. Может быть, и в микрорайоне. Мало того, она отлично училась и имела
разряд по дельтапланеризму.
Я однажды видел, как она в Кавголове летала с горы. Горькое было
ощущение. Никогда не поймать мне эту жар-птицу. Я понимал, что не могу
ничего предъявить в обмен на ее исключительные качества. Зарубежные тряпки и
вещицы, которые привозил папа, могли подействовать на других девчонок, но не
на нее. Ей надо было предъявлять свое собственное. А что у меня было? Три
аккорда на гитаре да неплохое знание футбольных правил. Слабо.
Поэтому я и думать о Марине не смел, довольствуясь тем, что она дружила с
Максом - моим другом. Макс прилично знает испанский, сам собирает аппаратуру
и имеет диплом городской математической олимпиады.
Но вот после моих успехов в роли гадалки или гадальца - так будет точнее
- я заметил, что Марина стала проявлять ко мне интерес. Она не лезла с
просьбами, как другие, угадать, вызовут или не вызовут к доске. Ее
интересовала научная сторона.
Я опять начал туманно объяснять про подкорку и интуицию.
- Интересно, где была твоя интуиция год назад? - задумчиво спросила она.
- А что было год назад?
- Да так, ничего. Просто ты мне нравился, но совсем этого не замечал.
Вот это да! Сразу захотелось прыгнуть на год назад и заметить, черт
подери! Но было обидно: с трудом наскребаешь годик жизни, так он медленно
тянется - и вдруг выкидывать его и начинать сначала? Так я буду жить не
вперед, а назад. Ничего, теперь я знаю, что способен ей понравиться, теперь
я окружен ореолом... Посмотрим. Я только не знал, как быть с Максом. Друг
все же.
А Марина все продолжала разговоры со мной о подкорке и таинственных
явлениях мозга. Макс начал дергаться. Он напрягся и получил диплом по
физике. Но что был его диплом по физике по сравнению с моим предсказанием,
что он получит диплом по физике?
Однако я все равно чувствовал себя не в своей тарелке, будто завоевывал
внимание Марины с помощью папашиных вещичек. Ведь часы достались мне от
деда. Никаких реальных способностей прорицателя я не имел.
После долгих колебаний я решил покончить с этим делом. Слегка согревала
мысль о том, что этим я заглажу трещину, возникшую в нашей дружбе с Максом.
А Марина... Что ж, если ей нужны пророки, пусть обращается к цыганкам.
В один миг я стер свое прошлое. Я снова оказался в школьном коридоре,
снова выслушал разговоры относительно тем сочинения, но не проронил ни
слова. Можете представить себе отвращение, с которым я в третий раз писал
одно и то же сочинение. Вероятно, из-за этого получил 4/4. И "четыре" в
четверти.
Через десять дней я снова стал обладателем часов, причем на этот раз дед
подарил мне их в больнице, куда он попал накануне моего дня рождения.
Выглядел он совсем плохо.
Я ничего не сказал ему.
Получив часы, я спрятал их подальше от глаз и снова прожил те два месяца,
во время которых ранее непрестанно скакал туда-сюда, занимаясь прогнозами.
На этот раз я вел себя тихо, ничем не обнаруживая своих способностей, хотя
иногда так и подмывало закричать во весь голос: "Ну что же ты делаешь! Через
неделю ты будешь горько жалеть об этом!" Но я молчал.
Слава богу, в этом варианте рыбаки не потонули, а девочка не попала под
машину. По крайней мере, на моих глазах.
Пора было задуматься о будущем, как говорила моя мама. Наличие часов
сделало мысли о будущем вполне конкретными. Я мог не просто мечтать и
строить планы, но, заглянув на несколько лет вперед, проверить, что из них
вышло.
Это было опасно. Все равно что нырнуть в незнакомом месте на озере или
реке. Можно лоб расшибить. Возникала масса вопросов, и первый среди них: как
не потерять связь с часами?
Я рассуждал так. Допустим, я выберу какой-нибудь момент будущего и прыгну
туда. Я сам и все материальные тела, включая часы, займут положение,
соответствующее тому моменту. Что, если в тот миг мы будем разлучены с
часами? Я могу быть в командировке, в отпуске, а часы оставить дома... Вдруг
мне настолько резко не понравится в будущем или возникнет такая опасность,
что нужно будет срочно прыгать обратно? А часов нет.
Я решил впредь не расставаться с часами. Для этого я приобрел тонкую и
прочную стальную цепочку, продел ее в ушко, имевшееся на крышке часов, и
стал носить их на шее, как медальон. Скоро я привык к ним, часы мне не
мешали, ибо ничего не весили. Чтобы они не блуждали под рубашкой, я приклеил
к задней стороне пятак. Эпоксидной смолой. Слегка волнуясь за часы, принял
ванну. Часы выдержали купанье, в чем я практически не сомневался: волшебные
часы наверняка изготовили водонепроницаемыми и противоударными.
Маме и Светке я объяснил, что теперь такая мода.
- А что в медальоне? - поинтересовалась сестра.
- Портрет Джона Леннона, - соврал я.
- Покажи!
- Не покажу. Это святыня.
Светка отстала.
Конечно, я не мог гарантировать, что медальон и в будущем всегда окажется
при мне. Мало ли что может случиться. Но я рассчитывал, что привычка носить
его на шее закрепится на всю жизнь, а значит, риска при скачках будет
меньше.
Но что значил этот риск в сравнении с главной опасностью, о которой я
боялся даже подумать. Я мог залететь туда, где меня уже нет. Длина прыжка
роли не играет. Следующий день или следующий год - никто из нас не знает
своего последнего часа.
Оттуда уже не вернуться.
Вот эта-то мысль и не давала мне покою. Рассуждая логически, впредь
нельзя было прыгать ни на одну минуту, если хочешь получить стопроцентную
уверенность в возвращении.
Но тогда на кой ляд мне эти часы? Назад - неинтересно, вперед - страшно.
Оставалось только проверять по ним время.
А жизнь накатилась свежая, неповторимая и прекрасная. Я соскучился по
ней. Каждый день таил неожиданности: я купался в них, радуясь и огорчаясь,
временами совершенно забывая о том, что у меня под рубашкой, как мина
замедленного действия, болтаются волшебные часы.
Мы закончили девятый класс и поехали в КМЛ пропалывать овощные культуры.
Макс не поехал с нами. Его как победителя городской олимпиады по физике
премировали путевкой в Карпаты. Марина расценила это как предательство.
Кажется, перед отъездом они поссорились.
После того как я остался прежним обыкновенным человеком, ее отношение ко
мне тоже осталось прежним. Я был всего лишь другом Макса, не более. Но все
же я, благодаря дружбе с Максом, был к ней ближе, чем любой другой из нашего
класса, поэтому само собою получилось, что в КМЛ мы продолжали быть вместе:
пропалывали одну грядку, бегали купаться и ходили на дискотеку, которую два
раза в неделю устраивали нам шефы.
Макс незримо присутствовал при всех наших разговорах с Мариной, хотя она
о нем не упоминала. Между нами возникла молчаливая договоренность сохранять
статус-кво, хотя над нами посмеивались, называя меня заместителем Максима
Кириллова.
Особенно усердствовал Толик, что меня удивляло. Видимо, он сам хотел бы
стать заместителем Макса.
Медальон у меня на шее, конечно, заметили и тоже острили по этому поводу.
Особенно интриговал всех пятак, приклеенный на обратной стороне. Марина тоже
спросила, что там внутри. Это было, когда мы после прополки загорали на
берегу озера.
Я молча нажал на замочек и откинул крышку часов.
- Ого! - сказала она. - Откуда у тебя это?
- Дед подарил, - сказал я.
- Какие легкие! - удивилась она, беря часы в руку.
Цепочка у часов была короткой. Я нарочно сделал ее такой, чтобы часы было
трудно снимать через голову. Поэтому Марине пришлось наклониться к моей
груди, чтобы лучше рассмотреть часы. Ее лицо оказалось близко-близко. И я
внезапно ее поцеловал. Клянусь, что это произошло помимо моей воли.
Я ожидал, что она возмутится, чего доброго влепит пощечину. Но она
задумчиво повертела часы в руках и спросила:
- А пятак-то зачем?
Я хотел ответить, но задохнулся. Сердце билось так громко, что я боялся,
как бы она не услышала. Марина отпустила часы и улеглась на камне лицом
вниз. Я тоже спрятал лицо. Оно пылало.
Минут пять мы лежали молча. Потом я сказал:
- Там дырка в корпусе. Я ее заклеил.
- А-а... - сказала она.
Мы еще полежали.
- Пойдем погуляем, - сказала она.
Сердце подпрыгнуло у меня до зубов. Я натянул джинсы и майку, стараясь не
смотреть на Марину. И мы пошли по берегу озера.
Незаметно мы отклонились в лес и пошли по мягкому мху, пружинящему под
ногами. У меня внутри было состояние невесомости. Мы молчали.
В лесу было тепло и тихо, как в старом доме, когда протопили печку.
Березы светились из-за сосен розовым светом. Солнце просвечивало листочки,
как рентген. Пахло почему-то дыней, хотя дынь нигде не было видно. Где-то
далеко-далеко, будто в другой стране, ухала кукушка.
- Считай, - сказала Марина, оборачиваясь ко мне. Мы остановились и стали
считать кукованья. Кукушка куковала долго и щедро; видно, ничто ей не
мешало. Она накуковала нам целую жизнь.
- Сто семнадцать, - прошептала Марина.
- И у меня, - сказал я.
- Неужели мы проживем сто семнадцать лет! - засмеялась она.
- Вместе... - еле слышно добавил я.
Она строго посмотрела на меня в упор, но ничего не сказала. А я подошел к
ней и обнял. Дальше я плохо помню. Мы стояли среди деревьев в пустом,
пронизанном солнцем лесу и целовались. Может, час. Может, два.
Солнце скатилось низко. Лес потемнел.
Нам страшно было оторваться друг от друга, страшно прийти в себя, потому
что нас подстерегал один и тот же вопрос.
- А как же Макс? - наконец спросил я, отрезвев.
Она повернулась и пошла прочь, поигрывая травинкой. Мне показалось, что
такой я ее запомню на всю жизнь - беспечно идущую по мягкому мху и
поигрывающую травинкой.
Мы пришли в лагерь к дискотеке. Танцевали вместе. И никто не сказал нам
ни слова. Даже Толик.
Засыпая в тот вечер, я подумал, что это был самый счастливый день в моей
жизни.
Так в чем же дело?! Меня так и подбросило на койке. Я хочу быть с
Мариной, я хочу, чтобы это продолжалось до бесконечности! Вот они, часики...
Я встал с кровати и, стараясь не разбудить спящих товарищей, на цыпочках
вышел в коридор. Там включил свет и переставил стрелки и календарь часов на
вчерашний день - на тот именно час, когда мы, закончив прополку, потянулись
к озеру.
Прополку я не включил в число счастливых минут вчерашнего дня.
Щелкнула крышка часов, дрогнуло пространство - и я опять оказался рядом с
Мариной.
Мы снова лежали на том же огромном, нагретом солнцем валуне, покато
сбегавшем в озеро. И я снова показывал ей часы, с нетерпением ожидая, когда
она наклонится ко мне. И опять в первый раз поцеловал.
Сердце вновь билось громко, но не так часто, как вчера.
На этот раз Марина слегка отодвинулась и сказала мягко:
- Не надо, Сережа...
А потом был лес, и мягкий мох, и мы уже не стояли, а лежали в нем,
обнявшись и заглядывая друг другу в глаза...
Простившись с Мариной после дискотеки, я тут же возвратил время вспять и
вновь оказался с нею на валуне.
Этот фокус я проделал пять раз. Пять дней подряд мы были с нею вместе,
пока это не начало напоминать мне сок манго. Да и она вела себя не совсем
так, как впервые, будто знала о наших возвращениях. Сердце мое стучало ровно
и уверенно, я действовал по программе, заранее зная, в какой момент
поцеловать, где заглянуть в глаза...
На пятый день вышел конфуз. После первого поцелуя она вскочила на ноги,
возмущенно воскликнув:
- Перестань, Мартынцев!
Я успокоил ее, подождал, пока она остынет, и пригласил на прогулку в лес,
надеясь там отыграться. Все было прежнее - и солнце, и мягкий мох, и розовые
березы... Запах дыни, правда, исчез, да кукушка, отсчитав нам десяток лет,
умолкла.
- Десять лет... - недовольно протянула Марина.
- Зато наши. Ведь мы будем вместе, - уверенно сказал я.
- С чего ты так решил?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг