губами ее глаз и ощутил кожей волоски ресниц, которые часто вздрагивали,
а на своей шее почувствовал он горячее дыхание. Давно не испытывал Вла-
димир подобной минуты, за которую не жалко, кажется, отдать все не свете
и которая конечно же дороже самых сладких и острых любовных сцен, но
прелесть ее неповторима и состоит как раз в этой неповторимости и скоро-
течности. Уже через секунду он нашел ее губы и прижал к ним свои, а На-
таша закинула голову и обхватила Пирошникова, чтобы не упасть. Поцелуй
был длительный; а с ним вернулась на место и душа, и мысли какие-то за-
теснились в уме, и беспокойство, и желание, и лихорадка.
- Пойдем, - прошептала Наташа, мягко отстраняя Пирошникова и поблес-
кивая в темноте глазами. - Уйдем отсюда, правда?
- Да-да... - проговорил он, спеша отогнать все мысли, лишь бы верну-
лась та минута, но она не вернулась, ибо Наташа потянула его к двери, за
которой снова была лестница, готовящая и на этот раз, как он понял
вдруг, что-то необычное. Мало, мало было одной минуты душевного покоя,
чтобы вот так выйти и уйти с молодой женщиной на край света или хотя бы
домой. Дверь скрипнула и распахнулась, приглашая к новому путешествию по
кругам лестницы.
Глава 9 Зеркальная стена
Пирошников, ведомый за руку женщиной в белой шапочке, вновь пересту-
пил порог и вышел на лестничную площадку. Сердце у него еще часто коло-
тилось от испытанного только что блаженства, он не сводил глаз с Наташи,
которую видел теперь сбоку на фоне серой, свинцового цвета стены; он
ощущал в левой своей руке пальчики Наташи с острыми ноготками, смутно
что-то напоминавшими, и это его состояние помешало ему сразу же заметить
новые странности, произошедшие с лестницей.
Они прошли несколько шагов вниз, ступая осторожно, будто ступеньки
могли провалиться, и не разговаривая, но тут Пирошников почувствовал,
что они не одни на лестнице; почудилось ему какое-то постороннее движе-
ние, впрочем совершенно бесшумное. Он оглянулся, но ничего не заметил
подозрительного. Постороннее движение было где-то сбоку, и наш герой,
задержавшись на шаг, но не отпуская Наташиной руки, пристальнее вглядел-
ся в стену. В ее глубине отражались две фигуры, спускающиеся по сту-
пенькам. Стена была гладкой, как зеркало, но гораздо более темной, так
что Пирошников не сразу смог сообразить, что фигуры эти - его собствен-
ная и Наташина, отраженные в стене. Отвернув голову, он перескочил через
ступеньку, догоняя Наташу, которая шла, не глядя по сторонам, и в ту же
секунду понял, что лестница подготовила что-то совсем уж невозможное.
Где-то внутри шевельнулся страх, который молодой человек попытался прео-
долеть разговором.
- Вы знаете, Наташа, я чего-то боюсь, - прошептал он, склоняясь к бе-
лой шапочке, и Наташа, испуганно на него посмотрев, остановилась.
- Ну что вы! - сказала она также шепотом. - Это вам кажется.
- Нет-нет! - воскликнул Пирошников, прижимая Наташу к себе и пряча
лицо в пушистом меху шапочки. На мгновенье страх пропал, но только на
мгновенье! Подняв лицо, Пирошников увидел свое отражение, обнимающее фи-
гурку женщины в шубке и шевелящее губами.
- Пойдем, пойдем быстрее! - сказала Наташа.
Она взяла его под руку. Свернув на новый лестничный пролет, Пирошни-
ков вывернул шею за голову Наташи и убедился, что отражение не исчезло.
Все стены, окружавшие лестницу, выглядели изготовленными из блестящего
темного металла, так что молодому человеку даже захотелось ощупать их
руками. Наташа, желая отвлечь внимание Пирошникова, принялась строить
планы, как вот они сейчас сядут в трамвай и поедут к нему домой или куда
еще; говорила она и про погоду, но все это так далеко было сейчас от Пи-
рошникова, что слова ее воспринималась им бесчувственно. Он послушно пе-
редвигал тряпичные свои ноги. Потихоньку им овладевала апатия.
Он не заметил, как Наташа высвободила руку, чтобы поискать что-то у
себя в кармане, и продолжал идти; как раз в этот момент кончился лест-
ничный марш, и Пирошников повернул, а повернувши, разглядел, что Наташи
рядом нет. Сделав по инерции еще два шага вниз, он остановился и огля-
делся. Наташи не было и сзади на лестнице, но найдя в себе силы посмот-
реть на стену, Пирошников, к ужасу своему, обнаружил, что там, за зер-
кальной поверхностью стены, в темной глубине отражения, Наташа по-преж-
нему была рядом с ним. Она стояла и смотрела на него, подняв голову, так
что отсюда была видна только ее спина. Пирошников оцепенел, не в силах
оторвать взгляд от зеркала, а та, отраженная от пустоты Наташа, последо-
вав за направлением его взгляда, оборотилась и посмотрела не него из
зеркала. Пирошников провел рукой по лицу, и его отражение сделало то же
в мельчайших подробностях. Изображение же Наташи спустилось вниз на три
ступеньки и оттуда поманило его пальчиками - то есть не его, конечно, а
того Пирошникова, который был за зеркалом.
...Подойдем к зеркалу, читатель, и вглядимся в него, чтобы хоть отда-
ленно представить себе ситуацию, возникшую на проклятой лестнице. Вы ни-
когда не задумывались, кто же из тех двоих, смотрящих друг другу в гла-
за, есть настоящий вы? Конечно же, тот, что снаружи, - что за чепуха! Но
вот представьте, что там, в зеркале, рядом с вашим изображением появи-
лась не то что женщина, а хоть мушка какая-нибудь, которой здесь, по эту
сторону, ваши глаза не зарегистрировали... Не правда ли, это изменит
кое-что в ваших представлениях?
Тут Пирошников и вправду подумал, что он свихнулся. С огромным трудом
ему удалось взять себя в руки. Он подумал, что его знакомая (или ее от-
ражение) может обнаружить странности в его поведении, а посему, не сов-
сем привыкнув еще к отражениям, он постарался поставить себя на место
своего двойника и повернул голову так, чтобы двойник смотрел на Наташу.
Затем он продолжил шествие, кося глазом на стену, и увидел, что отраже-
ния пошли рядом. Пирошников затаил дыхание, решаясь на опасный опыт -
ему вздумалось проверить, что же произойдет, если он протянет руку таки
образом, чтобы двойник его коснулся Наташи.
Он осторожно поднял левую руку (двойник поднял правую) и начал мед-
ленно заносить ее за спиною Наташи, наблюдая за своими движениями в зер-
кале. Наташа вдруг увернулась и побежала вниз. Владимир сделал шаг к
стене и с размаху ударил ее кулаком. Двойник сделал то же. Из кулаки
столкнулись на плоскости зеркала и отскочили друг от друга. Наташа
что-то сказала, смеясь, но слов не было слышно. Пирошников увидел
только, как блеснули ее зубы, и тогда он сказал в пустоту:
- Я, пожалуй, пойду обратно...
По лицу отраженной Наташи он понял, что она его услышала. Губы ее за-
шевелились, что-то шепча, но Пирошников, не в силах уже вынести этот
разговор, повернулся и зашагал вверх. Дойдя до площадки, он все-таки ог-
лянулся и увидел в зеркале, что Наташа плачет и утирает слезы платочком.
Пирошников приблизился к стене и некоторое время смотрел в глаза своему
отражению. Потом он медленно опустился на ступеньку и сел лицом к Ната-
ше. Он чувствовал холод стены, и ему чудилось, что это ледяное плечо
двойника подпирает его.
- Наташа... - тихо сказал он. - Идите домой. Только не уходите сов-
сем, я вас прошу. Мне нужно прийти в себя.
Наташа поднялась к нему и опустилась на колени двумя ступенями ниже.
Чтобы видеть ее лицо, Владимиру пришлось смотреть в зеркало, отчего На-
таше казалось, что он глядит мимо, и она, должно быть, была этим обиже-
на. По движениям ее губ Пирошников понял, что она о чем-то его спрашива-
ет, но он не в состоянии был ответить, а главное, не смел заставить себя
смотреть так, чтобы двойник мог видеть Наташу. Тогда он сам бы потерял
ее из виду.
- Сегодня ничего не получится, - хмуро сказал он. - Потом я вам
объясню. Идите домой.
Наташа встала во весь рост и протянула к нему руку, но молодой чело-
век, вскочив, отпрянул, испугавшись вдруг этого ирреального прикоснове-
ния, хотя сам несколько минут назад готов был произвести подобный опыт.
- Потом, потом! - воскликнул он и устремился вверх. Внизу, в зеркале,
он увидел, как изображение Наташи повернулось, запахнуло шубку и медлен-
но, как бы раздумывая, двинулось вниз. Пирошников шел с понурым видом и
больше на стену не смотрел. На каком-то повороте он понял, что его отра-
жение исчезло, и действительно, обернувшись к стене, увидел, что она
приняла свой прежний облик, оказавшись снова сероватой, с потрескавшейся
краской, грязной стеной, в которой нельзя было разглядеть никакого отра-
жения, даже придвинув к ней вплотную лицо. Но теперь ему было все равно.
Пережив за какие-нибудь полчаса в своих мечтах такой феерический взлет и
такое ужасающее падение, он думал теперь лишь о том, как быстрее доб-
раться до раскладушки и заснуть. Когда Наденька открыла ему дверь и по-
интересовалась результатами, он лишь устало махнул рукой и попросил раз-
решения переночевать еще раз, поскольку другого выхода у него не было.
Наденька привела из кухни дядюшку, который попытался было растормо-
шить Владимира, но натолкнулся на стойкое равнодушие. Заявив, что утро
вечера мудренее, дядюшка принял активное участие в подготовке ко сну.
Оказалось, что ночевать им придется в той же нежилой комнате на раскла-
душках. Пирошников, вяло поблагодарив Наденьку вошел с дядюшкой в ту са-
мую комнату, где он так беспамятно провел прошлую ночь.
Глава 10 Ночь
Он вошел в комнату и остановился у порога, не решаясь сделать следую-
щий шаг, потому что в комнате было темно. Дядюшка, вошедший туда чуть
раньше и с раскладушкой в руках, уже разворачивал ее, чертыхаясь в тем-
ноте, но тут за спиной Пирошникова в комнату проскользнула Наденька и
принялась шарить рукою по стене; потом раздался щелчок, и комната озари-
лась светом, исходившим от настолько лампы, принесенной Наденькой и пос-
тавленной прямо на пол. Круглый железный абажурчик давал свету падать
лишь вниз, образуя на полу яркое пятно, от которого получала освещение и
вся комната. Владимиру вдруг вспомнилась сцена дворца культуры, куда он,
сидящий вверху на маленьком балкончике, направлял разноцветные лучи сво-
ей аппаратуры. И хотя не далее как несколько дней назад занимался он
этим делом, ему показалось, что та его жизнь отодвинулась далеко-далеко,
а главное - безвозвратно.
А что же комната? Кроме двух раскладных кроватей - одной, стоявшей у
стены, со взбитой на ней постелью, и другой, принесенной и развернутой
дядюшкой, в комнате находилась лишь гипсовая скульптура, изображавшая
часть обнаженной женской фигуры от колен до шеи и без рук. Обрубок этот
стоял в углу, валялись на подоконнике куски гипса неправильной формы, а
на стене висел большой карандашный рисунок того же самого обрубка, вы-
полненный в манере не вполне реалистической, но узнать было можно. По
всей видимости, в комнате была когда-то мастерская скульптора, но, судя
по изрядному слою пыли на полу, которая была хорошо заметна в свете лам-
пы, человеческая нога не ступала здесь уже давненько.
Владимир, все еще пребывавший в задумчивости, достиг своей раскладуш-
ки и меланхолично начал раздеваться. Сняв с себя верхнюю одежду, он ог-
ляделся, соображая, куда бы ее деть, а потом, подойдя к гипсовому торсу,
бесцеремонно навалил свой гардероб на плечи фигуры. Тут же рядом положил
он и носки, которые, как уже упоминалось, были не первой свежести, да
еще с дыркой, отчего наш молодой человек с отвращением на них взглянул,
а затем зашлепал босыми ногами к постели, ощущая ступнями мелкий сор,
который он стряхнул, прежде чем забраться под одеяло. Наденька, осветив-
шая комнату, больше не появлялась, дядя Миша раздобыл где-то постельные
принадлежности и, не торопясь, располагал их на койке. Мир и тишина во-
царились в доме.
Уже раздевшись, дядюшка заметил, что Владимир опередил его по части
размещения одежды. Он недовольно крякнул и, опасливо выглянув в коридор,
куда-то отправился, а через минуту вернулся со стулом. Пирошников, лежа
на боку, безучастно наблюдал, как дядюшка, в огромных синих трусах и
красной почему-то майке похожий на ветерана футбола, подошел к стоявшей
на полу лампе и большим пальцем ноги, чтобы не наклоняться, нажал на
кнопку выключателя. Жест этот развеселил нашего героя, он даже по-
чувствовал кратковременный прилив нежности к дядюшке, а последний поск-
рипел в темноте пружинами и затих.
Впрочем, тишина воцарилась ненадолго. Дядюшка снова заворочался, а
потом позвал шепотом:
- Володя! Спишь, что ли?
- Нет, - нехотя отозвался Владимир.
- Тут, видишь, какая петрушка. Комната-то знаешь чья?.. Это Надюшки-
ной соседки комната, только еще неоформленная. Она за нее воюет в жилот-
деле, чтобы старуху сюда поселить.
- Анну Кондратьевну? - спросил Пирошников.
- Ну! Она ж ее мать, это... Не помню, как ее Надюшка называла. Вот
что я думаю - как бы она нас не турнула отсюда...
- А бабка-то разрешила? - опять спросил Пирошников, удивляясь в душе,
как мало взволновало его дядюшкино сообщение.
- Старуха-то? Да! Ей, говорит, на кухне привычней... Я чую, соседка -
дама такая... Ты женат, нет? - спросил дядюшка без всякого повода.
- Нет, - отрезал Владимир. - Давайте спать.
- Спать так спать, - согласился дядюшка. - Ты, главное, не волнуйся.
Все будет в порядке, вот увидишь.
Пирошников повернулся к стене и уже минуты через три услышал, что дя-
дюшкино посапывание начинает переходить в храп. Сначала храп то и дело
срывался, но потом, после затяжного и мощного периода, установился окон-
чательно, все более и более нервируя Пирошникова. Он залез с головою под
одеяло, но эффекта не добился. Раздосадованный, он сел на кровати и с
ненавистью посмотрел в дядюшкину сторону. "Вот черт! - подумал Пирошни-
ков. - Нигде нет покоя!" Он осторожно добрался до гипсовой фигуры, сунул
голые ступни в ботинки и ощупью нашел в кармане пиджака сигареты и спич-
ки. Кляня дядюшку, молодой человек вышел в коридор, где была тьма кро-
мешная; выставив вперед руки, добрался до старухиного комода и уселся на
нем, предварительно сдвинув кружевную салфетку. Здесь дядюшкин храп был
почти не слышен. Пирошников закурил. На миг пламя спички осветило кори-
дор, качнуло длинными тенями и погасло. Теперь лишь красный огонек сига-
реты освещал пальцы Пирошникова, когда тот затягивался.
О чем думал молодой человек, сидя в коммунальном коридоре, трудно
сказать. Скорее всего, никакого четкого направления мыслей у него не бы-
ло. Так, неясное броженье и вспышки воспоминаний. Да и это вскорости бы-
ло прервано каким-то подозрительным посторонним шумом - раздались глухие
голоса, и Пирошников услышал, как в замочной скважине входной двери по-
ворачивается ключ. Владимир мигом потушил сигарету о комод и собрался
уже бежать к своему ложу, как вдруг лязгнула дверная цепочка и женский
голос за дверью раздраженно произнес: "Опять! Ну ладно же!" Пирошников
понял, что дверь замкнута на цепочку и женщина не может войти в кварти-
ру, хотя и имеет колюч. Он спрыгнул с комода и намеревался уже, несмотря
на свой ночной вид, снять цепочку, но тут рядом с ним что-то прошелесте-
ло, так что он отпрянул и прижался к стене, что-то звякнуло, скрипнуло,
и Пирошников сообразил, что дверь открыла бабка Нюра.
- Сколько раз я тебе говорила! - прошипел тот же голос. - Совсем из
ума выжила! Что же ты - не знала, что меня еще нет?
- Запамятовала, ох, запамятовала, - виновато бормотала старушка, а
какой-то мужской, удивительно знакомый Пирошникову голос прошептал:
- Лара, пожалуйста, тише. Я не хочу...
- Накурено, как в кабаке. Что тут происходит? - опять сказала женщи-
на.
- Гости, гости... - ответила бабка, отодвигаясь, чтобы пропустить
пришедших, и едва не касаясь Пирошникова, который, не дыша, распластался
на стене и с ужасом ожидал своего обнаружения.
- Что за гости? - раздраженно спросила женщина.
- Я же тебе говорил, - мягко ответил мужчина. - Завтра ты его уви-
дишь.
- Ты уверен, что он еще здесь?
- Что за вопрос! Конечно... Ну, пойдем. Она может проснуться.
Пирошников, несмотря на полную темноту, почувствовал, что при послед-
них словах мужчины, в котором наш герой уже узнал бывшего Наденькиного
мужа Георгия Романовича, имевшего с ним сегодня утром беседу.
Пирошников перевел дух и на цыпочках отправился к себе, где по-преж-
нему Богатырски спал дядюшка. Решив не церемониться более, Владимир по-
дошел к нему и потряс дядюшку за плечо. Дядюшка встрепенулся, пробормо-
тал: "А?.. Что?.." - но храпеть перестал. Воспользовавшись передышкой,
молодой человек юркнул в постель и успел-таки заснуть до возобновления
концерта, правда, весьма непрочным и беспокойным сном.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг