Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая

                           Глава 11  Новая жизнь

   Ах, какое было утро!.. Пирошников проснулся умиротворенным и со  спо-
койной душой, которую не смогли растревожить  воспоминания  о  вчерашнем
дне, хотя они и промелькнули сразу же по пробуждении. Сквозь грязноватые
стекла окна на стену падал солнечный свет, по чему  Владимир  догадался,
что час уже не ранний. Он потянулся  в  постели,  как  когда-то,  как  в
детстве, и улыбнулся дядюшке, который, заправив  свою  койку,  занимался
неторопливой утренней гимнастикой.
   Сама собою у Пирошникова появилась мысль,  посещавшая  его  и  ранее,
кстати, довольно-таки часто. Это была мысль о новой жизни.
   Начать новую жизнь!.. Кто не мечтал об этом, в особенности после жиз-
ненных неудач, когда все идет как-то вкривь и вкось, а главное -  сплош-
ным потоком, где смешиваются и радости, и горести, и разговоры, и мелкие
повседневные дела, и скорбь вселенская по поводу каких-нибудь обыкновен-
ных бытовых неурядиц! А в результате что? В результате лишь суета, милый
читатель, от которой можно избавиться, как кажется, только начав с поне-
дельника Новую Жизнь, в которой все, ну решительно все будет не так.
   Справедливости ради следует сказать, что была суббота. Но это роли не
играет. В конце концов новую жизнь можно начать и с субботы, лишь бы бы-
ли к тому необходимые предпосылки. А они у Пирошникова имелись  в  нали-
чии. Запутанные обстоятельства, недовольство  собою  и  оторванность  от
привычной среды, произошедшая, правда, не по его воле. Вполне достаточно
для новой жизни.
   Новая жизнь начинается с того,  что  надобно  умываться  и  побриться
гладко. И еще нужно делать движения решительные и точные, чтобы себе са-
мому казаться деловым. Поэтому Владимир, откинув одеяло элегантным  жес-
том, вскочил с постели и принялся  одеваться.  Конечно,  начинать  новую
жизнь надо было бы в чистой одежде, но что делать? Майка, рубашка, носки
- все это было так себе, не слишком новым и далеко не чистым. Но  Пирош-
ников не дал воли подобным мыслям, чтобы не сбить настроение. Он  сделал
даже несколько резких взмахов руками, изображая гимнастику, так что  дя-
дюшка покосился на него, приседая в это время.
   Распахнулась дверь, и весьма кстати появилась Наденька в том же хала-
тике, что и вчера утром. Она приветливо, совсем как родному,  улыбнулась
Пирошникову, тем самым незаметно подкрепляя идею новой  жизни.  Поздоро-
вавшись с ним и с дядюшкой, Наденька предложила  провести  их  в  ванную
комнату.
   - У вас есть бритва? - вежливо спросил Пирошников дядюшку. - Мне  не-
обходимо побриться.
   Дядя Миша столь же корректно выразился в том смысле, что бритва  есть
и он предоставит возможность ею воспользоваться. Никаких вопросов о вче-
рашнем, никаких намеков на лестницу - ничего! Новая жизнь начиналась ис-
тинно по-джентльменски. Пирошников даже подумал  несколько  наивно,  что
вот и дядюшка начинает новую жизнь, и Наденька  тоже...  Впрочем,  может
быть, так оно и было.
   Наденька, проводив их и дав указания, скрылась. Ванная комната оказа-
лась просторной, так что дядюшка с Пирошниковым не  мешали  друг  другу.
Пока один мылся, другой скоблил подбородок и наоборот. Пирошников, чтобы
отрезать себе пути отступления к старой жизни, вымыл  голову  и  с  удо-
вольствием причесался на пробор. Когда он выходил из ванной  в  коридор,
гладкий и сияющий, как яблочко, из своей комнаты выплыла соседка  Лариса
Павловна, с голосом которой  наш  герой  имел  уже  честь  познакомиться
ночью. Она была, как и Наденька, в халате,  правда  другого  качества  -
стеганом, синтетическом и розового цвета. Росту Лариса Павловна была не-
большого, а комплекцией напоминала гипсовую  скульптуру  из  мастерской.
Черты лица Ларисы Павловны были очень милы, но они, как и вся ее фигура,
вызывали сразу же в голове какие-то  такие  мысли,  которые  и  передать
стыдно. Чувственные какие-то мысли, будь они неладны! На вид Ларисе Пав-
ловне было лет тридцать пять, была она, как говорится, в форме, то  есть
успела уже причесаться и наложить нужную косметику.
   - С добрым утром, - обворожительно ответила соседка на смущенный нес-
колько кивок Пирошникова. Увидев и дядюшку в красной майке, вывалившего-
ся из ванной, она удивленно и насмешливо проговорила: - Вот как! А  я  и
не знала, что у нас теперь филиал гостиницы!
   И она удалилась в кухню, пройдя мимо насторожившегося дядюшки,  кото-
рый поглядел ей вслед оценивающе и с неприязнью. Потом наши друзья  вер-
нулись в мастерскую, где Пирошников привел в порядок раскладушку,  после
чего делать стало нечего. Между тем новая жизнь требовала непрерывной  и
полезной деятельности, ибо каждая минута тоски и уныния возвращала жизнь
старую. Пирошников подошел к окну и полюбовался видом городского  пейза-
жа. По улице неторопливо шли люди, тоже, по всей  вероятности,  начавшие
новую жизнь; многие одеты нарядно по случаю выходного  дня,  декабрьское
солнце согревало улицу скудным своим теплом, от которого чуть  плавилась
корка льда на карнизе. Дядюшка в это время, уже вполне одетый,  сидя  на
стуле, читал газету, которую неизвестно где достал.
   Снова вошла Наденька и объявила, что пора завтракать. Все происходило
по-домашнему и очень мило. Владимир с дядюшкой пошли в Наденькину комна-
ту, причем дядюшка похлопывал своего молодого друга по  плечу  и  что-то
рассказывал из свежих газетных новостей.
   Завтрак прошел непринужденно, словно и не было вчерашней беготни, не-
разберихи, головокружительных трюков лестницы и темных отражений.  Никто
и словом не упомянул о них. Толик был еще не выпускаем Наденькой с дива-
на и завтракал, сидя на нем. Впрочем, вид мальчика  не  внушал  тревоги.
Наденька, поминутно обращавшаяся к нему, ответов почти не  получала.  По
всей видимости, мальчик по-прежнему стеснялся общества.
   Итак, вокруг лестничного феномена установился некий заговор молчания,
и Владимир, начавший, напоминаем, новую жизнь, был благодарен дядюшке  и
его племяннице за их тактичность. И вправду, если не замечать  какого-то
явления, можно в конце концов внушить себе мысль, что его и в природе не
существует. Именно такой целью задались, должно быть,  в  это  субботнее
утро все присутствующие.
   Наскоро позавтракав, дядюшка объявил, что идет в Эрмитаж,  и  получил
от Наденьки и Владимира подробные указания, как туда добраться. Он  обе-
щал быть к вечеру и, прощаясь, пожал молодому человеку руку весьма  дру-
жественно, однако как бы и насовсем, из чего  Пирошников  заключил,  что
дядюшка надеется на его благополучное отбытие. Дядя Миша  ушел,  оставив
Наденьку и Пирошникова вместе с мальчиком, еще пьющим чай.
   - Обновляешься? - спросила Наденька, как только дядюшка вышел;  спро-
сила, держа в одной руке чашку, а в другой кусток хлеба с маслом и  пог-
лядывая на Пирошникова иронически.  Владимир,  надо  сказать,  обиделся,
поскольку решил отнестись к своему обновлению серьезно, постановив,  что
оно бесповоротно и окончательно. Поэтому он лишь пожал плечами,  показы-
вая неуместность подобного тона.
   - Пуговицу пришить? - спросила опять Наденька, указывая на пиджак Пи-
рошникова. - Как же без пуговицы обновляться?
   Молодой человек сдержанно и с достоинством отверг эту явную  насмешку
и поднялся со словами благодарности и прощания. Он был уверен,  что  те-
перь-то в состоянии выбраться отсюда без посторонней помощи. Новая жизнь
была тому порукой. Решив не откладывать дела в долгий ящик, он оделся  и
сказал Наденьке, что как-нибудь при случае, когда будет свободен от  дел
(вот именно!), навестит ее и расскажет о дальнейшей своей новой судьбе.
   Наденька церемонно поклонилась, однако в глазах ее почему-то  прыгали
подозрительные огоньки, и вообще она едва сдерживала улыбку.  Пирошников
же, степенно проговорив : "До свидания, большое спасибо", заглянул еще и
в кухню, где повторил те же слова пребывавшей там Анне Кондратьевне,  на
что она отреагировала изумленным взглядом, а затем, твердо пройдя по ко-
ридору, вышел на лестницу.
   В тот момент, когда он покидал (ужель в последний раз?) квартиру, ту-
да ворвалась с  пронзительным  мяуканьем  кошка  Маугли,  томившаяся  за
дверью в ожидании. Ее появление произвело некий всплеск в душе  Пирошни-
кова. Он проводил ее тревожным  взглядом,  как  свидетельницу  вчерашних
ужасов, и начал спуск, напевая себе под нос "Нам нет преград ни в  море,
ни на суше...". Однако следует признать, что внутри он начал  испытывать
беспокойство.
   Лестница встретила его чистотой  и  порядком,  соответствующим  новой
жизни. Ступеньки влажно блестели, вымытые чьими-то  заботливыми  руками,
на разных этажах раздавались бодрые голоса,  кто-то  перекликался,  звал
кого-то и тому подобное. Пирошников, засунув руки в карманы, прошел эта-
жа два вниз, но был остановлен процессией из трех  человек,  которые  на
широких ремнях тащили вверх черное, старинной работы пианино с бронзовы-
ми подсвечниками. Процессия занимала всю ширину пролета от перил до сте-
ны, и Пирошников начал пятиться назад, пока не достиг площадки, где,  по
его расчетам, можно было разминуться. Однако когда пианино под надсадное
дыхание грузчиков проплывало мимо него, что-то треснуло, процессия  кач-
нулась, раздался крик "Поберегись!" - и инструмент навалился на Пирошни-
кова, который изо всей силы уперся ему в бок.
   - Держи! - крикнул передний мужик, красный от напряжения, с ремнем на
плече. Пирошников держал, ибо ему ничего другого и не оставалось.
   - Подай вперед! - кричали задние, лиц которых Пирошников не видел. Он
послушался команды, пианино качнулось и поплыло наверх, причем  Пирошни-
ков невольно стал участником процессии, так как без него инструмент  не-
минуемо повалился бы набок. В молчании они прошли два пролета,  и  здесь
последовала команда: "Опускай!" Пианино опустили, позвонили в дверь, ко-
торая открылась, и Владимир уже по инерции совместно с  грузчиками  внес
его в квартиру.
   - Спасибо, подсобил, - сказал старшина грузчиков и, получив расчет от
хозяина пианино, выдал Пирошникову рубль, который тот принял не без сму-
щения. Вчетвером они пошли к выходу, отдуваясь  на  ходу  и  обмениваясь
впечатлениями от работы.После таких слов Наденька облачилась в белый ха-
лат, поцеловала Толика в лоб и наказала ему слушаться  дядю.  Потом  она
поманила Пирошникова в коридор и там, наедине, прошептала ему, чтобы он,
если представится возможность, поговорил с Ларисой Павловной  касательно
комнаты и попросил разрешения в ней ночевать.
   - Так будет лучше, - сказал Наденька.
   - А Лариса Павловна про лестницу знает? - спросил Пирошников.
   - Наденька, - сказал молодой человек, в первый раз, кажется,  называя
ее этим именем, причем испытывая неожиданное облегчение. - У  меня  дома
есть немного денег. Может, ты съездишь, возьмешь?
   - Съезжу, - просто сказала Наденька. - Только не сегодня. Потом,  по-
том!.. - Она грустно улыбнулась. - Что будет потом? Никто не знает...
   И она ушла, а Пирошников, так печально начавший новую жизнь, вернулся
в комнату к Толику. Впрочем, несмотря на утреннее поражение, на  душе  у
него после работы.


                              Глава 12  Толик

   Толик с покрытыми одеяльцем ногами сидел на диване. На одеяльце  рас-
сыпаны были открытки и фотографии, снятые, по всей видимости, со  стены.
Толик не взглянул на Пирошникова, углубленный в свою игру,  а  Владимир,
обойдя стол, уселся чуть сзади и принялся наблюдать. Мальчик слегка  на-
супился, но продолжал свое дело.
   Держа в руке бумажного голубя, изображавшего самолет, мальчик  с  еще
слышным завыванием производил им несколько плавных движений в воздухе, а
затем тыкал его в какую-либо из открыток, разложенных перед ним. Тут  же
он тихонько изображал взрыв, после чего быстро рвал открытку на части  и
разбрасывал кусочки, а самолет поднимался вверх, отыскивая новую добычу.
Пирошникову игра показалась жестокой, но вмешаться он решился лишь после
того, как Толик уничтожил открытку с репродукцией картины Ван Гога,  ко-
торая изображала рыбацкие лодки на берегу моря.
   - Тебе разве картинок не жалко? Тетя Надя будет  ругаться,  -  сказал
Пирошников недовольно.
   - Это война, - сурово сказал Толик, закончив измельчение рыбачьих ло-
док.
   И он с более уже резким звуком ткнул свой бомбардировщик в фотографию
весьма миловидной девочки с бантиком и, произнеся "Кх-х!", смял эту  фо-
тографию, а затем и разорвал.
   Владимир вскочил с места и отобрал у Толика картинки, на что  ребенок
нагнул бычком голову, метнув в Пирошникова яростный взгляд.
   - Когда я вырасту, я буду солдатом, - неожиданно  и  твердо  произнес
он. - И всех убью!
   - Посмотрим еще! - разозлившись, ответил Пирошников, которому мальчик
не слишком понравился, что, впрочем, совершенно понятно.  Владимир  мало
имел общения с детьми, хотя полагал в душе, что относится к  ним  с  лю-
бовью, причем последняя подразумевала в детях  необыкновенно  смешные  и
милые существа, от которых сплошной восторг и удовольствие.
   - Убью! Убью! - повторил мальчик, совсем уж набычившись  и  без  тени
шутки.
   - Ладно, - примирительно сказал Пирошников и вдруг ощутил проснувшее-
ся в душе благородство и нечто вроде отцовского чувства. -  Вот  посмот-
ри... - И он извлек из пачки открыток другую  репродукцию  Ван  Гога,  а
именно известный автопортрет с отрезанным ухом. - Этот... Этот дядя  был
художником. Он рисовал картины, а ты их рвешь. Посмотри, каким  он  был.
Ему очень плохо жилось, он был совсем один и отрезал себе ухо.
   Толик недоверчиво посмотрел на репродукцию и пощупал свое ухо.
   - А где оно? - спросил он.
   - Он его отрезал, - скорбно произнес Пирошников. - Его нет.
   - И выбросил?
   - Откуда я знаю? Дело совсем не в этом.
   - Он плакал? - спросил Толик.
   - Не думаю, - ответил молодой человек. - Но ему было больно.  Главным
образом, морально. Ты понимаешь, что такое морально?
   - Понимаю, - неожиданно кивнул Толик.
   - Вот... У него был брат, с которым они дружили. У тебя есть брат?
   Толик отрицательно покачал головой, и Пирошников заметил, что  сосре-
доточенное и неприязненное выражение исчезло с  лица  мальчика,  который
судя по всему, заинтересовался разговором.
   - У меня тоже нет брата, - сказал Пирошников. - С братом было бы луч-
ше, правда?
   - Нет, - ответил Толик. - Он бы дрался.
   Так они и разговаривали, молодые люди, о голландском живописце, а за-
одно о некоторых других вещах, в частности о родственниках, которыми оба
собеседника довольны не были. Пирошников заметил, что Толик  назвал  На-
деньку просто по имени, когда речь зашла о ней. О матери Толика Владимир
не спрашивал, потому что опасался навеять на мальчика дурное настроение.
   - Давай ты будешь моим братом, а я твоим, - предложил Пирошников.
   Произнеся эти слова, он почувствовал душевную легкость,  какой  давно
уже не испытывал, ибо не помнил, когда он предлагал кому-нибудь  дружбу.
Но мальчик неожиданно замкнулся и лишь замотал головой.
   - Я жду папу и маму, - наконец объяснил он. - Они приедут с Северного
полюса, а потом народят мне братьев. Много-много...
   - Постой, - не понял Пирошников. - Мама же у тебя  здесь.  Тебя  тетя
Надя откуда вчера привела?
   - От бабушки.
   - А мама твоя где?
   - На Северном полюсе, - печально проговорил мальчик и даже рукой мах-
нул куда-то в сторону.
   Пирошников ничего не понял из объяснений Толика.  Выходило,  что  На-
денька вчера вечером придумала всю эту историю с женщиной, ее новым  му-
жем и прочим - но для чего? Владимир как-то сразу поверил именно мальчи-
ку, потому что не видел причины, зачем Толику врать.  Но  Наденьке,  На-
деньке-то зачем?.. Он осторожно принялся расспрашивать Толика о его жиз-
ни, и тут выяснились некоторые подробности.  Во-первых,  мальчик  считал
себя племянником Наденьки и внуком какой-то бабушки Лены, у  которой  он
до вчерашнего дня проживал. Во-вторых, родителей своих Толик не  помнил,
знал лишь, что они обитают постоянно на Северном полюсе,  о  каком  имел
представление очень смутное.
   - Полярники они, что ли? - спросил совсем сбитый с толку Пирошников.
   - Они там живут в ледяном дворце, - спокойно отвечал мальчик. - У них
был самолет, но он сломался. Они его починят и прилетят.
   Тут Пирошников удостоверился, что все это не более чем  пересказ  ба-
бушкиной версии об отсутствующих родителях. Но Толик продолжал говорить,
увлекшись, и рассказал много. Вкратце его рассказ выглядел следующим об-

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг