задевало. Она явно готовилась уйти из дома, для чего, отойдя к шкафу и
спрятавшись за распахнутой дверкой, Наденька скинула халатик, надела вы-
нутое из шкафа синее простенькое платье, поверх него докторский белый
халат, сунула в сумочку белую же шапочку и принялась натягивать пальто,
обращая на Пирошникова внимания не больше, чем на обои.
Застегнув последнюю пуговицу, Наденька сказала:
- Если будут звонить два раза, открывай, это к нам. Я к обеду приду.
- Ну, извините! - Пирошников сорвался с места. - Как-нибудь в другой
раз, если вы позволите, мы встретимся и побеседуем. А сейчас, извините,
я тоже пойду... Черт побери! - вдруг в тоске вскричал он. - Да кончится
эта ерунда или нет?
Наденька с сожалением посмотрела на него.
- Ты отдохни. Сегодня тебе отсюда не выбраться. Я-то уж знаю, - мно-
гозначительно проговорила она. - Будем стараться что-то сделать.
Она подхватила сумочку и вышла из комнаты, а Пирошников, сорвав
пальто с гвоздя, как был в тапках, бросился за нею. Но напрасно! На-
деньки и след простыл, в коридоре ее не было, не было и на лестнице, ку-
да Владимир выскочил, и, повертевшись на лестничной площадке, такой зна-
комой уже и навевающей неприятные воспоминания, он вернулся в комнату,
сел на диван, обхватил голову руками и задумался.
Незаметно для самого себя Пирошников сначала расположился на диване
поудобнее, потом поджал ноги, тапки слетели на пол, голова склонилась на
мягкий плюшевый и достаточно потертый валик, пахнущий почему-то кара-
мелью или вареньем; Пирошников глубоко вздохнул, спрятал руки в рукава
пиджака да так и заснул на диване младенческим дивным сном.
Мы не будем ему мешать, а лучше последуем за Наденькой, ибо для
дальнейшего понимания событий нам требуется в настоящий момент услышать
два телефонных разговора.
Оба они состоялись сразу после того, как Наденька вышла на улицу из
подъезда, порылась в сумочке и забежала в ближайший телефон-автомат. В
первом разговоре ею было сказано довольно кратко и сухо, чтобы некто
пришел как можно скорее и сделал то, что обещал сделать. Именно так она
и сказала, и если разговор кажется не слишком вразумительным, оставим
его на ее совести.
Второй разговор был более понятен. Удалось установить, что Наденька
звонила брату и просила его встретить на вокзале дядю, который приезжает
в десять утра. Наденька просила также доставить этого дядю к ней домой.
После этого Наденька покинула телефонную будку и затерялась в толпе.
Наблюдать за нею не было никакой возможности, потому что толком еще и не
рассвело.
Глава 3 Сон Пирошникова
Пока Наденька, положив в сумку белую шапочку, путешествует из кварти-
ры в квартиру, совершая утренний обход больных детей; пока летит в
курьерском поезде вышеназванный дядя, давший утреннюю телеграмму; пока,
наконец, происходят все другие события жизни, имеющие и не имеющие отно-
шения к нашему герою, мы осторожно возвратимся в комнату Наденьки, чтобы
застать его по-прежнему безмятежно спящим.
За время нашего отсутствия поза Пирошникова на диване несколько пере-
менилась. Он перевернулся на спину, одну руку положил на грудь, другая
свесилась с дивана, причем ее кисть легко плавала в воздухе, будто
только что взяла тихий фортепьянный аккорд. Судя по всему, Пирошникову
снился приятный сон...
Ах, какая это прелесть - утренний сон! Какая нега охватывает тело,
когда после умывания и легкого завтрака вдруг появится возможность при-
лечь на диван и впасть в забытье удивительно тонкого и нежного сна, ко-
торый незаметно граничит с явью, так что слышишь все звуки и голоса вок-
руг.
И главное еще не это! Утренний сон очищает от дурных мыслей, он дает
надежду; кажется, сейчас проснешься другим, неизмеримо лучше и чище то-
го, чем был; кажется, станет возможным начать все сначала, полюбить со
всей страстью, да еще Бог знает что пригрезится! И все это дает легкий
сон, часто кратковременный, не более получаса между девятью и десятью
часами утра.
Именно таким сном забылся наш герой, оставив нам возможность пораз-
мыслить над случившимся с ним несчастьем. Впрочем, как знать, очень мо-
жет быть, что слово "несчастье" тут не совсем уместно, - ведь утвержда-
ют: "все, что ни делается, - все к лучшему"; однако следует признать,
что положение, в которое попал молодой человек, выглядит тревожным.
В самом деле, один в незнакомом доме, без копейки денег (об это еще
не упоминалось, но это так), окруженный странными и головоломными обсто-
ятельствами, - тут есть от сего прийти в отчаянье и задуматься. По край-
ней мере, следует поразмыслить над тем, почему это случилось именно с
Пирошниковым. И если у молодого человека не было еще времени или желания
порассуждать на предложенную тему, то мы, пользуясь тем, что он спит,
вполне можем позволить себе поискать причины его нынешнего состояния.
Подобные происшествия не случаются просто так и с кем попало - опыт
наш тому порукой, следовательно, должно быть нечто, выделяющее Пирошни-
кова из общего круга и способствующее знаменательному факту, каким, без
сомнения, является выходка лестницы. Попробуем порыться в биографии ге-
роя, чтобы там, может быть, доискаться до его исключительности.
Начнем с детства. Именно там лежат истоки характера, там закладывает-
ся фундамент, на котором строится жизненное здание - и если оно в ка-
кой-то момент дало трещину (не так ли обстоит дело у Пирошникова?), сле-
дует искать причину не в верхнем кирпиче, но в основании.
Впрочем, здание с трещиной и даже со многими трещинами - явление поп-
равимое; бывает хуже, когда человек строит свою жизнь без сучка и задо-
ринки, этаж за этажом по отвесу, не допуская никаких искривлений и архи-
тектурных излишеств. Такой дом выглядит солидно и неприступно по сравне-
нию с вашим, слепленным кое-как из подручного материала. Но вот наступа-
ет час, когда строитель выводит здание под крышу, громоздит трубу да еще
вывеску какую-нибудь приколачивает... Но тут выясняется, что дом-то под
жилье не приспособлен, пуст он внутри - одни стены наружные, на которые
и пошла вся энергия и выдумка строителя. Но и в этом случае все начина-
ется с фундамента; значит, был заложен фундамент для фасада, а на прочее
махнули рукой - снаружи, мол, не видать!
А бывает и так: затуркают человека в детстве, затолкают - того
нельзя, об этом и думать не смей, не по Сеньке шапка; заложит он, довер-
чивый, маленький свой фундаментик и начнет ковыряться потихоньку. А по-
том, глядишь, стало ему мало места, силу набрал, ему бы размахнуться
этажей на двадцать, но боится. Всего боится, а себя в первую голову.
Ладно уж, доживу в хибарке!
Если же вернуться к Пирошникову, то у него, надо сказать, здание за-
ложено было с размахом, но продвигалось как-то рывками и очень медленно.
Будто он все время чего-то ждал: то образования, то повзросления, то
компании, то случая, а то просто когда ему пожелается.
Отец Пирошникова был моряком, прошел молодым человеком войну, после
женился на дочери ученого-ботаника, умершего в блокаду. Мать Пирошникова
тоже перенесла блокаду, будучи совсем молоденькой девушкой; это наложило
отпечаток на ее характер и здоровье - она была худа, тиха и грустна;
отец Владимира часто называл ее "дистрофиком" - когда с нежностью, а
когда и с раздражением: нрав у него был крутой.
Владимир родился лишь на восьмом году замужества. Рождение его еще
более подорвало силы матери; она стала потихоньку чахнуть, увядать без
жалоб и упреков - будто медленно и обреченно исчезала из жизни... во
всяком случае, потом, после ее смерти, так стало казаться Пирошникову.
Тогда он об этом не думал.
Родители любили сына каждый по-своему: мать нежно, но несколько
скрытно, не позволяя себе бурных проявлений любви (она вообще не допус-
кала открытых проявлений чувств); отец же, напротив, часто переходил от
восхвалений к раздражению и даже ярости, когда что-то было не по нему.
Отец был сильной, но грубой, в сущности, натурой, от которой страдала
мать, и Владимир всегда внутренне принимал ее сторону, когда они ссори-
лись или когда отец, придя из плаванья, вдруг ни с того ни с сего обру-
шивал на нее свои подозрения, которых наш маленький тогда герой не пони-
мал.
Отец часто говорил с сыном о его будущем, причем рисовал картины фее-
рические. Его мало смущало то обстоятельство, что мальчик не мог оценить
этих фантазий в полном их блеске; он видел сына то знаменитым ученым с
мировым именем, то не менее значительным писателем, а то даже актером
(последнее, правда, реже), но во всех этих прожектах главной была внеш-
няя сторона - успех, слава, власть, деньги, красивая и наполненная впе-
чатлениями жизнь, которая, казалось, придет сама собою... нет, даже сва-
лится к ногам, стоит только Владимиру окончить то, что положено: школу,
институт, аспирантуру и тому подобное. Справедливости ради нужно ска-
зать, что о роли труда тоже говорилось, но тут же добавлялось: "А тебе,
с твоими способностями..." - так что получалось все-таки, что главное -
это и есть способности, ставящие человека над другими и служащие орудием
успеха.
И действительно, Владимир рано обнаружил способности, ясный ум и лег-
кую, непринужденную манеру овладевать знаниями, а также располагать к
себе сверстников и людей постарше. Сам Пирошников запомнил такой, с виду
совсем незначительный эпизод. Еще в первом классе он как-то услышал раз-
говор двух учителей о себе. Его поразило, что о нем говорят взрослые,
причем в их разговоре он уловил странные нотки. Позже он понял, что учи-
теля говорили о нем с оттенком зависти (да, зависти к семилетнему
мальчику, смешно сказать!). "Он далеко пойдет, этот мальчик", - сказала
молодая учительница, а ее собеседник, старый седой учитель, заметил со
вздохом: "Да... Хотя я в этом не убежден. Разве если сумеет..." - а что
именно он должен суметь, Пирошников не расслышал.
Мать относилась к способностям сына спокойно, может быть, поэтому он
не стал с детства маленьким карьеристом и негодяем, однако сознание
собственной исключительности все же таилось в душе Пирошникова. Мальчик
с самого нежного возраста чувствовал нравственное превосходство матери
над отцом, что осозналось, конечно, значительно позже.
Упомянем еще об одном случае, происшедшем в последний год жизни мате-
ри. Учительница Пирошникова обратилась однажды с просьбой к отцу Влади-
мира об оказании какого-то там содействия ее мужу, тоже моряку, но ран-
гом пониже. Отец отказал. Пирошников помнил разговор матери с отцом,
когда она в слезах просила мужа согласиться и говорила, кажется, что-то
о справедливости; помнил и день, когда он отнес в школу записку отца,
где сообщалось об отказе. Тогда, прочитав записку, учительница не сдер-
жалась и зарыдала. Владимир, смутившись, не знал, как ему себя вести, а
учительница, промокая платком слезы, вдруг почти с ненавистью выпалила
ему: "Когда-нибудь ты поймешь, что вокруг живые люди! Нельзя так - по
головам, по головам!.." Впрочем, о существе дела Пирошников не знал.
Возможно, оно не заслуживало столь бурных излияний.
Смерть матери, наступившая, когда Пирошникову было всего двенадцать
лет, произвела глубокий сдвиг в его характере. Он сделался нервен, поры-
вист в движениях и легко изменчив в настроении. Душевная тонкость и доб-
рота, оставшиеся ему в наследство от матери, будто спрятались, затаились
глубоко в его душе, боясь теперь показаться на свет. Мальчик осиротел
почти в полном смысле этого слова, поскольку отец, хотя по-прежнему не
чаял души в сыне и возлагал на него радужные надежды, все же слишком
часто бывал в плаваньях, а для воспитания Пирошникова была выписана из
Таганрога тетка, сестра отца, которая и жила с ними до окончания Влади-
миром средней школы. Существо забитое, одинокое и не без странностей,
она не оставила следа в жизни нашего героя; он в те годы все более замы-
кался в себе, все реже открывался отцу, который с горечью и разочарова-
нием замечал перемены в характере и перемены в учении, последовавшие
вскоре. Предсказанной в детстве медали за отличное окончание школы он не
получил, чем весьма расстроил отца, но все же поступил в институт на от-
деление радиофизики. Друзей Пирошников не завел, хотя приятели имелись и
признавали за ним первенство по всем вопросам.
Тут надо заметить, что обстоятельства его жизни к моменту поступления
в институт изменились: тетка уехала обратно в Таганрог, а отец женился
во второй раз и попросил перевода в другое пароходство, поскольку не хо-
тел, чтобы взрослый сын и молодая жена жили рядом. К тому времени отец и
сын совсем разошлись, их разговоры все чаще переходили в ссоры, причем
логика, надо признать, была на стороне отца, а последовавшее вскоре изг-
нание Пирошникова из института окончательно разрушило надежды отца на
блестящую будущность сына. Это произошло уже после отъезда его с женой в
Одессу, где он получил высокую должность. Фактически это был разрыв.
Пристанищем Пирошникова стала комната на Васильевском острове в быв-
шей квартире его деда-ботаника, с остатками старой библиотеки и нес-
колькими застекленными коробками засохших и превратившихся в труху гер-
бариев. Пирошников отслужил в армии, причем отслужил необременительно,
при штабе, где занимался изготовлением стендов и плакатов наглядной аги-
тации; затем снова поступил в институт и снова ушел, на этот раз по сво-
ей воле; перебрал несколько занятий, наблюдая жизнь, много читал и даже
пробовал писать, но забросил. Он все время как бы готовился войти в
жизнь, не зная толком - с какого бока к ней подступиться, в какие двери
толкнуться, хотя чувствовал, что входить, пожалуй, пора.
Еще один факт. Однажды Пирошников обмолвился в разговоре, что ему
чрезвычайно нравится фраза, которой приказал слуге будить его Сен-Симон:
"Вставайте, граф, вас ждут великие дела!" Пирошников радостно смеялся и
повторял: "Ну, откуда, откуда мог этот Сен-Симон знать, что его ждут ве-
ликие дела? Однако же знал!.. Он верил в свое предназначение!"
Да и наш герой в глубине души тоже верил в свое предназначение, при-
чем в предназначение высокое, но все его метания проистекали из того,
что он ни на вот столько не знал - где, когда и в чем это предназначение
воплотится. Может быть, вера его брала начало из отцовских феерий, может
быть, собственные детские мечты питали ее, но вера была и с годами не
пропадала, несмотря на то что время шло, а великих дел совершалось до
обидного мало.
Как знать, возможно, злую шутку с Пирошниковым сыграла именно вера в
свое предназначение, а точнее - полное незнание существа этого предназ-
начения?.. Нельзя сказать, что он не пробовал. Он пробовал, но ничего
пока не совершил. А последнее время ему стало казаться, что ничего ново-
го быть уже не может, все повторяется - и мысли, и разговоры, и желания,
а это нашего героя изрядно напугало.
Можно обратить еще внимание на одиночество Пирошникова. В самом деле,
жить без родных, без друзей, без любимой... Романы, правда, бывали,
но... Мысль о логическом завершении любовных отношений, то есть о же-
нитьбе, всегда пугала Пирошникова, потому что он привык отвечать только
за себя, а по правде сказать - не привык даже к этому. Ответственность
за другую жизнь, другую судьбу, равно как и ответственность за какое-ли-
бо дело лишь предполагалась в некоем будущем, которое почему-то никак не
наступало. Поэтому его слова на мосту, сказанные, правда, в минуту
опьянения, - о том, что ему сделалось страшно и больно за себя и про-
чее... - эти слова были знаменательны для его нынешнего душевного состо-
яния.
Словом, если приглядеться, то происшествие с лестницей, как мы и го-
ворили, не было простой случайностью; оно несомненно обозначало собою
некий поворот в жизни молодого человека, и если бы Пирошников имел воз-
можность вот так, не спеша, разобраться в своей судьбе, он, вполне воз-
можно, пришел бы к определенным выводам. Но беда была в том, что он
воспринял ночное приключение и утреннюю беготню по лестнице как злую
шутку, или помутнение рассудка, или даже как сон, что будет видно из
дальнейшего. Тут уж молодой человек решительно не прав! Сном можно было
назвать его прошлую жизнь - вялое и бесцельное существование с бережно
охраняемым предназначением внутри, - лестница же была жестока, но ре-
альна. Во всяком случае, гораздо реальней его прекраснодушного предназ-
начения.
...Вот, пока мы ближе знакомились с героем, его утренний сон упорх-
нул, Пирошников открыл глаза, приподнялся на диване и с недоумением ог-
лядел комнату.
Глава 4 Георгий Романович
Резкий переход от сна к яви таит в себе многие странности. Одна из
них заключается в том, что внезапно проснувшийся человек склонен рассма-
тривать реальность как сон, так что трудно бывает сообразить - где ты и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг